***
В этих всеми забытых классах и коридорах, ставших убежищем для маленькой одинокой волшебницы, обитали не только добрые, но также и довольно вредные и даже опасные призраки, духи, пикси, гномы, докси и прочие докучливые магические твари. Но все же, как правило, они не причиняли особого вреда, хотя иногда все же пытались напугать или зло подшутить. Хогвартс поистине был огромен и удивителен. В нем смело мог уместиться целый город, а в его стенах укрыться сотни, если не тысячи самых разных существ, да взять хотя бы огромного Горного тролля, а то и троллей, живущих где-то глубоко в подземельях. Тирис, кончено, их никогда лично не видела, но неоднократно слышала рев и издаваемый ими грохот. Все обитатели замка были полноправными жителями этого отчасти дикого и до конца неисследованного лабиринта. Это был их свой собственный отдельный мир. Довольно опасный загадочный мир коридоров и подземелий, в действительно опасную глубь которого Хогвартс был еще не готов пустить маленькую любопытную неопытную первокурсницу — вероятно, для этого нужно было обладать большой смелостью, знаниями и умениями, чего, конечно, Тирис еще не хватало. Очень многое здесь было скрыто от ее понимания. То же самое можно было сказать и про его обитателей. Замок словно специально не пускал ее в некоторые коридоры и подземелья — закрывал перед носом двери, менял расположение коридоров и комнат. Он был словно живым. Словно ненавязчиво уводил от смертельной опасности. И это было очень странно, потому что Хогвартс не мог быть живым в полном смысле этого слова. Но он менялся. То он становился шире и просторнее, то сужался, как лабиринт. Менялся настолько, что, в конце концов, Тирис не могла даже найти дорогу обратно — брела наугад, сворачивала в какие-то боковые коридоры, но так и не могла найти выход. Неудивительно, что эту всеми обсуждаемую Тайную комнату за столько столетий, так и не удалось отыскать, — Хогвартс тщательно оберегал чужие секреты.***
Под защитой Замка Тирис либо практиковалась в магии и делала домашнюю работу, либо просто сидела в тишине и одиночестве, размышляя о жизни. Ближе к ночи, ей, правда, приходилась возвращаться в гостиную, где ее ждали все те же язвительные комментарии только уже от словно опомнившихся и почуявших добычу Слизеринцев — чувство собственно превосходства и умение втоптать в грязь слабого была отличительной чертой ее факультета. Иногда Тирис возвращалась и вовсе далеко за полночь, если не сказать под утро, чем, конечно, вызывала лишь новые перешептывания и подозрения со стороны однокурсников. Да и сама девочка, — грязная, уставшая и измотанная, нередко окутанная паутиной не всегда отвечала на вопросы, где она была и что делала, пока все спали. А гордая однокурсница Паола и вовсе демонстративно расфыркивалась и брызгала нестерпимо сладкими подаренными родителями по случаю Дня Рождения духами в сторону Тирис, так не кстати только что выбравшейся из вонючего затопленного подземелья, где в поисках выхода бродила по щиколотки, а то и колени в мутной застоявшейся жиже. Да, Тирис с завидной регулярностью застревала в каком-нибудь незнакомом, например, закрывшимся на ночь коридоре или долго и муторно искала нужный, порой тайный, проход, а то и дорогу обратно. Когда же это случилось впервые, Тирис знатно запаниковала, и излишне громко просила вытащить ее, чем заслужила очередное посещение директорского кабинета. Пивз тут же разнес эту великолепную новость по замку и придумал обидный смешок про застрявшую в стене глуповатую «наследницу Бэтт». — Что это за история с вашим внезапным исчезновением? Вы не могли бы нам рассказать? — насмешливо поинтересовался тогда Дамблдор, когда Тирис, все еще чувствуя себя виноватой, сидела напротив него. Это событие вновь наделало шуму, ученики посчитали, что Бэтт пряталась в той самой загадочной «Тайной Комнате» и вскоре после ее «спасения» толпой ломанулись туда на экскурсию. На деле же, Тирис всего лишь застряла за картиной — ее вытащил оттуда, проходивший по счастливому стечению обстоятельств, профессор Флитвик.***
Профессору Снейпу новоявленная слизеринка тоже изрядно прибавила проблем… нет, точнее теперь он не знал ни минуты покоя, — в какой-то момент ему настолько надоело ловить ее после полуночи и вытаскивать из запертых коридоров, что в итоге он решил на время найти ей более подходящее занятие и просто-напросто забил все свободное время внеклассной работой: Тирис на долгое время фактически стала мастером по сортировке крысиных мозгов, чистке котлов и потрошению флоббер-червей. В итоге она не то, чтобы обросла новыми обязанностями, но хотя бы морально отвлекалась на какие-то мелкие дела, которые ей поручали. Тем более, что во владения мастера Зелий храбрые студенты и «борцы со злом» вторгаться боялись. Впрочем, Снейп не был бы Снейпом, если бы не нашел способ как-то использовать эту ситуацию: мастерски лавируя между приструнением подопечных и ночной охотой, о «ночных» вылазках Тирис, он тем не менее не сообщал другим профессорам, а те ее поймать с поличным — пока не могли, лишь слышали слухи о ее ночных приключениях от местных приведений или излишне громко сплетничающих учеников. Как бы то ни было, ее ночные вылазки уже не являлись тайной для других. Конечно, Тирис понимала, что сама себя топит — ее все и так считали чокнутой наследницей Салазара Слизерина… Так она еще и подтверждала слухи тем, что вечно пропадала где-то и бродила по замку в одиночестве. Но, как будто у нее был выбор! Она должна была постоянно находиться в движении, чтобы ее вдруг не нашли и не застали врасплох воинственные ученики с других факультетов. Туповатые «борцы со злом». И почему-то в эти моменты Тирис чувствовала себя именно так, как и должна была наверняка чувствовать себя та самая наследница — очень гордая, независимая, опасная и… одинокая. А что до ужаса, скрывающегося в Тайной комнате… Хогвартс и так был переполнен необъяснимыми и всевозможными тайнами, а потому… одной зверюшкой больше, одной меньше… какая к черту разница?! Тем более, что то самое Зло из Тайной Комнаты больше не давало о себе знать. И все же, Тирис знала, что однажды наступит день, когда она будет готова дать сдачи. И тогда ей будет плевать на то, что будет потом.