Самая любимая дочка

      «Если не дашь мне денег на концерт «Лакуны Койл» в Краснодарске, я уеду на кладбище в Кореновск!»       …Иметь пять дочек тяжело. Пятерых сыновей, впрочем, тоже. Тяжело, даже если дочки красивы и умны. Или, по крайней мере, одни красивы, другие… Стоп. Разве есть у тебя некрасивые? Разве в некрасивую влюбился бы самый крутой парень школы? Но, хотя и все они у тебя красавицы, трудно всё равно. Особенно когда все дочки почти погодки, и живут с тобой в одной квартире, а их мать, твоя жена, съехала к любовнику. А особенно, когда любовник живет в другом городе. Особенно – на другом полушарии Земли. Которая своей круглотой дает слабую надежду встретиться еще раз, но, с уходом жены, будто стала крутиться медленнее и тяжелее… Будто взвалила весь груз своих мировых забот, равный ее собственному весу, на твои плечи. Но ты не Атлант. И даже не Геркулес (который подержал не землю, но небо за Атланта всего-то пару часов, пока тот бегал то ли за сигаретами, то ли еще куда), особенно в бытовом смысле.       Какие там а древнегреческой мифологии были герои со множеством дочерей? Именно – герои: когда дочек пять, надо звезду давать, и не только матери… Ну, кто помнит, как звали, например, отца Плеяд? А звали его… Атлант. Или Атлас. Тот самый, державший небо, и еще семь собственных дочерей, ставших затем на том небе звездами. У тебя их, правда, «всего лишь» пять (и звезда из них пока лишь одна – звезда спорта, но старшая тоже настойчиво метит в звезды, и задатки у нее есть). «Всего лишь» пять дочерей, не семь, но ведь и время сейчас не то, время древних героев ушло… Ушли герои, оставив тебя наедине с пятью женщинами (а ты не султан, и они не твои жены), одному тебе держать небесный свод над ними, чтобы не пролился ливень невзгод на их новую укладку… И не подойдет Геркулес, не скажет: «Дай я подержу, постою за тебя, а ты иди, поспи, или, там, пива попей…» Кто тут Геркулес? Жирный Антонов? Если он Геркулес, ты и вправду титан. Атлант!       Титан на «Титанике»… На тонущем корабле. Твой фрегат с парусами оказался Титаником. Смотрелся великаном, а обернулся колоссом на глиняных ногах. На глиняных ногах и с парусными ушами. Парусный крейсер «Титаник». Хорошо, что на нем, а отличие от оригинала, не сотни пассажиров, а всего лишь пятеро. Да это и не пассажиры, а экипаж. На вашем корабле пассажиров и прочих случайных людей нет, вы все сплоченная команда. Жаль, что все они, кроме тебя, юнги. Одна уж точно. Ну что с ними делать? Посадить на мачту? Лучше послать на камбуз. Заставить драить палубу. Вывешивать флажки своих стираных топов…       Если на тонущем судне лишь пятеро, значит, в отличие от «Титаника», всем хватит шлюпок, и все спасутся. Конечно, спасешь их ты, но не только – они сами должны себя спасать. Жизнь – не морской круиз, где для тебя и каждого услужливо предоставлен мини-бар в каюте и собственный спасательный жилет. Жизнь – не ситком, где от тебя требуется лишь разыгрывать озабоченность, а актеры если и озабоченны чем-то, то – гонораром, и тем, как бы быстрей окончить съемочный день без лишних дублей. Жизнь такова, что вся состоит из дублей, большинство которых, как и положено дублям, неудачны. Удача обычно не дублируется, дается по разу. А жизнь – это дубли, и грабли, на которые наступаешь. Капитану корабля нужен бинокль для дальновидности, и не только в море. Иначе утонет даже на суше, жальче любой сухопутной крысы, с корабля бегущей. Но если ты капитан Титаника, даже без бинокля, ты сам титан. Титан Атлант.       Так кто же помнит, что Атлант – отец Плеяд? Никто (он же не отец Зевса или Икара), даже ты. Даже школьные учителя истории у твоих дочек (это же не входит в программу, а от нее отступать нельзя!), даже их классная (эрудитка, но по художественной литературе). Разве что твоя теща-профессор... Нет, не знает, она биолог. Ей, кроме пауков, никто не интересен. Ни атланты (они для нее лишь шейные позвонки, их у пауков нет), ни титаны, ни тараканы (разве что как пища для ее домашних тарантулов), ни кошки, ни твои дочки, ни, видно, родная дочь, сбежавшая от тебя, своих дочерей, пауков своей матери, и от нее самой. Ни, тем более, ты.       Интересно, будь у твоих дочек сорок ног (на каждую девчонку по восемь, как у паучихи), может, теща твоя лучше бы о них заботилась? Как, например, о редком виде гигантских тарантулов… К тому же, один Тарантул среди них, и правда, есть, – правда, с двумя ногами. Но красивыми. Которые прячет под черное платье. Есть такой паук – черная вдова… Но он не тарантул, а каракурт. Вечно эта двоечница Даша все напутает… Но дело не в каракурте. А в том, что твоя жена оставила тебя на положении вдовца. Не черного – самого обыкновенного Серого. Соломенного вдовца. Как бы дочь с паучьим прозвищем не пошла в нее… И в тещу, если уж так любит паучьи названия и язвить. Нет, в тещу не пойдет – способности в учебе не те… Теща сама рассталась с мужем еще до твоего с ней знакомства, так что от тестя тебя бог миловал. Хотя, может, его помощь сгодилась бы сейчас… Если уж теща не заботится толком ни об одной твоих дочерей (ни одну даже не возьмет жить в свою двушку, оставив двух из них спать на двухъярусной кровати рядом с детской кроваткой), то, может, тесть позаботился бы… Измотанный супругой. Позаботился бы, наверное, если попутно бы не отравился ядом ее пауков, или ее собственным, выделяемым вместе с желчью ее слов о тебе.       А кто позаботится о тебе самом? Уж точно не теща, даже будь она не помешанной на ядовитых членистоногих, а обыкновенная теща из анекдотов и ситкомов. Но у тебя же есть, кроме жены (которая, впрочем, есть у тебя лишь где-то на планете да в паспорте – развод она не просила, что, в общем, дает некоторую надежду…) и тещи (которая, хоть и живет в соседней квартире, пользы приносит тебе и дочкам не больше, чем ее пауки и твоя жена), еще целых пять родных женщин! И они-то от тебя не отказывались. Никогда, не только сейчас, когда поневоле остались без материнской заботы. И ты не хочешь верить, что они когда-нибудь откажутся, удавшись в мать. Их любовь к тебе, и твоя к ним – повод не опустить руки, и бороться за твое счастье быть с ними, и за счастье их собственное. Повод двойной, но неразрывно единый, оттого единственный, зато настолько весомый, что перевесит весь груз неизбежных трудностей и бед.       Дочерняя любовь к тебе – лучший в мире дар, особенно когда она исходит от всех твоих дочек (из которых, к тому же, все красавицы, а одна еще и умница). А особенно, когда она взаимна. Но даже здесь (или даже не «даже», а именно здесь) есть непременные проблемы. Как раздать всем сестрам по серьгам, не обделив никого подарками и просто средствами к существованию, пока они еще школьницы, распределить между ними поровну не только пропитание, но и карманные деньги, которые им, кроме самой младшей, нужны не меньше насущного хлеба? И можно ли выразить свою искреннюю любовь в этих денежных подарках, пусть скромных, зато не требующих взамен ничего, кроме такой же искренней любви? Выразима ли вообще любовь в деньгах? Вопрос ничуть не циничный для того, кто оказался бы на твоем месте. И как распределить между всеми дочками поровну… свою любовь?       Жизнь иногда как протянет жало! –       Ждет, что хозяин протянет ноги.       Она Атланта к земле прижала,       Над ним с Олимпа хохочут боги.       Но он – титан, и «Титаник»       Он подчинит.       Потом починит, и станет       Плыть через дни.       Круиз – не то, что у вас,       Не в таиланды:       На Норд покажет компáс –       Не застудили бы гланды!       Подскажет путь не матрос       С мачтовой бочки,       А сердце – сердцем прирос       Кэп к каждой дочке.