Сломленные

- С Рождеством, Амели. Секунда и она в его объятиях. Габриэль подхватил ее легкую фигурку и закружил. Неужели ее жизнь могла быть такой? Прямо сейчас она не хотела бы изменить в ней ничего. Несмотря на все, что выпало на ее долю, в эту секунду Амели Лакруа была самой счастливой женщиной на свете. Не обращая никакого внимания на людей, которые их окружали, Рейес, перехватив Амели на руках так, чтобы ей было удобнее, двинулся в сторону лестницы. - Я так понимаю, спальня хозяйки наверху? Его губы изгибались в улыбке. Одна бровь насмешливо приподнята. - С порога в постель? Ты сумасшедший! Она рассмеялась самым счастливым смехом. Он поднялся по лестнице, держа ее на руках, и прошел несколько метров. Амели заметила, что он смотрит на нее теперь уже серьезным взглядом. Не отрывая от него глаз, она тихо произнесла: - Мы пришли. Он открыл дверь легким толчком колена: вряд ли она обрадуется, если он станет выносить ее средневековые двери. Аккуратно поставил перед собой на пол. Его лицо приблизилось к ее, горячий требовательный язык, она раскрыла свои губы, словно прекрасный цветок. Ее руки обвились вокруг его шеи. - Как чудесно ты пахнешь. Прошептал он, целуя ее шею. - Почему ты приехал? Ты же должен был быть с семьей. Он оторвался от нее и внимательно посмотрел. - Я был. Но понял, что хочу быть здесь. И ничего не смог с собой поделать. Он шутливо и сурово посмотрел на нее из-под бровей. - Хватит разговоров, я чертовски соскучился. - Мы виделись пару дней назад. - Целая пара дней, когда я не целовал тебя. Новый поцелуй был требовательнее. Она все еще была в своем утреннем шелковом халате, так что освободить ее от одежды не представляло никакого труда. Его пальцы распахнула ее халат, таким привычным движением, будто они уже давно принадлежали друг другу. Горячая ладонь легла на небольшую, но полную округлость ее груди. Амели закусила губу. Его пальцы слегка сжали ее прохладный сосок, который мгновенно затвердел. Ее глаза затуманивались желанием. Как он любил наблюдать за ней в такие моменты. Его низкий хриплый голос выдал насколько велико его желание: - Я хочу тебя больше всего на свете прямо в эту секунду, но я провел в дороге столько часов, что боюсь, сначала мне нужен душ. - В этих покоях есть душ. Очень просторный душ. Она взяла его за руку и повела к двери. За ней была гардеробная, а дальше – ванная комната с действительно большой душевой кабиной с прозрачными стенками. Замок Гийяр насчитывал не одну сотню лет, но о современных коммуникациях его владельцы заботились отменно. Только сейчас, когда наконец ее лицо не было обращено к нему и он мог смотреть куда-то помимо ее глаз, Габриэль, наконец, смог рассмотреть то, что его окружало. Роскошь, невероятная роскошь. И здесь все было под стать ей. Видела бы она его родной дом. Он усмехнулся. Что ж, все это для них обоих было совершенно не важно. Войдя в ванную, она наконец повернулась к нему и начала бережно раздевать его. Габриэль смотрел на нее, как на богиню, снизошедшую до него, простого смертного. Да, она и была для него богиней. Он был готов поклоняться ей, бросить всю свою жизнь к ее ногам. Что ж, именно это он, собственно, и сделал. Осознает ли она, какую власть над ним имеет? Ее ловкие пальцы расстегивали пуговицы на его рубашке. Рубашка. Ради нее он оделся как джентльмен. Но она была бы счастлива видеть его, даже если бы он заявился в пыльной солдатской форме и испачкал ее дорогие ковры. Расстегнув несколько пуговиц, она резко распахнула его рубашку и прильнула поцелуем к его шее, спускаясь ниже. Его руки притянули ее ближе. Она с упоением вдыхала запах его тела. - Сегодня я не хочу торопиться. Сказала она. Что ж, он готов делать все, что она прикажет. Даже если его самым большим желанием сейчас было сорвать с нее трусики, повалить на пол прямо здесь и резко в нее войти, сжимая до боли эти упругие ягодицы и терзая зубами и языком эти прекрасные бледные соски. Но он не будет торопиться. Сейчас у них есть все время мира и нет нужды ни от кого прятаться. Он сам снял с себя оставшуюся одежду, пока она включала воду. В старых замках всегда несколько прохладно и от горячей воды ванная сразу начала заполняться паром. Халат медленно соскользнул с ее идеальной кожи, также мучительно медленно она сняла с себя трусики. Он уже был без одежды, и она прекрасно видела его вздымающееся желание. Амели протянула ему руку. Вместо этого он легко взял ее за талию и шагнул, держа ее в руках, в пространство душевой кабины. Их тут же поглотили шум и брызги тропического душа. Она глубоко охнула, когда его горячая кожа соприкоснулась с ее. Мокрые тела, мокрые поцелуи. Когда его дыхание стало таким частым и шумным, что стало заглушать собой даже шум воды, она оторвалась от него и произнесла срывающимся шепотом: - Сначала нам нужно смыть с тебя дорожную пыль. Он покорно оторвался от нее, опустив голову. Амели взяла жесткую губку и налила на нее гель для душа. О, господи. Амели Лакруа, прима Парижа, самая красивая женщина на свете, элегантная, недосягаемая, как он думал раньше, сейчас будет мыть его. Он сам себе не верил. Амели нравилось, что теперь она может о нем позаботиться, пусть так примитивно, но ей так хотелось делать что-то приятное для своего мужчины. Своего. Эта мысль сладкой болью ворвалась в ее ум и сердце. Она не успела поймать ее за хвост. И теперь уж поздно: она его, а он ее. Опасно ли разрешать себе падать в этот омут с головой? Да. Но разве есть что-то более важное, чем они двое в этом маленьком пространстве? Амели водила губкой по груди Габриэля и любовалась его телом. Она обошла его и занялась широкой спиной, провела руками по крепким мужским ягодицам. Ей захотелось укусить его. А что ее, собственно, останавливает? Она опустилась на колени. - Что ты делаешь? Тихо спросил он. - Стой спокойно, Габриэль. Наконец, Амели сделала то, что пришло ей в голову. Ее маленькие зубки впились в его смуглую кожу. Ее намыленные руки тем временем обвили его, она провела ладошками по его члену. Тут уж Габриэль не выдержал. - Так, ну хватит, маленькая шалунья. Он развернулся и легко подхватил ее на руки, прижал спиной к прозрачной стенке душа. Как жаль, что сейчас он не видит, как ее аппетитная попка выглядит с обратной стороны. Он хотел бы и иметь ее и смотреть на это одновременно. Эта мысль возбудила его еще сильнее. Наконец он поставил ее на пол. Ему не хотелось травмировать ее своим напором и резкостью. Он жаждал, несмотря на все свое бурное желание, прежде довести ее до исступления, чтобы она умоляла его войти в нее. О как он любил, когда она умоляла. «Пожалуйста, Габриэль». Этот шепот заставлял его член вскочить в ту же секунду, стоило только ему вспомнить эту фразу. Это иногда создавало ему проблемы, когда он думал об Амели в неподходящее время. Но сейчас и думать было не нужно, потому что она наконец-то снова была в его руках. Капли стекали по ее коже, оставляя маленькие прозрачные дорожки. Они текли по ее телу вниз, к треугольнику между ног, и каждую такую каплю Габриэль хотел проводить своим языком. Но сегодня ему так хотелось видеть ее лицо. Как оно покрывается еле заметным румянцем, как ее веки дрожат, ротик приоткрывается и губы шепчут его имя. Он поцеловал ее еще раз и слегка отстранился. Провел ладонью по талии, спустился к ложбинке между ног. Она снова закусила губку. Он раздвинул пальцами ее половые губы, слегка дразня, Амели выжидающе смотрела на него. Он поглаживал ее там, а рот его на несколько мгновений приник к ее шее. Он целовал, ласкал пальцами, нарочно избегая ее клитора, задевая его всего лишь случайными легкими движениями. Она попыталась положить свою ладонь на его, но он перехватил ее руку своей свободной и завел наверх, прижав запястье к душевой стенке. Им обои нравилась эта игра. Она улыбнулась, пытаясь потереться о его пальцы сильнее. Он продолжал свои мучительные ласки. Наконец, когда Габриэль заметил, что она стала дышать чаще, он переместил пальцы на клитор и начал массировать его. Да, именно так, как она хотела, как ей было нужно. Амели прикрыла глаза и начала тихонько постанывать. - Сегодня я хочу услышать, как ты стонешь, когда тебя ничего не сдерживает, Амели. Когда никому нет дела, когда мы только вдвоем. Он ввел в нее сначала один палец, затем второй. Она вскрикнула. Его пальцы были значительно крупнее, чем ее собственные. Они были немного шершавыми и это доставляло дополнительное удовольствие ее нежным местам. Стон, более громкий и протяжный. Он двигался нарочито медленно, но задевая именно те точки, которые возносили ее на вершину наслаждения. Когда его пальцам стало свободнее и они стали липкими от ее смазки, которая начала заливать его, он ввел еще один, расположив ладонь так, чтобы тыльная сторона лежала на ее клиторе. Эти умелые ласки заставляли ее теперь уже почти кричать. - Да, Габриэль, пожалуйста, быстрее. - Нет, детка, не торопись. Я хочу, чтобы твой оргазм был настоящим фейерверком. Он остановился, и она готова была его убить. Но лишь на тот короткий миг, пока ее ничего не заполняло, пока его член не занял место пальцев. Войдя в нее, Габриэль и сам издал протяжный стон. - Я тоже хочу услышать, как ты стонешь, Габриэль, когда тебе не надо ни о чем беспокоиться. Она проговорила это, сбиваясь на вздохи. Он внутри нее. Все так, как и должно быть. Сможет ли она когда-нибудь насытиться его телом? Или вновь обретенные ощущения будут теперь держать ее тело на грани каждый раз? Ей хотелось проявлять какую-то инициативу, но она полностью была в его власти. И это ей безумно нравилось. Он позаботится о ней, позаботится, чтобы она кончила бурно и, возможно, не раз. Он не целовал ее в губы в этот раз, чтобы слышать все, что она кричит. - Боже, да, да, Габриэль, только не останавливайся. Как же хорошо, ммм. Он так идеально ее заполнял, что даже малейшее его движение, создавало такое плотное трение между ними, что сдерживаться было невозможно. Он ускорил темп, она уже кричала. Одна ее нога была закинута на его талию. Он провел по ее бедру и резко шлепнул по попке, от ее кожи разлетелись брызги, наверняка на ее коже остался след. Она вскрикнула еще сильнее, еще шлепок, еще вскрик. - Да, да, отшлепай меня, я ведь была такой плохой девочкой. Черт, она сводила его с ума. Он шлепнул ее еще раз и сжал ягодицы, теперь уже обеими руками. Продолжая мощно в нее входить, он облизал один палец и начал медленно водить им вокруг ее ануса. Амели слегка округлила глаза. Это было для нее что-то новенькое, но Габриэлю она доверяла полностью. Глядя ей в глаза, он остановился, как бы спрашивая, продолжать ли. - Да. Прошептала она. Он медленно ввел палец в ее анус. Сфинктер мгновенна сжался. Теперь между его членом и его пальцем в ней была лишь тонкая перегородка кожи, Амели почувствовала еще большее давление и трение, она вся была заполнена и была заполнена Габриэлем. - Оох, да, да, Габриэль, да, господи, да. Это то, чего он так хотел, доставить ей удовольствие. Видеть ее исступление. Он двигался в ней еще какое-то время ритмично, пока они оба не подошли к краю наслаждения. Когда им обоим уже рвало крышу от приближающегося оргазма, его толчки, их стоны, хрипы, стали более жесткими, а движения их рук лихорадочными, она гладила, сжимала, царапала его там, где могла дотянуться, он, наконец, перестав любоваться ее лицом, приник к шее и ласкал кожу поцелуями. Она кончила первой, своими стонами подтверждая, насколько хорошим любовником он был. Сегодня, наконец, не скованная ничем, она отдалась ему без остатка, расслабленно, не сдерживаясь. Жители замка наверняка краснели, слыша, как их госпожа, которую они помнили еще маленькой девочкой, теперь исступленно кричит в объятиях этого странного опасного мужчины. От осознания блаженства, которое он ей подарил, он тоже шумно кончил. Теперь уже Амели наслаждались видом: откинутая назад голова, прикрытые в экстазе глаза, подрагивающие губы, с которых срываются короткие стоны, оргазмические конвульсии его крупного смуглого тела. Чтобы устоять на ногах, ему пришлось опираться рукой о стену. - Ты великолепен, Габриэль Рейес. Он, тяжело дыша, наконец открыл глаза. - Дай мне отдышаться, Амели Лакруа, и ты увидишь, что это далеко не все. Она удивленно вскинула брови. - Все прошлые разы, что мы были вместе, милая, мы либо торопились, либо ты быстро засыпала, но сегодня ты сможешь оценить, какой выносливый мужчина тебе достался. Не дожидаясь ее ответа, он подхватил ее на руки. Ее голова немного кружилась. Она вспомнила, что не успела ничего поесть с утра. - Габриэль, я сейчас упаду в голодный обморок. Он выругался. - Вот я придурок! Прости, детка. Конечно, сначала мы тебя покормим. У тебя есть тут этот звоночек, ну как его. Это же замок, так? Наверняка тут можно попросить принести что-то поесть прямо сюда? Амели рассмеялась. - Конечно, можно. Он вынес ее из ванной, оставляя мокрые следы на полу. Уложил на простыни, которые тут же намокли от их тел. Она не возражала. Амели, сладостно обессилевшая настолько, что не могла говорить, указала рукой на звонок. Рейес позвонил его и сурово проговорил: - Омлет с беконом, пара круассанов, кофе и апельсиновый фреш для мадам Лакруа. - Эй, я столько не съем! - Съешь, сколько сможешь. Она улыбалась, развалившись на своих мягких подушках. Габриэль осмотрел ее кровать с балдахином. - Ох, милая, сколько у меня фантазий, связанных с этой кроватью. Амели приподнялась на локтях. - Ты не знаешь, сколько их у меня. Он нежно взял в руку ее ножку и поцеловал маленькие пальчики. Затем погладил от лодыжки до колена и выше. Она потянула его к себе, наконец, они могли позволить себе самые нежные медленные поцелуи. Она опустила руку вниз и обнаружила, что он уже снова готов. Она начала поглаживать и сжимать его член. Из него выходила немного липкая смазка, Амели поднесла руку ко рту и слизала ее с пальцев. Он накрыл ее рот своим поцелуем, придавил телом к постели. Она почувствовала, как в ней вновь нарастает желание. В дверь постучали. Принесли завтрак. Габриэль встал с постели, нимало не заботясь о том, чтобы прикрыть свою наготу. Так он и открыл дверь, голый, с растрепанными волосами и стоящим членом. Амели натянула на себя простынь, пряча смеющееся лицо. Ее экономку сейчас ожидает настоящий шок. Так и случилось. Старушка с ошарашенным видом сунула невозмутимому Рейесу поднос и спешно удалилась, что-то бормоча. Амели не могла сдержать смеха. Габриэль со смехом заметил: - Держу пари, Жерар никогда не шокировал так старушку. Вопреки собственным ожиданиям напоминание о Жераре не сделало больно Амели. Напротив, услышав его имя, она была совершенно спокойно. Жерар был ее прошлым, а Габриэль ее настоящим. Габриэль вносил в ее элегантную жизнь такой сладкий хаос. Это было чудесно. - Никогда не видела картины прекраснее. Высокий, мускулистый, темноволосый, абсолютно голый, влюбленный, с внушительным членом и серебряным подносом с завтраком – на это можно было смотреть вечно. За время своего длительного отсутствия он отрастил усы и небольшую бороду и теперь напоминал Амели Зевса: такой же сильный, опасный, величественный. Его глубокий голос вывел ее из задумчивости: - Хватит любоваться, красавица, быстро съешь круассан и отдайся мне! Его голос звучал насмешливо, но он явно не шутил. Она подскочила к нему, быстро взяла круассан, откусила кусочек, отложила взяла чашечку с кофе, сделала пару глотков. - Как скажешь, папочка. Он поставил поднос, притянул ее за талию и хрипло произнес: - Кажется, детка, доесть у тебя уже не получится. Его руки вновь подхватили ее и бережно уложили на кровать. Он целовал каждый сантиметр ее кожи, никуда не спеша, обнимал, сжимал в объятиях, она прижималась к его телу, зарывалась пальцами в его волосы. На этот раз он вошел без прелюдий, медленно, но властно. Они двигались словно в танце. - Поцелуй меня. И он целовал. Один его язык у нее во рту кажется мог бы уже свести ее с ума, но у него была еще парочка аргументов. Нежно сжимая ее в объятиях, словно оберегая от всех опасностей этого мира, он довел ее до еще и еще одного оргазма, не торопясь. Амели не знала, сколько это длилось, но могла точно сказать, что никогда и ни с кем у нее не было такого долгого и такого прекрасного секса.