Fangs and chains.

      Веселые утренние трели птиц раздражали как никогда сильно. Бессонная ночь, полная раздумий, наконец-то закончилась, и утро полноправно завладело Фаэруном. Вампир полагал, что будет первым среди бодрствующих, так как уснуть ему все же так и не удалось, однако был немало удивлен, увидев Лорелею и Хальсина, что угрюмо перешептывались на берегу речушки, возле которой был разбит их скромный лагерь. Очень хотелось подобраться поближе и подслушать, но пьяных храпящих тифлингов обойти было большой проблемой. То тут, то там валялись на спальниках спасенные ими беженцы, и хвосты их толстыми канатами проводов вились по влажной от утренней росы земле. Кровопийца потихоньку начал прокладывать через них свой путь.       — Мне жаль, что не могу помочь тебе, дитя. Я и правда, очень хотел бы. Но, возможно, ваш маг…       — Нет, — девушка покачала головой. Она поначалу и правда думала попросить помощи у Гейла, однако магия его была нестабильна из-за его довольно редкого недуга, заработанного по его же собственной глупости. Однако Лорелея его не винила. Девушка была наслышана о том, что люди способны на безумные поступки ради веры и любви. А когда любишь собственную богиню… Что ж, слова тут были излишни.       — Думаю, я нашла бы помощь на севере, в Глубоководье, однако…       Признаться, девушка совершенно не хотела возвращаться во Врата Балдура. Ее там ничего хорошего не ждало. Конечно, она не исключала того факта, что вернуться придется. Если бы прославленный лекарь Хальсин не смог ей помочь, то далее путь ее пролег бы в Амн. Наверняка в Городе Греха были маги, которые помогли бы с ее недугом. Тем более что «плату» у двух непутевых зентов она под шумок увела, пока остальные разбирались с гноллами. Кованная железом фляга, разменная монета и возможное оружие, была надежно припрятана в ее походном рюкзаке. Если бы удача отвернулась от нее в Аткате, оттуда по воде можно было бы проплыть в любую точку мира. Даже в Невервинтер. Хальсин был мужчиной неглупым, зная ее непростую ситуацию, он вполне понимал, почему эльфийка хотела бы обходить Врата стороной.       — Личинки, что живут в головах твоих товарищей, зачарованы довольно сильной магией. Возможно, если мы найдем ее источник, там ты отыщешь и помощь, — об этом она, признаться, не подумала. Такая вероятность была, спорить бессмысленно. Однако будет ли время со всей этой иллитидской беготней на то, чтобы заглянуть и по ее вопросу? Девушка с сомнением поджала губы и нахмурила бровки, — В любом случае, если этого не произойдет, я сам провожу тебя до леса Ардип. Там никакие злые силы тебя не достанут.       Блондинка тяжело вздохнула и опустила голову. Она понимала, почему Хальсин не сильно рвется ее отпускать: любой клинок в их борьбе лишним не будет. Однако, особенно после этой ночи, ей как никогда хотелось сбежать от всех этих людей. По загривку пробежали мурашки, она чуяла его приближение. Крадется, как мышь. Никакого понятия личного пространства в этом лагере не было и, кажется, никогда не будет. Все они настолько же стремятся разнюхать побольше о новых союзниках, сколь же рьяно скрывают о себе любые значительные детали. С другой стороны, не ей их винить. Доверие в их времена — большая роскошь, и не каждый мог себе его позволить. Сверху раздалось громкое карканье, хлопанье крыльев и приглушенная матершина. На ее губах невольно растянулась ироничная улыбка. Она с насмешкой наблюдала за тем, как плут отбивается от Корвуса, но вскоре все же отозвала птицу коротким свистом. С максимально недовольным лицом, приглаживая взлохмаченные кудряшки, Астарион-таки добрался до друида и следопыта. Девушка протянула руку к его шевелюре, и вампир отшатнулся на мгновение, но она лишь выудила из его волос длинное вороное перо, которое немедленно вставила себе за ухо и принялась ласково поглаживать бесстрашное животное.       — О чем секретничаем? — сделав вид, что птичьего инцидента не было вовсе, кровопийца натянул привычную нахальную мину.       — Да вот, решала, куда дальше ляжет мой путь, — задумчиво протянула девушка. Птица с ее согнутого локтя взмыла в небо и очертила широкий круг над лагерем, после чего скрылась из виду в направлении разрушенного храма Селунэ. Астарион напрягся. Он и не подумал о том, что девице ведь не обязательно торчать с ними всю дорогу. А после, не шибко удачной, стоит признать, проведенной с ней ночи не был уверен, что его план сработал и она останется просто, чтобы стать его щитом. Нужно было сказать что-то, что убедит ее остаться, да вот только были ли такие слова? Сахарные речи на нее не действовали, обмен колкостями сейчас к месту не казался. Надавить на ее доброту было бы правильно, только вот огромная груда мышц в виде друида была некоторой помехой. Кто знает, может, этот Хальсин разглядит его манипуляции, и все пойдет коту под хвост?       — Иллитидская зараза течет сюда из Лунных Башен. Дороги туда две, и обе по-своему опасны, — друид задумчиво потер подбородок, его брови свелись к переносице, а взгляд был направлен в землю. — Путь по Подземью невероятно тяжел, но приведет нас почти в сердце Проклятых Земель. Обитель Розимон более безопасна, но приведет к границе куда раньше, и путь через темное проклятье будет куда дольше.       — Каким путем пойдут наши друзья тифлинги?       — Думаю, они выберут путь по поверхности.       — Быть может, мне стоит проводить их, а после встретиться с вами у Башен? Насколько большую фору получат те, кто пойдет верхом?       Вампир внимательно слушал их диалог, но не встревал. Пойти проводить рогатых? Ну уж нет. Она пойдет с ними, и точка. Он уж точно в этом убедится.       — Ты меня преследуешь? — устало проворчала девица. Вампир сидел на бережку далеко от лагеря, подставляя бледное лицо солнышку, над водной гладью виднелась только ее голова. Нигде не скрыться от этого кровососа, даже искупаться без него не получилось.       — Две сотни лет я не видел солнца, а текущая вода на коже ощущалась кислотой, — он осторожно опустил тонкие пальцы в холодную речную воду, медленно, словно боялся ощутить боль. Ее глаза пристально наблюдали за ним, прикованные к каждому его действию, дарящие свое предельное внимание любому, даже незначительному, изменению в нем. — Даже просто наблюдать, как кто-то вот так просто имеет то, что было мне недоступно, раньше выводило меня из себя.       — Ну, теперь ты свободен делать все, что хочешь, — от ее голоса и дыхания по воде шла рябь, когда он говорил, она погружалась в воду по самый нос.       — Свободен? О нет, дорогая, я не свободен. Пока Касадор жив, я никогда не буду свободен.       О, об этом Касадоре она наслышана. Астарион нет-нет да отпускал по поводу обратившего его вампира едкие комментарии, из которых девушка составила примерный портрет Зарра у себя в голове. Вообще, бледный эльф не любил трепаться о своем прошлом, но иногда, во время привалов, на него находило меланхоличное настроение, во время которого он был не прочь поболтать. Однако все эти разговоры были горькими и оставляли ужасное послевкусие у всех участников.       — Ну, убить у тебя его едва ли получится, — от возмущения у вампира чуть не прихватило дыхание. Благо, оно ему не особо было и нужно, просто старая привычка. Он хмуро на нее зыркнул, хотел было уже послать ко всем дьяволам, но не успел. — По крайней мере, одному.       Тут она, как ни прискорбно было это признавать, была абсолютно права. Девушка вышла из воды совершенно не прикрываясь и он впервые внимательно осмотрел ее с ног до головы при солнечном свете. На теле ее не было живого места, вся ее кожа от тонких запястий до костлявых лодыжек была испещрена татуировками. Черно-фиолетовые цепи змеями вились по стройным ногам, впивались в красивые бёдра, обнимали за талию, лежали неподъемным грузом на плечах, сжимали ее в своей мертвой хватке. Она отжимала длинные волосы, исподтишка наблюдая за вампиром. Что удивительно, в этот раз она не видела ни отвращения, ни чего-то схожего с тем, что было в его взгляде лишь недавно. Кровосос без просьбы протянул девице полотенце и она закуталась в него, скрывая часть своего озябшего тела. Однако глазу все равно было за что зацепиться, что он и делал самым совершенно бессовестным образом.       — Чтобы завалить вампира, нужны союзники и хороший план. Допустим, ты будешь достаточной занозой в заднице, чтобы ребята согласились после всей этой иллитидской кутерьмы помочь тебе его убить. Однако кто на самом деле захочет тебе помочь? Карлах? Одной ее будет маловато.       — А ты?       Их взгляды пересеклись. Девушка всматривалась в блестящие рубины так внимательно, что аж мурашки по позвоночнику прошлись, но он взгляда не отвел. Эльфийка вздохнула и покачала головой. За эти дни она успела разглядеть в беглом отродье столько всего. Почему-то за него болела душа. Во всем виновато ее неравнодушие. Ну не умеет она иначе. Да и не хочет.       — Если я доживу до момента, когда мы ступим на порог дворца Касадора, мой лук будет с тобой.