***
— И у меня в этом году выросли огромные огурцы! Такие вкусные и хрустящие, что все в деревне обзавидовались. Генерал Шань, не прекращая улыбаться, вещал про свои огурцы и деревенскую жизнь, а Ван Инсу и Ли Ян поражённо слушали, никогда раньше не сталкиваясь с человеком, который бы так восторгался тем, что копается в грязи, выращивая овощи. — Генерал Шань, а сколько вам лет? Говорят, вы бессмертный, — совершенно бесцеремонно спросил Ван Инсу. — Глупости какие, мне, вообще-то, в этом году сорок исполнилось. — Ой, не верю! Вон, Ли Яну всего двадцать семь, а выглядит он намного старше вас, — поддел соседа по комнате Ван Инсу, при этом размышляя: "Наверняка врёт, и на самом деле ему далеко за пятьдесят." Ли Ян кинул грозный взгляд в ответ на эту недошутку от Ван Инсу, в то время как генерал рассмеялся от души. Эти парни были такими забавными и напоминали ему о безмятежной молодости, которую он так и не сумел ощутить сполна в своё время. — Был рад с вами познакомиться. Сейчас вынужден откланиться, хочу ещё по казармам прогуляться. Увидимся, – сказал им генерал и поклонившись ушёл, а Ли Ян и Ван Инсу, хором тяжко вздохнув, осознали, что их детская мечта только что исполнилась. Первым молчание нарушил Ли Ян. — Он не думает прикрыться? Светит своей голой грудью. — Слышал так модно на севере. А что? Возбуждает? — Нет, не возбуждает, — зло бросил Ли Ян. — Ты уже воздерживайся, Ли Ян, мы на людях всё же, — сказал Ван Инсу и потом ещё долго убегал от разъярённого Ли Яна.***
Чёрный кожаный пояс валялся где-то в углу, а красная одежда, украшенная чёрными узорами с цветами мака, была бережно сложена рядом с матрасом. Ван Инсу лежал на полу, закинув ногу на ногу и бездумно пускал белые кольца дыма в потолок. На этот раз, он смилостивился над Ли Яном и не разделся практически до гола, а снял только первый слой своих красных одежд, пока Ли Ян делал вид, что ковыряется в своих вещах и недовольно морщил аккуратный носик. Носик у Ли Яна был прелестным, как и он сам. К слову, Ван Инсу уже несколько дней очень пристально за ним наблюдал и к своему большому сожалению, так и не смог разузнать ничего позорного, кроме того ночного визита в «Золотой Гибискус». После увиденного в публичном доме Ван Инсу ожидал, что у Ли Яна в шкафу ещё полно скелетов, но сколько ни старался отыскать что-то ещё, чтобы посрамить Ли Яна, так и не смог. На людях Ли Ян всегда был сдержан, но если видел несправедливость, незамедлительно вмешивался, не в силах пройти мимо. Особенно это касалось людей, с которыми он был хорошо знаком. В нём будто огонь вспыхивал, не позволяющий оставить всё как есть, а обязательно добиться справедливости. То, что Ли Ян провёл ночь в «Золотом Гибискусе», его не красило и было пятном на его репутации, но не делало из него плохого человека в понимании Ван Инсу. Ещё неделю назад Ван Инсу заплатил одному надёжному человеку, чтобы тот выяснил всё про Ли Яна, и вчера ночью, пока тот, как обычно, спал поперёк двух матрасов, Ван Инсу пробрался мимо дворцовой стражи и отправился выяснять что же для него нарыли. Однако его надёжный человек, который и святого монаха мог очернить, не нашёл ничего постыдного и Ван Инсу пришлось признать, что он ошибался. Ван Инсу повернулся набок и, облизнув губы, мазнул взглядом по широкой спине Ли Яна. Она была всегда идеально прямой, только под вечер он начинал немного горбиться. Возможно, ещё и поэтому он поменял своё мнение насчёт Ли Яна: язык тела выдавал его сполна. Научившись очень хорошо скрывать свои эмоции на лице, он не замечал, как его тело выдавало и его усталость, и раздражительность, и напряжение. Ван Инсу с лёгкостью читал мысли в его аккуратных движениях. Вот, например, сейчас Ли Ян делал вид, что ищет что-то в своих вещах, когда же на самом деле его очень сильно раздражал дым от трубки Ван Инсу, но он из последних сил старался не реагировать. Он накапливал свою раздражительность, и только когда она достигала наивысшей точки, выплёскивал её наружу. Встреться они при других обстоятельствах или в каком-нибудь из домов отдыха на берегу моря, где последние несколько лет обитал Ван Инсу, может он и попытался бы научить Ли Яна своевременно избавляться от своих эмоций, но сейчас Ван Инсу больше волновался о здоровье короля и помогать Ли Яну не входило в его планы. Поэтому он продолжал лишь молча наблюдать за своим соседом, и иногда, забавы ради его подкалывать. Ван Инсу поглубже затянулся и задумался, о том что раньше он никогда не сталкивался с адептами Школы Белоснежного Лотоса, но слышал, что их воспитывают так же строго, как и в Школе Опиумных Искусств, и только он начал думать о серьезных вещах как Ли Ян начал раздеваться, и Ван Инсу отвлёкшись, с восторгом начал за ним наблюдать. Первым делом тот снял заколку. Она добавляла ему роста, и каждый раз, когда Ли Ян оказывался рядом с Ван Инсу, он расправлял плечи и высоко поднимал свой аккуратный носик, показывая своё превосходство совершенно по-детски, когда же на самом же деле, они были одного роста. Ван Инсу прекрасно знал, что Ли Ян кожей чувствовал его пристального взгляда, но пытался по своему обыкновению его игнорировать, не желая ввязываться в заведомо проигрышную словесную перепалку, и Ван Инсу поистине наслаждался этим напряжением. После, Ли Ян не оборачиваясь, потянулся к своему поясу, а затем снял первый слой белоснежных одежд. Ван Инсу уже неделю задавался вопросом, как он поддерживал их такими белыми, наверняка где-нибудь припрятал специальную пыльцу, которую распылял, словно фея, на свои одежды, чтобы те были ещё белее. К огромному сожалению Ван Инсу, дальше Ли Ян ничего снимать не стал и даже носки оставил, хоть Ван Инсу всегда считал, что спать в носках это настоящее извращение. — Ты не мог бы перестать курить? — всё же не выдержав и спросил Ли Ян, безуспешно пытаясь скрыть своё раздражение. Его мелодичный голос выдернул Ван Инсу из светлых грёз об извращенцах в носках. — Нет, — коротко ответил ему Ван Инсу, предвкушая очередную словесную баталию. Так и случилось. Ответ до того взбесил Ли Яна, что он повернулся и недовольно топнул ногой: — Если не можешь перестать курить, то хотя бы проветривай помещение. — Как ты мог заметить, в нашей комнате нет окон. Так как же мне проветривать это помещение? Ли Ян подошёл к двери и слегка её приоткрыл. В комнату поступил свежий воздух, а белый дым, взметнулся к выходу. — Вот так. Достаточно просто приоткрыть дверь, чтобы дым вышел наружу. Он тут повсюду, я же не смогу с ним заснуть. Ван Инсу снизу окинул взглядом Ли Яна, положил правую руку себе под голову и, устроившись поудобнее, сказал: — Если ты боишься, что не можешь уснуть, я могу тебе помочь. У меня есть отличная сонная трава. Дам тебе покурить мою золотую трубку, и ты вмиг заснёшь. — Ну уж нет. Кто знает, что ты мне туда подмешаешь, — тут же воспротивился Ли Ян. — Ну, если у тебя бессонница, мы можем кое-чем другим заняться, — сказал Ван Инсу, улыбнувшись и нарочито медленно облизнув свои губы. А затем подмигнул, намекая Ли Яну, что они могли бы поддаться кое-каким страстным влечениям, коими занимаются глубокой ночью за закрытыми дверьми. Услышав такое, Ли Ян тут же громко хлопнул дверью. — Я бы попросил тебя, перестать говорить мне во всеуслышание такие пошлости. Если тебе известно больше, чем другим, это не даёт тебе право распространяться об этом. Ты ведь сказал, что будешь меня шантажировать, так продолжай шантажировать! Если будешь говорить так громко, то этот секрет перестанет быть таковым. — Уж простите, господин. Не знал, что мои слова могут вас так сильно обидеть. В следующий раз буду тихо лежать и не издавать ни стона... Ой, то есть ни звука! Ли Ян прижал пальцы к вискам, пытаясь унять появившуюся боль. Ван Инсу был невозможным человеком, и он ничего не мог с этим поделать. — Выбросить бы тебя вместе с твоей курительной трубкой подальше отсюда! — пробубнил Ли Ян, не осознавая, что сказал это вслух. — Эй, не обижай мою госпожу Янь Доу, — обиженно фыркнул Ван Инсу. — Это ещё кто? — недоумённо спросил Ли Ян. Ван Инсу поднялся, приблизился к Ли Яну и, держа в руке свою курительную трубку, другой рукой сделал что-то наподобие танцующего движения, как будто представляя свою вещь: — Знакомьтесь, это моя госпожа Янь Доу. Королева моего сердца, которая всегда остаётся на моей стороне, чего бы я ни сотворил, — сказал Ван Инсу, расплываясь в улыбке и нежно гладя витиеватый узор на трубке. — Это господин Ли Ян, он был несколько вспыльчив по отношению к тебе, моя дорогая, но он сожалеет. Он больше не будет, так что не обижайся и не шали без моего ведома с ним, хорошо? Ли Ян стоял в оцепенении и смотрел, как Ван Инсу общается со своей курительной трубкой, как с живым человеком. Только сейчас ему пришло в голову, что, возможно, этот человек растерял свои последние мозги по дороге во дворец, и теперь ему без них было очень тяжко. И как известно, на таких людей не стоит обижаться и тем более порицать их за отсутствие ума, так что Ли Ян решил слегка подыграть этому фарсу, надеясь таким образом смягчить сердце Ван Инсу, чтобы тот более не шантажировал его же грязной тайной. — Очень приятно, госпожа, — сказал Ли Ян, учтиво поклонившись, а когда выпрямился, увидел истинный восторг в глазах Ван Инсу. — Как-нибудь, госпожа, я познакомлю вас со своим боевым оружием, его зовут Лянь Дао, и вы непременно поладите. Взамен, госпожа, попросите Ван Инсу, поменьше дымить в комнате, чтобы я совсем не задохнулся. Ли Яну показалось, что курительная трубка внезапно подозрительно блеснула в уголке, а Ван Инсу тут же спрятал её за спиной. — Не смей совращать мою королеву! Ли Ян рассмеялся. Это было так по-детски, что выглядело верхом абсурда, если вспомнить кем Ван Инсу являлся и как вёл себя до этого. Но внезапно тот тоже улыбнулся, глядя на широкую улыбку Ли Яна. — Не буду никого совращать, если обещаешь хоть иногда проветривать комнату и курить, когда меня нет. Ван Инсу театрально поднял глаза к потолку, изображая некое недовольство, а потом сделал такое смиренное лицо, как будто, наконец, снизошёл до просьбы Ли Яна после чего выдал: — Подумаю, что с этим можно сделать. Завтра подумаю! Показав язык Ли Яну, он вновь улёгся на пол и закурил. Ли Ян же, тяжело вздохнув закатил глаза и лёг рядом.***
Ван Инсу опять занял свою любимую позицию поверх одеяла, пуская дым в потолок, в то время как Ли Ян спрятал нос под одеяло, понимая, что сегодня больше никакие слова о проветривании не подействуют на Ван Инсу, и ему вновь придётся терпеть этот сладковато-горький запах. — Ты тоже мечтал в детстве стать бесстрашным, как генерал Шань Ча? — неожиданно спросил Ван Инсу. — Угу, — тихо буркнул Ли Ян из-под одеяла. — Он потрясающий, — вырвалось у Ван Инсу, который меж тем размышлял о том каким же глупым он был в детстве, когда мечтал быть тем, кем стать ему было не суждено. — Я не понимаю в чём смысл! — возмущённо воскликнул Ли Ян, откинув в сторону одеяло и сев на матрас, пристально глядя на Ван Инсу. — Что именно? — спросил тот, хитро улыбаясь. — Почему голая грудь и мех? В этом же нет смысла! Ну сам подумай, если ему холодно и он надел мех, то тогда нужно было прикрыть голую кожу, а если ему жарко, то зачем одевать мех? — Может это модно? Или ему нравится? Зря он что ли такие мышцы нарастил? — Но не всем же их теперь показывать? — Почему? Вот представь, у тебя есть какая-нибудь часть тела, которая очень тебе нравится. Но это не лицо, а грудь, например. Тебе ведь будет грустно, что никто кроме тебя и пары любовников из «Золотого Гибискуса», её не увидят, вот и оголяешься слегка. Этакий деревенский шалунишка, который забыл надеть нижние одежды. По-моему, всё логично. Услышав такое дурацкое объяснение, Ли Ян посмотрел на Ван Инсу, как на идиота. — Ну не смотри ты так на меня! — весело протянул тот. — Ты ведь носишь острую заколку, из-за которой тебе приходится сутулится, чтобы войти в комнату, но из принципа не снимаешь её, потому что она тебе очень нравится. Может, генерал Шань Ча тоже носит мех, потому что ему так нравится, а грудь оголяет, потому что там есть на что посмотреть? — Вздор! Ничего я не сутулюсь! — тут же возмутился Ли Ян. — Как скажешь, мой золотой! – поддразнивая Ли Яна, задорно хохоча, сказал Ван Инсу. Ли Ян же злобно зыркнул на Ван Инсу и быстро спрятался обратно под одеяло, ведь его слова прозвучали слишком интимно.