***
В эту же ночь Мо просыпается от оглушительного звука входящего звонка. Сонный Тянь, разбуженный копошением, пытался понять происходящее и кто мог звонить рыжему в 3 часа ночи. — Алло. Да, это я. От него не укрылось как жуткое раздражение, так и резкая перемена на лице младшего. Мо замер, сидя на кровати, и Хэ почувствовал что-то неладное. Он тоже поднялся и, уложив ладонь меж чужих лопаток, вопросительно заглянул в глаза. Из динамика звучала неразборчивая речь женским голосом. С каждым мгновением младший бледнел. — Я понял, спасибо. Скоро буду, — он повесил трубку и поднял глаза. — Тянь, мама в реанимации, — у медовых глаз собрались слезы, — у нее был сердечный приступ. — Черт, — Хэ притянул юношу к себе за затылок и прижался устами ко лбу, — врачи дали какие-то прогнозы? — Нет. — Тогда рано делать какие-либо выводы. Собирайся, я пока вызову такси. Трезвость ума старшего была сейчас как никогда кстати. Мо был невыспавшимся и напуганным. Он быстро пошел одеваться и собирать вещи первой необходимости. Уже сидя в такси они решили заехать, в квартиру госпожи Мо дабы забрать кое-какие анализы, ведь проблемы с сердцем преследовали ее и ранее. На пути в больницу на Шаня было уже невыносимо смотреть. Сухие глаза наливались кровью, он наверняка был голодным, а рука тревожно крутила кольцо на среднем пальце. Брюнет взял его за холодную ладонь и погладил с надеждой успокоить. Тот отвлекся от окна и взглянул на мужчину. Сейчас меньше всего хотелось слышать пустые предсказания о том, что все будет хорошо и ситуация наладится. Рыжий пережил слишком много чтобы, спокойно кивая, слушать такое. Но они с Тянем уже достаточно долго вместе, чтобы говорить такое, поэтому он ограничился тихим лаконичным: — Я рядом, малыш Мо. Кратко и многозначительно. Юноша придвинулся ближе к Хэ. Да, он рядом, и это то, что так необходимо в этот трудный момент. Нервозность и нетерпение возрастали всю дорогу, однако на стоянке госпиталя резко сменились нерешительностью. Больницы всегда вызывали страх и отвращение. Там случались тяжелые потери и рождались несметные долги неэквивалентные зарплатам пролетариата. В регистратуре сказали, что госпожа Мо в палате интенсивной терапии и показали, где ждать. Зал ожидания был почти пуст и этот пространственный вакуум начинал всё сильнее давить на разум рыжего. Накатывающую истерику прервал врач, вышедший из двери с надписью «Ординаторская». — Я доктор Чжан. Вы господин Мо? — обратился мужчина в хирургическом костюме. — Да, что с мамой? — Операция еще идет, трудно дать какие-либо прогнозы. Я думаю вы знаете, что у пациентки был инфаркт миокарда ранее. Вероятно, из-за недостаточной реабилитации после приступа в постинфарктном состоянии развилась сердечная недостаточность. Сейчас ей делают шунтирование, но вероятность 70 к 30, что это не решит ситуацию, — мужчина услышал судорожный вздох и поднял глаза с медкарты на юношу. Парень был бледнее стены, однако это были не все новости касательно операции. Благо профдеформация обошла его стороной и он с сочувствием в глазах вздохнул. Хирург отошел на пару шагов и налил воды из кулера для юноши. — Прошу вас не переживайте раньше времени. Врачи делают все возможное и борются за жизнь вашей мамы. Ожидайте здесь, я сообщу вам результаты по окончанию. От кома в горле Шань запнулся и притянул стакан к губам. Тянь заметил это и учтиво ответил за него. — Спасибо, мы будем тут. После того как мужчина скрылся по направлению к регистратуре, старший заглянул в глаза второго. Ненавистная печаль заполонила его любимые медовые глаза обрамленные солнечными ресницами. Он притянул его к себе и крепко сжал в объятиях. — Мы справимся, слышишь? Он не обещал небылиц, не сгущал краски. Просто обнимал и успокаивающе гладил затылок. Пара простояла так некоторое время в пустом зале. Слушали, как судорожно бьется сердце рыжего и просто молчали. Брюнет слегка отстранился и положил ладони на чужие щеки. Он кратко поцеловал обескровленые губы и погладил большими пальцами веки. — Я схожу возьму нам кофе и что-нибудь перекусить. Побудь тут. Он не стал уточнять, хочет ли Мо что-то конкретное и тот был благодарен за отсутствие ненужных незначимых вопросов. Вряд ли он смог бы сейчас сказать что-то внятное. Шань остался наедине с жутким ожиданием. В ожидании Хэ, окончания операции, больничных счетов. Они с Тянем едва смогли вздохнуть с облегчением, когда открыли ресторан. Он души не чаял в этом деле. Думал, что волокита неудач закончилась, и теперь все наладится, но новые и новые грузила навешивались на его шею. Когда ты растешь, проблемы растут вместе с тобой. Еще после кровавого побоища с Шэ Ли рыжий понял, что не справляется сам и рука помощи, протянутая Тянем так необходима ему. Этот очаровательный в своей придурковатости человек научил его разделять с ним бремя тяжелых времен, но сейчас юноша начинал бояться, что венец его неудач затянется гарротой и на шее Хэ. Поток мрачных мыслей прервал аромат кофе. Тянь присел на диван рядом с ним и протянул стакан. Теплые стенки начали греть руки и в этот момент Шань понял, насколько замерз. Хотя трясло его от иллюзорного холода скорее из-за стресса и усталости. Старший укрыл его своей толстовкой, но обнимать не стал. Мо хоть и стал мягче с течением времени в отношениях, но все еще нередко показывал свой нрав относительно прикосновений, поэтому право выбора было оставлено за ним. Ближе к утру доктор Чжан вышел к ним в зал. — Операция окончена, но ситуация еще нестабильна. У пациентки гипотония, но мы наблюдаем. Она не скоро придет в себя, так что вы можете съездить домой и отдохнуть. — Нет, я останусь, — отрезал младший. Тянь снова поблагодарил врача, тот слегка улыбнулся из вежливости и ушел. — Не хочу оставлять тебя одного, но надо бы домой съездить. — Все нормально, езжай, — устало ответил юноша. — Я тогда съезжу взять ноут с вещами и вернусь к тебе, ладно? В ответ на кивок он поцеловал парня в лоб и ушел. Шань остался наедине с собой и своими мыслями. Он боялся даже думать о вероятных исходах, но тревога одолевала. Вокруг сновали люди, которым абсолютно не было дела до рыжего парня, и только кольцо грело холодные пальцы. Мо отметил про себя насколько рад тому, что рядом с ним в этот момент Тянь. Не зря мама любила его, как второго сына. Всегда журила младшего если тот поднимал голос на Хэ или игнорировал его. Ему стоило больших усилий позволить парню приблизиться и тот стоически терпел пламенный нрав любимого. Не менее тяжелыми были контры касательно переезда, но даже эти беснования прошли. Хоть и не было заметно, но в душе Мо теплело, когда Тянь радовался как дитя ужину приготовленному его руками. Более того, он подал идею и помог в реализации собственного бизнеса. О котором, кстати, не подумал из-за случившегося ночью. Достав телефон, он набрал официантку, что должна была быть сегодня на смене. Через пару гудков девушка ответила. — Господин Мо? — Просил же не называть так. Меня сегодня не будет, и завтра наверное тоже. Ты за администратора. — Да, господин Хэ заехал сказать нам и принял поставку продуктов. Не переживайте, мы справимся. — Спасибо, Юки. Если что-то случится, звони. — Обязательно, — вежливо ответила она и попрощалась, объяснив это готовностью её блюда к выдаче. Гуань Шань не стал её задерживать и сбросил звонок. Хэ позаботился обо всем, снова. В ресторане они скрывали свои отношения, будучи на публике просто совладельцами и школьными друзьями, но судя по перешептываниям официанток догадкам было место. Он любил свой персонал. И хоть девчонки иногда принимали его молчаливость за суровость, все равно были радушны и дружны. От раздумий о работе его отвлек доктор Чжан. На лицо он заметно устал. — Прошу прощения, что не сообщил раньше. Госпожа Мо сейчас на операции. — Что? Еще одна операция. — Нам пришлось реанимировать её, ночью было осложнение. Она потеряла много крови, но беспокоится не о чем, — постарался успокоить врач. — У нее четвертая положительная группа крови. Она универсальный реципиент, но лучше проводить переливание группа в группу. — Я понимаю к чему вы ведете, где можно сдать кровь? — Пройдемте. Хоть нахождение в больнице и удручало Шаня, однако эта возня со сдачей крови слегка его отвлекла от гнета собственных мыслей, а к концу процесса и вовсе вызвала сонливость. К моменту, когда его отпустили обратно в зал ожидания, там уже ждал Хэ Тянь. Он слегка испугался бледности на лице рыжего, и прижатой к сгибу локтя ладони. — Что случилось? Тебе стало плохо? — Нет, у меня кровь брали. У нас с мамой редкая группа крови, её снова оперируют, — понуро ответил младший. Он был рад видеть его, но усталость брала свое. Медсестра, вышедшая с ним в зал, дала указание съесть что-то легкое и воздержаться от физических нагрузок. Она же, понимающе провернула жалюзи, чтобы создать полумрак. Они присели на диван и Тянь протянул ему бумажный пакет с завтраком. — Не хочу есть. — Надо, не капризничай, — брюнет погладил его по щеке, — а то плохо станет. Поешь и сможешь поспать немного, давай. Спорить с Хэ еще тяжелее чем заставить себя позавтракать, поэтому взвесив все за и против, взял пакет. После еды, он лег на бедро старшего и был укрыт домашним пледом. Во сне он ощущал, как Тянь гладит его по спине и тепло его руки. Впервые за 7 часов душевного шторма он смог немного успокоиться и отложить мысли. Костлявое бедро было не самым комфортным, однако сейчас Шань предпочел бы это бедро всем подушкам мира. Сам же старший тихо работал в ноутбуке, не тревожа сон Мо. Душа болела за его маму и него самого. Он питал к госпоже Мо нежные чувства, можно сказать семейные. Иногда она приходила к ним на ужин, они пили вино и играли в Го, хихикая с ворчаний рыжика. Хэ Тянь боялся. За юношу, что тревожно спал на его коленях. Отец в тюрьме, а мама в реанимации. Тянь знал это чувство, он тоже проходил через это. Он боялся, что выстраданная душа конопатого мальчишки не выдержит этого удара. Как же он хотел уберечь его. Нутро рвалось от состраданий и сопереживаний. Они оба знали, что Тяню не удастся, да и не дозволено взять всё это бремя на себя, поэтому он старался сделать все, что в его силах, дабы оградить от лишних поводов для беспокойств.***
Мо проснулся от активных поглаживаний по плечу. Он резко поднялся с дивана и заморгал сонными глазами. — Извините, что прервал ваш сон. — Ничего, — тихо ответил рыжик, — как мама? — Мне очень жаль, но операция не спасла ситуацию, нужна пересадка. Сейчас мы стабилизировали её, чтобы выиграть немного времени. Есть два варианта: пересадка сейчас либо же мы устанавливаем аппарат вспомогательного кровообращения и выжидаем решения от вас на трансплантацию. Донорский орган думаю получится достать, ведь она стояла в очереди на донорство. — Решения от нас? — не понял Шань. — Операция дорогостоящая. Установка АВК оттянет пересадку и даст вам больше времени, но понесет также затраты и риски. — Сколько? — спросил Тянь. Врач вздохнул и рассказал о стоимости каждого варианта упомянутого ранее. От количества нулей у Шаня подкосились ноги и Хэ пришлось его подхватить. — Спокойно, — приобнял его Хэ, но быстро отпустил, кивнув в сторону двери, что вела на задний двор. — Иди подыши. Хирург с сочувствием посмотрел в спину юноше и снова обратил внимание на брюнета. Он что-то написал на планшете и протянул листочек. — Я понимаю, это очень тяжело. Мне жаль, что с вами это произошло. Это поможет ему легче перенести стресс. Тянь понял все без лишних слов. Он взял рецепт с тяжелым успокоительным и пошел на улицу к Мо. — Дай сигарету. Рыжий был мрачен, словно сам был головой в гильотине. Все внутри рвалось на части от бессилия. Он глубоко затянулся и оперся руками о перила, опустив голову к земле. Старший не находил себе места, не знал как утешить, да и вряд ли это было возможно, когда близкий человек на грани смерти. — Малыш Мо. Он попытался притянуть рыжего к себе за затылок, но тот вырвался. Его медовые глаза были полны ярости и отчаяния. — Что?! Снова скажешь, что мы справимся? Как мы справимся, придурок?! У нас нет этих денег и ближайшее время не будет! Даже если я продам ресторан это не поможет, — под веками собралась влага и потекла по щекам. — Или что? Пойдешь к Чэну снова? Он навечно наденет на тебя ошейник и вложит поводок в руки отца! — Шань... — А мама....господи, — рыжий разрыдался и позволил обнять себя, — моя мама.... Он сжал в холодных пальцах ткань на спине чужого лонгслива и опустил переносицу на плечо. Тянь ничего не говорил и просто ждал, когда поток эмоций полностью вырвется из юноши. Вспышка гнева его не задела, а наоборот помогла Мо выплакаться и отрезвить голову. — Поехали домой.***
С каждой минутой глаза рыжего пустели. Тянь усадил его на постель и заставил выпить успокоительное, чтобы тот мог поспать. Он наклонился и ласково поцеловал губы своего мальчика. — Отдыхай. Мне нужно поработать, поэтому я буду в кабинете. — Полежи со мной немного, — буркнул он. Младшему все также тяжело было высказывать свои желания, но сейчас Тянь нужен был ему как никогда. Некогда желанное личное пространство опустело без наглеца Хэ. Без возражений брюнет лег на свою половину и приобнял второго. — Я накричал на тебя, — тихо сказал Шань, на что тот улыбнулся. Забавная привычка рыжего. Он никогда не просит прощения, вместо этого он констатирует свой косяк с виноватым лицом и Тянь пользуется этим снисхождением, чтобы потискать в объятиях рыжую бестию. Им тяжело дается обсуждать насущные проблемы, особенно касаемые их отношений, но их темпераменты сплелись в отличном тандеме. Гуань Шань молчалив и резок, а Тянь не обидчив и понимал все без слов. — Ты и раньше кричал на меня, подумаешь. Мо усмехнулся. Хэ лежал и смотрел, как заплаканные веки, покрытые веснушками, тяжелеют. — Я знаю как тебе тяжело сейчас. Можешь кричать на меня если это хоть немного скрасит твою боль. Младший подполз и уткнулся носом в ароматную грудь. — Я готов на всё лишь бы защитить тебя, мой малыш Мо, — шепнул он в розовое ушко. Шань наконец отогрелся и провалился в сон. Седативное подействовало быстро и накатило приятной сонливостью. Он быстро заснул в руках Хэ и мило засопел. Старший еще немного полежал рядом с ним, перебирая золотистые волосы. Брюнет любил в нем от и до, дышал им. Любил его ворчания, его очаровательную хозяйственность, его неумение выражать свои чувства и скупую тактильность. Он пролежал бы так до утра, поглаживая родные щеки и спину, но сквозь усилия заставил себя подняться. Напоследок поцеловав его за ушком, он ушел в кабинет.***
Утро встретило Шаня гудящей головой и отрицанием. Желания вставать и продолжать этот чертов день не было. Только бы застрять во временной петле и никогда не просыпаться. Юноша не понимал, что ему делать: отчаянно залазить в долги либо смириться и сидеть у больничной койки в ожидании последнего удара сердца мамы. Слезы снова наплыли на покрасневшие белки. Мо потер глаза услышав звук шагов в сторону спальни. — Проснулся? — спросил он не ожидая ответа. Шань лежал на половине Тяня и повернулся к нему на бок, когда тот прилег рядом. — А ты что, не спал? — Мо протянул ладонь к посеревшим усталым векам парня напротив. Снова не спал из-за кошмаров или работы. Беспокойство о старшем отвлекло его лишь на мгновение, но также быстро вернуло в омут горечи о маме. — Нужно ехать в клинику, — тихо сказал брюнет и поцеловал любимую щеку со следом от подушки. — Не хочу..... не могу, — на глаза снова навернулись слезы, но заплакать полностью он не мог. Успокоительное все еще действовало, поэтому он лежал и тихо ронял слезы. — Что если она не выкарабкается? Я не смогу, Тянь. Хэ притянул его в объятия. У него не было ответов на эти вопросы, но одно он знал точно. — Если это случится, то я как всегда буду рядом. Не думай о том, чего может не произойти. Не мучь себя, прошу. — Что я скажу папе? Этот вопрос тоже остался без ответа. Всхлип рыжего раздался в просторной комнате. В который раз он уже плачет вот так на плече Тяня? Мо снова почувствовал, то гнетущее ощущения магнетизма проблем. Что если его неудачливость когда-то обрушится и на Хэ? На его Хэ Тяня. Гуань Шань слегка отпрянул и посмотрел в серые глаза. Парень напротив начал дарить короткие нежные поцелуи векам, щекам, вискам, куда только могли дотянуться его губы. — О каких глупостях ты думаешь? — Забудь. — Будешь завтракать? — в ответ отрицательное мотание головой. — Как и ожидалось. Нам нужно ехать. Мужчина напоследок поцеловал бледные губы и, встав с постели, направился к выходу из комнаты. — Тянь, — парень дождался пока тот остановится и обернется к нему, стоя в проходе, — я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, лисёнок. Жду тебя. Мо растер ладонями лицо и растрепал волосы. На улице было облачно и парень даже рад этому. Он никогда не любил яркий солнечный свет, возможно поэтому поначалу Хэ раздражал его. Через какое-то время они ходили по квартире как два привидения, складывая последние необходимы вещи. — Мы так ничего и не решили, — заговорил младший. — Нужно дать какой-то ответ врачу. Она не может лежать в медикаментозной коме вечно. Но Тянь как заведенный снова ответил: — Поехали в больницу. Это начинало становиться подозрительным, но сил и желания выпытывать не было. Возможно Хэ и сам не знал, что будет дальше и полагался на волю случая также, как сейчас, Мо. Рыжий вдруг удивился своей беспечности. Он впервые в такой патовой ситуации не предпринимал ничего и плыл по течению. Совместная жизнь с брюнетом совсем размягчила его душу. Он своими силами выбирался из тягчайших передряг, своими руками зашивал себе раны, а сейчас киснет, как потерянное дитя. Юноша не был к такому готов, к такому невозможно быть готовым. Плохой сын. С этими мыслями они ехали в такси. Тянь ласково поглаживал его ладонь и недоброжелательно переглядывался с водителем, заметившим их сцепленные ладони. Мо слегка дернул его рукой на себя, чтобы тот успокоился. Выяснения отношений еще не хватало. В отделе кардиохирургии их как обычно встретила пустынность и тишина. Из какой-то палаты доносилось пиканье чьего-то сердечного ритма. — Госпожу Мо недавно увезли на операцию, — сообщила медсестра на посту отделения. — Что? Опять операция? Она же была в коме, что случилось? — Если честно, я не знаю всей информации касательно данной пациентки. Я заведую стационаром, а она в реанимации. Пожалуйста, дождитесь зав. отделения, — сочувственно сказала девушка. Долго ждать не пришлось, нужный им человек появился в зале ожидания и кажется был в хорошем расположении духа. — Доброе утро, у меня хорошие нов... Но не успел он договорить, как Мо налетел на него с вопросами. — Почему мама опять в операционной? Вы ведь говорили, что стабилизировали её. Доктор Чжан посмотрел на него с удивлением. — Госпожа Мо сейчас на трансплантации. Вы не знали? — Что? — Еще с утра операция была оплачена. По счастливой случайности, ночью к нам поступил донорский орган.... Мо снова перебил его, а точнее перестал слушать дальше. — Оплачена? Но я.... С резким осознанием он повернул голову к Тяню. — Ты оплатил счета, — не то вопрос, не то утверждение. — Прости, я не сказал тебе сразу. Мне не хотелось обнадеживать тебя раньше времени, ведь повлиять на появление донора я не мог. — Я оставлю вас, — вежливо вмешался врач и ретировался, его исчезновения не было замечено. — Но откуда деньги? В глазах Шаня плескалось столько эмоций. Страх, восторг, непонимание. Хэ вздохнул, глядя в медовый калейдоскоп глаз. Он предвкушал, что Мо не оценит такого жеста из-за гордости, поэтому пытался подобрать слова. За это время младший снова догадался обо всем сам. — Это деньги на машину, не так ли? Хэ только и оставалось, что кивнуть. Он приобнял его за талию. — Я потерял маму и знаю, как это больно. Я не хотел, чтобы ты прошел через то же самое. Машина может подождать, а мама нет. Мо бросился брюнету на шею. Он не мог найти слов. Тянь давно мечтал о своем автомобиле, долго копил и пахал как вол. Однажды он поступился этой целью чтобы вложиться в открытие ресторана и сейчас сделал это снова. — Тянь, — рыжик снова заплакал на груди у парня, — спасибо. Спасибо. Я никогда не забуду, того что ты сделал. Мы обязательно купим тебе машину, я обещаю. Так они и стояли, посреди больницы. В объятиях друг друга. Хэ шептал, как сильно любит и что это пустяки. Прижимал к себе любимое тощее тельце и млел от столь редкой тактильности юноши. Насытившись теплом, Хэ отпустил Мо в уборную умыть заплаканные глаза. В это время к нему подошел лечащий врач госпожи Мо. — Извините, что стал свидетелем данной сцены. Простите мне, что лезу не в свое дело, но то, что вы сделали для своего друга.... — доктор Чжан едва сдерживал восхищение. — Он не друг. Он мой жених. Мужчина рядом с ним приобрел удивленный вид, но не сказать, что был ошарашен. Это удивление насторожило Хэ, также как тогда в такси. — Какие-то проблемы? — постарался спокойно спросить парень. — Нет-нет, что вы, — грустно улыбнулся врач. Молодой человек не переставал удивлять его самоотверженностью и верностью, заступаясь за партнера даже в таких, казалось бы, незначительных моментах. — Знаете, сейчас мне почти 40, у меня жена и двое сыновей. Но когда-то, лет 20 назад, у меня тоже был человек, настолько же дорогой, как этот юноша для вас, — настала очередь Хэ удивляться. — Сами понимаете какое общество было тогда, оно и сейчас не ко всему готово. Я отказался от этого под страхом быть изгоем общества и обречь на это и его, а теперь 20 лет живу с сожалением об этой ошибке. Доктор сделал паузу и продолжил. — То, что вы сделали сегодня.... достойно восхищения. Такому как мне, есть чему учиться у вас, молодой человек. — Спасибо, доктор. К этому моменту Шань вернулся в зал. Он выглядел явно бодрее. — Операция еще будет длиться около трех часов. После окончания нужно время отойти от наркоза, поэтому в ближайшее время посещения противопоказаны. Госпожа Мо будет под нашим тщательным наблюдением, так что не беспокойтесь. Я отправлю вам сообщение когда операция будет окончена. — Благодарим вас, — отозвался Гуань Шань, — и простите за мои нервы. — Все в порядке, за годы работы я научился не принимать это на свой счет и входить в положение. Жаль только этому не научили еще в университете. Пара ребят усмехнулись и попрощались с работником. Шань снова взглянул на Хэ. В его зрачках взрывались вселенные и Тянь отдал бы все деньги мира, чтобы больше никогда не видеть его слез. Ему ни капли не жаль потраченных денег, ведь наконец-то он не одинок и у него есть семья, о которой он может заботиться. Для Шаня это уже давно не было секретом — язык любви Хэ забота и прикосновения, и сейчас младший готов отдать всего себя. Рыжий чувственно поцеловал мужчину, не стесняясь чужих взглядов. Сейчас есть только они и их влюбленность, дыхание одно на двоих. Разорвав поцелуй, юноша выдохнул в самые губы: — Поехали домой. — Не будем дожидаться окончания пересадки? — спросил брюнет. — Домой. Сейчас же. Старший спорить не стал, но напористость и резкое желание уехать ему было невдомек. Казалось бы сейчас переживать уже не о чем, но в такси его Шань был все больше похож на человека перед прыжком с парашютом. Он был молчалив и переполнен какой-то неведомой решимостью. Недолго постояв в пробке, они наконец доехали. Мо за руку, быстрым шагом вел его к многоэтажке. — Куда мы так спешим? — поинтересовался Хэ. Но ответа не последовало. Как только за ними закрылась входная дверь, Мо прижал его к двери и впился в губы. Он зарылся тонкими пальцами в черные волосы и приятно их оттягивал. Рыжик потянул его на себя и, не отрываясь от уст своего мужчины, потащил к спальне. На ходу он вытаскивал руки из своей ветровки и начал тянуть вверх футболку Тяня, что была слегка заправлена под пояс. Но парень, осознав к чему все идет, слегка отодвинул младшего от себя. — Подожди, ты не должен этого делать. То что я сделал никак не обязывает тебя благодарить меня подобным образом. Шань замер, смотря в его глаза. Он положил руку на бок его челюсти. Неужели Тянь думает, что его действия руководствуются исключительно благодарностью. — Но я хочу этого. Хочу тебя. — Уверен? Ты почти не спал последнюю неделю, не ел нормально. Тебе бы принять ванную и отдохнуть нормально. — Ты.... не хочешь? — неуверенно спросил Мо. — Хочу, ужасно хочу. Просто..... мы никогда не говорили об этом, — Хэ задумался, им обоим тяжело было озвучивать свои мысли прямо. Он старался подобрать слова дабы не сбить желанную атмосферу и не вызвать у Шаня чувства вины или скованности. — Я пару раз пробовал намекнуть, но ты был зажат и напуган. У меня были подозрения, что близость тебя не интересует, но я не хотел заводить об этом разговор, чтобы ты не закрылся от меня. — Я был не готов. Я не знаю как доставить удовольствие, но хочу попробовать. У меня совсем нет опыта и я не умею быть сексуальным. — Ты идиот? — Тянь прихватил его под затылок и прижал к себе. — Посмотри на меня. Ты даже не представляешь, как сильно возбуждаешь, ты ужасно сексуален для меня. Все это время я желал только тебя. Мо был так смущен этими словами, что закусил губу, дабы не заскулить брюнету в рот от напряжения. Как он мог даже допускать мысли о том, что Хэ утолял свои желания на стороне. В этот момент на глаза словно упала пелена. — Идем. Пожалуйста. Сейчас. Больше не нужно слов. Мо тянул его в спальню, Хэ подталкивал его к постели. Они комкали одежду друг на друге в попытках стянуть друг с друга ненужные вещи. Пара упала на кровать и старший оказался сверху, меж раздвинутых ног. Ему окончательно сорвало резьбу, когда чужие руки стали расстегивать ширинку на его брюках. Брюнет готов был выть от этой возбуждающей решимости Шаня. Наконец его руки развязаны и он может касаться любимого желанного тела везде где хочет, целовать, нежить, тереть. В паху все каменело от этих мыслей. Они целовались так вкусно и влажно. Тянь подтащил юношу ближе к подушкам и встал на колени. Он сорвал с себя футболку и млел от опьяневших глаз рыжего. В его взгляде не было опаски и скованности, только желание и готовность. Младший позволил стянуть с себя джинсы. Хэ опустился на локти и влажно целовал все, куда падал взор. Мальчик под ним выгибался от поцелуев и щекочущего дыхания на коже. Он постанывал, гладил широкую спину, но впился ногтями в кожу, когда почувствовал горячий язык на соске. Хэ перебрался легкими покусываниями к светлеющему шраму на любимой шейке. Интуиция подсказывала ему, что малыш Мо из тех людей, которым не нравится любая боль, даже в порыве страсти, поэтому клыки сильно не сжимал. Он потянулся к прикроватной тумбочке за презервативами со смазкой и по пути клацнул на пульте кнопку закрытия гардин. Комната погрузилась в полумрак, обострив все звуки в ней. Тянь навис на прямой руке над любимым и пальцами свободной руки стал медленно нырять под чужое белье. Тот понял, что от него ждут реакции. — Я не передумал, давай. Получив одобрение, Хэ стянул с того боксеры и огладил нежное бедро. Он просунул руку под лопатки Мо и соединил их губы в поцелуе. Они снова развязно целовались, да так что капля слюны стекала по подбородку, пока старший покачивался меж его разведенных ног и потирал промежность. Тела были уже порядком взмокшие. Шань с удовольствием поглядывал на напряженные из-за позы мышцы рук его мужчины, поблескивающую от пота кожу. Но от созерцания его отвлекла ладонь на члене и он сдавлено застонал в рот Тяню, подтянув немного согнутое колено. Мо удивился вырвавшемуся звуку, но старший поцеловал его за розовым ушком. — Все хорошо, не прячь голос. Так я смогу понять, где тебе приятней. Шань тяжело дышал и запрокидывал голову. От поступательных фрикций его член подтекал естественной смазкой, делая прикосновения еще приятнее. Парень сверху добавил на ладонь лубриканта, который стекал по промежности к отверстию. От прохладной капли шли мурашки и разряды по спине и прессу. Младший откинул голову в тихом стоне. — Ммммммм.... Хэ решил предупредить, дабы от испуга тот не напрягся. — Мне нужно тебя подготовить, не бойся. Юноша угукнул и нисколько не зажался. Он кайфовал от процесса и был благодарен, что Тянь взял все в свои руки. Влажные пальцы поглаживали сжатые мышцы и в какой-то момент один нырнул внутрь. Ощущения непривычные и новые, но Хэ нежен и аккуратен. Пока он методично растягивал проход Мо тоже захотелось доставить удовольствие. Он запустил руку под резинку с надписью Calvin Klein. Его всегда привлекало, как красиво она натягивалась на подтянутом торсе Тяня и выглядывала из-под кромки расстегнутых брюк. Ладонь Гуань Шаня стала поглаживать эрекцию в такт уже двух пальцев внутри себя. Боль была терпимой и даже слегка приятной, жгучей и тянущей. Чем больше мышцы подавались, тем приятнее было ощущение внизу. Брюнет неустанно целовал его и отвлекался только, чтоб увидеть закатывающиеся в удовольствии глаза. Он едва заметно двигал бедрами, имитируя проникновение, и в какой-то момент юноша под ним стал подстраиваться движениями и дыханием под эти покачивания. Несмотря на бурлящую кровь они не спешили и растягивали удовольствие, смаковали и насыщались друг другом. Старший хотел бы заставить его кончить много раз. Руками, языком, членом. Но он опасался, что в первый раз Шань быстро выдохнется поэтому закончил с растяжкой, когда услышал поскуливания. Он приспустил белье и направил головку между ягодиц, перед этим подложив под поясницу рыжего подушку. — Расслабься, — выдохнул он в зацелованные губы. — Больно? — Нет. Мо сцепил руки на лопатках мужчины. Редкие капли пота падали на его напряженный живот и грудь. Внутри все распирало и тянуло низ живота. Мужчина поглаживал его ствол, отвлекая от неприятных ощущений, но он хорошо подготовил его, поэтому боли не было. Только непривычные ощущения, которые быстро сменились приятными разрядами. Тянь хорошо читал его тело, поэтому начал двигаться в идеальный момент с нарастающей амплитудой. Он приподнялся и взял под колено. Заныривал возбуждением в хорошо смазанный теплый проход и кайфовал от звуков, издаваемых любимым. Мальчик в постели оказался еще более изящным благодаря своей благородной худобе и изгибам. Хэ ощущал, как его редкие крепкие толчки отдаются судорогами в бедрах Мо. — Божеее..... — провыл младший, схватившись за изголовье. Вторая его ладонь уперлась в подкачанную грудь брюнета. У старшего тоже были чувствительные соски, потому от случайного прикосновения к одному он сменил темп на более рваный. Он также постанывал от удовольствия и от мысли, что его мальчику хорошо. С ним, в их постели. Он ощущал, что долго они не продержаться, поэтому перекинул стройную ногу и повернул любимого набок. Он прилег сверху, несильно прижимая своим весом. Возбуждение кружило голову и навевало пошлые мысли, которые язык так и чесался озвучить. Их трудно было фильтровать, но сдержать невозможно. — Запомни это. Ты безумно красивый, ты горячий и сексуальный, слышишь? Тянь оглушительно кусал сережки в его ухе и рыжий едва сдерживался, чтоб не закричать в голос от этих похвал. Внутри все скручивало от того, что его мужчина восхищен им. О том что он не заслуживает этого он подумает потом, когда-нибудь. А пока они переплетают пальцы, сжимают простыни и друг друга в объятиях. Крепко и жарко. — Самый желанный и притягательный......ааАхг..... мой мальчик. На этих словах Шань сдался. Сдался и позволил всему внутри себя взорваться на атомы. Он протяжно закричал в подушку и судорожно задышал. Хэ помог ему пережить оргазм еще ярче, стимулируя чувствительную головку поглаживаниями. Они кончили почти одновременно, сцепившись губами. Тянь зажмурился от тянущего ощущения внизу живота и приятной пульсирующей тесноты. Разорвав поцелуй они дали друг другу отдышаться. Шань прикрыл глаза ощущая отголоски оргазма, что сменялись полным расслаблением. Брюнет оклемался быстрее, он поцеловал родное изящное плечо и начал гладить широкими движениями, не давая телу так быстро остывать. — Это было так невероятно, — подумал Мо. Без лишней нежности и без лишней грубости. Просто потрясающе. Он повернулся на спину уже накрытый пледом. Тянь расслаблено и немного сонно улыбался. Не было сил и желания что-то говорить, поэтому они обнимались и нежились в тепле. Рыжик массирующими движениями зарывался в темные волосы и мял заднюю сторону шеи, от чего тот едва мурчал. Старший сразу обо всем позаботился поэтому они могли задремать, но их отвлекло входящее сообщение. Мо подтащил брошенную на полу ветровку и достал телефон. — «Трансплантация прошла успешно, можете не переживать. Теперь реабилитация, но самое страшное уже позади. Я напишу Вам, когда можно будет её проведать.» Чувство всеобъятной благодарности снова разлилось в душе. Младший обнял его за шею и едва сдержал слезы радости. Не передать словами, то что они сейчас чувствовали и то, как сильно были влюблены. — Спасибо, — прошептал юноша. — Я обещаю тебе, вся прибыль из ресторана пойдет на машину. На такую, как ты хочешь. Она будет твоей, совсем скоро. — Не беспокойся сейчас об этом. Отдыхай. Напоследок поцеловав, он отпустил его и лег на мерно вздымающуюся грудь. Шань отрубился раньше, на груди Хэ. Тянь смотрел на него не отрываясь. Его успокоение и очаг. Он тоже благодарен, что когда-то малыш Мо позволил ему быть рядом.