Забытое и вновь найденное

      Вечер. Почти ночь.       Пчёлкин не помнил, какая по счёту сигарета тлела в его пальцах. Лёгкий ветерок играл с дымом, поднимая его клубами в безжизненное небо.       Затушив ботинком очередную сигарету о потрескавшийся асфальт, он в последний раз задержал взгляд на серой многоэтажке, как будто пытался сосчитать её бесконечные этажи, запутываясь в их однообразии. На секунду ему показалось, что он видит чей-то силуэт в этих холодных окнах, пустых и немых.       А вдруг её не было дома?       Пробуждаясь от глубокого раздумья, он решительно направился к подъезду, погружаясь в тенистый мир кирпичных стен и бетонных лестниц.       Лифт закрылся с мягким, едва слышным шорохом, отрезая Пчёлкина от внешнего мира. Он опёрся о холодную металлическую стену кабины, чувствуя её ледяное прикосновение сквозь ткань плаща и рубашки. Взгляд его устремился на панель с цифрами, которые сменяли друг друга, мерцая тусклым жёлтым светом.       Каждая цифра, меняясь на дисплее, казалась ему отрывком прошлой жизни, кадром из бесконечной ленты времени. Первый этаж, второй, третий... Механическое урчание лифта сопровождало его мысли, которые, как и эти цифры, стремительно бежали вперёд. Он пытался сосредоточиться, но в голове роились вопросы и сомнения.       Что он скажет ей, когда увидит её? Мысли путались, не давая найти ответы. Слова, казалось, утратили свою силу и значение. Он не мог придумать причину их встречи, не мог оправдать своего появления перед ней.       Ему просто аж до жути хотелось увидеть её. Увидеть, какой она стала. Прошлое и настоящее смешались в его сознании, создавая неразрывную цепь воспоминаний и ожиданий. Её образ, живой и призрачный одновременно, стоял перед его внутренним взором. Он пытался представить её лицо, услышать её голос, уловить её запах.       Бам!       Следом за выстрелом раздался женский смех — звонкий, радостный, полный жизни. Брызги шампанского полетели на скатерть, заливая изысканные блюда. Пенная струя игристого вина покрыла белоснежную ткань золотистыми каплями, стекавшими вниз, смешиваясь с ароматами свежих фруктов и деликатесов.       — Витя! — сквозь смех произнесла Олеся, отодвигаясь от стола, чтобы шампанское не добралось до её вечернего белого платья. Она схватила салфетки и поднялась, ибо хотела стереть пену с манжета чёрной рубашки Пчёлкина, который ранее отказался от помощи официанта открыть бутылку.       Он, вроде разозлившийся от собственного конфуза, сменился в лице и молча следил за её движениями, ощущая тепло её прикосновения к ткани его рубашки. Её заботливые жесты словно растворяли все его невзгоды, оставляя лишь чувство умиротворения. Он задержал взгляд на её красивом лице, пытаясь разглядеть там что-то. Стремился понять, осознать то тепло, что распространилось под рёбрами.       Олеся подняла глаза на него, и их взгляды встретились.       — Я же говорил, что справлюсь, — усмехнулся Пчёлкин, всматриваясь в её большие, столь прекрасные глаза. Она даже мило смутилась его пристального взгляда, даже несмотря на то, что их встречи продолжались в течение полугода.       — И справился, — пытаясь скопировать его улыбку, хитро улыбнулась она.       В этот момент он осознал, что не существует ничего более ценного и драгоценного, чем этот момент, когда он мог быть с ней, когда он мог видеть её, слышать её, чувствовать её.       Через неделю после того знаменательного момента его ноги привели его к ювелирному магазину, где он собирался приобрести изысканное кольцо. Страшно дорогое, наделенное такой ценой, что говорило о глубине его чувств и готовности разделить с этой девушкой всю жизнь.       Он запомнил её именно такой, с искрящимися глазами, излучающими тепло и радость, и со звонким, мелодичным смехом, который наполнял воздух беззаботностью. Она была как луч солнца в серых буднях, озаряя все вокруг своим светом. Была такой, как то самое шампанское — свежая, игривая, захватывающая своими вкусовыми нотками. Он встречался с ней, не подозревая, что она вскоре ударит его в голову, опьянит его необъятным чувством. Пчёлкин редко позволял себе так беспечно погружаться в чувства, но её присутствие было как магнит, неотразимо и завораживающе. Встреча с ней изменила его взгляд на мир, на любовь, на себя самого.       Соблазнительные женщины, алкоголь, бесконечные гулянки — это были неотъемлемые атрибуты его жизни. Но со временем даже самые искушающие удовольствия могут начать утомлять. Этот вихрь разврата и развлечений, кажется, должен был найти свой предел.       Однако, стоит признаться, иногда к ним он возвращался. Иногда, когда чувствовал, что превращается в влюблённого мальчишку. Возможно, это был путь сблизиться с реальностью, сбросить маску влюблённого и просто быть собой, даже если это означало возвращение к прежней жизни, полной соблазнов и бесконечных гулянок. Это был его способ сохранить контроль, избежать глубины чувств, которые его время от времени чертовски пугали своими размерами.       Он продолжал балансировать на этом остром лезвии, пытаясь сохранить своё «я» и не потерять её. Желание быть с Олесей боролось со страхом стать кем-то, кого он не узнает в зеркале, и эта внутренняя борьба заставляла его двигаться по кругу, в котором не было ни победителей, ни проигравших. Был только он и противоречивые мысли.       Он знал, что рано или поздно ему придётся сделать выбор, решить, что для него важнее — свобода или Олеся. И этот выбор пугал его больше всего на свете.       Но всё же он его сделал. Пообещал, что измены прекратятся, как только она станет его женой. Пчёлкин не привык к обещаниям, особенно к тем, что касались его личной жизни. Но ради Олеси он был готов на это. Он знал, что каждое его слово имеет вес, и осознавал, что этот шаг может изменить всё.       Удивительно, а ведь Пчёлкин не позволял ни одной другой женщине занять такое животрепещущее место в его сердце и разуме.       Тем не менее глубоко внутри он продолжал сомневаться. Смогут ли они оба выдержать это испытание? И что произойдёт, если однажды он всё же не сможет сдержать своё слово?       Лифт замедлил ход, и Пчёлкин внезапно ощутил самое неприятное чувство на земле. Страх. Он боялся того, что не увидит ту девушку, в которую влюбился и на которой женился. Вдруг она стала совсем другой, как будто чужой и недоступной. Этот страх окутал его, словно мрачный туман, затеняя его уверенность и спокойствие.       Створки разъехались. Пчёлкин тяжело вздохнул и сделал шаг, который казался способным перевернуть его мир. Его сердце замерло в ожидании, словно готовое к любому повороту судьбы. В этот момент каждая секунда тянулась долгим мгновением, и внутри него бушевали смешанные чувства: тревога, надежда, волнение. Но он был готов к тому, что увидит, потому что никакие слова не могли передать того, что он чувствовал, стоя перед этой дверью, готовый встретить своё будущее лицом к лицу.       Звонок в дверь. И стал ждать. Ждал минуту. Две…       На третьей минуте сомнения, словно змеи, скрутили его в свои объятия, увеличивая свои размеры и усиливая своё влияние. Негодующее сердце его билось с бешеной силой, в то время как ум боролся с вихрем мыслей, не находя выхода из этого лабиринта неведения.       Похоже, в квартире никого нет. Их встреча переносится. Но перенос встречи не означает конец, а лишь новое начало ожидания. Мучительного ожидания. Пчёлкин нажал на кнопку лифта, слыша, как второй грузовой лифт поднялся на его этаж. Открылся, из-за чего в коридоре подъезда раздался женский смех.       Тот самый смех.       Время словно замедлилось. Страх и радость боролись в его душе, создавая калейдоскоп эмоций. Он остановился, взгляд его устремился к источнику звука.       Из лифта первым вышел худощавый парень, одетый уж слишком по молодёжному. Его бесформенный балахон смешно смотрелся на его фигуре, словно на вешалку накидали вещи без всякого порядка. Взгляд его был недоуменным, а походка неуклюжей, словно он оказался на чужбине, внезапно появившись в неподходящем костюме на вечеринке.       Затем в коридоре появилась девушка, чьё появление в коридоре изменило атмосферу. Она выглядела просто великолепно, как всегда. В бежевом плаще, который словно обрамлял её изящные очертания, и полусапожках, которые придавали образу неповторимый шарм; она казалась воплощением элегантности и изыска. Утончённость, лёгкость движений — всё в ней дышало грацией.       Но эти волосы разрушили весь образ прошлого. Те светлые, пышные кудри, что раньше льнули к её плечам, сменились каштановым прямым каре. Внутри Пчёлкина аж что-то скрипнуло.       Она что-то искала в сумке, видимо, ключи, и, заметив боковым зрением тёмный силуэт, перевела взгляд в сторону. Сначала мимолётно взглянула, затем, осознав, кто стоял рядом, замерла.       Этот момент был как застывший кадр из фильма, момент, когда время кажется замедлившимся, чтобы усилить напряжение и волнение. Взгляд её внезапно остановился, словно зацепившись за точку в пространстве, и в ту же секунду она застыла, словно вкопанная в землю статуя.       На некогда безупречно гладкой коже проступали тонкие линии морщин. Нет, это не признаки старости — это следы усталости, пережитых тревог и бессонных ночей. Эти линии, как крошечные трещины на изысканном фарфоре, рассказывали свою тихую, невидимую историю, известную лишь тем, кто знал её близко.       Он медленно повернулся к ней, его движения приглушённо плавали в воздухе, сделал шаг к ней. Но вместо того, чтобы увидеть радостное встречное приветствие, он заметил, как она сжалась, словно она испугалась его, предупреждая ближе не подходить. Пчёлкин ощутил странный комок в горле, когда внезапно осознал эту реакцию.       Что же между ними произошло в прошлом? Вероятно, произошло что-то, что оставило на ней глубокий эмоциональный след. Не прошло и пары минут, как между ними всплыл непреодолимый барьер, словно невидимая стена, вырастающая из мрачных отголосков прошлого. Взгляд девушки словно замер на его лице, отражая волнение и ужас перед возможностью снова погрузиться в те тёмные воды.       Для Пчёлкина это было страшно — искать причину такой реакции. Он понял, что её страдание стало его страданием, и он был готов идти сквозь огонь и воду, лишь бы вернуть её улыбку и покой.       — Привет, Лесь, — хрипло произнёс он, будто вся ситуация душила его, стягивая дыхание и оставляя в груди только тесную давящую тяжесть.       «Лесь». Олесю чуть передёрнуло, словно это прозвучавшее имя подняло в её памяти поток ещё свежих воспоминаний. Это было её имя, которое он в прошлом так ласково называл. Она стояла здесь, перед лицом своего мучителя, чувствуя, как прошлое вновь вторгается в её настоящее, вызывая смешанные чувства и воспоминания о тех временах, которые она пыталась забыть.       — Зачем пришёл? — холодно спросила она. От этого холода у Пчёлкина внутри всё поёжилось. Слова, словно ледяные осколки, ударили по нему, заставив ощутить ту же давящую тяжесть, что и раньше. Он почувствовал, как его уверенность тает, оставляя за собой только растерянность и боль. Чувствовал себя, как подбитый пёс, загнанный в угол, беззащитный перед этим внезапным шквалом равнодушия.       — Поговорить, — выдавил он, голос его прозвучал хрипло и неуверенно. Он посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть хоть проблеск былой теплотой, но встретил лишь холодное, отчуждённое выражение.       Её спутник, худощавый паренёк, нахмурил брови. Он не представлял, что могло связывать его знакомую с этим загадочным незнакомцем.       — Решил забрать последнее у меня? — резко спросила она, не смягчая тон, однако через секунду устало прикрыла глаза, точно вся эта ситуация высосала силы. — Я не хочу с тобой говорить.       Она дрожащими руками вынула ключи из сумки и намеревалась спрятаться в своей квартире, но Пчёлкин, боясь упустить шанс поговорить, сравнимое с потерей её навсегда, двинулся к ней.       — Подожди, Лесь, прошу, — его голос прозвучал умоляюще, пронзительно.       Но его неистовый порыв пробить стену молчания сильнее испугал её. Она, точно птица, взметнувшаяся на крылья, бросилась к порогу своей квартиры. Пчёлкин увидел, как её руки дрожат, когда она торопливо вставляла ключ в замок. Она повторяла, как мантру, чтобы Пчёлкин убирался прочь из её жизни, слова тихо слетали с её губ, будто она пыталась заглушить страх и отчаяние, наполнившие её сердце.       — Подожди! — отчаянно крикнул он, делая шаг вперёд, но она лишь сильнее сжала ключи, пытаясь быстрее открыть дверь.       С каждым движением её дрожащих рук он чувствовал, как внутри него что-то ломается, как реальность внезапно становится холодной и жестокой. Он не мог поверить, что довёл её до такого состояния, что его присутствие вызывало в ней такой страх. Его уверенность медленно таяла, оставляя лишь горечь осознания того, что он теряет её.       Давно уже потерял…       — Уйдите, пожалуйста, — встрял тот парень и встал между ними, загораживая её.       Пчёлкин нахмурился, его глаза сузились. Он больше не пытался сдерживать свой темперамент.       — Отойди, баран, — бросил он, голос резкий и грубый. — Это не твоё дело.       Парень не отступал, его решимость не ослабла.       — Ей это не нужно, — повторил он, чуть повысив голос. — Пожалуйста, уходите.       — А ты что, её охранник теперь? — Пчёлкин шагнул ближе, почти вплотную.       Парень оставался на месте, его лицо было твёрдым, но в глазах мелькнула тень сомнения. Олеся наконец справилась с замком и быстро скрылась за дверью, которая захлопнулась с глухим стуком, отрезая её от Пчёлкина. Парень не двинулся, продолжая стоять на пороге.       — Послушай, — начал Пчёлкин, его голос вновь стал мольбой, но на этот раз с язвительным оттенком. — Ты, похоже, не понимаешь: я не уйду, пока не поговорю с ней.       — Вы её напугали, — ответил парень, пытаясь сохранить самообладание. — Она не хочет вас видеть.       — Напугал? — Пчёлкин усмехнулся, но в глазах его не было веселья. — Ты ещё не знаешь, что такое страх.       Вдруг из соседней квартиры выглянула какая-то женщина бальзаковского возраста, её черные глаза испускали недовольный взгляд. Стены в этом доме были тонкими, словно пергамент, и в подъезде всегда было хорошее эхо. Наверняка, телевизор помешали ей смотреть.       Виктор цокнул. А ведь в девяностые годы все боялись выходить из квартир, прятались как мыши, когда запахнет жареным. Теперь же знают свои права и телефон ближайшего отделения полиции.       Пчёлкин резко повернулся, сделал несколько шагов к лифту и остановился. Обернулся, его взгляд снова метнулся к двери, за которой скрылась Олеся. Он не мог уйти, не добившись своего, не получив ответа на свои вопросы. Но сейчас он понимал, что каждое его действие только отдаляет её.       Он ощутил, как внутреннее бунтарство взвилось в нем, как непокорная струна, готовая разорваться от напряжения. Но над всем этим господствовало стремление разгадать загадку, которая так долго мучила его — что произошло, что разрушило их мир?       Ему нужно встретить её там, где она не сможет убежать от него и где не будет этого дрыща-защитника. И, может быть, тогда смогут они восстановить то, что было потеряно.