– – –
Под ногами слышен приятный хруст снега. Это успокаивает Феликс, заставляя немного расслабиться и забыть о своих больших проблемах. Он решил выйти пораньше, чтобы насладиться красотой зимней природы. Ему нравится смотреть на снег, ибо это одновременно успокаивает и даёт время подумать над своей жизни. Однако Ли пришёл просто посмотреть и походить по белому снегу в ближайшем парке, в котором рано утром ходит мало людей. Только с собаками гуляют, или на пробежке. И то на весь парк встречаются около трёх-пяти человек, что очень мало, но для Феликса это огромный плюс – никто не мешает находиться в своих мыслях. А он постоянно думает лишь об одном человеке - Хёнджине. За этот долгий месяц, Ли понял и принял, что по уши влюбился в бывшего ненавистника в университете, ибо ему настолько плохо не слышать и не разговаривать с Хваном, что он готов сброситься с крыши, чтобы доказать это. А так же Феликс начал понимать, почему парень бегал за ним как сумасшедший. Он тоже был по уши влюблён. Только ключевое слово «был». После того чёртового свидания, они разошлись, как два корабля в океане. Желание прошлого Ёнбока. Сейчас он сам хочет, чтобы Хёнджин подходил и заводил совершенно глупые разговоры, но таким образом на душе становится спокойно, а на лице появляется мягкая улыбка. Несколько раз Феликс искренни пытался наладить отношение с Хваном после этого нелепого свидания, на котором он повёл себя как настоящая сука. Однако получал ответы по типу: «Прости, у меня есть некоторые дела, которые мне важно выполнить», и парень убегал от Ли в другой конец университета, в свою аудитории. В части университета, где учился Ёнбок, Хёнджин появлялся крайне редко, и то из-за этого своего Чанбина, который каждый раз его целует в щёчку. И они уходили всегда вместе. Шанса поговорить наедине не было. Больно от понимания того, что твой объект воздыханий уже встречается с другим человеком, а ты понял и принял тот факт, что влюбился, слишком поздно, чтобы что-то успеть исправить. Феликс понимает, что для них с Хёнджином не существует положительного конца с надписью: «затем они жили вместе долго и счастливо». И то, что он вновь сделал ту же ошибку — влюбился. Всё, что связывало парней, тонкая нить, которая разорвалась рано, чтобы успеть сказать о том, что ты сильно любишь его. Теперь они стали друг для друга лишь незнакомцами, что ранее могли построить отношения в будущем, если бы Ёнбок был бы не таким глупым. Лучше бы Феликсу сброситься с крыши от того, что он такой урод, не умеющий любить и нормально отвечать людям. Лучше бы он вообще в жизни Хёнджина не появлялся. Никогда и ни при каких обстоятельствах. По щекам потекли горячие слёзы. Феликс не в силах остановить их, поэтому садится на ближайшую скамейку и закрывает лицо руками. Не хочется, чтобы кто-то из студентов увидел и разнёс эту информацию по всему университету. Поэтому приходится сидеть и выплёскивать свои слёзы в маленькие ладони. В этом случае нужно с кем-нибудь поговорить, однако дойти до университета и найти там аудиторию преподавателя Ким — плохая идея. Во-первых, его заплаканное лицо увидят абсолютно все и разнесут по университету, во-вторых, не хочется видеть Хёнджина с Чанбином и их нежные отношения. Только настроение всё портит и случится неожиданная (хотя вполне ожидаемая) истерика. Тогда поможет единственный Джисон с банкой успокоительного в руках. Если хорошенько подумать, то идея может с первого взгляда показаться плохой, но если пройти абсолютно незаметным? Феликс встаёт со скамейки и рукавом пальто вытирает слёзы и сопли с лица. Надо быть более смелее, чем сидеть и рыдать на скамейки в жутком одиночестве. До университета, к счастью, оставалось немного времени, около десяти-пятнадцати минут. И это расстояние Ёнбок отлично преодолевает и находится на территории университета. Он опускает голову вниз и его длинные светлые пряди волос по бокам закрывают заплаканное лицо. В университете ещё многие не пришли, поэтому никто и не заметит измученного своими переживаниями студента. Заходя в университете, Феликс проходит и думает, что остался незаметным, пока не слышит басистый голос: — Здравствуй, солнечный юноша! Ёнбок поднимает голову, видя мужчину на костылях, и приветливо улыбается. — Здравствуйте, преподаватель Ким! Вам помочь? Сейчас я отнесу вещи в гардеробную и помогу вам! — Не нужно, по лицу вижу, что что-то явно случилось, потому я сам дойду до аудитории, — отвечает преподаватель Ким и начинает уходить в сторону своей аудитории. На душе становится чуть спокойнее, ведь преподаватель Дахён здесь, а значит будет с кем поговорить о своих проблемах. На данный момент мужчина — это единственные человек, которому Феликс доверяет буквально всё: проблемы, радости, неловкие ситуации и многое другое. Как когда-то сказал преподаватель Ким: «Лучше выговориться, чем терпеть, тащить камень на душе многое время». И это всегда помогает. В университете ещё довольно пусто. Непривычно, когда в одном из коридорах безлюдно. Однако даже хорошо, ведь никто не мчится, сбивая тебя с ног, от чего можно упасть, не удержав равновесие. Поэтому Феликс быстро доходит до аудитории Ким Дахёна и входит в неё. Мужчина встречает его с улыбкой, откладывая книгу, вероятнее всего, по психологии в сторону и пододвигается ближе к столу, чтобы смотреть прямо на собеседника. В то же время, Ёнбок садится за первые ряды аудитории, кладя рюкзак на один из стульев. — Ну, что случилось, солнечный юноша? — спрашивает Дахён, рукой придерживая голову. Он всегда называет Феликса солнечной юноше, несмотря на обстановку. Привычка, которую не назовёшь плохой или хорошей. — Я.. я понял, что влюбился в Хёнджина, — отвечает Феликс, смотря в тёмные глаза мужчины. Ему стало легче смотреть кому-то глаза, когда он разговаривает, поскольку раньше он стеснялся, думал, что слишком много пялится на других людей. — Хорошо, дальше? — Помните, я говорил вам о свидание, на которое пошёл с ним, чтобы оборвать все связи и разойтись будто ничего не было, верно? Однако, после этого свидания, я начал понимать, что жить без него не могу: без его нелепых разговоров, совершенно глупых отмазок, только бы побыть рядом со мной, без его новых комплиментов по разным случаям. И для меня это плохо, но я принял то, что я влюбился в Хёнджина, и пытался с ним поговорить после этой ситуации. Только мои попытки он прерывает, говоря, что у него сегодня много дел. Я знаю, что, подавляя свои чувства и эмоции, и думать постоянно, мол, парни не могут любить друг друга, сам же сделал себе хуже. Мне кажется, что у нас нет с ним шанса помириться, да? — Нет, шанс всегда есть, просто мало кто хочет воспользоваться им. Ты молодец, что понял и принял в себе то, что остальные считают ненормальным или большим недостатком. Это правда хорошо, что ты начал работать над собой и пытаешься выявить ошибки в себе, из-за которых не можешь продолжать нормально жить. Только в этой ситуации, как не крути, буквально полностью виноват ты. А небольшая вина Хёнджина в том, что он не хочет говорить с тобой насчёт ваших отношениях между собой. Хотя с его стороны абсолютно понятно, ведь, как я думаю, он не хочет расстраивать или как-то навредить тебе своими словами. Это нормально, когда ты любишь человека и пытаешься не говорить лишнего, чтобы человеку не было больно. — Мне просто постараться забыть о нём? — Ты же сам сказал, что, подавляя чувства и эмоции, сам же сделал себе хуже. Постараться забыть — как попытаться убить чувства, которые никогда не умирают. — И что мне делать? — Подумай, чтобы ты сделал бы дальше? Как ты был бы дальше со своими бушующими чувствами? Убивал бы их, а в конце концов убил бы себя? Или попробовал бы заговорить с Хёнджином? — Не знаю, может быть попробовал бы поговорить с ним. Тогда бы голова бы не болела, а я бы жил спокойно. — Именно! — Но.. если он откажет? — Откажет — живи дальше. Чувства утихнут быстрее, чем убиваться по нему ночами. — Хорошо, — и Феликс встаёт, закидывая рюкзак на плечо и направляется к выходу из аудитории. — До свидания, преподаватель Ким! – выходя, говорит он. Дахён уже понял, что обращаться на «вы» с ним, Ли давно привык, потому лишь усмехается, беря и открывая книгу.– – –
Возле аудитории, где должна проходить первая пара студентов, учащихся на архитектурном курсе, никого нет. Лишь Феликс стоит, опираясь на подоконник, и смотрит короткие ролики в тик токе на телефоне. Снова какой-то новый тренд, который танцуют практически все, поэтому парень запишет в черновики. Но сделает это позже. Сейчас ему вовсе не до нового тренда в популярной социальной сети. Мимо проходит один из преподаватель, женщина лет сорока-сорока пяти. Она выглядит довольно серьёзно, держа в руках букет белых гипсофил. Он смотрелся так же красиво, как и тот букет, что подарил ему Хёнджин на свидание. А он, чтобы забыть навсегда придурка, выкинул его в мусорку дома сразу же после того, как пришёл домой. Не хотелось вспоминать об этом ужасном свидании. Однако эти цветы ассоциировались лишь с началом свидания, поэтому Феликс не чувствовал к ним особое отвращение. Возвращаясь в данный момент, Ли будто отрезвил и он, не смущаясь, подбегает и спрашивает: — Здравствуйте, а можно ваш букет? — Зачем? — в недоумении спрашивает женщина. — Хотя держи, всё равно он не угадал с моими любимыми цветами. Просто ненавижу эти цветы, некрасивые! Женщина, протягивая, с жутким отвращением, цветы, торопливо уходит в другую сторону, избавившись от ненавистного ей букета. А Феликс улыбается как дурак, смотря со спокойным взглядом на цветы. От них чувствуется энергия того, что нужно начинать жизнь с чистого листа, забыть про свои страхи и бывшие отношения. Сейчас хочется начать новую жизнь, забыв о прошлых сомнениях. И он готов на это, лишь бы быть счастливым в будущем.– – –
Звонок. Пара закончилась мимолётно, а эта долгая перемена на обед, поэтому Феликс быстренько собирает свой рюкзак и закидывает на плечо. Джисон же собирается дольше, поскольку переписывается с кем-то в телефоне. Наверное, его собеседником является его девушка — Юна. Он некоторое время что-то печатает, а затем, выключая телефон, кидает все вещи в рюкзак. Не для него аккуратно собирать вещи рюкзак, легче кинуть, ведь на следующей паре всё равно разбирать. Хотя следующая пара физкультура, а для неё нужна только форма. От этого даже легче. — Пошли? — спрашивает Джисон, смотря на друга. Ёнбок случайно засмотрелся в окно, где идёт снег. — А, да, — отвечает Феликс и встряхивает головой. Надо успокоиться и подумать, как же он сможет поговорить с Хёнджином. Выходя из аудитории, друзья о чём-то бурно разговаривают. Джисон уж слишком увлёкся, что врезается в молодого и нового преподавателя в университете. Кстати, это преподаватель довольно высокий и выглядит хорошо сложенным. Хан сто тысяч раз извиняется за то, что такой слепой и не увидел такого важного человека. На, что это высокий преподаватель отвечает, мол, со всеми бывает, и дальше продолжает шаг, высоко поднятой головой. Похоже, он знает себе цену, поэтому ходит уверенно, нежели некоторые забитые в себе другие преподаватели. — По нему видно, что новенький, — говорит Джисон, когда парень исчез из его вида. — Такой уверенный в себе. — Это же хорошо, сможет дать отпор молодым студенткам, чтобы они не раздевались перед ним, — произносит Феликс. — Ну, да, — соглашается Джисон и замечает букет из гипсофилы в руках Ли. — Это кто подарил? Хёнджин? — спрашивает он. — Мне какая-то женщина их отдала и сказала, что это её нелюбимые цветы. — Ты же их тоже не любишь. Зачем взял тогда? — На самом деле, это мои любимые цветы. — Но.., — недоговорил Джисон, так как его прервал Феликс, который говорил: — Не вспоминай это, забудь. — Ладно, хорошо, — промолвил Хан, находя свободный столик. — Садись сюда, сейчас принесу тебе и мне еду, — и Джисон убегает к буфету, проталкиваясь через толпу других студентов. Феликс садится за стол, на который указал его друг, и смотрит на сидящих за столами. Один сидит и расслабленно печатает что-то в телефоне, попивая, похоже, клубничный коктейль. Другая уснула сладким сном за столом, а её друзья тихо общаются, наверное, обсуждая насколько она милая, когда спит. А, ровно напротив, через один полностью свободный столик, сидит Хёнджин, обнимая за талию Чанбина одной рукой, а в другой держит палочки. Честно, эта картина выглядела настолько красивой, что хотелось взять верёвку и повеситься. Да, Феликс сильно ревнует бедного парня, который даже не знает, что именно его прошлый объект воздыханий влюблён в него. Кажется ему стоит стать более терпеливым и начать терпеть, ведь ревность — не лучшее чувство, которое может перейти черту от «ладно, пусть сидит, но я ревную» до «блять, чё он сидит с этой шлюхой? Я ревную!». Хотя подавлять свои чувства, как сам на себе попробовал Ёнбок, - не самая лучшая идея, поэтому стоит как-то успокоиться. Он не будет же подходить и просить, чтобы Хёнджин перестал обнимать своего парня, да? Первая и последняя причина этому, что со стороны Ли будете выглядит ненормально, ибо они с Хваном даже не встречаются. Только на свидание сходили, и то это было не свидание, а встреча, чтобы человек от тебя отстал. Феликс, ревниво смотря на пару через один столик, совсем засмотрелся, что не заметил прихода Джисона с двумя подносами еды. Парень поставил на столик два подноса и сел, выдохнув, поскольку вновь с кем-то дрался за порцию несчастной еды. Сегодня на обед рис, кимчи, пару ломтиков огурца, хлеб и чай. В принципе, обед неплохой, однако Феликс съел лишь хлеб, после чего заинтересованно болтал с Джисоном, который рассказывал, с набитым ртом, сумасшедшую историю о том, как он у соседки в деревни всё лето воровал яблоки со своими тогдашним лучшим другом. — Ну всё, пошли! — восклицает Хан, когда доедает свой обед, и встаёт из-за стола. — Иди, пока, поставь поднос, а я отдам кому-нибудь свою порцию, — говорит Феликс, так же вставая с места, беря свой поднос, практически полны еды. — Окей, только не уходи без меня! Надо ещё в туалет зайти, посмотреть, в порядке ли моя причёска, — и Джисон уходит в другую сторону с пустым подносом. А Ёнбок, как и говорил, пошёл отдавать свою порцию еды, за которую он должен Хану некоторую сумму, ибо друг покупал за свои деньги. Он сразу же, не глядя, выбрал одного из друзей Хёнджина — Бан Чана, что на все сто процентов съест и даже скажет за это «спасибо». Бан Чан, вообще, очень приятный и милый человек. С ним иногда болтал Ли, когда у них была совмещённая физкультура. И Чан рассказывал о своих приключениях в Австралии, откуда он родом. И Феликсу весело с ним поболтать, так как они всё своё детство жили на одном континент и с ними происходило много чего увлекательного. Феликс подходит к столику, держа поднос двумя руками. Сердце стучит как ненормальное, а руки легонько и незаметно дрожат. — Чанн-и, съешь за меня мою порцию? — спрашивает Феликс, подходя к парню. — Конечно, — и Чан берёт поднос с едой у Ёнбока, — спасибо, а ты чего не ешь? — спрашивает он, рассматривая парня перед собой. — Да так, то ли депрессия, то ли нервы. Есть совсем не хочу, хоть заставляй, — отвечает Феликс. Он волнуется. Слишком волнуется, будто сейчас на мировой сцене. — Не пробовал обращаться к психологу? Не думаю, что с этим стоит затягивать. — Всё само пройдёт, не переживай. — Ну, как знаешь, — говорит Чан, откусывая ломтик хлеба. — Ты же пойдёшь на следующую пару? Взял форму? — Я всегда беру, — и Феликс улыбается, уходя от Чан. — Ешь, а то не успеешь! — бросает он и быстрым шагом направляется к Джисону, который стоит за углом, ждёт парня. «По глазам вижу, влюблён мой малыш Ликс-и в Чана. Как же быстро дети растут!» — думает Джисон и он со своим лучшим другом уходят к спортивному залу. Но, похоже, Хан слегка ошибся.– – –
После обеда, в раздевалке, Феликс переодевался, одновременно болтая с Джисоном. Его друг стал странным и задаёт провоцирующие вопросы по типу: «Ну, когда начнёшь встречаться?». Хан обычно никогда не заставлял искать себе парня, поэтому для него такое поведение уж слишком необычное. Ещё он начал больше говорить о Чане, пытается вывести Ёнбока на чистую воду, но ничего не получается. А Ли отвечает на него честно, поскольку скрывать от друга ему нечего. Лишь за спиной стоит Хёнджин, облокотившись на стену, и быстро печатает что-то в телефоне, пока долго ждёт Чана. Это пугает, иногда кажется он смотрит на тебя, медленно раздевает, однако, когда поворачиваешься, то Хван так же смотрит в телефон. Это всё реально, или Феликс жуткий параноик? Скорее всего второе, либо Хёнджин, наверняка, уже ничего не чувствует к Ёнбоку. Или чувствует, но хорошо это скрывает. — Кстати, я узнал, что Чан ходит в спортзал по вечерам, — говорит таинственным голосом Джисон. — Я знаю, — отвечает Феликс. — Ещё он вкусно готовит.. — Знаю, пробовал его стряпню. — Он любит блондинок. — Давно это знаю. — Он любит милых. — Знаю. — Блять, вот ты даже не скажешь, что Чану свои милые глазки строил? — не выдерживает Джисон, грубо говоря напрямую. — Ты о чём? Я никогда ему не строил мои милые глазки! — отвечает Феликс, оправдываясь, ведь он реально не подкатывал к старшему. — Ну, ну, а сегодня, что было в столовке? Простая дружба, да? — спрашивает Джисон. — Признайся, что ты с самого первого курса смотришь именно на него! За спиной громко и резко захлопывается дверь, от чего Ёнбок вздрагивает, но быстро восстанавливается, продолжая оправдываться. — Я никогда не смотрел на него, — говорит Феликс в оправдания. — И, вообще, на данный момент мне никто не нравится. — Ладно. — Хорошо, скажу тебе на ушко, - Феликс приближается к лицу своего друга. — Мне нравится Чанбин, поэтому я говорю мило с Чаном. Чтобы понравится ему, — он, конечно, врёт, однако не хочется рассказывать о том, что он подыхает от Хёнджина. Джисон, будто у него нервный тик, кивает головой, закрывая рот рукой, который открылся от такой неожиданной новости. Он и не подозревал, что его друг влюблён не в Чана, а в Чанбина. Хотя, как многие говорят в университете, Со влюблён в Хёнджина. Тогда будет какой-то любовный треугольник, ведь, возможно, Хван до сих пор любит Феликс. Бушующие чувства просто так не уходят, когда человек пытается забыть свой объект воздыхания. И Хан прекрасно это знает. Ёнбок отходит, улыбаясь, и рукой показывает своему другу, что им пора бы уже выходить из раздевалки, где две минуты назад он признался, что любит Чанбина, а не Бан Чана. Конечно, никого из этих двоих он не любил и, скорее всего, не полюбит, так как они просто не в его вкусе. В его вкусе это милые, добрые, иногда чуть ревнивые парни, а, то есть, единственный Хёнджин. Он один, кто подходит под его стандарты, хотя так таковых Ли никогда не говорил, лишь: «Главное, чтобы мы любили друг друга». И это правда. У Феликса нет стандартов красоты и других, главное, чтобы между ними была любовь. Однако сейчас человек, с которым он бы встречался, — Хёнджин. И больше никто.– – –
Последняя пара прошла быстро, что Феликс не успел оглянуться, как преподаватель приказал встать в одну линию и пойти в раздевалку. Джисон же сразу рванул, после того как преподаватель сказал, и влетел в бедную раздевалку, торопясь переодеваясь. Ёнбок шёл тише, вместе с остальными, спокойными ребятами, которые болтали между собой, поскольку сегодня их одногруппник успел попасть мячом всем в голову, особенно Ли. Ему доставалось чаще всего, поэтому, после физкультуры, хотелось заныть, ибо голова немного болела от сильных ударов мячом. Когда Феликс пришёл в раздевалку, то увидел, что его друг уже натягивает толстовку. Он присел на скамейку, отдохнуть от изматывающей физкультуры. — Вижу, Хан Джисон, сегодня вы спешите на свидание с вашей прелестной леди Шин Юной? — серьёзным тоном спрашивает Феликс, а затем тихо усмехается. — Да, мне надо ещё успеть в душ сходить, чтобы отмыться после этой пары, — отвечает Джисон, запихивая спортивную форму в рюкзак. — Беги быстрее, а то не успеешь!— подбадривает Феликс. — Удачи! — Да-да, бай, бай! — и Джисон бежит со всей скорости из раздевалки, а Ёнбок смеётся над другом. К нему подключается Бан Чан, который тихо хихикает сзади из-за того торопливого Хана. Он прикрывает рот рукой, чтобы не засмеяться на всю раздевалку. — Уф, у белочки будет жаркий вечер, — говорит Чан, подходя ближе к Ли. — Целый вечер будет слушать про психологию отношений, — добавляет он. — Сто процентов! — восклицает Феликс. — Так и будет отвечаю! — Вот и молодец, — и Чан куда-то отходит. Похоже, чтобы забрать свои вещи и свалить из раздевалки. Феликсу пора бы так же собираться, как и остальные, однако он лишь натягивает чёрные брюки, ибо надевать рубашку уж слишком лень. И ещё он ждёт Хёнджина, который пытается собраться побыстрее, но часто отвлекается на телефон. Нужно как-то сказать, мол, пойдём отойдём в туалет, поговорить надо. Только Ёнбок совсем немного стесняется подойти, поскольку после того свидания остались неприятные ощущения. И всё же, Феликс подходит, тянет за рукав рубашки Хёнджина и с глазами, как у котёнка ждёт, пока на него обратят внимание. Хван мгновенно обернулся со взглядом, в котором читалось: «Ну, и что ты хочешь от меня на этот раз?». Ли недолго думая, тихим голосом, дабы их никто не слышал, произносить: — Пойдём в туалет, нам нужно поговорить. — Окей, — говорит Хёнджин, кладя телефон в рюкзак. Они вместе, смотрясь как пара в глазах других парней, отходят в туалет для важного разговора. И Феликс надеется, что этот диалог пройдёт нормально. Надеется — давняя привычка. — Ну, с чего я хотел начать.., — начинает Ёнбок, когда закрывает дверь в туалет. Ему не надо никаких посторонних. — Во-первых, я хотел бы извиниться за то свидание, в котором, возможно задел твои чувства. Правда, на тот момент, я осознавал, что могу сделать человеку больно, однако сильно хотелось выкинуть тебя, Хёнджин, из своей жизни. Это было из-за моих огромных страхов, что смог немного побороть, чтобы продолжить жить нормально, — в глазах Хвана читалась некая заинтересованность, поддержка. От этого Феликсу становилось слегка легче, поэтому продолжать свою, наверняка, долгую речь он стал более уверенее. — Во-вторых, мне важно знать в каких отношениях мы находимся. Значим ли я для тебя, или мы просто знакомые из университета? Этот вопрос должен определить все размытые моменты между нами, поэтому это очень значительно для меня, — Феликс медленно вздыхает, а затем вдыхает. Это помогает сосредоточиться над своей речью, а не бешенном волнение внутри себя. — В-третьих, я знаю, что это прозвучит довольно глупо, особенно если сравнивать с моим прошлым глупым поведением с тобой, но.. я люблю тебя... Боже, это звучит так нелепо, — и Ёнбок, смущаясь закрывает лицо руками, слегка отвернувшись в другую сторону от собеседника. — Я давно тебя простил, поэтому извиняться перед мной — зря тратить своё драгоценное время. Я не сильно обиделся в тот момент, мне скорее стало неприятно находиться с той версией тебя, что так грубо ведёт себя. Хотя в некоторой степени мне это нравилось. Мне нравятся любые люди, у меня нет конкретных стандартов красоты и других. Только, чтобы у нас с партнёром были здоровые отношения. Это во-первых, — спокойно отвечает Хёнджин будто заранее готовился к этому разговору. — Совершенно верно, что ты значим для меня больше, чем другие люди. Но в каких отношениях мы находимся, я не могу сказать, ибо, лично с тобой, мы этого никогда не обсуждали, если не брать в счёт данный момент. Думаю, что я ответил на твой вопрос, — Феликс понимает, что сейчас будет отказ или согласие. Скорее всего, согласие, потому что Хван уже сказал, что для него Ли значит больше, чем знакомые из университета. — Да, я тоже люблю тебя до безумия и желания обнять тебя в самый случайный момент в своей жизни. Честно скажу, что я не тактильный человек, однако с тобой обнимался бы, наверное, вечность,— и Хёнджин подходит ближе, беря маленькую ладонь Ёнбока. — Мне так спокойнее, — говорит он, видя удивлённый взгляд парня. — А Чанбин? — спрашивает Феликс, вспоминая про объятия в столовой. — Я вижу, что вы встречаетесь, даже обнимаетесь при людях и он целует тебя в щёчку. — Долгая история, — отвечает Хёнджин, нехотя рассказывать сложную ситуацию. И всё же, видя взгляд Ёнбока решает рассказать, ибо между ними не должно быть никаких тайн. Так всегда говорил преподаватель Ким. То есть немного по-другому: «Между влюблёнными людьми, что захотели начать отношения, изначально не должно быть тайн. Через некоторое время, это обернётся в плохую сторону для одного из партнёра, который не рассказал этого ранее». — Ладно, только слушай внимательно, — начинает он, — после того свидания, я был сильно расстроен так, что мне хотелось лишь рыдать в подушку, или смотреть грустные дорамы. Однажды, в один вечер, ко мне зашёл Чанбин, чтобы подбодрить меня. Мы с ним веселились, но затем он резко замолчал и, через минуты три, признался мне в долгой любви ещё со школы. Я не знал, что делать. Внутри чувства кричать, что он никакой не парень, ибо я люблю другого. А здравый рассудок говорил совершенно об обратном, что лучше начать встречаться со своим другом, чем мучиться из-за мимолётной влюблённости, убивая себя. Я решил последовать здравому рассудку, поскольку сердце никогда не может подсказать верный вариант. Ну, вот, начали встречаться, а я к человеку не чувству абсолютно ничего, кроме дружеской любви. Приходится играть роль любящего парня до конца, пока самому Чанбину не надоест. Потом я рассказал об этой ситуации Бан Чану, он сказал, что лучше прекратить отношения раньше, чем губить себя и Чанбина к тому же, и посоветовал поговорить с специалистом. По многим слухам, что Дахён ещё с образованием психолога, я направился в аудитории преподаватель Ким, где сидел с ним около трёх часов, обсуждая все моменты, как лучше расстаться, как правильно поговорить и так далее. Поэтому сегодня я написал Чанбину, что нам нужно срочно встретиться и серьёзно поговорить. Не знаю, что из этого выйдет, но он поймёт меня и примет моё решение. Это я знаю точно. В голове Феликса всё перевернулось. Получается, они оба ходили к преподавателю Ким за помощью и рассказывали ему всё. И не один Ёнбок страдал своими бушующими чувствами, а ещё и Хёнджин. — А ты с преподавателем Ким разговаривал обо мне? — Да, — кратко отвечает Хван. — Если не секрет, то о чём? — Я тоже хотел поговорить с тобой, всё рассказать и обсудить, чтобы ты меня выслушал, ибо ты ходил как убитый. Вот Ким Дахён и ответил на все мои интересующие вопросы. Между ними тишина. Спокойная, без напряжения, так как они остались довольны ответами на их вопросы. Хотя, всё-таки, не оставалось одной детали для окончания признаний людей, что любят друг друга немного больше, чем жизнь. — Разве после признания двух влюбленных друг друга людей не должен идти.. страстный поцелуй?.., — спрашивает Феликс, — я много раз видел такое в фильмах, — добавляет он. — Я не умею целоваться, имею очень узкий опыт, — неловко приподнимает уголки губ Хёнджин. — Только аккуратно умею, с другими парнями мне не удавалось страстно целоваться. — Ничего, я тебя научу целоваться в засос, — говорит Феликс с улыбкой, кладя и скрепляя руки на шее тёмноволосого парня. Ёнбок приближается к лицу Хвана, оставаясь в двух сантиметрах от чужих губ. В несколько моментов он сужает это расстояние до минимума и медленно, со всей нежностью, начинает сминать пухлые губы. Постепенно темп набирает обороты, поэтому Феликс запускает язык в рот Хёнджина. Он же хотел научиться страстно целоваться, не так ли? Ли выполняет и свою потребность в поцелуях, которых не было уже давно, и учить другого человека целоваться без объяснений. Хван и так всё понимает, даже без слов. Он просто будто чувствует, что надо делать, расслабленно танцует, хорошо зная движения. За мгновение, Феликс передаёт инициативу Хёнджину, чтобы узнать, хорошо ли ученик изучил его материал, что дал ему учитель. И с этим Хван отлично справляется. Он целует слегка искусанные, скорее всего из-за волнения, и одновременно сладкие губы мягко, с некоторым напором. И иногда аккуратно покусывает, чтобы не сделать больно. А Ёнбоку это нравится. Он утопает в наслаждении, как никогда, ибо ему до безумия нравится, что делает тёмноволосый парень. Отстраняясь после поцелуя, Феликс быстро дышит из-за учащённого пульса, облокотившись на дверь. Ему понравилось, хочется больше, чтобы задохнуться. Смотря неким возбуждённым взглядом, Хёнджин улыбается, ведь сейчас случилось то, о чём он тихо мечтал все эти чёртовы два года. — Ты хорошо усвоил урок, — начинает Феликс, чуть отдышавшись. — Я люблю таких смелых, то есть, тебя, Джинни. — Я тоже тебя люблю, солнышко. Всё-таки, лучше поговорить с кем-то, чем мучиться, медленно и больно убивая себя.