Пролитые слëзы окупятся вражеской кровью

Соберись. Из любой ситуацию можно найти выход, стоит только хорошенько подумать. Вэнь Жохань никак не мог знать о том, что парень сегодня вздумает развлекаться в "Подвале", сюда вышестоящие вообще не часто заглядывают, вида крови и жестоких боëв им с лихвой хватает на работе. Значит, Вэням всë сообщила их мелочь, они действовали быстро и не могли основательно продумать план по захвату, а учитывая их осторожность и расставленных на каждом возможном шагу людей... Они не такие способные, какими хотят казаться. Это лишь фарс, они пускают пыль в глаза, пытаются запугать. Ван Ибо не из тех, кого можно сбить с толку дешëвыми фокусами, он и сам тот ещё иллюзионист. Пытаются пробиться силой и численным превосходством. Если человек полагается лишь на мощь, то его легко обмануть, самоуверенности Вэнь Жоханю не занимать, остаëтся лишь придумать способ. Брат: Я сейчас пошлю людей Ибо: Нет, нам бойня не нужна Брат: Как ты выберишься? Они профи Ибо: Вот именно Брат: Ты что задумал? Не действуй импульсивно Подумай Ты понял? Будь осторожнее — Гениально, — шепчет парень. — Это безбашенная идея и я, возможно, полный псих, но это гениально. Они профессионалы, которые ловят профессионала и ожидают от него самых изворотливых способов укрытия от преследования. Нужно сыграть именно на этом. Насколько абсурдной должна быть обманка, чтобы они точно на неë не повелись? Вэни прекратили преследовать мелкитрио, когда поняли, что с ними другой человек. Даже проверяя это, они оставили возле выхода своих людей, понимая, что это скорее всего обман. То, на что они сейчас точно не поведутся — подставной человек. Ван Ибо сейчас будут искать во всех возможных лазейках, возьмут во внимание окна верхних этажей, все входы и выходы, в том числе и соседних зданий, под наблюдением наверняка находятся все балконы, даже канализация не может остаться без внимания. Отталкиваясь от этого, можно сделать очевидный вывод о самом тупом, но при этом самом безопасном способе покинуть здание — выйти через дверь. Вдох-выдох. Ибо: Сейчас скину адрес, там я должен найти сумку с одеждой Мне не важно как, она туда попадëт Попроси это сделать не члена клана Брат: Человек уже вышел Ибо надевает маску, натягивает капюшон на глаза, руки в карманы, взгляд строго вниз, так, чтобы было трудно рассмотреть лицо. Если завяжется бой, то парню оттуда не выбраться. Если начнëт креативить, то его поймают. Если пойдëт на пролом, то появится шанс на их умозаключения о наличии у парня мозгов, наблюдательсности, проворства и элементарных знаний местных правил. Он безумец. Это единственный шанс выбраться. Ещë один глубокий вдох, и Ибо открывает дверь, возвращает руку в карман, спокойно и медленно идëт к выходу. Пока никто не трогает. Прямо возле железной двери стоят два внушительных мужика, они точно Вэни и представляют опасность. Взгляд исподлобья замечает их недоумение, мужчины переглядываются между собой, затем один что-то шепчет второму и они с улыбкой пропускают парня к выходу, затем один прикладывает руку к уху и, вероятно, сообщает что-то своим коллегам. Прямо у входа на улице стоит ещë одна группа головорезов, они пристально смотрят на Ван Ибо с такой снисходительной улыбкой, словно говоря: "неужели ты действительно считаешь, что мы поведëмся на такой банальный трюк, как наивно, мы действительно похожи на непрошибаемых тупиц?". Школьник проходит мимо них нетронутым, он замедляет шаг и даже оборачивается, чтобы посмотреть, не идут ли за ним, затем поступь становится ещë медленнее, головорезы с улыбками смотрят ему вслед, пока парень не спеша не скрывается за вторым по счëту поворотом. Демонстрация желания преследования, и вот все считают тебя дебилом с простыми трюками. Серьëзно? — думает парень. — Как это произошло вообще? Я в самом деле только что прошëл мимо них, на меня посмотрел каждый, и никто не задержал? Охренеть. Я должен потом рассказать об этом Ланям. Несколько минут ходьбы до парка, Ибо находит за указанной в сообщении скамейкой пакет с одеждой, дальше бежит в ближайший круглосуточный, чтобы попросить воспользоваться туалетом, там переодевается и отписывается Лю Хайкуаню о удачно выполненной операции. Брат: Ахаххаза Ты нечто Уже представляю реакцию Вэнь Жоханя В смысле он просто прошëл мимо вас???? Никто из них и предположить не мог, что ты просто возьмëшь и выйдешь Куда дальше? Ибо: В то место, о котором они точно не подумают Брат: Не забывай об осторожности Ибо: Я знаю, что делаю *** Три часа ночи не самое приемлимое время для посещения гостей, однако другого выхода просто напросто нет, как минимум на первый взгляд, возможно действиями парня руководствуют личные желания, вполне вероятно, что элементарная глупость. В любом случае, в дом не попасть, все квартиры друзей под присмотром, улицы наполнены людьми Ци Шань и единственное место, в котором никто точно не осмелится искать — дом человека, которого Ван Ибо сегодня прилюдно нокаутировал. А потом даже не зашëл в мед кабинет, чтобы проверить состояние. Движимый обидой и ненавистью, Сяо Чжань точно не будет помогать этому малолетнему засранцу. Будучи сыном должника, ботрачавшего на Ибо в качестве уборщицы, заодно грушей для битья на тренировках, станет ли он прикрывать высокомерного мальца? Идеальное прикрытие. По пути Ибо не может прекратить тешить собственное самолюбие одним простым фактом, что в вип комнате поведал ему Лю Хайкуань накануне. Сяо Чжань искал парня. Волновался, переживал, и даже предпринял попытку вступить в клан, вышел на ринг против профессионального бойца, чуть не получил по самое не хочу из-за отсутствия навыков и успешного боевого опыта, пал под грузом страха боли, движимый привычным алгоритмом для избежания серьëзных травм, однако начало положено, как не крути, студент всë-таки переборол себя и действительно переживал за Ван Ибо настолько сильно, что совершил нечто настолько безрассудное, за что впоследствии получил от самого школьника, пусть случайно, но факт совершëнного события игнорировать нельзя. Два психа. Идеальная пара. Ибо надеется, что его лицо сейчас не украшает глупая довольная улыбка сытого кота, это совершенно не соответствует его крутому образу, выстраиваемому годами собственным потом и чужой кровью, избавление от статуса милого котика стоило огромных усилий, которые до боли легко перекрыть обычным добродушным изгибом губ. Да, пусть тварь и зажравшийся ребëнок, зато тот человек, к которому и на расстояние пушечного выстрела никто не подойдëт. Забавно иметь такие мысли в сложившейся ситуации, однако для захвата одного человека требуются усилия целого клана — это что-то, да значит. Ещë этот грëбанный Лань Цижень со своими мирными путями и сохранением, по возможности, как можно большего количество людей в безопасности, заботится о своих мальчиках. Чтоб его. Перебить этих Вэнэй надо подчистую, чтоб не мешались. Сколько Ибо работает на Ланей, столько им Вэни палки в колëса и ставят. Пошëл бы в чистый бизнес, раз такой правильный. Сидел бы себе с бумажками и не думал, где бы оружие для деточек раздобыть. Обидно то, что бойцы у Цижэня отборные, с образцовой подготовкой, шикарной техникой боя, восхитительным владением оружием, и всë это стоит без дела, потому что глава просто не желает учавствовать в конфликтах, такой добрый и миролюбивый дядюшка, не вступающий в бой без серьëзной на то причины, вначале основательно взвесит все "за" и "против", и только потом, скрепя своими вставными зубами, примет решение предложить мирный договор. Ужас, да и только. В этих размышлениях парень доходит до цели своего пути, дом Сяо Чжаня выглядит бедным, в сравнение с апартаментами, предоставленными Гу Су, ну да ладно. Света уже нет, откроют ли ночному гостю? Не испугается ли? Ох, будто Ван Ибо не знает порядок действие в случае, если должники отказываются открывать дверь. Нельзя так грубо заходить в гости. Школьник подходит к двери, не находит звонок, поэтому просто стучит, стараясь это сделать достаточно громко, чтобы разбудить хозяев. К его удивлению, открывают сразу. Сяо Чжань нисколько не сонный, с улыбкой на лице, что тут же сменяется недоумением и некоторым разочарованием, недоверием, а затем превращается в восторг. — Это сон? Ты мне снишься? — Это не сон и не уличный разговор, мне нужна помощь. Молодые люди ещë раз осматриваются, прежде чем Сяо Чжань затаскивает гостя в дом и закрывает за ним дверь, смотрит всë с той же глупой улыбкой. — Не сон. Ощутимый. Проходи. Хочешь чай? Голодный? Ван Ибо кивает, Чжань проводит его в кухню, усаживает на деревянный стул и не задаëт ни одного вопроса. Как кстати. — Прости, у меня есть только белый хлеб. — Отлично. Я сейчас готов съесть даже это. Сяо Чжань боится спросить. Он смотрит на парня, что с аппетитом поедает столь скромную для него пищу и не верит собственным глазам, думая, что происходящее всего лишь долгожданный сон. Уже успел втихаря щипнуть себя, дабы убедиться в реальности происходящего, да и Ибо здесь, ощутимый, его можно потрогать, самый настоящий, а воспринимается этот факт всë-равно с трудом. Долгое отсутствие школьника перекрывает все доказательства, невероятное появление прямо у Сяо Чжаня на пороге больше походит на галлюцинацию, в которую в данный момент поверить гораздо проще. — А где твой отец? — А... Он, наверное, в казино. Надеюсь, что не берëт новый долг. Я и открыл так быстро, потому что думал, он вернулся. — М. Кстати. Прости за удар, это вышло на автомате, ты подошëл прямо во время боя и я автоматически. Ты в порядке? — А, это ерунда, не переживай, — отмахивается Чжань с милой улыбкой, будто всем видом показывая своë равнодушие к этому незначительному для него событию. А на щеке красуется рана, только успевшая покрыться сухой корочкой. Ван Ибо смотрит на неë, пытаясь скрыть тяжëлый вдох, он вынужден признаться хотя бы себе, насколько ему стыдно за то, что ударил такого светлого и доброго человека. Приходится вспомнить, что нынче не время для праздных разговоров, для начала нужно решить основные вопросы, а потом уже уходить в лирику. — Я могу остаться у тебя на пару дней? Чжань слегка удивляется, но улыбка быстро сменяет это забавное и милое выражение на его лице. — Да, сколько потребуется. Я... Я очень сильно за тебя переживал. — Я знаю. Мелкотрио мне уже рассказали. Ты... Спасибо. Обо мне ещë никто так не заботился. — Сказать это оказывается труднее, чем произнести в голове, а та красивая формулировка, что крутилась в мыслях, быстро рассыпалась на отдельные слова, потеряв половину деталей из этого трудносоединяемого впоследствии лего. Школьник говорит эти слова скорее хлебу, чем Чжаню, отчего-то чувствуя себя неловко. Принимать заботу от кого-то другого так непривычно, будто Ван Ибо теперь что-то должен Чжаню, и этой простой благодарности до смешного мало, однако предложить сейчас что-то большее парень не в состоянии. — Как... Ты... — Не спрашивай. — Ладно. А мелкотрио это те Лани, которых поставили для моей проверки? — Ага, они мои ученики. — Тогда понятно, откуда в них столько сарказма и язвитости. Ибо не может удержаться от смеха. — Не стоит сравнивать меня с ними! — О даааааа, им до тебя ещë расти и расти. Обстановка немного разряжается, начинается перепалка, в ходе которой они приходят к выводу, что мелколани пошли в Ибо, парень рассказывает общие подробности дела, причину, по которой ему нужно прятаться, и как он пришëл к единственному доступному сейчас укрытию. Сяо Чжань соглашается принять его на любое время, парень дизайнера никак не стеснит, внутренне радуясь, что со школьником в самом деле всë в порядке, что можно спокойно выдохнуть, а опасность дело второстепенное. Впереди ночь на матрасе под покрывалом. Ван Ибо должен признаться, что давно не чувствовал такого холода, его тело изрядно изнежилось на мягких кроватях под тëплыми одеялами, сейчас же голову заполняют воспоминания голодного и холодного детства в сырых сараях, без постоянного места жительства, в вечном поиске еды и потребления всего, что попадало под руку. Ужасно. Сколько сил пришлось приложить, чтобы выбраться из этой поглащающей пучины, сопротивляться засасывающему в себя омуту, тянущему вниз, ко дну. И теперь он снова вынужден пребывать в трудных для адекватной жизнедеятельности условиях, мëрзнуть, терпеть лишения. Ван Ибо наконец-то укладывают, пока Сяо Чжань убирается в кухне, позволяет парню побыть наедине с собой и спокойно уснуть. Нужно успокоиться и понять, что экстремальные условия временны. Он будет у студента до тех пор, пока клан не найдëт новую квартиру, это случится в ближайшие дни, ещë пара ночей и можно будет попасть в нормальный душ. И сколько ещë кочевать от квартиры к квартире, по отелям, гостиницам и чьим-то домам, опасаясь лишний раз выходить на улицу? Неужели Цижэнь действительно думает, что клан Вэнь через несколько дней успокоится и забудет о сильной обиде? Бред какой. Давно Ибо не размышлял столько перед сном, привык засыпать практически в тот же момент, когда голова касается мягкой подушки, а сейчас... Сейчас он боится кошмаров прошлого, того безвыходного положения, когда он без всяких шуток был готов пойти с незнакомым дядей за гаражи, чтобы получить вкусно пахнущий пирожок, пусть не сегодняшний и вообще не свежий, главное съедобный, тот самый уровень отчаянья, осознание безвыходности ситуации. Так больше не будет. Ван Ибо не допустит. Ему нужно уничтожить клан Вэнь. Сравнять его с землëй. Раз и навсегда, чтобы они точно больше не могли служить препятствием на его пути. Ван Ибо не позволит себя запугать и заставить жить качующей шавкой, не знающей куда приткнуться. В соседней комнате горит свет, что-то гремит, выдавая присутствие другого человека, создавая впечатление полноты дома, уюта и комфорта. Под эти звуки парень входит в лëгкую дрëму, почти отпускает мысли о мести, затем слышится звук выключателя, приближающийся шаги и тело, опускающееся на матрас рядом, оно слегка оттягивает одеяло, копошится некоторое время, а затем прижимается к Ибо, так плотно, насколько это возможно, обнимает со спины. — Чтобы было не так холодно, — поясняет Сяо Чжань. Тепло, — только и успевает подумать парень, прежде чем отправиться в сладкую негу сновидений. Сяо Чжань не мог равнодушно смотреть на уже засыпающего мальчика, в этот момент его лицо такое расслабленные, милое и даже доброе, парень не находится всë время на чеку, не пытается распугать злобных шакалов своим смертоубийственным взглядом, не борется за жизнь. По-настоящему спокойный и умиротворëнный, даже походит на обычного подростка с естественными для его возраста проблемами, переживаниями из-за плохой оценки, неразделëнной первой любви, мама наругает, если забудешь разморозить мясо, придя домой после школы. Ван Ибо вряд ли переживал в своей жизни из-за подобных пустяков, даже у самого Чжаня были редкие моменты, когда волнение наступало по этим детским причинам, которые в те времена казались по истине важными и труднорешимыми. Тогда дизайнер принял решение подлезть под плед тихонечко, ласково и нежно обнять, чтобы не побеспокоить и без того повидавшего тревоги мальчика, обнял с некоторым трепетом, и лишь спустя какое-то время смог расслабить руку и обременить тело школьника полным весом конечности. Он реальный, — повторяет про себя Сяо Чжань, прижимаясь к горячему парню, температура его тела сейчас единственное подтверждение того, что дизайнер не сошëл с ума. Он настоящий и он здесь, рядом, цел и невредим. Не важно, насколько опасно его укрывать, какие люди могут прийти, в случае нахождения его места пребывания, плевать на любые неприятности, лишь бы больше не мучатся тем незнанием, лишь бы знать, что с мальчиком всë в порядке. Возможно, Сяо Чжань сейчас ощущает себя старшим братом, обязанным заботится о мальчике, больше этого делать некому, отчего желание оберегать лишь усиливается, а жгучая беспомощность усугубляет подавленность, поскольку мир Ибо не равен реальному миру, он более жесток и сам Чжань там как маленький ребëнок, в то время, как парень отлично ориентируется. Именно с этими мыслями студент и засыпает, в надежде как можно дольше наслаждаться присутствием желанного гостя. Лишь бы не стать для него бременем, лишь бы суметь защитить, спрятать, помочь. Что это? Личная симпатия? Сочувствие? Может, понимание чужой боли? Да что у них вообще может быть общего? Сяо Чжаню наверняка и не снились те мучения, что пережил Ибо, а сам мальчик вряд ли познал те тяготы бедности, что до сих пор переживает студент. И только Ван Ибо знает насколько же много у них общего на самом деле. *** — Что значит "он просто вышел"? — Вэнь Жохань с яростью бьëт ладонью по столу, в попытке избавиться от гнева, скапливающегося в мышцах неприятным комом. — А вы куда смотрели, атлеты безмозглые? У вас было одно задание. Одно! Вы мелкого пиздюка не смогли поймать, позорище, всех нахуй поувольняю! Кажется, будто изо рта главы вот-вот польëтся пена, настолько взбешëн он в этот момент, что вполне естественная реакция на информацию о том, что его подчинëнные и пальцем не пошевелили для выполнения задания, на которое он отправил половину клана, спокойно смотрели на то, как цель бесприпятственно уходит восвояси. Мужчины поджимаются, прекрасно осознавая собственную вину. —Мы не думали, что он настолько глуп, чтобы просто выйти. Думали это обманка... — Хуянка! — он снова бьëт по столу так, что все присутствующие вздрагивают. — Вы даже не проверили! Сборище придурков. И эти люди работают на меня! — Мы всë исправим, — робко подаëт голос самый смелый. — Конечно, вы же профи, мать твою! Звоните Мэн Яо, пусть он пошлëт своих людей, они не такие увольни, как вы. — Да глава. *** Мэн Яо — всего-лишь прозвище какого-то человека, личность которого неведома даже таким высокопоставленным людям, как главы кланов, являющиеся лишь частью постоянных клиентов. Если простой смертный не может разобраться со своей целью, то, при достаточном количестве мотивации и средств, за ней придëт Мэн Яо. Самостоятельно ли он выполняет все заказы или в группе — загадка не меньшая, чем его личность, возможно, это просто связующий с настоящим монстром. Или монстрами. Среди самых дорогостоящих наëмников, известных знающим людям, есть трое, выделяющихся особым мастерством, пусть их услуги стоят неподъëмных денег для допропорядочного гражданина, кланы, чиновники и бизнесмены побогаче охотно пользуются их услугами, остальные же берут что подешевле. Мэн Яо, Сюэ Ян и Сяо Синчэнь. Три самых смертоносных имени, если на тебя охотится кто-то из них, то лучше сразу сдаться, потому что выхода у тебя нет, поймают и исполнят волю клиента, в их карьере нет ни одного промаха, ни одной ошибки, идеальная репутация и полная конфиденциальность. Никто не заказывает услуги, никто их не исполняет. Мэн Яо — самый известный и приятный в общении, с ним легче всего договориться, поэтому именно про него вспоминают в первую очередь. Сюэ Ян слишком дерзкий и наглый, грубит, хамит, язвит, пусть действует быстро, но не всегда осторожно. Сяо Синчэнь осторожен всегда, однако настолько мягкотел, что его профессионализм вызывает подозрения у клиентов. Мэн Яо же золотая середина. Несмотря на поздний час, глубокую ночь, с Мэн Яо удалось связаться, объяснить все нюансы дела и рассказать о собственном промахе. В эту же ночь он связывается со своей командой и сообщает о новом деле. Первой в игру вступает малышка А-Цин, ещë юная шестнадцатилетняя девочка, рано потерявшая родителей столкнувшаяся с компанией мужчин случайно, однако еë выдающиеся навыки в современных технологиях приносят огромную пользу всей команде, к тому же актëрская игра девочки часто помогает, если требуется выманить цель и отвести в безлюдное место, где можно без свидетелей выполнить задания, не может же маленькая хрупкая девочка вызывать подозрения, она же удалит все напоминания об этом моменте с камер видеонаблюдения. Сейчас еë целью является выяснение местопребывания новой мишени. Сун Лань, Сяо Синчэнь и, конечно же, Сюэ Ян — решающие звенья задания. Им предстоит продумать план поимки и воплотить его в жизнь, затем уничтожить все улики. — Он действует слишком очевидно, — сообщает А-Цин, уже отследившая парня по камерам видеонаблюдения, — зашëл в круглосуточный продуктовый, где переоделся, будто его теперь не узнать. Найду в два счëта. Они связываются в групповом звонке, чтобы не тратить время на дорогу среди ночи, да и вставать никому особо не хочется. — Не делай поспешных выводов, — предупреждает Мэн Яо. — Пф, ты сам говорил, что я гений. Херня вопрос. Проблем с самооценкой у девочки точно нет. Губы Яо сами собой расходятся в улыбке, когда он слышит в наушниках растерянное: — Ой. Он... Он пошëл туда, где нет камер. — Частные камеры в домах? — Нет, бедные район с хилимы домами. — Зазвездилась малявка, — смеëтся Сюэ Ян. — Закрой рот. Сейчас найду по симке. — Думаешь, она зарегистрирована на него? — спокойно спрашивает Мэн Яо. — Да! — восклицает девочка. — Уже нашла, он даже телефон не выключил, тупица. Мм! По звуку мужчины понимают, что она показала кому-то язык, не распознают только адресата: Ван Ибо или Сюэ Ян? — Уже нашла, сейчас скину адрес, — довольно заявляет А-Цин, радостно стуча по клавишам. — Давай, я готова к приëму похвалы. — Самодовольство нашей слепышки не знает предела. — Эй! Хорошее знание компьютера не даëтся просто так, за этот навык можно пожертвовать хорошим зрением, девочка, конечно, не слепа и за последний год хорошо заботилась о своих глазах, после приложенных усилий зрение даже улучшилось, однако Сюэ Ян не может оставить это прозвище. — Хватит, — останавливает Сяо Синчэнь, обязанность возиться с этими детьми и растаскивать их во время драк по разным углам всегда достаëтся именно этому мужчине. — А-Цин, ты у нас умничка. — Я хочу услышать эти слова от этого бездельника! — Слепышке настолько важно моë мнение? Готов поспорить, я тебе нравлюсь. Свидетели аж содрагаются, чувствуя сквозь наушники смертоносную ухмылку Сюэ Яна. — Я просто хочу утереть тебе нос! — бесстрашно отвечает малышка, — и не называй меня так! — Слепышка обиделась? Отвернëтся, чтобы не видеть меня? — Достаточно, — Синчэнь прекращает их перепалку, возвращая разговор к сути. С самого утра Сяо Чжань на ногах, Ибо только просыпается, а из кухни уже доносится запах чего-то мучного и свежеприготовленного, студент успел сходить в магазин и приготовить сырники, чтобы не мучить своего гостя голодом и подать что-то вкусное к завтраку. Великолепный человек, и откуда в нëм столько доброты, заботы и понимания? Ван Ибо, признаться, не стал бы возиться с завтраком, тем более выходить из дома с самого утра, он бы просто указал в сторону кухни и поручил гостю разбираться самому, поскольку вставать парню лень, мягкая кроватка обладает чересчур притягательной силой, с который школьник не может бороться. — Доброе утро, — Чжань во всю летает по кухне с посудой, Ван Ибо присаживается на деревянный стул, на столе начинают появляться тарелки с чашками чая, вероятно, одна заварка на двоих, вчера вроде тоже так было, парень не смотрел, но прекрасно помнит тяготы экономии, он мог пить три чашки чая на одной заварке, а потом ещë несколько, используя еë с другими такими же. И снова сюда. И снова борьба за выживание, снова второсортный чай, снова холодный каменный пол и ледяной матрас. Всë временно, только этим и можно успокаивать себя в данной ситуации. С другой стороны на сердце как-то тепло, от студента веет чем-то уютным и согревающем, будто школьник дома, под защитой семьи, старший брат заботится о нëм, готовит вкусный завтрак, спрашивает как спалось, вечером будет интересоваться о событиях, произошедших за день, не обижают ли его какие-нибудь хулиганы из старших классов. Будто семья. Парень по привычке скидывает Чжаню деньги за еду, ловит недоумëнный взгляд и лëгкий смешок. — Гости за угощение не платят. — Считай это оплатой аренды. Будто парень не знает, насколько сильно бьют по бюджету даже незначительные траты, острые скулы Сяо Чжаня тому наглядное подтверждение. — Я тебя столько искал, что готов предоставить все удобства нашего комфортабельного отеля абсолютно бесплатно, лишь бы больше не убегал так. — Как мне повезло, я уже думал, не потяну такие шикарные хоромы. Ирония. Умение с юмором воспринимать своë положение и радоваться малому — то, что нравится Ибо в бедных людях, то, что пугает до безумия. Непринуждëнную беседу прерывает стук в дверь. — Ты ждëшь гостей? — Думаешь, сюда добровольно ходят гости? Молодые люди переглядываются и с опаской смотрят в сторону двери. Было принято простое решение сделать все работу прямо в доме, являющимся в тот момент "надëжным укрытием" цели. Для этого самого безобидного на вид сотрудника одели в простую дешëвую одежду и отправили к дому просить помощи. Тот, кто сам отчаянно нуждается в чëм-то, точно не останется равнодушным к другому нуждающемуся. Так А-Цин оказывается возле деревянной двери, покрытой плесенью, к который даже прикасаться противно, а ей ещë нужно состроить милую дружелюбную мину, чтобы войти в доверие. Девушка решительно стучит, засовывая свою брезгливость куда поглубже, если ещë придëтся в дом зайти, то она из него в скором времени вылетит, уже предчувствуя паутину, что отделяет потолок от пола, ровно по росту самого высокого жителя этого... Домика. Девочке открывает женщина, одетая в какие-то тряпки, что прежде явно окрашивались яркими красивыми узорами, а сейчас выцветшая ткань с неотстирываемыми пятнами нельзя назвать привлекательной, однако денег на новую одежду, что вполне естественно, нет. Женщина выглядит загнанной, запуганной, маленькой, хрупкой, и до невозможности худой, даже по меркам Китая. А-Цин нужно войти в дом. —Госпожа, — начинает она, подходя к женщине, — вы бе не могли оказать мне небольшую услугу? Хозяйка дома слегка сторонится, пока молодая девушка наседает на неë, говоря сладким голосом, способствующем доверию. — Кто там? — кричит немного невнятно мужской грубый голос, заслышавший девичью речь. — Какая-то девочка. Просит о помощи, — отвечает женщина, содрагаясь от страха. — Пусть заходит, поможем, — смеëтся противный мужчина, выходя из какой-то комнаты, жадным похотливым взглядом смотрит на девушку, отчего еë передëргивает желание ударить этого человека между ног, а затем отрезать причиндалы без анестезии. Стоп. Пусть заходит? Если бы тут скрывали человека, то точно не предложили бы войти. Это уловка? Небритый и плохопахнущий мужчина быстро подходит к ней и хватает за плечо, затягивая внутрь. Из его приоткрытого рта разит алкоголем, А-Цин приходится заткнуть нос, чтобы не чувствовать этого противного запаха. Ей нужно продержаться всего несколько секунду до того, как... Сзади девочку грубо вталкивают внутрь помещения, трое мужчин заходят следом и закрывают дверь, девушка больше не чувствует крепкой хватки на руке, лишь слышит крик женщины, а после до носа доносится не более приятный запах крови. — Сюэ Ян! — вскрикивает Сун Лань. — Мы должны были его допросить прежде, чем убивать! — Не знал, что свиньи умеют разговаривать. Взгляд Яна обращается к женщине, пока Сун Лань и Сяо Синчэнь идут обыскивать дом. — Где Ван Ибо? Женщина трясëтся от страха, падает на колени и низко кланится. — Пощадите, я не знаю, о ком вы говорите! Не убивайте, прошу. Я правда ничего не знаю. Слова превращаются в рыдания, но Сюэ Ян верит. — Его тут нет, — холодным, слегка поникшим тоном говорит А-Цин. — Нас обманули. Сюэ Ян кивает, соглашаясь с еë словами, девушка закрывает глаза и уши, когда слышит пронзительный крик женщины, открывает только тогда, когда тëплая рука легонько касается еë плеча. — Пойдëм, здесь больше нечего делать, — мягко говорит Сюэ Ян. — Здесь есть прослушка, они уже знают о погоне. Уходим, — говорит Сун Лань, который в компании с Синчэнем уже обыскал весь дом. Они спокойно уходят, натягивая на лица медицинские маски. — Ты в порядке? — спрашивает Сюэ Ян девушку. — Да, — кивает А-Цин, — думал, как какой-то ребëнок испугаюсь вида крови? — Ну да, как слепышка может испугаться вида? — Эй! Да как нахлебник может оскорблять человека, который делает основную работу? — Да ну, может хочешь добить ту женщину, раз это так легко? Перепалка немного разбавляет гнетущую обстановку, поэтому их не останавливают даже тогда, когда А-Цин начинает бить Сюэ Яна, все понимают, что лëгкие удары не принесут ему никакого вреда, он в ответ обнимает малышку, чтобы блокировать движения и остановить избиение, и поднимает на руки. — Вдруг споткнëшься, не увидев дороги. Ещë поранишься. Дальше закидывает еë на плечо, усмехаясь получает удары ещë и по спине, это продолжается ровно до тех пор, пока они не садятся в машину.