***
Только вечером следующего дня они остановились на постоялом дворе, который, по словам Ван Инсу, находился довольно близко к Школе Опиумных Искусств. Мысль о том что в скором времени они справятся с заданием, вселила в Ли Яна надежду, отчего и настроение улучшилось, но когда он слез со своей лошади, предвкушая спокойную ночь в тёплой постели, Ван Инсу, как будто специально, повёл своего коня к стойлу через большую лужу и та, наступив туда копытами, подняла целый ворох грязных брызг, окатив ими Ли Яна с ног до головы. Тот успел быстро отвернуться и поэтому грязь попала ему на спину, но всё же его белоснежная накидка была полностью испорчена. — Опять ты! Твоя проклятая лошадь замарала мою одежду! — громко воскликнул Ли Ян, который, не зная, как ещё выразить свой гнев, недовольно запыхтел. Он снял накидку, развернул её, чтобы осмотреть, и с трудом сдержал отчаянный крик: дорогая накидка с вышитым шёлковыми нитками лотосом, что была сделана на заказ специально для него, была полностью измазана в грязи. — Как же так, — печально протянул он. Стоящий позади него Ван Инсу в этот раз был ни при чём. Он направил свою лошадь через лужу просто по неосторожности и потому что в вечернее время зрение иногда его подводило. Даже если временами он любил подшучивать над Ли Яном, то портить его одежду было слишком низко для него, и увидев расстроенного юношу, который чуть ли не рыдал над своей накидкой, Ван Инсу снял свою собственную и протянув ему сказав: — Честно, не хотел…На, возьми мою. А твою, так и быть, я отстираю, ну или попрошу хозяйку это сделать. Ли Ян обернулся и посмотрел на протянутую накидку. Чтобы хоть как-то компенсировать своё испорченное настроение, он взял её с брезгливым видом и накинул себе на плечи: — Так и быть, я возьму, но завтра я жду свою отстиранную одежду. И что бы ни пятнышка! — гордо вздёрнув нос к верху, скомандовал Ли Ян. На что Ван Инсу шутливо поклонился и тут же ответил: — Всенепременно, мой золотой господин. Бросив недовольный взгляд, Ли Ян поспешил вперёд, чтобы догнать близнецов и генерала Шаня, которые уже обсуждали с хозяевами постоялого двора их расположение. Но, как всегда, всё оказалось хуже, чем предполагал Ли Ян. — У нас остались всего три комнаты, и одна из них немножко непригодна … протекает крыша, — замявшись, сказал хозяин постоялого двора. — Ничего страшного, я – привыкший, отдайте эту комнату мне, а те, что получше, пусть достанутся моим друзьям, — сразу же сказал генерал Шань. — Конечно, конечно. Как скажете, господин. Пойдёмте, я вас провожу. Хозяин постоялого двора учтиво поклонился и поманил всех за собой наверх, и пока генерал вместе с Ван Инсу смотрели комнаты, близнецы преградили Ли Яну путь: — Ты не собираешься извиняться? — хором спросили они. — А за что мне, собственно, нужно извиняться? — уточнил Ли Ян, который так и не понял укора в свой адрес. — За то, что ты сделал. Ты должен попросить прощения! — вновь хором воскликнули близнецы, которые явно были настроены враждебно. — Я не припоминаю, чтобы я вам сделал что-то плохое, — повысил тон Ли Ян. — Нам ты ничего не сделал, а вот евнуху Ду ты попортил жизнь. — Именно у него ты должен просить прощения. — Третий раз спрашиваю! За что именно я должен просить прощения? — недовольно спросил Ли Ян, начав, словно грозный вихрь, надвигаться на близнецов, когда стоявший за их спинами евнух Ду тут же вмешался: — Вам не за что извиняться, господин Ли Ян. — А нам кажется, есть за что. Уважаемый господин Ли Ян без малейшего понятия о том, что происходит, обвинил вас чуть ли не в предательстве! — недовольно воскликнул Фэн Лин. — И позвал стражу, даже не выяснив в чём дело! — добавил Фэн Син. — Ах, вот оно что! Вы ещё скажите, что я виноват в том, что евнух Ду на протяжении нескольких лет прятал у себя ту книгу, — с лёгкой издёвкой произнёс Ли Ян, недовольно поглядывая на близнецов. — Мы такого не говорили! — Мы сказали, что ты должен попросить прощения! — тут же поумерили свой пыл близнецы. — Евнух Ду, я сожалею лишь о том, что не мог раскрыть вашу тайну ранее. Я извиняюсь за плохое обращение стражников с вами, но, по всей видимости, именно так их и обучали, а это уж явно не моя вина, — сказал Ли Ян достаточно громко, чтобы стоявший позади близнецов евнух Ду его услышал, после чего уверенно добавил. — Но я никогда не извинюсь за то, что решил обнародовать то, что вы скрывали в своей комнате! Близнецы дёрнулись вперёд, явно желая вцепиться в Ли Яна, но евнух Ду быстро преградил им путь, встав между ними. — Вам не за что извиняться, господин Ли Ян. Я прекрасно понимаю ваши чувства, мне и самому стоило бы извиниться за то, что доставил вам столько неудобств. Не нужно себя винить, найди бы я в себе больше смелости, возможно, предотвратил бы ухудшение состояния Его Величества… Прошу вас, не обращайте внимание на слова этих молодых мужчин, они слишком впечатлительные и не осознают всей важности происходящего, — сказав это, евнух Ду низко поклонился Ли Яну. Тот же, коротко улыбнувшись, сказал: — Я рад, что вы всё понимаете. Благодарю вас за то, что вы ценой своего собственного здоровья охраняли книгу. Ли Ян поклонился в ответ евнуху Ду, после чего направился наверх, дабы выбрать себе комнату. Близнецы же стояли за спиной евнуха Ду, с силой сжимая собственные кулаки, если бы не тот, они бы непременно дали бы в морду Ли Яну за его поступок и грубые слова.***
В это самое время, генерал Шань вернулся на первый этаж и принялся обсуждать с хозяйкой постоялого двора методы посадки огурцов. Зная его любвеобильность, все понимали, что нескоро смогут оторвать его от этого важнейшего разговора, а вот хозяин постоялого двора принялся обустраивать остальных посетителей и рукой указал на две свободные комнаты, которые находились друг напротив друга. — Мы берём эту! — сказали прибежавшие наверх следом за Ли Яном близнецы, которые тут же потащили за собой к комнате, евнуха Ду. — А ваша тогда эта, — сказал хозяин постоялого двора Ли Яну и Ван Инсу, указав на противоположную комнату. — И, конечно, в этой комнате кровать только одна, да? — с издёвкой спросил Ли Ян. — Нет, конечно, за кого вы нас принимаете? Кроватей у нас предостаточно, так что можем вам и третью туда поставить. А вот комнат маловато, но вам, как молодожёнам, досталась лучшая. Хорошего времяпрепровождения. Постарайтесь, если сможете, сильно не шуметь, — поклонившись, сказал хозяин постоялого двора, и с озорной улыбкой на лице поспешил сбежать вниз. — Молодожёны? Я не ослышался? Какие ещё молодожёны? — возмутился Ли Ян, а потом оглядел себя. Он был в красной накидке Ван Инсу, а сам Ван Инсу стоял рядом с ним, в своих обычных красных одеждах, и Ли Ян понял, что они оба были в красных одеяниях, словно только что совершившие обряд бракосочетания влюблённые. Ван Инсу также оглядевшись, громко рассмеялся, а глядя на злое выражение лица Ли Яна, расхохотался ещё сильнее. Тот же, нахмурив брови и зло глядя на своего соседа, выпалил: — Да будь ты моим мужем, я бы отравил твой утренний чай! Ван Инсу, всё так же продолжая хихикать, тут же вернул: — Будь ты моим мужем, я бы его выпил. И хохоча скрылся в комнате, которая им предназначалась. А Ли Ян, разгневавшись ещё больше, снял и швырнул красную накидку на пол, потоптался по ней, словно слон, после чего направился к Ван Инсу, чтобы бросить этому нахалу накидку прямо в лицо.***
Проникнуть в Школу Опиумных Искусств они решили той же ночью, ведь никто не хотел терять драгоценное время. Близнецов и евнуха Ду оставили на постоялом дворе для охраны вещей и в особенности карты, а Ли Ян и генерал Шань, ведомые Ван Инсу, отправились на поиски Школы Опиумных Искусств. Тот запретил им брать с собой фонарики и свечи, дабы не дать себя обнаружить, поскольку, как он говорил, на башнях Школы стоит дозор, и вспышка огня могла бы их выдать, а на предложение Ли Яна проникнуть в Школу днём Ван Инсу тут же покачал головой. — Нет-нет-нет, днём ещё опаснее. Ночью хотя бы большая часть учеников спит, а днём они все тренируются, и если нас заметят, быть беде. Генерал Шань с лёгкостью согласился с ним, и Ли Яну не оставалось ничего, кроме как молча следовать за ними. Иногда доверчивость генерала Шаня поражала Ли Яна, и он никак не мог понять, как такой человек смог добиться столь высоких успехов в бою. И только потом ему пришло в голову, что, может быть, тот был вовсе не так доверчив, каким хотел казаться, а лишь притворялся. Верно, тот решил, что нужно сначала добиться расположения Ван Инсу, а потом, в случае чего, предотвратить возможное предательство с его стороны? Размышляя обо всём этом, Ли Ян старался тихо следовать за ними и по возможности запоминать дорогу к самой скрытной и опасной Школе во всём Королевстве, про которую ходили такие слухи, что даже самые страшные преступники дрожали в страхе лишь при одной мысли о том, что их могут отправить туда для тренировки адептов в искусстве ведения допроса, поскольку ни один преступник живым из тех мест так и не вернулся. Луна освещала им путь, и было довольно легко разглядеть скалистую местность, в которую их завёл Ван Инсу. Сперва казалось, что там одни камни да скалы и не единого намёка на огромную школу и в душу Ли Яна закралось недоброе предчувствие: «А что, если Ван Инсу специально сказал, что на карте Школа Опиумных Искусств? А что, если он ведёт нас в логово врага? А что, если…?» Но, кажется, генерал Шань Ча обучался у великих монахов, что умеют читать мысли, потому что, как только голову Ли Яна посетили подобные мысли, тот обернулся к нему и прошептал: — Не вздыхайте так громко, господин Ли Ян. Мы там никому не сдались, у них другие заботы, нежели старый генерал, их бывший адепт и ворчащий красавчик. — Простите, но я правда не доверяю этому человеку, — сказал Ли Ян, взглядом указав на Ван Инсу, который шёл слегка впереди и не мог услышать, о чём они болтали. — Вы правы, — понимающе сказал генерал. — Доверие нужно заслужить, но не думаю, что тот, кто заслужил доверие самого короля, на самом деле так плох, как вы думаете. Услышав такое, Ли Ян поражённо остановился. Он ведь об этом даже не подумал! Его Величество всегда славился мудростью и умением читать сердца людей, а Ван Инсу как-то вскользь упоминал, что заточил себя в пещере, откуда его вызволил Его Величество, вновь вернув ему веру в человечество. Продолжая думать, Ли Ян вспомнил всё, что делал до этого Ван Инсу, и если по отношению к нему, Ли Яну, он мог позволить себе говорить колкости и дурачиться, то по отношению к Его Величеству, он вёл себя совершенно благородно. Ли Ян продолжал медленно шагать, размышляя об этом, и не заметил, как они подошли к огромной скале, обойдя которую перед ними возвысилась Школа Опиумных Искусств. Глядя на неё, Ли Ян понял, почему никто не прознал, где она находится, ведь путь к Школе пролегал между двумя огромными скалами, через которые мог протиснуться лишь худой человек, а сама школа была выточена в скале.