Так получилось, что Саша впервые только сегодня смогла увидеть отчима омеги в зале
суда. Она бы стала самым главным вруном мира, если бы сказала, что не испугалась его сама. Даже сейчас, сидя в машине в нескольких сотнях километров от этого человека, по телу альфы пробегают мурашки, вспоминая его злые и жадные черные глаза. И ведь в самом начале он показался ей очень даже хорошим и комфортным человеком. Но после его слов об Ане поняла, как же сильно она ошибалась. Когда первое слушанье было законченно и был вынесен предполагаемый вердикт, он превратился именно в того человека, которого описывала сама Аня. Неконтролируемый никем зверь, что кидался на всех, кто говорил ему хоть слово. К слову, этот человек даже не отрицал факт побоев на теле омеги, аргументируя это «воспитанием» и «она сама в этом виновата». Мол, если его так воспитали родители, то он имеет полное право воспитывать так своих детей. В особенности чужих детей, ведь в них не течёт его кровь.Flashback.
Пару часов назад. Зал суда. Второе слушанье.
—Ты вообще понимаешь какое существо хочешь взять себе под эту свою опеку? Ты ведь потом сама прибежишь ко мне и будешь умолять забрать её обратно. Она же просто тупая, ничего не понимает. Таких шлюх как она только и нужно воспитывать палкой, а ещё лучше кнутом, чтобы лучше понимала. — мужчина говорит зло, с агрессией, что аж слюни вылетают из-за рта. — Ответчик, я вам напоминаю, что вы находитесь в зале суда. Вы подтверждаете тот факт, что применяли физическое насилие над своей падчерицей? — А как по-другому с ней вообще тогда разговаривать? Она не понимает и не выполняет элементарные вещи, она просто ненормальная. Кому вообще такая нужна? — Ответчик, расскажите нам, что по вашему мнению является элементарными вещами? — То, что она обязана готовить еду, убираться, а не заниматься непонятной хренью вне дома. Обязана всегда находиться со мной на связи, а она шатается непойми где и непойми с кем. Поди ещё трахается со всеми подряд. Вы лучше вон, тренершу её проверьте, по любому они там шуры-муры крутят, и она её и бьёт, а на меня решила всё свалить, как последняя сука. Ещё и запугивает Аню. Спросите давайте. — Ответчик, я вас сейчас из зала выгоню. Я сам могу решить, когда и что мне спрашивать у истца. — судья сильно замахнулся и ударил молотком по столу. Было видно, как его сильно раздражал этот человек. — Вы вообще осознаете, что говорите в сторону несовершеннолетнего лица? Я извиняюсь перед всеми, но вы вообще сами в адекватном состоянии, чтобы здесь находиться? Эта девочка ничего вам не обязана, это, во-первых. Во-вторых, вы ей никто. В-третьих, по предоставленным мне данным от истца, девочка занимается профессионально фигурным катанием, находится в сборной страны и уже выиграла несколько международных соревнований, и она не шатается где попало, как вы выразились. — Да кому нахер нужны эти ваши соревнования? Только деньги выкачивают и всё. — Ещё одно слово и я попрошу вас выйти из зала, ответчик. — судья подправил очки и перевернул страницу в своём журнале, сверяясь с данными. — Сейчас я хочу пообщаться с психологом. Мне бы хотелось узнать, как вы пообщались с девочкой и почему она сейчас не присутствует в зале суда. — Здравствуйте, уважаемый суд, дело в том, что я и мои коллеги считаем, что ребёнку просто опасно здесь находится. Мы беспокоимся за её психику, поэтому предпочли огородить от появления здесь. В ходе общения и проведения различных психологических тестов мы смогли выяснить следующее: у ребёнка высокая тревожность, девочка вздрагивает при резких звуках или случайных прикосновениях. Боится оставаться с чужими людьми один на один и находится в постоянном стрессе. Девочка банально не может почувствовать себя в безопасности. Мы думаем, что ей даже неизвестно это слово.End flashback.
Ещё раз взглянув на омегу рядом, альфа решает не будить и так уставшего и натерпевшегося ребёнка, а донести её на руках. Но, как только Саша открывает водительскую дверь, как на зло, машина, что тоже стояла на стоянке рядом, включила сигнализацию. От такого резкого и громкого звука Аня вздрагивает, моментально просыпаясь и пугаясь громкого звука. Успокоить её было не сложно, поэтому уже через несколько минут они вошли в теперь их общую квартиру. Вот только появилась новая проблема, омега ничего не помнила. Ни подъезд, ни квартиру, ни то, что была здесь пару дней назад. Квартира была выполнена в светлых, даже белых тонах. Лишь в редких случаях, например, шторы на окнах или некоторая мебель и декор были в темно-серых цветах. Также она была хорошо освещена за счёт большого количества белого потолочного света, а также панорамных окон, что были почти в каждой комнате. В некоторых комнатах висела светодиодная лента под самый потолок. Сама планировка квартиры была достаточно удобная. Сразу у входа большая гардеробная и вход в туалет. Как его ещё называют — гостевой. Пройдя по коридору дальше, можно было выйти в просторную гостиную, что была совмещена с кухней. Отсюда можно было зайти в ещё в три комнаты: спальня Саши, гостевая спальня, что с этого дня теперь считалась комнатой Ани, и полноценный санузел с ванной. Сев на тёмный диван в гостиной Аня стала ждать обещанный Сашей горячий чай. Чем больше она здесь находилась, тем больше она начинала неосознанно сравнивать то место, где жила и то, где будет жить. В их квартире всегда были грязные, иногда даже липкие полы, по которым просто невозможно было ходить без каких-либо тапочек. На некоторых стенах были ободранные обои, виднелась засохшая штукатурка. Почти в каждом углу валялись уже пустые баклашки из-под выпитого взрослыми алкоголя. Про мебель даже говорить было противно. Сама Аня спала в коридоре на старом бабушкином кресле. А здесь, если верить словам тренера, у неё будет своя комната. Целая комната, которую можно было ни с кем не делить. — Как ты себя чувствуешь? — Саша подходит совсем тихо, немного пугая омегу. Поставив на журнальный столик две кружки с ароматным чаем, она садиться рядом на диван. — Если честно, то немного странно. Вроде ещё вчера боялась возвращаться домой из-за отчима, а теперь живу в квартире своего тренера. Даже боюсь представить, что может ещё произойти. — Могу пообещать, что ближайшие полгода ничего такого кардинального не произойдёт. А там уже ничего от нас с тобой зависеть не будет. — Я могу задать вам вопрос? — Аня неловко мнётся, перебирая свои пальцы в руках. — Какой? — Только вы можете ответить на него честно? — Могу. Что за вопрос? — Зачем вы меня к себе забрали? Это все из-за Олимпийских игр? Саша впала в ступор. Как теперь отвечать на данный вопрос? Она же пообещала ответить честно. Ну не может же она сейчас сказать, что Аня — её омега и только из-за этого она и забрала её к себе. А если она всё же соврёт, то каков шанс того, что Аня распознает ложь и Саша подорвёт и так слабое доверие. — Давай я отвечу тебе так. Это не из-за Олимпийских игр, но когда придёт время, то ты обязательно узнаешь зачем и почему я тебя забрала, хорошо? — Почему вы не можете сейчас сказать? — Потому что данная информация может полностью поменять твоё мнение обо мне и об некоторых моих действиях. А я не хочу, чтобы это случилось сейчас. — Поменяет в хорошую или плохую сторону? — Это уже будет зависеть полностью от тебя. — Саша отпивает немного уже остывшего чая. — Ещё есть что-то, что тебя интересует? — Это съёмная квартира или ваша? — из-за того, что вопрос не особо правильный, омега начинает сразу же оправдываться. — Просто намного лучше сразу знать есть ли смысл вообще привыкать к этому месту или будут ещё, допустим, переезды. — она говорит это настолько быстро, что большая часть букв теряется на фоне всего предложения. —Первое, успокойся. Второе, тебе не надо оправдываться. Я спокойно отвечу на любой твой вопрос и если сама посчитаю его неправильным, то скажу об этом. — Саша, наверное, впервые за вечер заглядывает в карие глаза, пытаясь донести свою мысль. — Эта квартира почти полностью моя. Через пару дней, когда Елизавета Игоревна вернётся, то мы с ней сходим и переоформим квартиру, чтобы выписать отсюда второго твоего тренера и прописать тебя. — Зачем меня надо здесь прописывать? У меня же есть уже прописка. — Это было одно из требований органов опеки. К тому же так я смогу полностью тебя обезопасить от твоей семьи. Если ты будешь прописана в той квартире, то они могут не платить алименты на твоё содержание и потом требовать оплачивать ежемесячный налог за прописку. Если же мы тебя пропишем здесь, то они будут обязаны платить алименты на твоё содержание. Всё просто. — Вам? — Нет, тебе. У тебя же есть карточка, куда приходят деньги с того, что ты член сборной нашей страны? Либо с призовых, допустим. — Нет. — Аня отпивает немного чая, ловля непонимающий взгляд тренера. — Мне обычно просто мама скидывала какую-то сумму на другую карточку и всё. Остальное себе оставляла. — Можешь сказать сколько она тебе скидывала? Даже если примерно. — Если первое место, то тысяч пятьдесят, наверное. — Ты же понимаешь, что это даже не малая часть от тех денег, что ты должна получать за свой труд? — Понимаю. А что я могу с этим сделать-то? Они же мои родители. — О, Господи, Аня. Давай так, завтра у нас выходной, так что сходим с тобой в отделение банка, там закроем старую твою карточку и сделаем тебе новую. Это будет только твоя банковская карточка, куда будут приходить и деньги за алименты и все твои призовые, хорошо? — Аня молча кивает, отпив немного чая. — Чудесно, а теперь пойдём я тебе покажу твою комнату, а то время почти десять и скоро спать надо будет идти по-хорошему. Быстро допив весь оставшийся остывший чай, они проходят в зону кухни, где Саша, по просьбе Ани, кратко рассказывает о том, как работает посудомоечная машина и плита. Поставив кружки в нужное место, они проходят к самой дальней двери в гостиной — комната Ани. Это была обычная светлая комната. Панорамное окно, рядом с которым стоял рабочий стол с некоторыми вещами и стеллаж с разными книгами и игрушками. В самом дальнем углу от входа стояла односпальная кровать с уже заправленными белым постельным бельём. Рядом с кроватью маленькая прикроватная тумбочка с несколькими ящиками и тёплый мягкий ковёр. Ещё одна стена была полностью занята огромным белым шкафом для одежды. Это был первый раз, когда Саша видела настолько горящие глаза омеги. Видела то, с каким восхищением она осматривала каждую частичку комнаты, боясь сделать даже шаг. Аня часто моргала, видимо, не веря в происходящее и в то, насколько сильно поменялась её жизнь за какую-то неделю. Наверное, каждый ребёнок мечтал о такой своей личной комнате, если у него её не было. — Смотри, всё что лежит на столе это для учёбы в основном, но можешь использовать так, как сама захочешь. На полках стеллажа есть некоторые книги. Не знаю понравятся ли они тебе, но я как-то раз слышала, что ты любишь читать, поэтому решила купить пару штук. В шкафу пока что ничего нет, но, думаю, завтра сходим в торговый центр, и ты сама выберешь себе одежду и докупим то, что не хватает. Кровать уже заправлена. Если захочешь сходить в ванную, то там уже висит чистое полотенце и стоит зубная щётка с зубной пастой. Единственное, там нет шампуня и других мыльно-рыльных вещей. Мне сказали, что будет лучше, если ты сама всё выберешь возьмёшь. Вроде всё. — Саша громко вздыхает, немного почёсывая голову и быстро осматривается, вспоминая не забыла ли она ещё что-то сказать. — Спасибо Вам большое. — омега разворачивается, крепко обнимая рыжеволосую. Так получилось, что это были первые объятия за всю их совместную работу. Аня никогда не просила поддержки от тренеров, ни шла к ним обниматься после прокатов. Всегда была сама по себе. Все тренера и ребята, что тренировались вместе с ней, просто считали, что она не тактильный человек, что избегает любые попытки прикосновения. Но так было не со всеми. Был лишь один человек, которому разрешалось прикасаться и обнимать омегу — её подруга Алёна. Она была, наверное, самой популярной альфой в их академии. Всегда на слуху среди омег. Сложно сказать, какие именно были отношения у Ани с Алёной. Одни считали, что они являются истинными, другие, что просто хорошие друзья. Хотя существует ли дружба между альфой или омегой? Несколько лет назад Саша бы чётко ответила — да, и даже аргументировала бы свою позицию. Но после одного неприятного случая ответ теперь был противоположный. Из-за этого, даже когда они с Аней не общались и у них были напряженные отношения, как между тренером и ученицей, Саша всегда старалась делать так, чтобы эти двоя находились в её поле зрения. Она терпела, видя, как её омега обжимается с другой альфой. Терпела и молчала, надеясь, что когда-то именно она окажется на месте Алёны. И ведь оказалась. Саша обнимает её в ответ и прижимает к себе совсем бережно, боясь спугнуть этого маленького котёнка. В нос сразу ударяет запах омеги, и альфа начинает невольно улыбаться, стараясь вдохнуть как можно больше такого прекрасного запаха. Она пахла клубникой. Не той, что продаётся на прилавках магазина, а той, что ты сам посадил у бабушки на даче. Той, что выросла в любви и заботе. Той, что перед сбором успела погреться на солнышке. Она пахла домашней, тёплой клубникой. Глаза стали сами закрываться от ощущения тёплого дыхания омеги куда-то в грудь. И ведь не какой-то там омеги, а её собственной омеги. Аня была ниже Саши. Где-то по плечо, может даже чуть ниже. И это, можно было сказать, являлось ещё одним признаком того, что они идеально подходят друг другу. Так получилось, что у природы всегда были свои планы на отношения и возможное дальнейшее потомство альф и омег. Вторые никогда не были выше своих альф. От подобных союзов чаще всего рождались «неправильные дети». Что-то типа отбросов общество. Они сильно отличались от всех, как внешне, так и внутренне. Такие дети жили максимум лет пять, а после умирали от остановки сердца. Саша отстраняется первой, понимая, что дальнейшие объятия могут довести до точки невозврата. Она смотрит в карие глаза, находя в них лишь благодарность и альфе кажется, что именно эти глаза, именно этот взгляд служат своеобразной наградой и пониманием того, что она всё делает правильно. Она не ошиблась, когда решила пойти и забрать Аню к себе. Не ошиблась, приведя в свой дом. В свою жизнь.