Забытое и вновь найденное

      Господи… Так бухать точно нельзя.       Башка раскалывалась, будто тысячи молотков одновременно хреначили по черепной коробке с бешеной силой. На фоне пульсации боли нудный писк сбоку усиливал его страдания. Свет из окон был для него просто агонией, раздирающей с трудом открытые глаза.       Витя попытался подняться, но острый болевой удар буквально свалил его обратно на койку. Тело было непослушным, как будто все мышцы и кости отказывались слушаться его команд.       Слабо прикрыв глаза рукой, Витя попытался сконцентрироваться и вспомнить, что могло привести его сюда и к такой невыносимой муке. В его голове кружились обрывки воспоминаний. Он чувствовал себя в ловушке внутри собственной больной головы и не мог понять, что происходит вокруг него.       Белые стены. Рядом пищал монитор. Больница.       Неужели свадьба прошла настолько весело и бесшабашно, что он оказался в итоге в больнице?       Олеся…       И в горе, и в радости, как говорится. Наверняка она где-то неподалёку. Где бы она ни была, он был уверен, что она не оставит его в этот момент, невзирая на все трудности, с которыми он столкнулся.       Вдруг дверь палаты открылась, и в проёме показался женский силуэт. Блондинка с белым халатом на плечах.       Олеся?       — Витя! — как только она радостно и одновременно волнительно взвизгнула, он понял, что это не его Леська.       Эффектная блондинка кинулась к нему, стала лапать его за лицо, шею, грудь. Витя никогда не был против женских прикосновений, особенно от красоток, но в данной ситуации, нихрена не понятной, они неуместны.       Он слабо оттолкнул её руки, возвращая себе пространство для размышления.       — Лапуль, ты кто? — спросил Пчёлкин, рассматривая белое, как у фарфоровой куклы, лицо с пухлыми губами и длинными ресницами.       — Дорогой, ты, похоже, не до конца очнулся, — снисходительно произнесла она и ласково пригладила его волосы. — Лучше позвать врача, — и после этих слов она, цокая каблуками, упорхнула из палаты.       Дорогой?       Витя поморщился, пытаясь вспомнить, какие отношения связывают его с этой длинноногой незнакомкой. Может быть, он спал с ней когда-то? Или накануне свадьбы?       Главное, чтобы Леська об этом не знала, а то с её импульсивностью побежит за разводом.       Они точно расписались вчера? Ногтем большого пальца он царапнул по гладкому обручу на безымянном пальце и на всякий случай глянул на правую руку. Обручальное кольцо есть, следовательно, он женат.       Мысли, собиравшие пазлы в полноценную картину событий, прервали вошедший в палату седовласый мужчина в белом халате и следовавшая за ним блондинка.       — О, Виктор, вы пришли в себя. Как себя чувствуете? — спросил врач, спрятав пальцы в карманах.       — Не очень кайфово. Голова раскалывается.       — С вашим сотрясением неудивительно.       Блондиночка вышла из-за спины врача и встала около больничной койки, ожидая продолжения разговора.       — А как я здесь оказался вообще? — обратился к мужчине Пчёлкин.       — Вы попали в аварию, — ответил он и поправил очки. — Не справились с управлением, так как были очень пьяны. Вам повезло, что ничего серьёзного не случилось.       Вот дурак…       — Авария… — прошептал Витя и вспомнил, что в машине, помимо него, мог находиться ещё и другой человек. — А что с Олесей? Где она?       — Какая Олеся? — поинтересовался врач хмурясь.       — Моя жена.       Так непривычно.       Врач посмотрел на блондинку, застывшую в непонимании, и потом на Витю.       — Вы что-то путаете. Вашу жену зовут Регина и она прямо перед вами.       Витя оглядел блондинку, стоявшую рядом, и внимательно вгляделся в её лицо, пытаясь узнать что-либо знакомое. Но лицо Регины, как ни старайся, всё так же оставалось незнакомым.       — Вы чё, блять, меня разыгрываете? — на грани шока спросил Пчёлкин. — Какая, нахрен, жена? Я не знаю её!       Регина присела на край постели и протянула к нему руки.       — Ты меня не помнишь? Я твоя жена. Мы женаты с тобой два года.       — Я... Я не помню, — тихо произнёс он, чувствуя сильное беспокойство и отчаяние. — Это не может быть правдой. Я... Я помню Олесю, нашу с ней свадьбу...       — Какой сейчас год, Виктор? — быстро смекнул врач, глядя на развернувшуюся драму.       — Девяносто девятый, — осторожно ответил Пчёлкин, пробуя вспомнить, хотя бы приблизительно, текущий год.       — У него потеря памяти, — диагностировал врач, обращаясь к потрясённой реакцией мужа Регине.       Слова врача только усилили Витину путаницу и отчаяние. Он не мог поверить, что он забыл свою жену и свою жизнь за последние два года. Понимание того, что он потерял память, было шокирующим и страшным.       Регина взяла руку мужчины, стараясь его успокоить, но и по ней было видно, что она сильно переживает эту ситуацию.       — А какой сейчас год? — освободив руку из наманикюренных пальцев, решительно спросил Пчёлкин.       — Две тысячи девятый, — ответил врач.       Нечто внутри треснуло, разделившись на части. Он ощущал себя одновременно и в прошлом, и в настоящем, неспособным соединить их воедино. Большая, да огромная пропасть.       — Твою мать, — протянул Витя с горьким осознанием, что целые десять лет жизни пропали из головы, и вновь почувствовал прикосновение к собственной руке. — Да не трогай меня, блять! — Регина испуганно отпрянула от него, и он, наплевав на пульсирующую в мышцах боль, сел в постели. — Этого просто не может быть!       — Не волнуйтесь, — настоял врач, борясь со стадией отрицания пациента. — Память к вам вернётся. Не сразу. Через время, но вернётся.

***

      Заказанный из ресторана обед остывал, но у Вити не было аппетита. Его голод был далеко не физическим — это был голод души, голод по памяти, который не мог быть утолён обедом на тарелке.       Мужчина, облачённый в чёрный халат с золотой вышивкой, сидел за столом, смотря в никуда. Его мир рухнул, а он, точно вернувшийся с фронта солдат, сидел в груде обломков.       — Салют тридцатилетним! — в палату ворвался Холмогоров, и Витя одарил его мрачным взглядом. — Чё? Если предыдущие годы не помнишь, считай, снова молодой.       — Обхохочешься, — угрюмо проговорил Пчёлкин и с подозрением поглядел на Космоса, на эту бочку, полную энергии и жизнерадостности. — Ты под этим делом?       — Обижаешь. Завязал. Три года как чист.       — Ага, зато клялся, что никогда больше.       — Не тебе меня учить. Я, в отличие от некоторых, помню, что и кому обещал, — усмехнулся он и без разрешения притянул тарелку с едой. — Не будешь? Спасибо. Я завтрак сегодня пропустил: к тебе летел.       — Окей, птичка, давай новости. Расскажи-ка, что за десять лет-то изменилось.       — Ох, с чего начать, — задумчиво покачал головой Космос и продолжил, наблюдая за реакцией Вити. — Жизнь поменялось круто, старик. Для начала, я бросил все связи с этой грязной игрой, что называется бизнесом. Ну, как бросил? Сменил направление — теперь инвестирую в разные проекты.       — Инвестор? — приподнял бровь Пчёлкин. — И куда ты тратишь столько свободного времени?       — По миру мотаюсь. Изучаю новые культуры. К слову, я бы не сорвался, если бы не заявился в Мексику.       — Получается, от дел ты отошёл, да? А Саня и Валера?       — Саня-то первым отвалился, с головой ушёл в политику. Сейчас в Думе просиживает, — рассказал Космос. — А Фила, как только он встал на ноги, сразу в кино понесло. В кино теперь снимается уже не как каскадёр. Когда они отделились, я продал тебе свою долю.       — На кой ляд им эта политика и кино? — цокнул Пчёлкин, затем до него дошла одна истина. — Бизнес полностью мой?       Космос кивнул, прожёвывая кусок.       Долгие годы не прошли зря. Бизнес, который они строили вместе, теперь полностью лежал на плечах Вити. Внутренняя решимость медленно возвращалась к нему, он больше не чувствовал себя инвалидом, потерявшим главный ресурс — время.       Раньше ему приходилось совещаться с друзьями насчёт новых схем, но отныне Витя — единственный капитан собственного корабля, и он определяет направление.       — В каком-то смысле, тебе, Пчёла, повезло. Выпишут и можешь Регинку, как в первый раз, пялить, — хохотнул Холмогоров. — Домик новый, крутая тачка. Новые ощущения.       Регина не обижалась на него из-за недавнего гневного порыва. Понимающая и терпеливая. Только немного липучая. Крутилась, суетилась рядом, как назойливая муха.       — Мы с ней вообще, как сошлись, м?       — Так она модель, на подиуме выхаживала. Ты как раз после развода был, когда она повстречалась тебе.       После развода…       — А из-за чего мы с Леськой развелись?       — Мне почём знать? Ты молчал, как партизан, о вашей личной жизни. Знаю лишь то, что вы собачились часто.       Они и перед свадьбой ссорились часто, но это не помешало им заключить брак. И хотя Леська была чересчур эмоциональной, Витя ценил её страсть. Она была искренней и спонтанной, всегда приносила яркие моменты в их общее существование.       Однажды она обиделась на него из-за мелочи. Витя сильно опоздал на их обещанное свидание из-за рабочих дел, и Леська пригласила за свой столик какого-то другого мужика с явной целью: провокация. В этот вечер она хотела показать опоздавшему, что и без него у неё есть много обаяния и внимания со стороны других мужчин.       Просто-напросто поставила под угрозу здоровье невинного человека.       В итоге мужик отделался лёгким испугом, а Чеботарёва сделала вид, что ничего не понимает. Хитрая коза. Зато после ужина, у него в квартире, он напомнил ей об этом инциденте: связал ей руки галстуком, показав, что она не сможет так легко ускользнуть от последствий своих дерзких поступков.       — Надо её найти, — прошептал Витя себе под нос.