***
Один из множества, похожих друг на друга, спальных районов Сеула. — Я не могу праздновать свой день рождения! Как ты не понимаешь! — Ты думаешь, что только одному тебе плохо? Ты можешь притвориться хотя бы для своей матери? Ты же видишь как ей тяжело, — шепот со злостью вырывается из мужчины, одетого в простые джинсы и светлую рубашку. Судя по красному лицу с заметными бордовыми капиллярами, у мужчины поднялось давление, как и в окружающей атмосфере самой квартиры. — Ты хочешь и её потерять? Мало? — Мы его не потеряли. Даже не говори так! — парень замахнувшись рукой цепляет тарелку с тортом со стола и она разбивается, слетев на пол. — Дорогие, у вас там что-то стряслось? — неуверенный женский голос послышался с другой комнаты. — Тебе лучше начать прибираться и не забывай улыбаться, — мужчина начал хохотать, и Ян шустро метнулся убирать. В этот момент их и застала обеспокоенная женщина, но уже сама присоединилась помогать с уборкой. — Говорят, если что-то разбивается, то это к счастью. Ян поднял глаза и увидел, что мама собирает осколки разбитой фарфоровой тарелки, с мокрыми от слёз глазами, но всё-таки продолжает улыбаться, и в груди всё сжалось от этого вида. «Наверно, отец прав», — он тоже натянул подобие улыбки, хоть и с трудом, и решил извиниться. — Мам, прости за то, что я такой растяпа, — взял на палец крема и мазнул по её носу. Она мазнула в ответ щеки и нос Яна. Завязалась кремовая потасовка. Обстановка сбавила градус накала, все трое оставались веселые и измазанные в крему, хоть все и ощущали этот невидимый призрак, нечто, что обдавало холодом их спины, несказанное вслух.***
Для кого-то время пролетает незаметно, а для кого-то длиться вечность. При этом, не обязательно знать какое число и который час. Для Минхо — время сейчас летело незаметно. С уровнем его занятости — это была бесконечная гонка со временем, хотелось успеть всё. Для Хенджина — время было, будто он находился в песочных часах, которые хаотично кем-то переворачивались и как бы там ни было, оно было похоже на зыбучие пески, утягивающие в себя, не оставляя ни единого шанса выбраться. Двигаешься — поглощение происходит быстрее, а если нет, то это мучительно долгая смерть каждый раз, когда давление песка начинает сдавливать грудь, не давая возможности впустить больше воздуха в лёгкие, потом шею, инстинктивно открываешь рот, чтобы сделать глубокий вдох и в этот момент песок засыпается медленно в рот, пока не забивает лёгкие, а на запрокинутой голове, широко открытые глаза стекленеют и пропадают под слоями мягкого золота, пока некто не перевернёт эти песочные часы снова. — Минхо, Хозяин, подождите. Он зашёл принести завтрак Псу. — Сегодня хорошая погода? — он смотрел в пол, перебирая и сминая пальцами светлую кофту у края. — Да. Солнечно. — Я хотел бы провести время наверху. Это возможно? — и после недолгой паузы, — Я бы хотел побыть на солнце не много… — Ты же понимаешь только с каким условием? — он строго посмотрел на Пса и уже собирался всё-таки уходить, когда тот тихо согласился. — Да, конечно. Как пожелаете, Хозяин. Минхо ушёл и вернулся с небольшим разносом, где уже были начерчены дороги K и бутылкой воды. — Ты опять сам или тебе в воду? Хенджин молча взял трубочку и после секундной паузы снюхал одну белую дорожку наркотика, зажав противоположное крыло носа, и другой ноздрёй — половину второй дорожки. Минхо ухмыльнулся с того, что Хенджин просёк, что так берёт быстрее. В прошлый раз он начал трахать его на трезвую без нормальной растяжки. Столько было крика и скулежа, что пришлось ему заткнуть рот подручными материалами. И снюхал Пёс сейчас чуть больше обычной дозы. Но хуже ему не будет. Хенджин скривился и закашлялся. Видимо небольшой комок попал в горло, загорчив. Он взял бутылку с водой, чтобы запить, и шмыгнул пару раз носом. Пока Минхо относил остатки, то и вернувшись уже застал Хенджина в хорошем виде. «Что может быть прекраснее хорошенькой блондиночки, которая столь отзывчива и не в состоянии сопротивляться? Вот именно… Время поиграть…» Минхо отстегнул ошейник и подхватив парня за плечо поднял. Пока того полностью не накрыло, нужно было преодолеть ступеньки подвала, с чем они на удивление справились. Минхо пристегнул наручники к ножке дивана в гостиной и распахнул настежь шторы. Лучи сентябрьского солнца залили гостиную, и Хенджин, откинув голову на край дивана, сощурился от яркости света, смочил губы и сел поудобней, согнув одну ногу в колене. Расслабленный, он блаженно выдохнул и так вдохнул, будто всем телом, впитывал солнечный свет. Минхо, стоя у входа кухни наблюдал, попивая воду. Пёс был чертовски бледен на фоне всей обстановки, его кожа будто фарфоровая светилась своей белизной. Он отставил стакан и вытерев рукавом капли в углу рта, направился к парню. Для Хенджина не должно быть новостью, на что он соглашался, когда хотел погреться на солнышке. Минхо отстегнул наручники. Сейчас они не пригодятся. Он осторожно дотронулся до мягких волос, провел по ним рукой и сел сверху на Хенджина, развернув его поднятое колено. Руки расслабленно лежали вдоль тела и он подхватил одну — у парня только слегка дернулись веки, но он всё также оставался в своей неге. Минхо раскрыл ладонь Хенджина и начал медленно целовать, пробираясь дальше к розовому, с красными полосками, нежному запястью, так нещадно натертому железным браслетом. Послышался прерывистый вздох и Минхо решил чуть дольше задержаться на этом месте. Затем одним плавным движением языка прошелся вверх по внутренней стороне предплечья, чем вызвал у Хенджина тихий стон с полуоткрытых губ и он перевёл свой затуманенный взгляд на открытое окно в полный рост. Всё ещё держа руку, Минхо наклонился ближе к Хенджину. Заправив светлые пряди волос за ухо: — Пёс хорошо себя ведёт — получает вкусняшки. Хочешь вкусняшку? — прикусил мочку уха. Медленное дыхание Хенджина сбивалось. — Тут кое-кто падкий на поцелуи, ведь так? — проводя языком по ушной раковине, он запустил руку парню под кофту, и обхватил, прижимая ближе к себе. Хенджин свободной рукой потянулся приобнять Михно, но тот быстро перехватил запястье и буквально пригвоздил в пол. — Я разве разрешал, Пёс? Зачем ты всегда усложняешь себе задачу? — продолжая шептать на ухо, посасывая мочку. — У меня теперь заняты две руки. Что же делать? Он опустился поцелуями вниз по шее, слегка прихватывая зубами, делая таким образом дорожки вдоль сонной артерии. Минхо сначала носом, а потом зубами подхватил край ворота кофты и оттянул, чтобы открыть для себя больше доступа и нырнуть языком в ложбинку в районе ключицы, покусывая плечо и саму маленькую родинку на нём. Он перешёл поцелуями на горло, заставив Хенджина запрокинуть голову еще больше, открываясь ему, тяжело дыша. Минхо кусал и посасывал кожу, оставляя небольшие следы возле кадыка и ближе к челюсти. — Почему тебе все время нужно куда-то тянуть свои руки? Такой беспокойный. — Он задержался возле уголка губ Хенджина и оторвался, чтобы снять с него кофту. Легкая прохлада коснулась кожи и Хенджин невольно потянулся всем телом к теплоте исходящей от Минхо. Проходивший через оконный проём солнечный свет, тоже приятно ласкал тело своими лучами, но их казалось мало. Хотелось вобрать в себя все тепло из окружающего, даже чужое дыхание, обжигающее кожу. Казалось, что вместо языка Минхо, был тот самый язычок пламени, так сладко проходящий по шее и снова возвращающийся к губам, которые Хенджину приходилось чаще облизывать, дыша открытым ртом. Минхо уже не мог спокойно смотреть на эти влажные губы и жадно накрыл его своими, целуя медленно, глубоко, чувственно и очень скоро от Хенджина последовал отклик. Казалось, что ему надо было привыкнуть и просто отдаться течению этой раскаленной лавы, проходящей по венам. К уже возвращал некоторую долю чувствительности. Его ранее неугомонный язык, наконец-то был занят любимым делом — целовал в ответ, со всей своей игривой нежностью, насколько позволяло действие наркотика. Он, немного заторможенно и неуверенно, взял лицо Минхо в свои руки, продолжая изучать его рот, как жаждущий, который наконец-то добрался до оазиса, пытался испить его. Как же он скучал за лаской. Все тело буквально кричало о том, чтобы это продолжалось вечность, оно нуждалось. Дико нуждалось в объятиях, нуждалось в поцелуях, в руках, которые бы его ласкали, сжимали, где едва касались пальцами. Мозг физически не успевал обрабатывать информацию от нервных окончаний и казалось, что это нечто большое, сплошное гуляет по его телу везде, одновременно. Эти смазанные чувства — было в них что-то необычайное для Хенджина. Минхо оторвался от сладких припухших губ: — Посмотри на меня, Пёс. Хенджин нехотя открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд на Минхо. Он запустил руку в блонд и сжал в кулак, наблюдая как закатываются глаза парня: — Мне нравится, как ты сейчас принимаешь факт того, что принадлежишь мне. Весь. Продолжай в том же духе. Мне это нравится и будет нравится тебе, если не будешь косячить. Понимаешь меня? — его пальцы свободной руки мелкими шажками спускались по животу к паху. — Хочешь покажу как может быть вкусно? Мм…? Минхо развязал шнурок штанов и легким движением рядом с тазовой костью проскользнул под ткань, обхватывая её широкой ладонью, сжимая. — Ты мне не ответил. Хочешь узнать как может быть вкусно? Отвечай. — голос был строг и настойчив, рука сжимающая волосы у корней потянула голову немного вбок и Хенджин был вынужден обратить внимание. — Да, — он облизнул сухие губы, — Да, Хозяин. Хочу. Можно еще поцелуй? Минхо не мог не улыбнуться на такое, Пёс учился быстро. Но надолго ли такая покладистость? — На колени. Жди здесь. — строгий тихий приказ резанул слух Хенджина, будто он был под водой и сейчас его вытащили из этой плотной толщи на воздух. Это было рискованно со стороны Минхо, но стоило попробовать. Он встал с парня и когда тот собрал свои ватные ноги, чтобы встать на колени, он пошел на второй этаж за необходимым. Минхо не мешкал, зная уже что он хочет взять, и подхватив покрывало, смазку, презервативы и другой, кожаный, ошейник с цепью спустился вниз. Хенджин ждал все также, как тот его и оставил. В солнечном свете, проникающим с огромного оконного проёма, он казался совершенно неземным. Светлые волосы, немного растрепанные, спадающие на лицо, казались чуть темнее, подчеркивая белизну его кожи. Он неловко пытался прикрыть грудь руками, слегка съёжившись, чтобы согреться, пытаясь казаться меньше. Минхо подошел ближе и постелил рядом на пол пушистое покрывало, скинув всё туда. — Наклони голову. — и обошел Пса, став за ним. Он накинул кожаный ошейник, сначала натянув его потуже. Хенджин сразу схватился на впивающуюся в горло полоску, откинув голову назад, чтобы как-то дать доступ воздуху, и Минхо воспользовался моментом, чтобы накрыть открытый рот поцелуем, забирая последний воздух, который так жадно пытался словить парень. Затем ослабил натяжение, но продолжал целовать, наклонившись к стоявшему на коленях Хенджину. Он целовал в ответ. Медленно. Жадно. Минхо нормально застегнул ошейник на длинной шее Хенджина и, оторвавшись от поцелуя, подтолкнул его на мягкое покрывало. Его хотелось накрыть собой, собственнически, даже своей тенью, закрывая солнечный свет своим телом. Он снял с себя кофту и положил перед Хенджином. — Стань раком и прогнись. Тебе же будет лучше. Минхо зацепил цепь поводка за кольцо на ошейнике и начал гладить Хенджина, слегка массируя, расслабляя, и тот снова начал теряться в ощущениях, буквально уткнувшись носом в кофту Минхо под ним. Он не торопился. Движения были крепкими, собственническими и в то же время достаточно нежными, чтобы растворить в себе это создание. Он поддел двумя руками штаны Хенджина и спустил их к коленям, было похоже, что тот и не заметил, только чуть напряг ягодицы от воздуха, что щекотал обнаженную кожу. Он ощутимо царапнул двумя руками талию, поясницу, этот небольшой зад и бедра, из-за чего тот начал ужом извиваться перед ним. Затем Минхо прошелся по тем же местам, поглаживая раздраженную кожу, успокаивая. Он взял презерватив, и распаковав, надел на пальцы, выдавил смазку. Немного согрев её, Минхо положил одну руку на поясницу, а другой начал разминать кольцо мышц, которое хотелось, чтобы сегодня вообще не смыкалось под ним. Он не спешил и вскоре, уже мог ввести спокойно и третий палец, уже ощутимо продолжая растягивать Хенджина. К замечательно справлялся, снимая большую часть болевых ощущений. Тяжелые, низкие стоны, приглушенные его кофтой, сносили крышу, которую Минхо пытался удержать всеми способами. Стояк в его штанах уже давно был болезненным, в яйцах будто свинец. Он уже и сам закатывал глаза, понемногу плавно двигая бедрами в воздухе. Похоже и Хенджина уже можно было намазывать, он трепетал всем телом перед ним, когда Минхо в очередной раз ощутимо, когда случайно цепляя, а когда специально, катался пальцами по простате. Он не жалел времени для этого удовольствия. Хенджин смял уже все покрывало под себя. Он выпал из реальности окончательно, когда Минхо, потянул за поводок, слегка придушивая его. Потому очень скоро его судорожно начало выламывать в сухом оргазме, под аккомпанемент его же очередного хриплого стона. Минхо не жалел ласки, ему самому хотелось видеть, как Хенджин в очередной раз падёт и разобьется на осколки перед ним. И это было прекрасно — как тот внутри сжался весь, как дрожал, и только когда парень начал расслабляться, то вытащил пальцы в презервативе. Приспустив достаточно свои штаны с бельем, он надел другой презерватив на свой член и уже совершенно беспрепятственно вошёл в Хенджина, медленно заполняя его по всей длине. Если у того и не было уже сил, то им просто пришлось появиться, потому как Минхо опустил руку к его члену и начал надрачивать, издевательски, ужасно медленно, в такт к своим движениям. Хенджин невольно начал плакать от переизбытка разнообразных эмоций и ощущений. Минхо в свою очередь сделал еще один моток цепи поводка на руку, заставляя парня выше поднять голову и больше прогнуться. Он двигался мучительно медленно и плавно, чтобы оба чувствовали, как само тело Хенджина не хотело отпускать член Минхо, когда тот выходил почти полностью, и как жадно поглощало, когда он входил обратно. В купе с тем, что Минхо еще и ласкал член Хенджина — доводило до безумия, и если тот думал, что не кончит после того оргазма, то он уже был максимально близок к этому. Момент, как резиновый, растягивался, заставляя быть на пределе. Вообще весь его разум был полон сейчас чистых листов, на которых Минхо выцарапывал нечто новое, другое. А к тому, что уже имелось на других листах, приписывал, делал правки, где-то смешивал, под себя, для себя. Так было быстрее и проще. Плачущий Хенджин уже не мог стонать — он скулил, как собака под Минхо, что чертовски ласкало слух. — Скажи «Хозяин», когда будешь готов кончить. Через свои всхлипы Хенджин едва уловил слова, но стыдливо покраснел, поняв что от него требуется. И Минхо начал набирать темп. Уже не было стонов, практически не было всхлипов и скулежа, просто периодически сбиваемый вдох или выдох. И Минхо услышал чёткое «Хозяин», растянутое в конце от напряжения связок. Еще один оборот цепи на руку и уже быстрыми размашистыми движениями он уже трахал Хенджина, держа двумя руками за бедра, насаживая грубо, глубоко. Через минуту такой гонки первым не выдержал Хенджин и кончил, тихо, измотанно, просто на выдохе. Практически следом за ним и сам Минхо, невольно скривившись от небольшой боли, ему пришлось долго себя сдерживать. Тело под ним расслаблялось, отходя от сильного оргазма. Минхо, сделав еще несколько круговых движений бедрами, вышел из Хенджина и опустился на покрывало, рядом с парнем, который был если не без сознания, то определенно был без сил и явно не здесь, распластавшись своим подтянутым телом по полу. Мелкие капли пота, стекающие к пояснице, щекотали, но Хенджину было все равно. Он не мог уже физически реагировать на это, хоть он и был сейчас полностью, как оголенный нерв. Минхо облизнул высохшие губы. Он снял презерватив и выкинул к предыдущему. Пришлось через время вставать, чтобы взять салфетки, лежащие недалеко на столике. Он вытер остатки спермы с члена и натянул обратно бельё и штаны. Вернувшись к Хенджину, он вытер его от смазки и также подтянул его штаны на слегка влажный от испарины зад. Парень был настолько измотан, что просто позволял делать с ним всё, что угодно. Минхо его развернул и потянул за покрывало. Было забавно, как тот нехотя перебирал ногами вслед за движением по полу, но сейчас уже нужно было подстраховаться и пристегнуть парня хотя бы к дивану, что он и сделал, и только после этого направился выкинуть мусор и в душ. Вернувшись обратно Минхо застал практически идентичную картину, размазанного, оттраханого парня, который прикован к дивану, и только и делал, что смотрел в окно. Минхо принес с собой ноутбук и перед тем как разместиться на диване, отстегнул наручники, заботливо помог одеть кофту, сковав обратно руки. Парень сначала сидел на полу, просто откинув голову на край дивана, но чуть позже придвинулся ближе к Минхо, как-то инстинктивно прижимаясь в нему. Оба молчали о своем. Минхо занимался своими делами, а Хенджин был в своих внутренних переживаниях после сегодняшнего, боясь снова засыпать. После того, как только что было хорошо, не хотелось проваливаться в собственный ад. Было практически обеденное время и становилось теплее, как и на душе. — Пить хочешь? Вопрос застал Хенджина в расплох, прервав поток его мыслей. Минхо уже наливал воду в стакан и протягивал ему. — А можно задать вопрос, Минхо Хозяин? — Смотря какой… — уклончиво ответил тот. — Какое сегодня число и, — Хенджин неуверенно добавил, — и месяц? — Сегодня девятнадцатое сентября. Усталость на лице сменилась на гримасу боли, но он достаточно быстро взял себя в руки. — А что такое? Какая тебе уже разница по поводу дат? — спросил он с явной издевкой. — Значит сегодня день рождение брата, — еле выдавил из себя Хенджин. — А. Мои поздравления. Минхо был сух и равнодушен по этому поводу. Он просто продолжил работать за ноутбуком, когда у его ног закипал ранее спящий вулкан. Хенджину хотелось раздавить в руках хрупкое стекло или кинуть в стену со всей силы, но он делал очередной глоток и с горечью проталкивал в пересохшее горло. Держа в руке поводок, Минхо погладил своего Пса по волосам, медленно пропустив светлые пряди сквозь пальцы, и буднично вернулся к своим делам, создавая видимость какой-то своеобразной, только ему понятной, идиллии. «Боже… Сегодня день рождения Йенни… Не такой пример я хотел показать брату. Прости меня, Ян…» — но сон стал пробираться в уставшее и разморенное солнцем сознание Хенджина, быстрее обычного, и он, сам не замечая, начал проваливаться в свои кошмары. Его разбудило натяжение на горле, заставив его закашляться, и Минхо слегка пинал его ногой, чтобы разбудить, пока работал за ноутбуком. Хенджин, метавшись в своем сне, полностью съехал на пол. Мокрый от холодного пота, что пробирал его во сне, и потрепанный, он сел ближе к Хозяину и поджал к себе ноги, обняв колени. Кошмары, все еще мелькавшие в сознании, метались перед открытыми глазами, будто были выжжены на сетчатке. Он пытался выудить из памяти прошлые часы, нечто хорошее. Ему необходимо было хоть что-то вспомнить, чтобы зацепиться за реальность. Он провел остаток дня возле открытого окна, смотря на солнце и природу. Тело нещадно ломило после секса, обрывки которого то и дело всплывали в голове, как и голос Минхо, его шепот и приказы. Он то и дело кусал или облизывал губы, картинки и ощущения казались наваждением или миражом из-за яркого солнца. Грубого Минхо он уже мог понять, а вот как сегодня, нежного и обходительного, даже с учетом сохранения его условий пребывания с ним, ему было совершенно непонятным и даже странным. Поток новых мыслей, лениво, как течение в заливе, струился в голове. А чего ждать дальше? Он прислонил тяжелую голову к прохладному стеклу, завернувшись все больше в покрывало, желая скрыться и согреться от неприятных кошмаров и дрожжи из-за выходов К. Такова была плата за то, чтобы сейчас наблюдать как лето переходит в осень и день сменяется вечером. И вечером все будет как прежде — ужин в стенах подвала, потом тренировка с Чаном. — Цветочек, — глупое прозвище прозвучало за спиной Хенджина. — Пёс, вставай, пора обратно домой. Парень поднял на Минхо глаза, с легкой тоской от последних грустных мыслей, но взгляд был какой-то другой. Он встал сам, не принимая помощи. На лице мелькнула слегка глуповатая улыбка, и он последовал за Минхо в подвал.***
Чан резко срывает с руки перчатку, хватает Хенджина волосы и с силой тянет в бок. — Пёс, ты что блять совсем страх потерял? Ты где вообще? Посмотри мне в глаза! Испуганный от неожиданности Хенджин, остановился взглядом на Чане. Убедившись в том, что зрачки нормальные, его всё ещё не покидало ощущение, что с парнем что-то было не так. — Отпусти, Чан! Ммнн… — боль разрезала скальп от сильного натяжения и ему ничего не оставалось, как упасть на колени перед ним, только чтобы прекратить боль. — Ты что с К перебрал сегодня? — Нет, Отпусти… — он держался за сильную руку, стараясь хоть на чуток притянуть её к себе или раскрыть кулак. — Тогда что это за тупая улыбочка была в очередной раз? Если тебе жить надоело, то я так и скажу Минхо. Его псина мечтает на тренировках, сдохнуть хочет раньше времени. — Чан был неумолим. Прошло всего лишь минут 40 тренировки. Но он уже забирал свое полотенце и остановился только затем, чтобы взяв за ошейник потянуть за собой сопротивляющегося Хенджина. Он еле успевал переставлять руками и ногами, пока на долю секунды не выдалась возможность все-таки подняться на ноги, чтобы последовать за ним. Уже в раздевалке, Чан кинул полотенцем в Хенджина, только потом достал своё. — Бегом в душ. Ни на что не годишься, кроме постели. Так хоть чистым домой привезу. Тратишь попусту и своё и моё время. Последнюю фразу Чана, Хенджин уже почти не слышал и бегом направлялся в душ. Ему чертовски не хотелось показаться слабым, снова. Нет, нужно теперь снова как-то восстановиться в их глазах, доказать, насколько неуместно к нему прозвище «цветочек» и что он действительно способен на большее. Но теперь всё опять усложнилось. Он чувствовал себя таким дураком, что хотелось биться головой об эту плитку на стене душевой. *** У Минхо дома. С громким стуком хлопнула дверь подвала, открывшись настежь. Минхо был всё ещё зол. В небольшом вольере, наспех купленном в онлайн зоомагазине с доставкой, в позе зародыша, лежал Хенджин, стараясь не проронить ни звука. Он присел показать ему сообщение на телефоне. Кабан «Нужна поставка в следующую субботу. С боями. У меня есть несколько азартных зрителей. Им должно понравиться.» — Я договорился с Чаном, чтобы ты продолжил тренировки. Только, как понимаешь, — он растягивал слова, — условия проживания будешь заслуживать обратно, если конечно выиграешь. Хорошего отдыха, — последние слова Минхо выплюнул в лицо горьким ядом и ушёл.