Покажи мне путь к свету

— Я знал, что найду тебя здесь… — тихо произнёс Чайльд и, прикрыв за собой дверь, сел рядом, плечом к плечу. Сяо не ответил, даже не поднял голову, продолжая смотреть куда-то перед собой и глотать соленые слезы. Пальцы всё ещё дрожали от волнения, а перед глазами чересчур отчетливо стоял тот срыв, который так не вовремя застал его прямо на сдаче экзамена. Он и сам толком не понял, что произошло. Он не мог забыть текст, потому что вызубрил наизусть каждую ноту. Он просто… остановился? Без всякой на то причины. Пальцы просто замерли, а дыхание застряло где-то в горле. Результат недостаточных занятий? Или плохого сна? Почему всё это всегда происходило с ним?.. — Эй, это просто экзамен. Ты и сам знаешь, что для тебя он был просто «для галочки». Они поставят тебе отлично в любом случае… — Дело не в оценке, — оборвал Сяо и крепче сжал кулаки. Сердце в груди всё ещё билось слишком громко, и хотя в этих богом забытых классах в подвале здания не было ни единой души, Сяо все равно боялся, что кто-то увидит его таким — уязвимым и открытым, таким, каким он мог довериться только Чайльду. — А в чем же? В том, что ты загнал себя до такого состояния, когда уже даже пальцы не играют? — Чайльд говорил без упрёка, мягко, но Сяо всё равно хотел ощетиниться в ответ на такие слова. — Нет. Я сделал недостаточно, — отчеканил он и закрыл лицо ладонями, чувствуя, что еще немного и он точно не сдержит позорные слезы. — Ох, Сяо… — послышался шорох одежды, и Сяо всхлипнул, когда почувствовал, как его за плечи потянули к себе, заключая в крепкие и такие необходимые объятия. — Если ты продолжишь в том же духе, то ты просто сломаешься… Ты не должен играть идеально. Даже лучшие ошибаются. Сяо хотел бы мотнуть головой, но сил препираться просто не было. Он отнял руки от лица и уткнулся носом в черную рубашку, даже сквозь нее ощущая пылающую душу Чайльда. Много слов вертелось на языке, но Сяо так и не произнес ни одно из них, продолжая цепляться за объятия Чайльда как за самое дорогое, что было в его жалкой жизни…

***

Всё закончилось само собой. Сяо не помнил, в какой момент их встречи сошли на нет. Он не помнил, когда начал засиживаться в колледже один и когда при встрече больше не ловил на себе довольную ухмылку и играющий взгляд голубых глаз. Всё сошло на нет само по себе, и это было лучше, чем настоящее расставание. Возможно, сам Чайльд потерял интерес или же Сяо понял, что эти легкомысленные отношения пора заканчивать, уже сейчас было и не вспомнить. Главным было то, что всё закончилось. А еще то, что Чайльд оказался прав по многим пунктам, и от этого сейчас на душе как никогда скреблись кошки. Сяо не вспоминал о нем с самого выпуска из колледжа. А теперь, когда его окутывал сигаретный дым, почему-то из воспоминаний так и лезли рыжие растрепанные волосы и голубые глаза. Его голос теперь звучал в голове искажённо, но брошенные им некоторые фразы до сих пор сохранялись с достоверной точностью. — О чём задумался? — мягкий голос Итэра словно помог вынырнуть из далекого прошлого. Сяо вновь сделал лёгкий затяг, после чего в очередной раз прокрутил в голове то, что Чайльд твердил ему неоднократно. — Мой… — Сяо осёкся, не решаясь назвать Чайльда своим бывшим. — Мой друг еще в колледже часто говорил мне, что я сломаюсь, если так и буду стремиться к призрачному идеалу… — Сяо замолчал на мгновение, словно вновь пытаясь воссоздать в голове все те фразы, которые говорил Чайльд. — Я не думал, что он всё же окажется прав… Итэр в ответ на это издал понимающее «ох», а Сяо и не требовал от него большего. Что еще тут можно было ответить? Сяо нравилось винить всех вокруг в том, что у него ничего не получилось. Нравилось винить тех, кто внушил ему, что он талантлив, нравилось винить старика за то, что тот только и мог, что мокать головой в дерьмо, нравилось винить других в том, что им в жизни повезло больше… Но разве все кругом были виноваты в том, что Сяо не хватило сил? Разве все они виноваты, что он оказался слишком слаб, чтобы выстоять этот путь? Разве кто-то виноват во всём этом, кроме него самого, который, почему-то, решил просто сдаться… — Я не думаю, что ты сломался, Сяо… — тихо произнес Итэр, и Сяо нахмурился непонимающе. — Наш организм так устроен — он всегда будет до последнего бороться за жизнь и собственное благополучие. Когда всё стало уже критическим, твой организм сказал тебе хватит… Тебе необходим отдых, Сяо… Ты не сломлен… Ты просто обессилен… — Так рассуждаешь, как будто знаешь меня… — ощетинился Сяо, сам не понимая, почему эти слова его так задели. Легко рассуждать, когда это не ты больше не можешь касаться инструмента, с которым буквально жил последние тринадцать лет. Легко говорить, когда ты никогда не был музыкантом и не знаешь, что здесь не бывает передышек. Не бывает отдыха и всего остального, что доступно обычным людям. Здесь есть только труд и стремление, а еще жесткий отбор. Сяо вылетел из этой гонки, потому что оказался недостаточно силён и точка. Он не устал. Он вылетел на проезжую часть на огромной скорости, раскрошив себе все кости… — Прости, я не хотел тебя обидеть… Забудь то, что я сказал… — тут же стушевался Итэр, и Сяо мгновенно оттаял. В голосе Итэра слышалось раскаяние. — Просто творчество — это гораздо сложнее, чем можно себе представить. Здесь ты либо лучший, либо пустое место. Среднего не дано… В колледже я думал, что лучший. Знаешь, я играл во всех концертах, выступал на конкурсах. У меня от медалей полки ломятся… Но всё это не имело значения, ведь когда я пришел в консерваторию, там я стал полнейшим нулём. Тут не бывает отдыха, понимаешь? Не будет такого, что через год перерыва я смогу вернуться… Не смогу. Всё. Я всё проебал… Сяо усилием воли заставил себя заткнуться. Выливать весь этот негатив на Итэра совсем не хотелось, но оно получилось само собой. На мгновение стало по-настоящему стыдно. — Но если бы ты там остался — ты был бы уже мертв, разве нет? — Сяо так и замер, огорошенный этой жесто брошенной фразой. — Лучше быть мертвым, чем бесполезной обузой для всех вокруг… — просипел Сяо и вздрогнул, когда почувствовал прикосновение к ладони. Пальцы Итэра были мягкими, не такими, как у Чайльда когда-то. На подушечках не было мозолей, да и действовал Итэр осторожно, словно боясь спугнуть. Сяо подался навстречу — перевернул ладонь вверх, позволил переплестись их пальцам и крепко взяться друг за дружку. Сердце в груди трепетно заскулило. — Это твой второй шанс, Сяо. Возможность начать всё с чистого листа… — Итэр… Ты сам веришь в то, что говоришь? Ты же сам жаждешь смерти… — произнес Сяо сипло и крепче сжал подставленную ладонь, будто ища в ней успокоение. — Да, но это не отменяет того факта, что я борюсь за жизнь… Я завёл котёнка… Я пытаюсь работать и искать в работе успокоение… Я стараюсь, правда… Я пытаюсь дать этой жизни второй шанс… Кожа Итэра была теплой, почти горячей. Сяо попытался вспомнить, был ли у него хоть кто-то после Чайльда, и на ум никто не пришел. Кажется, в консерватории он был один. Кажется, после тех отношений он больше не пытался встречаться хоть с кем-то, предпочитая бесполезным прогулкам — занятия на флейте. Наверное поэтому чужое касание сейчас ощущалось таким горячим. Итэр словно дарил через это касание успокоение и поддержку. Сяо прикрыл глаза. — Но я так устал… Я так устал бороться, устал каждое утро надеяться, что я увижу хоть что-то, открыв глаза, устал прислушиваться к шорохам вокруг… Итэр, я устал… — он хотел бы заплакать, да слезы застряли где-то в горле, так и не вырвавшись наружу. Да и какой в них был смысл? От них уже давно не было легче. — Я понимаю тебя… Я тоже устал… Родители хотят, чтобы я заменил её — чтобы я был успешным, чтобы я закончил институт… Но я не такой, как она, и никогда таким не стану… Я устал просыпаться в слезах с ее именем на губах… Я устал видеть её, когда смотрюсь в зеркало… Сяо словно почувствовал легкую дрожь в ладони Итэра, потому еще крепче сжал руку. — Вы были так похожи? — спросил он неловко и получил тот ответ, который выбил весь воздух из легких. — Мы были близнецами… Внутри словно всё обрушилось. Представлять, насколько Итэру тяжело, даже в мыслях страшно. Говорят, у близнецов очень крепкая связь. Говорят, после смерти одного, они уже не могут существовать полноценно. Сяо вновь ощутил себя нытиком, который не заслуживал жалости. — Откуда ты тогда находишь силы бороться? После того, как ты пытался покончить с собой. После того, как остался совсем один… Итэр, откуда? Сяо был на грани. Ему казалось, что он точно заплачет, не выдержав то сочувствие, которое бременем оседало в его и так искалеченном сердце. — Честно? Сейчас я живу только ради наших прогулок… Они придают мне сил… — произнес Итэр, и Сяо невидящим взглядом уставился туда, где предположительно лежали их сцепленные руки. — Это неправильно… — прошептал Сяо, но его губы всё равно против воли дрогнули в ломанной улыбке. — Жить ради чего-то или кого-то… это неправильно… — Ну и что? Главное ведь, что это мой стимул продолжать бороться. Сяо невольно потянулся свободной рукой к лицу, стараясь прикрыть улыбку, так и лезущую на дрожащие губы. Итэр говорил такие вещи так легко, будто совсем не чувствуя, сколько смысла они дарили самому Сяо. Будто не понимая, насколько всё же сильно сам Сяо привязался за это время к безликому парню, держащему его сейчас за руку. Сегодня на Сяо вновь не было толстовки. Предплечья были полностью открыты, и Сяо даже не старался их прятать. Он уверен, что Итэр уже всё сам увидел, но ничего не сказал. Он даже взял за руку, не побрезговав изуродованной кожи. — Ты так красиво улыбаешься, — шепотом произнес Итэр, и Сяо окончательно почувствовал, как щеки залились краской. Итэр был слишком добрым. Он говорил все эти слова так легко, и поддержка от него не казалась вынужденной. Она казалась настоящей. В голове вновь всплыл Чайльд. Сяо всё ещё помнил, как тот выслушивал его раз за разом, как он успокаивал в те минуты, когда Сяо хотел всё вокруг разнести или убиться самому, он всегда обнимал крепко — прижимал к себе за затылок, будто ребенка, и целовал в макушку, отчего все мысли из головы просто исчезали. Чайльд был понимающим и по всем параметрам замечательным парнем, но он никогда не понимал то, почему Сяо вымещал на себе собственную злость и обиду. Чайльда злили порезы. Он срывался на Сяо, словно не осознавая, что криками совсем не помогал. После расставания Сяо начал резаться только сильнее. Он старался не связывать это с уходом единственного, кому можно было доверять, но отрицать это было глупо. Сяо тогда впервые остался со своими проблемами один на один. Тогда он впервые почувствовал, каково это, когда все вокруг думают, будто ты сумасшедший. После Чайльда Сяо боялся привязываться к людям. Не потому что думал, что его вновь кинут, не потому что никто больше не проявлял к нему интерес. Нет. Он боялся просто потому, что каким бы идеальным не был человек — он всё равно, так или иначе, вонзит тебе нож в спину. Ненамеренно. Неосознанно. Может, нечаянно, но всё равно это случится, потому что Сяо осознавал, что у него есть определенные проблемы с характером. Точнее, проблемы с острыми предметами и неспособностью справляться с трудностями… Чайльд не был виноват в том, что у Сяо навсегда закрепилась в голове мысль о том, что людям будут отвратительны его порезы и подобное проявление слабости. Он не был виноват, или же Сяо просто хотелось его защищать даже спустя столько лет… — Привет, парни, — голос Кадзухи заставил Сяо вздрогнуть. Все мысли тут же развеялись, а сердце упало в пятки. Чайльда здесь не было. Здесь, в настоящем, был Итэр, который держал его сейчас за руку и всё ещё не отпускал, будто ожидая, что Сяо сам разорвет это длительное касание. — Привет, Кадзуха, — поздоровался Итэр, и Сяо показалось, что минуты окончательно замерли, словно весь мир встал на паузу в ожидании, что же он будет делать дальше. Пальцы свело мелкой дрожью. Сяо как-то нервно выдернул руку из теплой хватки и почти резко подскочил с лавки. В голове всё окончательно запуталось. — Я не вовремя? — с улыбкой в голосе спросил Кадзуха, и Сяо бегло замотал головой, осознавая, что, наверное, поступил некрасиво, вот так резко разорвав касание. — Нет, всё в порядке, — ответил за него Итэр и, судя по звуку, тоже поднялся. — Что ж, не смею вас задерживать. До завтра, — отозвался он, и у Сяо внутри всё замерло от того, что он услышал в голосе Итэра легкую обиду. Чëрт… — До завтра, — сдавленно просипел Сяо и почувствовал, как его перехватывают под локоть. Стыд прокатился по всему телу. На ладони как будто до сих пор ощущалось теплое касание. Кадзуха ничего не сказал, пока они шли до дома, относительно того, что увидел. Сяо так и не смог уснуть в ту ночь, то и дело возвращаясь мыслями к тому, как он неблагодарно повел себя по отношению к Итэру, а еще снова и снова пытаясь осознать то, насколько близко он подпустил Итэра к себе. А вот хорошо это было или плохо — пока что понять было невозможно…