***
Айзек бережно сдувает паль с коробки, что нашёл под одной из половиц родительской спальни. После смерти жены Мистер Хейхи закрыл эту комнату, велев Айзеку с Кендемом не приближаться к ней. Сам же мистер Лейхи переехал в свой кабинет. В этой комнате Айзеку всё напоминало о маме. Даже постельноё бельё всё ещё сохранило её запах, или это он отчаянно пытался уловить последнее, что осталось от матери. Айзек подцепил крышку пальцем и аккуратно приоткрыл коробку. В нос ударил запах маминых ванильных духов и чей-то ещё. Очень знакомый. — Габриэлла, — выдохнул Айзек, снимая крышку и откладывая её в сторону. В коробке лежало много разного барахла. Пустая бутылочка от духов, парные браслеты, закладка с засушенными ромашками. Кусочек шёлковой ткани, до одури пахнущий Габриэллой, ручка от кружки. Два маленьких носочка: один Айзека, один — Кендэма. В самом низу аккуратной стопочкой лежат письма и конверт с дисками. Парень берёт одно из писем. По датам оно последнее. Бумага пахнет чернилами и слезами. Отправитель: Gabriella Vengeance Collin de Plancy Адрес отправителя: France, Paris, Rue du Cloître notre-Dame 40 Получатель: Kelly Leahy Адрес получателя: États-Unis, Callifornia, Baker Hills, rue Dongo House 12 «Chère Kelly, je ne peux pas dire ma déception envers ton mari. Je suis flatté que vous ayez la même opinion que moi maintenant, mais maintenant cela n'a aucun sens. C'est le montant total pour votre opération et les herbes médicinales dont je vous ai préparé le thé. Si j'étais toi, chérie Kelly, j'irais voir le shérif Stilinski pour signaler la violence domestique. Pour autant que je sache, la violence est désormais punissable par la loi. Alors faites l'opération et demandez le divorce.J'espère ne pas te voir de l'autre côté de la vie. Gabriella»
Айзек всхлипывает, убирая письмо обратно. Операция не помогла, мамы не стало. Ему тогда только исполнилось одиннадцать. Он вынимает конверт с дисками и вставляет один из них в дисковод телевизора, стоящего напротив кровати. Айзек берёт одеяло и опускается перед телевизором на пол, опираясь о кровать. Начинается видео. — Работает, оно работает? — слышит Айзек звонкий голос матери. На экране появляется Габриэлла с серьёзным выражением лица. Она стоит на кухне в доме Лейхи и заваривает чай. Айзек моментально ставит на паузу, чтобы рассмотреть француженку поближе. Она выглядит точно так же, как и сейчас. Длинные чёрные волосы, зелёные глаза, вздёрнутый носик. Такая родная. — Габс, работает? — Ты спрашиваешь это у меня? — Ах да, ты же затворница, не умеющая пользоватся техникой, — Келли смеётся, поднимает камеру и подносит лиже к лицу ведьмы. — Кажется работает! — Пей! — Габриэлла вырывает камеру из рук девушки и ставит её на стол. Келли чуть выше Габриэллы. У неё короткие кудрявые волосы, чёлка, голубые глаза. Её живот уже округлый, прикрытый длинной футболкой. В глаза Айзека бросаются синяки на запястьях. — Фу, пахнет отвратительно, — кривится Келли и делает глоток. — И на вкус тоже гадость! — Это лекарство, оно не должно быть вкусным, — Габриэлла хватает девушку за руку, её глаза вспыхивают зелёным. — Внутренних повреждений нет. Он бил по животу? Плод ещё маленький и неокрепший, я не могу воздействовать на него. — Это не плод, а ребёнок. И у него есть имя — Айзек. — Да, Исаак, — кивает ведьма. — Он бил тебя по животу? — Мммм нет… — Келли смотрит на Габриэллу, а после хватает камеру со стола и направляет её на девушку. — Хватит хмурится, улыбнись и скажи привет Айзеку. Он всё-таки твой будущий муж. — Келли, это ужасно! Я сказала, что мы просто встретимся с ним в будущем. — Ой, да брось, Габс. Всё итак ясно! Вы встретитесь, Айзек влюбится в тебя с первого взгляда, потому что как можно в тебя не влюбиться? А потом он приведёт тебя знакомиться со мной, а я, конечно же, сделаю вид, что вижу тебя первый раз. Келли громко смеётся, не обращая внимания на взгляд Габриэллы. А Айзек обращает. «Нет, не приведёт. Нет, мы больше не увидимся» — читает он в этом взгляде. Габриэлла всё знала наперёд. — Хватит ходить за мной с этой штуковиной, — наигранно хмурится ведьма. — Нас ждёт Питер и Бобби, идём. — Хорошо-шорошо, — Келли разворачивает камеру на себя и улыбается во все тридцать два зуба. Под левым глазом Айзек замечает почти прошедший синяк. — Пока, Айзек! Видео прекращается. Телевизор шипит пару секунд и на экране вновь появляется картинка. — Питер! Келли просила снять нас всех, а не только тебя! — возмущается Габриэлла и толкает парня в бок. — Прекрати быть мудаком. Хейл заливается смехом, но всё-таки вытягивает руку, чтобы все могли уместиться. В кадре появляется Габриэлла и Питер свободной рукой, притягивает её ближе к себе. Келли высовывает язык, прижимаясь к боку ведьмы. Последним в кадре оказывается высокий парень с копной взъерошенных тёмных волос. Он тянет волосы к кудрявой макушке Келли и треплет её по голове. — Бобби! — хохочет девушка, а после тянет руку через Габриэллу и бьёт Питера по груди. — Никаких поцелуев, Хейл! Я собираюсь показать это сыну! — Ну милая, мы же не собираемся снимать порно. Один невинный почелуй, — мурлычет Хейл, растягивая губы в улыбке. — Невинный поцелуй с будущей женой моего сына! Финсток давится коктейлем, что был в его стакане и закашливается: — Чего?! — взвизгивает Бобби и косится на девушек. — Кендэма что ли? — Айзека! Глаза Бобби становятся размером с блюдца и он начинает бездумно тыкать пальцем в живот Келли. — Ну, похоже это на долго, — усмехается Питер, притягивая камеру к себе и удаляясь от друзей. — Не волнуйся, Айзек, я не буду притендовать на неё. Тем более в моём вкусе рыженькие. — Что ты, блять, там сказал? — возмущается Габриэлла. В кадре мелькает довольное лицо Питера и запись прекращается. *** Стайлза никак не отпускала мысль, что чего-то не хватает. Полная картина с этой важной Габриэллой не складывалась, особенно, зная о её сыне Нолане. Кто мог являться его отцом, дать ответы о том каким именно человеком является девушка? И тот первый, единственный раз, когда он смог увидеть её, выслушать рассказ — одно из самых странных явлений. Он помнит, как в моменте всё оборвалось, будто Стайлз упустил самое важное. Габриэлла та ещё загадка, а он любит сложные задачи. Девушка упоминала несколько имён, первым делом стоит навести справки. Спрашивать Меллису бессмысленно — женщина слишком добродушна, раскрывать чужие секреты не будет да и, скорее всего, проболтается. Отец косо посмотрит, попросит не вмешиваться, ведь Стайлза, по факту, вообще не должна волновать ведьма. Идти к Крису или Натали — не особо привлекательная идея, потому и остаётся последний вариант — тренер. Бобби Финсток тот человек, который замечает многое и не треплется. Зато от него можно узнать пару фактов, возможно, не особо важных, но в делах следствия любая мелочь пригодится. Стайлз закрывает папку фотографий выпускников старых лет, что совсем случайно завалялись в документах на его компьютере. В школьные годы Финсток был тем ещё мальчишкой. Мотор джипа приятно гудит, навевая времена вечной погони к приключениям, которые часто происходили в школе. Потому припарковывается он именно там. Среди целых новеньких иномарок нынешних старшеклассников его синий джип выглядит эффектно. Кресло Финстока было крайне удобным. Тренировка лакросса подходила к концу, лишних ушей не хотелось, а потому Стайлз пробрался в кабинет тренера, располагаясь поудобнее. — Постарайтесь сделать так, чтобы в следующей раз мне не было стыдно за вас, маляки! — широко раскрыв дверь, Финсток отвернувшись, кричал на игроков. — Упаси матерь божья, ты чего тут расселся?! Стилински, сдрысни с моего кресла! С широкой улыбкой Стайлз подскочил, собираясь обнять отмахивающего мужчину, рассчитывая, что того это задобрит и отвлечет. — И я вас рад видеть, тренер. — Парень, тебе память отшибло или что? Какого черта припёрся сюда? — Заскучал, может, вы не знаете, но я посещал школу исключительно ради вас. Вы же нас так строили, тренировали. Всё, чего я смог достичь в жизни, благодаря приложенным вами усердиями, — речь пришлось закончить, когда Финсток стал размахивать рукой. — У меня и без тебя лести выше крыши, закройся, Стилински, а лучше закрой дверь с той стороны. — Как же так, только пришёл, а уже выгоняете? — улыбнувшись в последний раз, Стайлз понял, пора получать ответы. — Я к вам вообще-то по делу. Что вы знаете о Габриэлле Коллен де Планси? Финсток нахмуренно взглянул на него, бегая глазами по сторонам. Облизнул резко пересохшие губы, желая, чтобы услышанное имя ему показалось, но по виду уверенного пацана становится ясно — это именно та причина его прихода. — Она в городе? — Стайлз кивает. — Ничего не скажу, да и важного особо не знаю, но все равно ничего тебе не скажу. Не хватало ещё убитым стать, я, знаешь ли, на крутую лодку коплю, а не на свои похороны. — Так уж она придёт и грохнет вас из-за пары пустяковых слов о прошлом? — Ну конечно, что ты вообще хочешь услышать от меня? Если копаешь, то иди трепаться с Хейлом. Он куда лучше её знает, каждый раз в школе крутились около друг друга. Питер Хейл ничего не скажет, если дело касается Габриэллы, это Стайлз приметил при встречи. Увидеть подобную преданность оборотня было неожиданным. Получается они и правда давно знакомы. — Они вместе учились? — Я такого не говорил, все, вали отсюда, Стилински. Ничего я не знаю. Стайлз кивает, выходя из кабинета. Стоит раскопать выпускную фотографию Питера.***
Стайлз победно вскрикивает, вытягивая вверх руки с выпускным альбомом. Лидия брезгливо окидывает горы пыльных коробок и аккуратно присаживается на край кровати. — Даже знать не хочу, откуда он у тебя, — сообщает девушка, наблюдая за тем, с какой жадностью Стайлз открывает альбом, начиная детально изучать фото каждого выпускника. — Я думала, Мистер Стилински избавится от всего этого барахла, как только ты уедешь в Вашингтон. — Я запер комнату на ключ, — пожимает плечами парень. — Отец бы никогда не стал вскрывать дверь. Даже в своём доме. Лидия вздыхает, лениво пробегаясь глазами по пожелтевшим страницам альбома. Стайлз безумен, если дело касается загадок, особенно, сверхъестественного характера. А Мартин здесь не столько, чтобы действительно помочь, а, чтобы не дать парню нарыть больше, чем Габриэлла ему позволит. Лидия думает, что ведьма не сильно расстроится, если они немного покопаются в её не слишком дальнем прошлом. — Стайлз, стой! — Лидия резво переворачивает страницу и тыкает пальцем с аккуратным красным ногтём на одну из фото. — Мне кажется, или это Габриэлла? На фото девушка, действительно очень похожая на Габриэллу. С пышной чёрной косой и круглыми очками, в тонкой золотой оправе. — Элла Курт? — хмыкает Стайлз и сканирует соседнее фото. — Эй, я знаю его! Калеб Курт, он работает в полицейском участке! — Думаешь, брат? — спрашивает Лидия. — Они внешне похожи. — Мм, — кривляясь, Стайлз качает головой, — больше ставлю сотку, что это еще один её отпрыск. Стайлз вскакивает, закидывая альбом в рюкзак, и торопливо подаёт Лидии руку: — Ну же, пошли. — Куда? — Как куда? В участок! — Стайлз закрывает дверь своей старой комнаты на ключ. — Познакомимся с этим Куртом поближе, уж я то его разговорю. — Не думаешь, что это плохая идея? — Лидия возмущённо смотрит на Стилински, когда тот садится на пассажирское сиденье её машины, но, тем не менее, сворачивает на дорогу, ведущую к полицейскому участку. — Не важно: брат он Габриэллы или сын. Врядли он нам что-нибудь расскажет. — А смысл сидеть, дожидаясь разгадки? Ни один из них не придет к нам, выкладывая свои секретики. Если вдруг что, мы сразу поймем его причастность, когда Курт начнет давать заднюю. Видела бы ты, как Финсток глазками забегал, стоило лишь имя Габриэллы произнести. Стайлз вылетает из машины, не дождавшись, когда Мартин заглушит мотор, и нетерпеливо дёргает лямку рюкзака, направляясь к участку. — Салют, Перриш! — машет он рукой опешившему Джордану и проходит прямо к кабинету шерифа. — А разве ты не должен быть в Вашингтоне… — Должен, — кивает Лидия, идя следом за Стайлзом. — Отец! — Сын… — устало выдыхает Ноа, когда Стайлз врывается в его кабинет. — Ты должен быть в Вашингтоне, — практически скулит мужчина и переводит вымученый взгляд на Лидию. — А ты в Бостоне. Прошу, только не говорите мне, что у вас опять что-то случилось. — Нам нужен Калеб Курт, он здесь? — Стайлз, что тебе нужно от моего работника? Тео и Перриш проверили всех в участке и никакой угрозы не нашли. — Я и не говорю, что Курт угроза. Просто нам надо… ммм скажем, переговорить с ним. — Да, делайте, что хотите. Только, Стайлз, постарайтесь без лишних жертв, — хнычет мужчина, вновь возвращая все внимание к бумагам на его рабочем столе. — Отличненько! — Стайлз воодушевлённо потирает ладони, хватает Мартин за локоть и тянет из кабинета. — Так, значит, этот Курт должен выглядеть чем-то между Хейлом и Тренером. Добавим плюс лет двадцать к возрасту на фото из выпускного альбома и… — Не стоит, — прерывает его Лидия и указывает на одно из рабочих мест. — Вот он. — Оуууу, — разочарованно тянет Стилински. — Я думал, он будет выглядеть более… старше. Они подходят ближе, и Стайлз опускает на рабочий стол Калеба Курта раскрытый выпускной альбом. Мужчина поднимает на Стайлза и Лидию незаинтересованный взгляд, а потом опускает точно такой же к альбому. — Привет, Калеб, — ухмыляется парень. — Младший Стилински, — кивает мужчина и переводит взгляд на Лидию. — А вы, я так полагаю, Мисс Лидия Мартин. Да-а-а-а, давно вы к нам не захаживали. — Элла Курт, твоя сестра? — спрашивает Стайлз, игнорируя ехидство Курта. — Ну, сестра. — И что же с ней стало? — А мне почём знать? После выпускного я ничего о ней не слышал, — пожимает плечами Калеб. — Наши пути разошлись. — Тогда, что ты скажешь на то, Курт, что нам известно о твоём маленьком секрете. О том, в котором Эллу Курт зовут иначе, а? — Стайлз испытывающе приподнимает бровь, не сдерживая рвущуюся ухмылку. — Что за бред вы, ребятки, несёте, — на лице мужчины не дрогнет ни один мускул. Стайлз супится и продолжает. — Имя Габриэлла Колен Де Планси тебе о чём-нибудь говорит? — Совершенно не о чём. — А как ты объяснишь то, что выглядишь намного моложе своего возраста. — О, спасибо за комплимент. Знаю, я хорошо сохранился, — губы Калеба растягиваются в самодовольной улыбке, и он откидывается на спинку стула. — Хочешь, чтобы я раскрыл тебе секрет своей молодости? — Знаю я секрет твоей молодости, — шипит Стайлз, дёргаясь вперёд. — Сколько тебе на самом деле лет? Сто с лишним? Габриэлла, та, что твоя мать, а не сестра, сомнений в этом нет, проделывает точно такой же трюк! Так сколько тебе лет, Калеб? Если Калеб это твоё настоящее имя? — Мне тридцать девять, идиот, — усмехается мужчина и кивает в сторону доски почёта. — Там висит фото моего отца Эдварда Курта, проверь, и убедишься в этом. — А что на счёт Эллы? — спрашивает Лидия. — Я же говорю, что не слышал о ней ничего уже двадцать лет. — Не верю. Имей в виду, Калеб Курт, я всё про твою семейку узнаю, и больше отвертеться не сможешь, — с прищуренным взглядом, Стайлз по-детски угрожает Курту пальцем и быстро разворачивается.***
Серебристый вольво остановился на обочине возле заповедника. Калеб неспеша заглушил мотор и вышел из машины, плотнее закутываясь в свою форменную куртку. Резко налетел сильный ветер, подталкивая мужчину в сторону заповедника и Курт пошёл, не сопротивляясь, нока не вышел к обрыву, с которого открывался вид на весь город. — Калеб, — защебетал нежный женский голос. Габриэлла в теплом вязаном платье и мужской кожаной куртке. Она оборачивается к мужчине, и длинные волосы взлетают вверх от сильного дуновения ветра. Её хмурые брови разглаживаются, а губы растягиваются в секундной материнской улыбке. — Здравствуй, Элла, — смеётся Курт и кивком головы указывает на круглый живот Габриэллы. — Мои поздравления. — Благодарю. У тебя ведь тоже есть дети от пары. Не так ли? — Эдвард и Элла, — кивает мужчина. — Тебе стоит заглянуть к нам в гости, уверен, они растопят твоё сердце. — Не сомневаюсь в этом. Зачем ты пришёл? — Думаю, ты сама знаешь ответ. Стайлз с подружкой сегодня приходили ко мне. Расспрашивали о том, о сём, — отвечает Калеб, подходя ближе и пиная камушек носком ботинка. — Не думал, что ты вернёшься сюда. Я же… стёр тебе память. Она восстановилась? — Не совсем. Питер о многом рассказал мне, пока мы летели сюда из Парижа. Что-то вспомнилось, что-то ещё нет. Габриэлла качает головой и медленно обходит Курта стороной, уходя прочь от обрыва. Ветер завывает ещё сильнее, поднимая края её расстегнутой куртки, в волосах путаются листья. — Ты куда… — шепчет Калеб, делая маленький шаг вслед за Габриэллой. — Мама! Он бегом догоняет ведьму, хватая её за руку. В голубых глазах Калеба скопились слёзы, а дыхание сбилось. Габриэлла медленно развернулась и вопросительно подняла брови. — Что происходит? Почему мои братья и сёстры встают на сторону охотников? — всхлипывает Курт и слезы градом бегут вниз к подбородку. — Мне страшно. У меня есть те, за кого я готов бороться, и ты входишь в список этих людей. Но, я хочу знать, с чем мне придётся бороться… — Я не помню, — отчаянно шепчет Габриэлла. — Пока что нет. Ведьма берет лицо Калеба в свои руки. Она аккуратно стирает его слёзы и оставляет совсем невесомый поцелуй на лбу мужчины. — Не переживай, Калеб. Если мы остались в меньшестве, это не значит, что мы слабее армии моей матери. — Готель больше не заточена в куполе? — Больше нет. Это должно было случится и случилось. — Но, что это? — Великое сражение, — отвечает Габриэлла и вновь разворачивается, покидая заповедник. Калеб испуганно смотрит ей в след, а после достаёт телефон, начиная нервно звонить. — Милый? — раздаётся в трубке сонный голос. — Почему ты ещё не дома? Что-то случилось? — Нет, пока нет. Соня, послушай меня внимательно. Я еду домой. А ты собери… собери вещи по минимуму: документы, немного еды и воды, сменную одежду. — Ладно… ладно, хорошо, — мужчина слышит шебуршание одеяла, то, как София идёт в соседнюю комнату и будит детей. — Объясни мне, что здесь происходит. — Не по телефону. Но если вкратце: Габриэлла здесь, — отвечает Курт, заводя машину и выезжая на дорогу. — Ей может понадобиться наша помощь. — Но как же дети? — Отвезём их твоему отцу. — Ты… Думаешь, это того стоит? — испуганно шепчет София в трубку. — Так они будут в безопасности. — Неужели всё настолько плохо, Калеб? Мужчина громко вздыхает, обдумывая, стоит ли говорить жене всё прямо. Костяшки его рук белеют, когда он сжимает руль, а глаза вспыхивают бирюзовым. — …Калеб? — Да, Соня, всё очень плохо.***
— Если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь, что спрячешь эту запись так, что бы никто кроме тебя не смог её найти? Келли перестаёт кривлятся в камеру и оборачивается на Габриэллу. Ведьма сидит в кресле, поглаживая свой круглый живот. — Кроме тебя и Исаака, — подумав, добавляет Габриэлла. — Могу. Но, зачем? — Я хочу рассказать кое-что очень важное. Что слишком опасно держать в голове. Келли, ты должна будешь записать то, что я скажу, и спрятать. Поняла? — Поняла, — кивает женщина, присаживаясь рядом подругой. На детском ковре сидит маленький Айзек, он заинтересованно смотрит сначала на мать, а потом и на Габриэллу? — Нолан уже пинается? — лепечет он, смотря на живот ведьмы. — Хочешь потрогать? Айзек восторженно кивает и, вскочив с коврика, в развалку идёт к креслу, где сидит Габриэлла. Он опускает руку на её живот и терпеливо ждёт сильного толчка. — И правда толкается! Сильно. — Ну, всё, Айзек, не мешай тёте Габи. Иди сюда, — Келли поднимает сына, усаживая себе на коленки, и смотрит на Габриэллу. — Так о чём ты хочешь мне рассказать? — Это случится здесь. Через девятнадцать лет. Великое сражение, в котором будут участвовать мои дети. Охотники, во главе с Джерардом Арджентом и некой Монро, освободят мою мать из заточения под куполом. А она, как огненная ведьма, сможет извлечь сердце Неметона и впитать его силу. Моих умений недостаточно, чтобы победить её в том сражении. Мне нужно будет добыть Адский меч кицуне, который способен открывать проход между землёй и Адом. Только с помощью этого меча я смогу забрать силы матушки и объединить все стихии в себе. — И что будет потом? — Я смогу напитать огненный цветок и вернуть его обратно Неметону. А потом всё вернётся на круги своя. Неметон больше не будет притягиваться сверхъестественных существ в этот город, а будет защищать его. Выжившие ведьмы продолжат наш род, пока каждая не найдёт свою пару. Таков наш долг. — А что будешь делать ты? — А я куплю дом в Марселе, буду разводить лошадей и выращивать яблоки, что бы готовить сидр, — улыбается Габриэлла. — Но это будет ещё не скоро. — Верно, — выдыхает Келли и переводит взгляд на работающую камеру. — Не переживай, Калеб сотрёт мне и тебе воспоминания, прежде чем я уеду. — Он… сотрёт мне все воспоминания? — Нет. Только о том, что я тебе рассказала. И те, которые посчитаешь нужным ты. — Айзек тоже это слышал, — Келли указывает на заснувшего сына. — Калеб и ему их сотрёт. — В этом нет необходимости, — улыбается Габриэлла. — Не забудь показать ему, где спрячешь запись. Кстати, я думаю, что камеру уже можно выключить. Габриэлла переводит взгляд на камеру, её глаза вспыхивают фиолетовым и экран погасает. Айзек стирает рукавом проступившие слёзы и кидает пульт прямо в экран телевизора. Тот попадает прямо в цель и по экрану разбегаются трещины. — Габи, Габи, — шепчет Айзек, крутя в руках её обручальное кольцо. — Что же творится в твоей жизни…