Sketches.

Дазай Осаму — молодой врач, ассистент прославленного почти на всю Японию хирурга — Федора Достоевского. Осаму быстро привык к странным разговорам за операционным столом и к страшнейшим ранам у пациентов. Но на своей смене до ампутации дело ни разу не доходило: Федор слишком грамотный специалист. И однажды их вновь осведомили о том, что нужно делать срочную операцию. Девушка попала в аварию, сейчас пребывает в шоковом состоянии. Ее привезли и обследовали — были сломаны обе ноги, особенно пострадала левая: открытый перелом, кость полностью раздроблена. После экспертной оценки врача решили ампутировать конечность. При сочетании разрыва связок и сильного дробления костей сохранять орган становится крайне опасным, поскольку есть риск развития сепсиса. Дазаю сразу стало немного тревожно, ведь он хоть и видел ампутацию в теории и на практике, он никогда не делал это самостоятельно или хотя бы с чьей-нибудь помощью. В первую очередь нужно позаботиться о наличии эффективной анестезии. Если оперируемый участок не будет обезболен в достаточной мере, то у девушки может случиться болевой шок, что не только отрицательно скажется на ее физическом состоянии, но также затруднит процедуру удаления части конечности и существенно замедлит дальнейшее выздоровление. Для срочной ампутации используется интубационный наркоз, но, когда имеется достаточно времени на подготовку, анестезия подбирается с учетом состояния больного. Усечение ног на уровне бедра сопряжено с болезненным повреждением большого объема чувствительных тканей и сосудов, поэтому врачи решили использовать эпидуральную анестезию, снижающую риск интоксикации и создающую более подходящие для послеоперационного обезболивания условия. — Похоже, нужен ситуативный метод рассечения мягких тканей... — бубнит Достоевский, пока в руку ему предусмотрительно кладут распаратор Фарабефа, предназначенный для снятия надкостницы. — Ты считаешь, что настолько опытный хирург, который может на месте подобрать индивидуально иной вариант рассечения мягких тканей, являющийся оптимальным в имеющихся условиях? — серьезно спрашивает Дазай, опасаясь возможных последствий. Или просто хотел не выдавать то, насколько он сейчас волнуется. — Вроде того. Знаешь, когда на кону человеческая жизнь, стоит подумать о даже самых рискованных вариантах, которые хоть самой малой долей процента, но спасут от смерти. В ответ Осаму лишь промолчал и продолжил операцию. Когда мягкие части тканей подготовлены, Достоевский при помощи специального стерильного оборудования иссяк кость. Чтобы на протяжении всей жизни после операции пациента не мучили боли, и он смог без лишних сложностей пройти протезирование, Федор должен сформировать правильную поверхность на участке среза. Они оработали культю безнадкостничным способом — удалением надкостницы с края культи. А укрыть конечность решили фасциопластикой — она предполагает использование лоскута, в составе которого присутствуют фасция, кожа и естественная клетчатка, находящаяся под кожей. Благодаря этой технике удобнее придавать культе точно тот рельеф, который нужен. Затем они наложили шов. Теперь операция окончена. Оба могут выдохнуть: всем было сегодня нелегко, но они справились. Если состояние девушки будет стабильно, то через четыре дня ее точно выпишут. Когда-то, когда Дазай еще только собирался поступать в медицинский институт, его терзали смутные сомнения по поводу выбора будущей профессии: точно ли хирургия — его дело? Точно ли он хочет искренне спасать людей? Точно ли он захочет взять на себя ответственность за чужую жизнь? Ведь дело было не только в том, что за время практики он ни разу не сталкивался с ампутацией. Но сейчас, пройдя еще один своеобразный «этап» своей работы, Осаму думает, что чувство долга за чужую жизнь и желание помогать затмевают страх и неуверенность.