Мостовая

*** Ее нежные руки перебирали мои волосы. Я прижался щекой к ее теплой ладони, и этого было достаточно. Достаточно, чтобы меня поймать. - Ты ласковый..., - смешок слетел с ее губ, и я усмехнулся в ответ на ее констатацию. - Мы мало проводим времени вместе, чтоб ты могла по достоинству оценить все мои стороны. - Но вот я снова здесь! - засмеялась она, и ее дыхание коснулось моего лба. Она робко приложила свои губы к нему, тут же отпрянув, и я потянулся навстречу, цепляя шелковую прядку. Наши глаза встретились. Интересно, она слышала на таком расстоянии, как громко ухает мое сердце? Наверное, нет... - Хината..., - просипел я в ответ, лежа на ее худеньких коленях. Она вновь наклонилась, и следующий поцелуй отозвался щекоткой на кончике носа, - Ты дразнишься?... - Не понимаю, о чем ты, - юлила она, едва ли касаясь щеки. Я повернул голову в ее сторону, задевая чужие губы, и снова, как тогда, под пабом, украл девичий поцелуй. Хьюга опустила свои крохотные ладошки на мою грудь, и мое сердце отозвалось на ее прикосновение. Этот поцелуй был ленивым, медленным, словно бы мы пытались растянуть то время, что нам отведено. Много ли его? - Наруто..., - позвала она меня тихо, когда мы оторвались друг от друга только на секунду, чтоб снова прильнуть. Я уже не лежал у Хинаты на коленях, а подмял ее под себя. Она застонала мне в рот, наши языки сплелись, и я вдохнул через нос, ощущая легкий аромат лаванды, исходящий от девушки. Моя голова шла кругом. Она опьяняла меня, сводила с ума, подчиняла себе. Любил ли я? Нет. Был ли я влюблен, очарован ею? Однозначно. - Останься со мной..., - прошептал я, заправляя прядку ей за ухо. Ямочки на щеках заалели, она тяжело дышала, но все же улыбнулась мне. Скромно, совсем слегка, и я повел носом по ее тонкой шее, чувствуя, как кожа Хьюги под моим разгоряченным дыханием покрывается мурашками, - Будь со мной, Хината... - А что же..., - чуть отдышавшись, хрипло произнесла девушка, - Что же Конан?.. Я вздрогнул так резко, как если бы меня ударили хлыстом, пропускаемым электричество. О чем она вообще? - При чем здесь Хаюми? - оторвавшись от нее и заглянув в лицо, спросил я. Она отвела свои жемчужные глаза в сторону, избегая встречаться со мной взглядом и прикусила нижнюю губу, не решаясь объясниться, - Я не понимаю тебя немного... Ты видела ее всего лишь раз, здесь, и я ни разу не говорил тебе о том, что у меня были бы чувства к ней. Хината...Она же замужем...Это бессмысленно. - Я знаю! - резко выпалила она, поднимаясь с пола, от чего я чуть не полетел, вовремя выставив руки перед собой, - Но даже так! Я знаю, как она смотрит на тебя! Я ее не понимал. Почему в ее голове вообще всплыли мысли о том, что из себя представляет Конан? Если не брать в расчет ситуацию, связанную с поцелуем ( о которой я старался забыть как можно скорее), то у нее так и так не было ни единого повода или даже намека на то, что Хаюми могла заглядываться на меня не только, как на друга. Резкая смена в поведении девушки напрягла. - Меня не интересует что-то, что может касаться не "нас", - морщась, пробормотал я, протягивая к ней ладонь. Она ничего не ответила, вглядываясь в протянутую руку. Спустя минуту-другую, она все же скользнула пальчиками по моей шее, падая в объятия, и облегченно выдохнула, опуская тяжелую голову на плечо. - А "мы" можем существовать? - прошептала Хината. Я прильнул к ней в ответ, сжимая ее тоненькое тело сильнее, и на душе мне стало в разы легче. - Конечно, да... Она провела ладонями вниз, скользнула под мою футболку, и прохладными пальчиками провела по спине. Я подхватил ее на руки и отнес в свою комнату. *** Горячий кофе в сочетании с ментоловой сигаретой - крест на моем желудке. Я щурился от зимнего солнца, заслоняя его стаканчиком без крышки, и проматерился, когда жидкость пролилась мимо на чистые ботинки. - Я вашу мать по кругу пускал... Рядом стоящий Гаара заржал, отхлебывая со своего стаканчика, и огляделся вокруг, выпуская изо рта пар. - В этом году как-то рано начались морозы, - я посмотрел вниз, отмечая потертые кеды на ногах друга. - Ты так скоро сляжешь, - озвучил я очевидное. Он усмехнулся. - Ты знаешь, чем я лечусь, чтоб не валяться неделями в бешенном припадке. Я закатил глаза. Конечно, у него от всего избавлением являлся порошок. Ладно, в оправдание этого засранца можно сказать, что один раз он так и правда мне помог, от чего я открыл еще одно потрясающее достоинство - от порошка ты потеешь, как скотина и высвобождаешь из себя чуть ли не всех демонов преисподней великой подземной страны насморка и предсмертных конвульсий макротных далей. Будто прочитав мои мысли, он ухмыльнулся, глазами говоря мне " Смотри, я прав, как и всегда". Я бросил в него непотушенный окурок, и он с легкостью уклонился, после чего протянул мне очередную палочку смерти. Если так задуматься, то все, что я принимал из рук Гаары несло то или иное отношение к смерти. У смерти были руки моего лучшего друга. Как иронично. Я забрал сигарету и прикурил, поглядывая на дверь черного входа. - Я уже десять минут здесь торчу. - Еще полудня нет, - отмахнулся от меня Собаку, - Вряд ли Сай сдохнет от трех столов за это время, угомонись. - Зато он с блеском может доложить Ямато о том, что меня нет на рабочем месте и подкинуть сверху десяти минут еще двадцать. - Поднимите камеры, - пусть сучок прикурит, раз думает, что один тут самый умный. Если бы камера все-таки висела над моей кассой, я рот ставлю - его бы физиономия там промелькнула ни раз. - Ты не можешь стопроцентно утверждать, что это был он, - возразил я, хмурясь. Мы не поддерживали дружеских отношений с Саем и Тен-Тен, это так, но я никогда за ними не наблюдал воровства или махинаций, связанных с текучкой денежных средств. - Наруто, ты себе представить не можешь, насколько мне уже стыдно, что ты закрываешь мои косяки, - застонал брюнет, качая пустым стаканчиком, - Ты мне кофе покупаешь даже, сечешь? Сколько мы тебе должны? Там соберется на дом моего отца? Потому что, если это так, то мою мать пора готовить к печальным новостям с сегодняшнего дня. - Успокойся! Твоей матери незачем знать о том, сколько и кому ты должен. Лучше купи ей пастилу без сахара, горький шоколад и хлебцы, которые я привозил ей в прошлый раз. Она диабетик, Гаара, а твой отец ей скармливает такое количество углеводов, что даже здоровому человеку не снилось. Подумай об этом, а не о том, как я доложил пару тысяч за то, что какой-то придурок решил прикарманить часть кассы. Собаку проматерился вслух еще раз. Гнев не отпускал его. Я стал замечать, как увеличение дозировки влияло на наши организмы. Мы спали не по часам, а по минутам в сутки. Стресс накапливался тихонько и незаметно, чтоб в самый неожиданный момент настигнуть тебя, застать врасплох. Он оставался добрым только тогда, в моменты единения со своим приходом. В остальное же время - дерганность и злость, плохое настроение и вялость. Все эти ребята стали лучшими друзьями Гааре, Конан и мне. Но чаще менялся Гаара. Я понял, о чем говорила Хаюми тогда, лежа на кровати, пару месяцев назад, и был готов с ней согласиться. Если бы не Хината... Я улыбнулся уголками губ, вспоминая ее улыбку, и прикрыл глаза. Даже не знаю, что бы со мной произошло, не окажись она рядом. Я похлопал друга по плечу и выбросил пустой стаканчик в урну, забегая через черный вход внутрь заведения. Скинув влажную верхнюю одежду, я накинул фартук, выбегая в зал. Предновогодняя суета начиналась еще в ноябре, поэтому народ забегал к нам лишь вечером, да и то не в привычном объеме, как это было летом. Я крутил в руках ручку, наблюдая за тем, как рабочие вещали гирлянды снаружи, приображая все к праздникам. Ямато стоял неподалеку от них, мешаясь под ногами и комментируя каждое действие мужчин, словно знал все на свете. Я возвел глаза к потолку. Теперь сзади нас постоянно кто-то шушукался после дня, когда я разнес этого напыщенного придурка в пух и прах. Конечно, Ямато не был бы Ямато, если бы не делился поводом для сплетен. Все до абсурда смешно. Я хотел вернуться домой. Или к Снэйку. Туда, где бы я мог найти место для моей Хинаты, взять ее маленькую ручку в свою и лежать безмолвно среди звуков музыки, деля с ней минуты, часы и дни. Разве мое сердце до этого могло так громко и скоро биться? Мне начинало казаться, что все, произошедшее до этого, оставалось страшным кошмаром давно минувших дней. Я только верил, что в скором времени мы избавимся и от зависимости, вместе, чтоб начать что-то большее, что-то прекрасное. *** Спать с Конан и Гаарой после посиделок на четверых с нашим добрым белым другом - привычное дело. Как я говорил раньше - тактильность, она требует исчерпать себя до последней капли и потому сны в обнимку целой гурьбой - лучшее, что можно придумать в такие моменты. Но. "Но" следует всегда. И этот раз стал тем самым "но". Я уверял себя, что плод воображения, вспыхнувший еще в первый раз - остался давно позади, а теперь мои демоны преследовали меня вновь. Я почувствовал копошение перед собой, и Собаку поднялся на ноги, скрываясь за дверью. Видимо, сушняк накрыл его, а, может, просто хотелось перекурить. Я прикрыл глаза, удобно устраиваясь на его нагретом месте и вытянулся, подтягивая подушку ближе к себе. Удовлетворенный выдох, вырвавшийся из меня, наполнил комнату. Тени еще плясали. Меня потихоньку отпускало. Я скинул одеяло, чувствуя необходимость в прохладе, и расслабился. Кисть Конан коснулась моего живота. Я зевнул, и осторожно убрал ее ладонь с себя, но спустя какое-то время она вновь повторила начатое, в этот раз спускаясь чуть ниже. Я напрягся, сквозь дымку подступающего сна, и отодвинулся от нее к краю кровати. Девушка пододвинулась поближе, прижимаясь к моей спине, и непослушная ладошка скользнула за резинку спальных штанов, накрывая мою промежность. Дыхание оборвалось. Я замер от неожиданности, не понимая какого черта творит моя подруга, но, когда она сжала мою расслабленную плоть и провела вверх и вниз, я дернулся, подрываясь и скидывая Конан с себя в спешке. Ее дыхание еще эхом отражалось в моих ушах, и я чувствовал кожей прикосновения, совершенные секундами ранее. Словно она все еще продолжала то, что начала. Ноги запутались в пледе, накинутом на них сверху, и я чуть не слетел на пол, целуя лицом паркет. Колено садило от удара об изножье кровати. Резко обернувшись, я уставился в темноте на силуэт девушки, но та беспечно раскинулась на кровати, тихо посапывая. Но спала ли она? Я пулей выскочил из комнаты, запыханный, ворвавшись на кухню, где сидел мой друг, потягивая никотин. Я опустил задницу на стул, тяжело дыша, и он окинул меня расслабленным взглядом. Наши глаза встретились. Твоюматьтвоюматьтвоюмать. - Удзумаки. Я сглотнул. Что. Что он мне сейчас скажет? Он что-то услышал? Или...он все видел? Черт. Черт! ЧЕРТ! - Наруто... Меня накрывала истерика. Глаза, на выкате, смотрели в упор, и я почувствовал, как задрожал, боясь слышать продолжение этого предложения. Но Гаара, на удивление, вел себя вполне спокойно, затянувшись в очередной раз и протянув мне сигарету. Я схватил ее, принимая из его рук и одной затяжкой вбил в себя половину. - Ты очень бледный, - закончил он, и я поперхнулся дымом, кашляя и закрывая рот ладонью, - Что-то случилось? Когда я поднялся, ты спал еще спокойно. Брюнет откинулся на спинку стула, и заинтересованно блуждал взглядом по моему лицу. Цвет стыда и досады выступил на щеках, и я прикусил губу, не зная что делать. Мне сказать ему? Что мне сделать? Он встанет на мою сторону, если я расскажу ему, что она полезла ко мне в штаны? Или, может, тогда, в его комнате, когда она засунула мне язык в рот? Это рассказать ему? Блядь. Это же Конан, мать ее, Хаюми. Они ссорились и мирились даже в моменты, когда каждый заставал друг друга за изменой. А что мог я? Уповать на то, что он встанет на мою сторону только от того, что мы дружим год? Во что превратится наша совместная жизнь, если я сейчас сознаюсь в том, что она приносит мне дискомфорт и делает все, чтоб моя голова пухла изо дня в день. Я же только обо всем забыл и смирился с тем, что это плод моей богатой фантазии. - Наруто... - М-мне... - я лихорадочно бегал глазами по столу, смотря на пустой зип-лог, пачку вскрытых сигарет и старую зажигалку, дышащую на ладан. Руки потянулись сами, и я сглотнул очередной подступивший ком, от которого меня тошнило больше, чем от запаха дыни. - Расскажи, я пойму, - будто бы подначивал меня брюнет, и я подавился усмешкой и иронией сложившейся ситуации. - Гаара, я..., - сжимая пачку, начал я, подняв на него глаза. Его расслабленная поза говорила о том, что ничего не произошло. Он не рвал и не метал. Не крушил все, что попадалось под руку и не поднимал шум среди ночи, чтоб выяснить отношения лицом к лицу. Я стиснул зубы, и самый болезненный вдох в моей жизни дался тяжелым испытанием, схожим с днем моей отлучки от дома, - Мне приснился дерьмовый сон, друг...Только и...всего. Он сжал губы, после выдавив из себя улыбку, и я нервно засмеялся, зажимая губами сигарету и прикуривая. Напряжение витало в воздухе. Либо я накрутил себя настолько, что с меня можно было соскребать нервы ножом. - Бывает, - махнул я, шмыгнув носом. Собаку коротко кивнул в знак согласия, и я проглотил еще один секрет, образовавший пропасть между нами. - Бывает, - повторил Гаара. Эта ночь положила конец нашим отношениям.