Никогда не уходи! История 5.

Глава 9

      Рано утром меня разбудили голоса.       – Шмель, какого чёрта ты нас разбудил и притащил сюда?! – недовольно ворчал Стяк.       – Я так рано даже в школу не встаю! – зевая, поддержал Хнак.       – У Роуз сегодня день рождения!       – И что?!       – Мы поедем в Большой город и вы с нами!       – Тут каникулы со дня на день кончатся, а он перед школой выспаться не даёт!       – И как вам не стыдно?! Роуз уже, наверное, давно нас ждёт.       Я вскочила и быстро натянула платье.       – Роуз, ты готова ехать? – спросил Шмель, подойдя к двери.       – Конечно…       Войдя, Шмель подхватил меня на руки и стал кружить по комнате.       – Шмель, ты с ума сошёл! – шёпотом возмутилась я. – Отпусти! Если мама увидит - рассердится и никуда не пустит!       – С днём рождения, Роуз! – также шёпотом сказал Шмель и поцеловал.       – Шмель, ты спрятал крылья под одежду. Тебе не больно? Может, лучше не прятать их?       – Мне не больно. Идём.       На улице папа сидел за рулём машины, мама о чём-то с ним говорила. Увидев нас, она подошла и повторила правила безопасности, про которые говорила вчера.       – Роуз, отец довезёт вас до города по пути на работу. К вечеру он будет ждать у вокзала. Стяк и Хнак, мне нужно вам кое-что сказать. Это всего на одну секунду! – крикнула мама нетерпеливо просигналившему отцу.       Через некоторое время мы уже были в Большом городе. Я попрощалась с отцом до вечера, и мы пошли смотреть город…       – А как мы будем гулять?! – спохватился Стяк. – Мы не знаем, куда идти, и денег у нас… нет!       – Не беспокойся. Я запомнил карту города и деньги заработал, – ответил Шмель. – Сейчас пойдём смотреть замок Железного Дракона – это основатель города. А потом в кафе.       – А нельзя сначала в кафе? – поморщился Хнак.       – Потом в замке будет очень много народа.       Осмотрев огромные железные ворота с изображением драконов, мы прошли через заросший цветами двор и позвонили в дверь замка. Дверь открыл высокий пожилой мужчина с суровым выражением лица и смертельной скукой в глазах.       – Экскурсовод ещё не пришёл! Если хотите, я вас проведу, но только ничего не спрашивать! – строго сказал мужчина.       Мы согласились.       По всем стенам замка были развешаны картины с изображениями женщин и мужчин в старинных роскошных одеждах, рыцарей в доспехах, участвующих в турнирах, и пейзажи со строящимся городом. Между картинами висело оружие, очевидно, принадлежавшее к эпохе, изображённой на картине.       Я с интересом разглядывала картины, особенно прекрасные платья дам, прикидывая, какое самое красивое. Мои спутники интересовались оружием.       Мы остановились около стены со шпагами, когда вдруг раздался звонок, прогремевший по всему замку.       – Наверное, ещё кто-то пришёл… – уныло сказал мужчина. – Я скоро приду, а вы пока постойте здесь. И ничего не трогайте!       Едва он скрылся, Стяк схватил со стены шпагу и приставил к горлу Хнака.       – Защищайся, подлый трус!       – Ой! Мама! Мама! – взвизгнул Хнак и побежал ко мне.       – Ага! Боишься! – возликовал Стяк, пускаясь в погоню и размахивая оружием.       Шмель тоже схватил со стены шпагу и преградил ему путь.       – Стой, бестолковый! Нас из-за тебя из музея выгонят!       – Все музеи – скучища! – воскликнул Стяк, атакуя.       – Сегодня не твой день рождения! Не порть праздник! – ответил Шмель, отражая удар.       Хнак, вдруг тоже схватив шпагу, присоединился к Стяку.       – Мне тоже здесь скучно!       – Да какая муха вас укусила?! – удивился Шмель.       – Ты нас поднял в такую рань, чтобы мы тут всякий старый хлам разглядывали?! – ещё громче воскликнул Стяк.       – Лучше бы мы пошли в кино на боевик! – поддержал друга Хнак.       – Боевик? – услышали мы сзади голос мужчины – хранителя замка. – Будет вам сейчас боевик! – мужчина тоже снял со стены шпагу и приблизился. – Защищайтесь!       – Сторож взбесился! – в ужасе прошептал Хнак и побледнел.       – Пожалуйста, успокойтесь, – попробовала я уговорить сторожа. – Мы сейчас уйдём и больше никогда сюда не придём.       – Ага! Не придёте?! И друзьям своим, таким же скудоумным, накажите! Пусть смотрят свои боевики! Культура не для вас!       – Не сердитесь, Граф, – сказал Шмель, отобрал у Стяка и Хнака шпаги и повесил на место. – Но если вы всех будете отсылать смотреть боевики, то культуры не прибавится. – Шмель взял меня за руку и пошёл к выходу.       Сторож рассвирепел ещё больше.       – Стой! А! Самоуверенный мальчишка! Как ты смеешь мне такое говорить?! Если бы не твоя инвалидность, я бы тебя научил культуре!       – Извините, Граф, я не хотел вас обидеть…       – Обидеть?! Меня?! Бери шпагу и защищайся!       – Извините, но только не сегодня!       Отодвинув тяжёлый дверной засов, мы выбежали во двор, со двора – на улицу. Хранитель замка вышел за нами и остановился у ворот.       – А-а! Да вы трусы! Вся современная молодёжь – трусы и слабаки! Никто из вас не сможет основать город! А случится война – вот также разбежитесь! Вот чему учат боевики: стреляй да взрывай! И никакой поединочной чести!       – Совсем больной псих! – крикнул Стяк, отбежав на безопасное расстояние.       – Дубина! Дурак! – приседая от натуги, прокричал Хнак.       Шмель нахмурился.       – Я пойду извинюсь, а вы стойте здесь.       – Шмель, ты тоже псих? Он ведь со шпагой!       Я пошла вместе со Шмелём, и мы минут десять извинялись, потом ещё минут десять извинялся Граф и пригласил нас приходить к нему в гости. Только, если можно, Стяка и Хнака с собой не брать.       – Шмель, а откуда ты узнал, как зовут сторожа замка? – спросила я уже в кафе.       – Он не сторож, а потомок основателя города. А как узнал – его портрет висел на стене в самом начале.       – Вот скучища-то! – поморщился Стяк. – Шмель, Роуз, с каких пор вы стали такими… такими… м-м взрослыми?! Давайте лучше пойдём в бар или в клуб.       – А чем тебе здесь не нравится?       – Роуз, но ведь здесь родители с детьми!       – Ты же сам сказал, что мы со Шмелём взрослые, а вы с Хнаком ведёте себя как дети. Значит, мы там, где надо!       Стяк снова поморщился и обратился к Шмелю:       – А куда потом пойдём?       – Пойдём покупать Роуз подарок.       – Какой подарок?       – Роуз, одна из твоих подруг сказала, о каком подарке ты мечтаешь. И ещё добавила: «Если она это не получит, то у неё разовьются комплексы!»       – Что ещё за комплексы? – спросила я.       – Будешь как тот сторож, – пояснил Стяк,– с оружием за людьми гоняться!       По дороге к магазину Стяк и Хнак стали задирать прохожих, но те, к счастью, ограничивались злыми недоумевающими взглядами или короткими ругательствами. На наши замечания озорники не реагировали. В магазин с нами не пошли и остались ждать на улице.       Магазин был огромный. По одну сторону товары для женщин, по другую – для мужчин.       – Роуз, ты пока выбирай, а я на минутку схожу в соседний отдел и вернусь.       – Хорошо.       Столько красивой одежды и обуви я и во сне не видела! Наверное, даже у Модницы было меньше платьев и туфель! Но тут я увидела цены, и радость моя поубавилась. Я пошла искать Шмеля. Он был в отделе мотоциклов и вместе с целой толпой мужчин и подростков с восхищением глядел на огромный белый мотоцикл с эмблемой – вздыбленным крылатым конём. Мотоцикл стоял на специальной платформе и медленно поворачивался вокруг своей оси.       – Пегас!.. – выдохнул бородатый мужчина в кожаной куртке и молитвенно сложил руки.       – Да!.. – согласились с ним остальные.       К бородатому подошла женщина и, схватив за руку, потащила в женский отдел. К другим мужчинам тоже стали подходить их женщины, некоторые с детьми.       Шмеля уже не было на том месте, где я его видела, он вдруг оказался около меня чем-то довольный.       – Ты что-то купил?       – Да. Лотерейный билет. Разыгрывается этот мотоцикл. Их всего три, но даже не в городе, а вообще! А ты уже выбрала? Идём!       – Подожди. Может, не будем мне ничего покупать? Ведь ты говорил мой подарок – прогулка по городу… – тут я заметила, как на лицо моего друга стала надвигаться тень обиды, и согласилась. И обречённо пошла за ним.       – Какие туфли ты выбрала? – спросил Шмель в женском отделе.       – Вот эти… – мрачно ответила я, указав на туфли цвета летнего неба, и, чтобы не видеть его разочарования ценой, отвернулась, уставившись на платье такого же цвета.       Подошла продавщица и сняла платье с вешалки.       – Пойдёмте в примерочную.       – Что?       – Идёмте. Ваш спутник уже заплатил, надо только подобрать размер.       – А?..       – И туфли тоже примерите.       Переодевшись в новое платье и туфли на шпильке, я взглянула в зеркало и не узнала себя.       – Вот теперь я действительно похожа на взрослую! Так и пойду! Ой! И как только Модница ходит на таких каблуках?!       – Роуз, ты скоро? – спросил Шмель.       Я отодвинула занавеску и чуть не упала. Он подхватил меня и поставил на ноги. Я взяла его под руку.       – Роуз, тебе очень идёт это платье!       – Спасибо… Шмель, откуда у тебя столько денег?       – На днях директор приюта на два дня куда-то уезжал, и мои приютские друзья решили помочь заработать денег на твой подарок.       – Но как?!       – Они тоже спрятали крылья, и я сказал, что мы из одного дома инвалидов.       – Я испеку им большой торт. Ты отнесёшь его?       – Ладно.       Мы вышли из магазина и увидели Стяка и Хнака. Они, развалившись на клумбе, пили пиво.       Шмель, помня строгий наказ моей мамы «никакого спиртного», хотел всплеснуть руками, но вовремя вспомнил, что я за него держусь. Оставил меня у перил магазинной лестницы, сам подошёл к приятелям и поднял их за шивороты. Те с трудом держались на ногах.       – Что будем с ними делать? – спросила я.       Шмель глянул в сторону фонтана, но, видимо, всё же отказался от этой идеи.       – Роуз, пригляди за ними, я сейчас.       – Хорошо.       Через несколько минут он вернулся с пластиковой бутылкой воды и двумя таблетками.       – Что это?       – В аптеке сказали, через два часа будут трезвыми. А пока посидим в театре.       В театре мы устроились на последнем ряду. Стяк, положив голову на Хнака, мгновенно крепко уснул. Хнак, в свою очередь, привалился к плечу рядом сидящей женщины. Она поначалу возмущённо пыталась его оттолкнуть, но потом, видно, смирилась.       На сцене шёл спектакль, наверное, с каким-то глубоким философским смыслом. Герои, казалось, соревновались, кто больше знает фраз на латинском языке. Зрители шептались, но вряд ли они переводили услышанные фразы и восхищались их мудростью. Меня поразило, что двое из зрителей, расстелив на свободном кресле газету, что-то ели и даже пили пиво, а может, и не пиво, а что-то покрепче.       Я взглянула на Шмеля, он, не отрываясь, смотрел на сцену, очевидно, понимая, о чём там речь.       – Эх! Культурно сидим! – громким шёпотом воскликнул один из мужчин.       – Да, – согласился другой и пошёл к сцене. – Эй, пацаны! – окликнул он актёров. – У вас там музыка есть?! Давайте что-нибудь весёленькое!       Артисты – это были подростки – на секунду взглянули на наглеца и продолжили своё действие.       – Я к вам обращаюсь! – не унимался пьяный.       – Чего вы моего друга не слушаете?! – поднялся и, пошатываясь, быстро пошёл к сцене второй. – Вот я вам сейчас шеи посворачиваю!       Оба пьяных полезли на сцену. Артисты, испуганно косясь на них, пытались продолжать.       Хулиганы залезли на сцену. Один из них подошёл к артисту, стоявшему ближе. Зрители перестали шептаться и с интересом смотрели, что будет.       – Врубай музыку, урод! Что?! Нет?! Тогда получи! – хулиган размахнулся, но вдруг, сбитый с ног, упал.       Я в ужасе вскочила, увидев, что это Шмель, решив заступиться за артистов, оказался между двух разъярённых взрослых хулиганов, которые кинулись на него!       Но, к ещё большему моему ужасу, артисты тоже присоединились к драке, и на сцене образовалась куча-мала.       Скинув неудобные туфли, я заскочила на сцену. Попыталась их разнять и оказалась в куче-мале. Зрители принялись хлопать и свистеть. Кто-то схватил меня за платье, и оно слегка треснуло по шву.       Я вскрикнула. Занавес закрылся. Все, кроме нас со Шмелём, вскочили как по команде. Причём пьяные хулиганы больше не шатались. Они оба подскочили к нам.       – Умоляем вас! Сейчас откроется занавес! Надо всем вместе поклониться!       – Что? – удивился Шмель.       – В зале сидит комиссия! – продолжал другой хулиган, совершенно трезвым голосом. – Если мы провалимся – наш театр закроют! Здание отдадут под какой-нибудь ночной клуб!       – Кто вы? – спросил Шмель, после того как занавес снова закрылся и зрители стали расходиться.       – Я директор этого детско-юношеского театра. А это мой помощник и конферансье! А это наши юные таланты!..       На сцену поднялось несколько человек. Одни стали разговаривать с директором, другие что-то записывали.       Мы со Шмелём пошли будить Стяка и Хнака. Они мирно спали на своих местах. А вот моих новых туфель и пакета со старой одеждой не было!       Шмель взял меня на руки. Стяк и Хнак, что-то недовольно бормоча, поплелись за нами к выходу.       Уже на улице один из артистов догнал нас.       – Извините! Меня зовут Артист, я главный организатор в театре! Директор велел передать, что вы можете приходить в наш театр бесплатно, когда захотите. И ещё, мы могли бы подобрать вам роли в спектаклях!       – Спасибо.       – А что это было?! – спросил Стяк, когда Артист убежал.       – Теперь всем, кто приходит в театр не пьяным, – вход бесплатный! – пошутила я.       Стяк и Хнак недоумённо переглянулись.       – Да мы совсем немного выпили…       – А где вы взяли деньги? – спросил Шмель. – Сами ведь говорили, что нет.       – А мы… А нам… – начал Хнак и покосился на Стяка.       – Да! Нам дала деньги твоя мать, Роуз! – нагло заявил Стяк.       – Зачем?       – Чтобы мы напились. И у неё был мотив никуда больше не пускать тебя, Роуз, со Шмелём!       Шмель остановился.       – Что?!       – А ещё она сказала… – неуверенно продолжил Хнак, – что, как только все увидят твои крылья, то будут говорить, что ты гибрид. Наполовину человек, наполовину птица. А Роуз это увидит и поймёт, что не стоит ей с тобой водиться…       – Ого! Хнак стихами заговорил! – захохотал Стяк.       Шмель усадил меня на лавочку и стал снимать пиджак и рубашку.       – Шмель, не надо… Хотя… Ты прав! Пускай все знают! – я встала на лавочку и стала кричать: – Эй! Люди! Смотрите! У меня крылатый друг!       Стяк и Хнак с трудом развязали верёвку, стягивавшую крылья. Быстро собралась толпа. Всем хотелось посмотреть. Подъехала полицейская машина, и нас забрали в участок.       Полицейские тоже с интересом осматривали и трогали крылья, пока мы со Шмелём объясняли ситуацию, а потом отпустили нас с условием снова спрятать крылья, чтобы не привлекать внимания. Одна из женщин-полицейских одолжила мне свои запасные туфли, а также иголку с ниткой, чтобы зашить платье.       Приятели ждали на улице.       Мы пошли в парк развлечений покататься на каруселях. Стяк и Хнак заявили, что они уже взрослые, и демонстративно направились в летнее кафе. И сидели там, с завистью поглядывая на нас и уныло потягивая через соломинки сок. Потом мы зашли в тир. Стяк и Хнак выпросили у Шмеля денег и принялись палить так, словно отстреливались от врагов. Хнак умудрился попасть в продавца и, бросив ружьё, убежал. Сказав, что он думает о таких стрелках, продавец забинтовал раненую руку. Причём под рубашкой у него оказалось много таких мелких шрамов, которыми он, однако, гордился и не упускал случая похвастаться.       Стяк сбил одну из фигур и, покраснев от удовольствия, на всех присутствующих стал смотреть свысока, словно закоренелый снайпер.       – Шмель, я тоже хочу пострелять, – сказала я.       Продавец зарядил ружьё и отошёл подальше в сторону.       – Не торопись, целься точнее, – авторитетно посоветовал Стяк.       Шмель слегка направил моё ружьё. Я выстрелила и попала! Ещё раз. И снова попала! Третий раз. Опять в цель! Продавец вручил мне мягкую игрушку. В тире собралось много ребятишек. Один из детей плакал, я подарила ему выигранную игрушку, и он успокоился. Зато другие принялись просить пострелять ещё. Шмель незаметно направлял оружие, и я выиграла всё, что было, и подарила ребятне. Они, поблагодарив, убежали к родителям и, показывая на меня, что-то говорили, улыбаясь.       – Роуз, ты знаменитость?! – восхитился Хнак, опасливо показываясь из-за дерева и подходя к нам.       – Это благодаря мне! – заявил Стяк. – Я теперь понял своё призвание! Я прирождённый охотник! Буду охотиться на медведей или тигров!       – Я тоже хочу на медведей и тигров охотиться! – заявил Хнак.       – Да уж! Одного ты сегодня уже подстрелил! Ха-ха-ха! – захохотал Стяк.       – Ничего смешного! – обиделся Хнак. – Ты сам попал случайно!       – Что-о?! Я случайно?! А ну-ка повтори!       – Не ссорьтесь! – строго сказал Шмель. – Идёмте, нам пора.       – А куда?       – Увидите.       – Кстати, а ты, Шмель, почему ни разу не выстрелил?! Ты не стесняйся, если не умеешь, так и скажи! Я могу, правда, не бесплатно, научить тебя, – пообещал Стяк.       – Хорошо, но только после того, как тигр или медведь выпишут тебе лицензию на обучение.       – Что?! – поразился Стяк.       Хнак расхохотался.       Наступал вечер. Мы были уже недалеко от вокзала, когда Шмель вдруг остановился.       Навстречу шёл невысокий тип и курил сигарету. Он постоянно оглядывался.       – Вот он, – сказал Шмель.       – Кто?       – Он сидел около меня в тот день в театре, когда я уснул и меня ограбили. И сегодня я заметил его в театре.       – Ну и что, мало ли кто ходит в театр? – пожал плечами Стяк.       – Может, и не мало, но не у всех из карманов торчат туфли Роуз!       – Шмель, если он какой-то бандит, значит, он здесь не один! Я в кино видела, что они по одному не ходят!       – Не беспокойся, Роуз, я знал, что его здесь встречу!       Стяк и Хнак застыли на месте, когда тип подошёл ближе и Шмель преградил ему путь.       – Чего тебе? – нагло спросил тип, явно узнавший Шмеля.       – Сам всё вернёшь и извинишься или сначала поучить?       – Ого! – криво усмехнулся тип, ему было года двадцать два. – Да ты, парень, смерти ищешь?! Знаешь, кто я? Моё имя Зорн! Этот город мой!       – А моё имя ты знаешь?       – Да. Я в своём городе всё знаю! – Зорн свистнул.       Отовсюду: из-за домов, из подворотен сбежалось человек десять и окружили нас.       – Не будем привлекать внимания, – сказал Шмель, нисколько не смутившись. – Идём туда.       Зорн оценивающе взглянул на трясущихся от страха Стяка и Хнака и, снова криво усмехнувшись, со своей компанией пошёл за нами.       Через несколько минут мы оказались на пустыре заброшенного многоэтажного дома. С одной стороны к дому примыкал разросшийся лес, с другой – какое-то здание без окон, с третьей – скрывал от улицы высокий деревянный забор, через узкий пролом в котором мы и прошли.       – Отличное место, – покачал головой Зорн. – Эй, Рыжик! – подозвал он одного из своих. – Запиши! Теперь это будет наше место… место… м-м для казней!       Шмель громко свистнул. И вдруг, стало темно от множества крылатых теней. На землю опустились его друзья.       – Ангелы! – воскликнул кто-то из хулиганов. – Это ангелы!       – На колени, грешники! – страшным голосом скомандовал Шмель.       Хулиганы, все, кроме остолбеневшего Зорна, пали ниц. Стяк и Хнак последовали было их примеру, но потом неуверенно встали, оглядываясь.       – Зорн! Верни, что украл! – приказал Шмель.       Зорн быстро вытащил из карманов туфли, отдал мне и, попятившись, споткнулся о своего приятеля и выронил изо рта сигарету. Тут же машинально поднял её и вдруг на секунду замер, уставившись на сигарету.       – Эй, скотина! – шёпотом обратился он к приятелю, о которого запнулся. – Ты где курево покупал?! Опять у той бабки по дешёвке?!       – Но… но… но, она пообещала…       – Что пообещала?!       – В прошлый раз были черти… а… а… т… теперь вот… ангелы…       – Поклянитесь больше никого не грабить! – приказал Шмель.       Хулиганы повиновались, включая и Зорна. Последний опять подозвал своего секретаря.       – Рыжик, запиши: никогда больше не покупать курево на рынке по дешёвке!       Я смотрела на друзей Шмеля. Все они, и парни, и девушки, были симпатичные, атлетического телосложения, с такими же белыми огромными крыльями, но мой друг был самым красивым среди них!       – Роуз, идём! – шепнул Шмель, подталкивая к пролому в заборе Стяка и Хнака, зачарованно уставившихся на крылатых девушек.       – Шмель, дружище! Познакомишь нас потом?! – воскликнул Стяк.       – Шмель, я хочу поблагодарить их.       – Не сейчас, Роуз.       Шмель кивнул одному из своих друзей, тот подмигнул остальным.       «Ангелы», страшно завывая, окружили сбившихся в кучу «грешников» и, взявшись за руки, стали кружиться вокруг них всё быстрее и быстрее, потом расправили крылья и улетели. А «грешники» некоторое время лежали на земле, прикрыв головы руками, от ужаса не смея пошевелиться. Первым поднялся Зорн.       – Ух! Отпустило вроде! Рыжик, что ты там записал?       – …Здесь место для казни… Сигареты у бабки не покупаем…       – Добавь: инвалидов не трогаем.       – Всех?       – Всё равно у них взять нечего…       – А эти ангельши до чего красивые… – мечтательно произнёс один из хулиганов.       – Да-а… – поддержал Зорн. – Я бы даже женился на одной, только бы она была неумная. Не люблю умных!       – А я бы даже из банды ушёл! – решительно заявил Рыжик. – Представляете, приходишь домой, а там тебя ангел ждёт!       – …И ангелята… – задумчиво добавил Зорн и покосился на остальных – не смеются ли?       Никто не смеялся.       – Я знаю, что делать! – заявил один из хулиганов. – Идём к бабке и узнаем, из чего она сигареты делает!       – И что? Обкуришься, примешь бабку за ангела и женишься на ней?! – спросил Рыжик.       – А ты что предлагаешь?!       – Эти ангелы были на самом деле! Вот их следы!       – Да это наши следы!       Хулиганы принялись спорить. Зорн подошёл к Рыжику.       – Ты точно того… Думаешь, ангелы бывают?       – Надо найти этого инвалида.       – Знаешь, где его искать?       – Он вагоны иногда разгружает, спрошу там…       – Спроси.       А в это время Стяк и Хнак по дороге домой жаловались моему отцу, как им трудно было за нами приглядывать. Я пригрозила, если они такое скажут моей маме, то расскажу их родителям, как всё было на самом деле. Тогда они принялись расхваливать неземную красоту крылатых воспитанниц приюта: какие они все длинноногие, с осиной талией. А я вспомнила свои размышления о том, что приютских, когда они повзрослеют, поженят между собой, и с нетерпением ждала, когда мы уже приедем, чтобы как-нибудь остаться со Шмелём наедине и поговорить об этом.       Но около реки Шмель попросил остановиться и, ещё раз поздравив меня с днём рождения, ушёл. А это значит, придётся подождать до следующего вечера!       А дома мама опять напустилась на меня: оказывается, бабуся Модницы рассказала ей, что видела, как мы вчера летали. Вот кого бы в секретные войска забрали!       – Ты ведь могла разбиться!! Выше облаков! Подумать даже страшно!.. А это что?! – Мама заметила моё новое платье и туфли. – Откуда это у тебя?!       – Мам, можно я тебе всё завтра расскажу? У меня уже глаза слипаются.       Мама сердито сдвинула брови.       – Это он тебе подарил?! – в последнее время мама перестала называть Шмеля по имени. – Ты знаешь, сколько это стоит?! Откуда у него столько денег?!       – Он вместе с друзьями заработал.       – Это неправда! Им нельзя общаться с посторонними! Он стал бандитом! Я всегда знала, что так будет! Мало того что он гибрид, так ещё и бандит!       – Мама! Что ты говоришь?! – от таких слов у меня весь сон прошёл.       – Ты должна мне пообещать не общаться больше с ним!       – Ни за что!! – топнула я ногой. – Шмель самый лучший! Самый умный! Самый красивый! Он Модницу спас! Он меня спас! Какой же он бандит?! А крылья ему приживили! И не называй его плохими словами!       – Да… да как ты с матерью разговариваешь?! Ты наказана!       – Ну и пусть! Тебе ведь нужен был повод, чтобы меня наказать! Для этого ты даже подговорила Стяка и Хнака ввязать нас в скандал и денег им дала на пиво!       – Что-о?! Немедленно марш в комнату! А с ним ты больше общаться не будешь! Это я тебе обещаю! Я не потерплю, чтобы люди смеялись над нашей семьёй!!       – Над чем же они смеются?!       – Над тем… над тем… – мама вдруг снизила тон и заговорила спокойно. – Над тем, что мы с тобой постоянно спорим и ругаемся не из-за чего… Ведь скоро приютских увезут. Как и других, которые были до них. И это не важно, настоящие у них крылья или приживлённые. Это приют, в котором по спецпрограмме обучают будущих воинов… И… твой дедушка был одним из них…       – Что-о?! – поразилась я.       На кухню зашла бабушка.       – Зачем ты ей сказала?       – Пусть знает! Расскажи ей всё! Не хочешь?! Тогда я скажу!!       – Нет! Не смей! – бабушка вдруг схватилась за сердце и побледнела.       Мы с мамой кинулись к ней и усадили на стул.       – Не смей ничего рассказывать! Обещай!..       Мама пообещала и убежала вызывать скорую.       Бабушку увезли в больницу. А к утру она умерла…