Лес Отрешенных

      Хозяин Леса устроился в корнях раскидистой ивы, своими ветвями тянущейся к спокойным водам небольшой реки, проводящей черту между владениями леса и территорией людей и уходящей обратно в чащу. Хозяин Леса безмятежно смотрел на город вдалеке за рекой и не обернулся, услышав приближение чужих шагов. Сун подошел к Хозяину и опустился на колени, сияя довольной улыбкой в ожидании похвалы.       — Мы съездили в школу колдунов и уничтожили все записи о Вас, Хозяин, — доложил Сун, — а еще по дороге назад я встретил Киру, Яна и Клима.       Услышав имя Гравилата, Хозяин Леса повернул голову в сторону парня и заинтересованно прищурился.       — И что ты узнал о них?       — Ян не представляет из себя ничего интересного, как мы и думали. Просто грубая сила. Кира заинтересовалась моим снаряжением и забрала тот дорогой кинжал, который Вы велели взять с собой. А вот Клим… Ни золото, ни снаряжение, ни другие соблазны его не интересуют. Однако я смог узнать его слабое место, — Сун выдержал паузу, не переставая скалиться, — Клим падок на парней.       — Ты в этом уверен? — с недоверием спросил Хозяин Леса спокойным и мелодичным, как журчание реки, голосом.       — Да-а. Я его соблазнил.       — Не буду спрашивать подробности, — удовлетворенно кивнул Хозяин, — ты хорошо справился и будешь награжден, а пока возвращайся к общим работам.       Есения покинула дом ранним утром и ушла в поля до полудня. Пользуясь этим и минуя все запреты покидать двор, Искра сбежала из дома и отправилась на зеленеющий луг. За лугом простирался овраг, куда выносили строительный мусор: ржавые балки, сломанные доски, засохшую краску. Искра спустилась в глубокий овраг по крутой тропинке и пришла к шалашу, который они построили с друзьями. Со стороны города шалаш видно не было, а к оврагу давно не приближались взрослые — идеальное место. Отвесив штору, Искра пригнулась и вошла в шалаш, где отдыхали трое ее ровесников.       — Искра! — встрепенулся светловолосый мальчишка с веснушками, — где ты пропадала? Тебя запрели дома?       — Я приходила вчера, но твоя сестра сказала, что тебя пока никуда не пускают, — обеспокоенно сказала черноволосая девочка с большими светлыми глазами.       Искра понуро села рядом с друзьями на потрепанную шкуру и подобрала под себя ноги.       — Ребят, тут такое… — и рассказала все, что знала, про надвигающуюся, как грозовую тучу, опасность.       — Да уж, — протянул светловолосый мальчик, изменившись в лице, — наверно, если ты нужна какому-то колдуну, значит, ты особенная.       — Не говори ерунды, Грай, — раздраженно осадила Искра, — никакая я не особенная. И не хочу ей быть.       — Может, хозяин этого колдуна — какая-то нечисть? И этой нечисти нужна юная и чистая невеста? — предположила девочка тоненьким голоском.       — Каких ты сказок начиталась, Альва? — заступился Грай, — никому мы Искру не отдадим, тем более замуж.       — Ну разве что Ворону, да? — насмешливо предложил молчавший до этого рыжий мальчишка.       — Да ну тебя, Жан! — Искра покраснела, то ли от возмущаясь, то ли смутившись.       — Точно-точно, а кто недавно коленку разбил, чтобы ее отвели на осмотр к Ворону? — припомнила Альва.       — К Ворону? Ему же лишь бы что-нибудь отрезать или кровь пустить. К нему лишний раз лучше не соваться, — серьезно сказал Грай.       — Но только не дочери старосты. К ней, хочешь — не хочешь, придется проявить особое отношение, — подметила Альва.       Ребята расхохотались. Пунцовая Искра, лопаясь от злости, хотела что-то возразить, но Жан ее опередил:       — А если это нечисть, то не появится ли он на Белтейн?       — Белтейн? — переспросила Альва, — это называется Вальпургиева ночь, дурашка!       — Да какая разница, — Жан закатил глаза, — суть одна. Это Майская ночь, в которую нечисть приходит в мир людей.       — Так праздник же будет, — возразила Искра, — будут костры и гуляния, отпугивающие нечисть. Ничего не случится.       — А я тут старую страшилку нашла, как раз про Вальпургиеву ночь, — интригующе протянула Альва.       Искра прислонила палец к губам и шикнула. Ей показалось, что она услышала голос сестры. Подростки замолчали и прислушались. Где-то сверху раздавался голос Майи, ищущей девочку.       — Ну, в другой раз, — разочарованно сказала Искра.       — Вот ты где! — Майя распахнула штору и заглянула в шалаш. Альва дернулась, видимо, сама же напуганная своими сказками.       — Мать вернулась? — недовольно предположила Искра.        — Нет, но вернулись Ян, Кира и Клим, так что за Есенией уже послали. Если побежишь и зайдешь через заднюю калитку, может, не заметит.       Раздраженно выдохнув, Искра встала и расправила ненавистное светлое платье. Майя развела руками, мол, извиняй, и пропустила девочку. Помахав ее друзьям, Майя направилась обратно в город, наблюдая за бегущей вверх по тропинке сестрой. Маленький побег остался незамеченным — Есения сразу устроила собрание в зале, куда пригласила только старших детей и не планировала пускать младшую дочь. Клим рассказал все, что узнал, и отправился отдыхать.       Только вот отдохнуть Гравилату не удалось. Подходя к дому Ворона, он услышал сдавленные крики, доносящиеся изнутри. Клим распахнул дверь и увидел, как на кресле, похожем на пыточное, сидел привязанный мужчина с тряпкой в зубах. Его рубаха была залита кровью и прилипла к телу. Ворон, склонившись, зашивал рану на его боку. Твердая рука не дрожала.       — Что ты дал ему от боли? Кажется, не действует, — обеспокоенно заметил Клим, подходя к больному.       — Ничего, — небрежно ответил Ворон, не отвлекаясь от работы.       — Но он же потеряет сознание!       Клим дернулся в сторону своей комнаты, чтобы найти что-нибудь в своих запасах, но опоздал. Раненый затих и перестал метаться, обмяк и опустил голову.       — Ничего уже не нужно, — бросил Ворон и сказал, словно сам себе, — теперь работать будет проще.       — Ты про обезболивающие настойки ничего не слышал? — едко кольнул Клим, — нельзя зашивать на живую. Что ты за живодер?       — Он ранен — я эту рану зашью, но возиться я ни с кем не буду, — начиная раздражаться, Ворон крепче сжал в пальцах медицинскую иглу, похожую на крюк.       В дверь постучали. Клим воздержался от новой колкости и занялся гостем. На пороге стоял высокий и крупный, уже не молодой мужчина, покрасневший и едва держащийся на ногах. Гравилат указал ему, куда сесть, и начал осмотр.       — Что там? — безучастно спросил Ворон.       — Высокое давление, — машинально ответил Клим, — я дам ему…       — Пиявки вон в той банке, — Ворон, не отрываясь, вытянул руку и указал пальцем в сторону шкафчика.       — Травяной настой, — закончил Клим, — я дам ему травяной настой.       — Тебя никто не просил тут хозяйничать! — Ворон швырнул иглу в металлический лоток и развернулся к Гравилату. — И работать не просил. Тебе нужна была комната — вот, живи. Не нужно играть в лекаря.       Ворон злобно цокнул и вернулся к работе. Мужчина с давлением явно чувствовал себя неловко, и Клим дал ему лекарства с собой, не став задерживать. Когда Ворон закончил шить, Клим подошел к нему, скрестив руки, и спокойным ледяным голосом сказал:       — Я тоже лекарь. Если я вижу, что могу помочь — я помогаю. Не нужно меня прогонять. Мы можем сработаться, если…       — Если ты перестанешь оспаривать мои методы. И точка.       Клим развел руками и ушел в свою комнату.       Вечером трактир в центре города был похож на муравейник. Разносчицы, затянутые в кожаные корсеты, с ловкостью змей обходили столы, протискивались между стульями, подливали посетителям пиво и мед. Сосновые столы, совсем новые, сколоченные наспех, почти все были заняты посетителями. Играла веселая щипковая музыка, заглушая смех гостей, но Климу от болезненно-скрипучих нот было не по себе. Его сюда позвала Кира, сказав, что хочет развеяться, но пропала куда-то, лишь переступив порог.       Стены трактира были украшены шкурами, картинами местных художников и даже потертым гобеленом с дикими оленями. Позади стойки трактирщика клином стояли дубовые бочки с напитками. Хотелось попробовать все. А в центре трактира стоял стол, вокруг которого собрались зрители. Подойдя к ним и протиснувшись через плотное кольцо зевак, Клим увидел, что за столом Веслав играл с каким-то парнем в карты. Веслав был очень доволен, хотя всем видом пытался это скрыть. Но когда он улыбался, в уголках его юных глаз собирались морщинки. За спиной Веслава стояли девушки, близко, как вешенки на одной грибнице, и смущенно переглядывались между собой. Каждая хотела прикоснуться к парню, но он даже не задерживал свой взгляд на них. Он пил внимание каждой, словно вино, до последней капли, не задумываясь, кто именно преподносит ему восхищение. Веслав играл в карты и играл на публику. В черной рубашке с кружевными манжетами и с собранными волосами он выглядел, словно вампир, сошедший с романтической картины. Прекрасный и бездушный. Игрок, сидящий напротив, был его полной противоположностью.       Ровесник Веслава свободно раскинулся на стуле, закинув локоть на деревянную спинку. Он был темноглазым и смуглым, в алой, как огонь, струящейся рубахе. Его волнистые черные волосы были собраны в низкий хвост, а передние пряди норовили из него выскользнуть. Парень заразительно улыбался, и даже в полумраке Клим заметил щербинку между его передними зубами. Пальцы были украшены золотыми кольцами. Видимо, картежник следил за своими драгоценностями — они блестели даже ярче его глаз. На шее висело еще одно золотое кольцо, как оберег. Картежник не был красивым, но излучал обаяние, он сидел расслабленно и открыто смотрел на Веслава.       — Я трачу три фишки и выставляю на стол огненного змея, — самодовольно произнес Веслав, выкладывая карту и перемещая черные шайбы-фишки.       — Заклинание за две фишки, — парировал соперник, — туман и морось. Точность атаки вражеских воинов снижается в половину. Будешь атаковать? Бросай кубик.       Веслав прищурился. Изящными пальцами он цепко взял кубик, уточнив, что загадывает четное число. Удача была на его стороне: выпала шестерка, и урон по трем глиняным големам прошел успешно. Атака была фатальная, и стол противника очистился от расплодившейся армии. Но соперник ухмылялся. Он медленно, словно играя на нервах парня, протянул руку с картой водяного.       — Огонь и вода, двойной урон. Атакую — и у твоего змея остается одно сердечко. Которое я протыкаю… обычной летящей стрелой, — парень выложил карту.       Веслав нервно опустил взгляд на стол, постукивая пальцами свободной руки по столешнице. Водяной выжил после кислотного дождя, вылечился заклинанием и убил выставленного Веславом волколака. Карт в руках сына старосты не осталось.       — Подожди, — Веслав остановил руку соперника с новой картой, — ты неправильно посчитал атаку на змея. Он не должен был погибнуть.       — Началось, — смуглый парень закатил глаза, — где я не так посчитал?       — Удвоенная атака.       — Та-а-ак?       — Ты не взял в расчет броню змея, — твердо ответил Веслав.       — Стартовая — десять процентов, она не поглотила бы и единицы урона.       — А точность стрелы? Ты не бросил кубик!       — Девяносто пять процентов, кубик шестигранный. Как я должен это сделать? Шанс промаха слишком мал.       — Взять другой кубик! — не унимался Веслав.       — Нет, Веслав, подожди, мы всегда играем с округлением до ста, тут Петша прав, — возразил кто-то из толпы.       — Зачем тогда правила, если мы им не следуем? — возмутился Веслав.       — У нас свои устоявшиеся правила, — ответил Петша, четко выговаривая каждое слово. — Их никто не нарушал. Просто прими поражение.       — Я лучший картежник в этом городе! — вскрикнул Веслав. — Я не приму поражения.       — Ой, опять начинается… — раздался женский голос, и толпа стала расходиться. Клим остался на месте.       — Тебе пора признать, что я превосхожу тебя, — в шутку начал Петша, скрестив руки на груди. — Я выиграл уже второй раз за вечер.       — Потому что я устал сегодня и не могу нормально думать! А тут еще твое вино!       — Вино я тебе не предлагал, ты сам взял выпить, — возразил Петша. — И дело вообще не в вине.       — Не в вине?! Не в вине?! — Веслав резко вскочил, отодвинув свой стул. — Значит, завтра в это же время здесь проведем решающую игру и узнаем, кто из нас настоящий мастер, а кто так, подмастерье!       — Только выспись хорошенько. И протрезвей, — усмехнулся Петша и медленно встал, упираясь ладонями в стол. — Ну, доброй ночи.       — Ага, доброй, — буркнул Веслав и ушел.       На плечо Клима опустилась легкая рука. Он обернулся и увидел Майю, сияющую теплой ласковой улыбкой.       — Что это было? — удивленно спросил Клим. — Они поссорились? Тот парень — заклятый враг Веслава?       — Нет, ну ты что, — рассмеялась Майя, глядя на серьезное лицо лекаря. — Петша — лучший друг Веслава. Единственный, если быть точнее. А такие сцены у них каждый вечер происходят.       — Я себе не так представлял дружбу лучших друзей.       — О, не волнуйся, они разошлись без обид. Кстати, ты будешь завтра на празднике?       — На празднике? — задумчиво переспросил Клим, — ах да, завтра же Вальпургиева ночь. Планируются гуляния?       — Да, и еще какие, — кивнула девушка и перевела взгляд за плечо Клима, — ой, а кто это тут у нас дегустирует местную выпивку?       Вопрос не требовал ответа. Клим почувствовал, как на его плечо бесцеремонно закинули локоть и уперлись, отпивая из большой дубовой кружки. Повернувшись, Гравилат увидел сестру и на его лице расцвела широкая улыбка.       — А я-то думал, куда ты пропала. Видела, как Веслав играет?       — Видела, — кивнула Кира и заметила, — Веслав стал вполне хорош собой. Когда контролирует себя.       — С этим у него и правда есть проблемы, — прыснула Майя, прикрывая кулачком рот.       Кира рассмеялась, но Клим лишь натянуто улыбнулся, словно думая о чем-то своем. Тогда девушка прошептала брату на ухо: «О чем задумался?»       — Мне не дает покоя скверна, про которую я читал в книге, — ответил лекарь. — Что это такое вообще? Я попробую узнать что-нибудь у Ворона.       Похлопав сестру по плечу, Клим покинул компанию и направился в свое временное пристанище. На улице уже стемнело и было тихо — люди отдыхали перед предстоящим праздником. Но только не Ворон — в его окнах горел свет. Клим вошел в дом и увидел, как Ворон в уличном плаще склонился над сумкой и собирал какие-то вещи. Гравилат заметил в его руке нож для трав.       — Куда-то собираешься? — поинтересовался он.       Ворон по-птичьи вытянул шею и развел руками, мол, сам что ли не видишь? Тогда Клим сказал:       — Я хотел спросить, знаешь ли ты что-то про скверну в лесу? И если тебе нужна помощь в твоей вылазке, я бы составил тебе компанию.       Почесав подбородок кожаной маски, Ворон нарочито задумался и скрипуче сказал:       — Нет, я не в восторге от твоей компании. И про скверну я ничего не знаю.       — Но ты идешь в лес, да? — предположил Клим.       — Куда я иду — не важно, лишь бы наши дороги разошлись, — едко ответил Ворон и продолжил собирать сумку.       — Лес сейчас закрыт для вылазок, и если ты пойдешь один, то можешь нарваться на гнев Есении, не говоря уже об опасности, которая там может находиться. Позволь пойти с тобой, так и тебе будет безопаснее, и я что-нибудь узнаю. Я возьму с собой меч.       — Если собрался идти - иди, только избавь меня от лишних разговоров, — Ворон развел руками.       Клим кивнул. Лекари вышли из дома и пошли к ближайшему лазу в частоколе в полной тишине. Ночь выдалась лунной, но ее света было слишком мало, чтобы разглядеть дорогу, а зажигать факелы было слишком рано. Лекари двигались медленно. Клим все время спотыкался и тихо ругался, а Ворон лишь раздраженно вздыхал. Так они дошли до лаза, который оказался наглухо забит досками. Клим осмотрелся: с внутренней стороны частокола шла горизонтальная перекладина, скрепляющая бревна. Гравилат уперся сапогом в забор и подтянулся на ней, перелез частокол и спрыгнул на землю. Ворон перекинул свою сумку и перелез тоже. Клим подметил, что этот парень, хоть и ловкий, но не особо сильный.       Пройдя вглубь леса, лекари зажгли факелы и вылазка стала больше напоминать приятную прогулку. В лесу было спокойно, лишь редкие шорохи ночных птиц в кустах заставляли Клима оглядываться. Ворон вывел на поляну с нужными ему травами и, всучив Гравилату свой факел, принялся срезать стебли.       — Папоротник, — Клим присел на корточки и вытянул факелы так, чтобы было удобнее различать растения. — Все-таки ты разбираешься в травах. Хочешь сделать настой или отвар?       — Это для меня, — резко оборвал Ворон.       Больше Клим не лез. «Какие же у тебя проблемы, приятель? — думал Гравилат. — Папоротник используют для укрепления иммунитета. А учитывая твою работу, иммунитет тебе нужен. Но так же папоротник помогает с лечением ран. Что же скрывается под твоей маской?»       Собрав полную сумку, Ворон кивнул в сторону города и забрал свой факел обратно. Клим пошел за ним, погрузившись в свои мысли. В его голове мелькал калейдоскоп произошедших событий, но они пока не собирались в единую картину. В нескольких метрах раздался гортанный звук, похожий на бульканье. Клим схватил Ворона за плечо и замер, прислушиваясь. Бульканье повторилось. Гравилат вытянул факел вперед и направился в сторону звука, второй рукой медленно доставая меч из ножен на поясе. Ворон пошел за ним, но с небольшой дистанцией. И когда они вышли на поляну, Клима охватил ледяной ужас.       В центре поляны он увидел двух охотников, ногами увязших в черной плотной луже. Их лица ничего не выражали, а из глаз и рта вытекала тягучая жидкость. Охотники не двигались, застыв в неестественных позах, и, скорее всего, уже не дышали. Лужа медленно разливалась в стороны, и с краю Клим увидел маленькое булькающее существо.       Оно было ростом около метра, с жесткой шерсти стекала грязь, морды почти не было видно. Пузатое, на тонких ножках, оно прыгало, как лягушка, вокруг охотников, то перекатываясь, то поднимаясь на задние лапы. Ворон трезво оценил ситуацию и принял оптимальное решение — сбежать. Но Клим остался и тварь, обернувшись на звук шагов Ворона, заметила гостей. Гравилат выставил вперед меч, отрезая дорогу к убегающему Ворону. Тварь присмотрелась, переминаясь с лапы на лапу, и бросила в Клима камень из лужи, покрытый тем же веществом. Клим еле успел увернуться, но не спешил приближаться к луже — прикасаться к этой грязи ему не хотелось. «Наверно, это и есть скверна, — подумал лекарь, — а эта тварь словно выбралась из нее».       Существо подобралось поближе, испуганно отскакивая перед каждым выпадом меча. Клим перешел в атаку, оттесняя тварь от лужи. Теперь, когда скверна была за его спиной, он мог атаковать решительнее. Тварь бросала в него все, что попадало в лапы, но Клим с каждым уклоном сокращал расстояние, пока не смог задеть кончиком меча. Существо в испуге заверещало, а из раны вытекло черное вещество. Тогда Клим нанес второй удар, через всю грудь твари, и противник упал навзничь, в конвульсиях дергая тонкими лапками. Убедившись, что существо погибло, Клим занес над ним факел, чтобы рассмотреть получше, но тельце начало растворяться и превратилось в небольшую вязкую лужицу.       — Да уж, победа легкая, но толку ноль, — разочарованно протянул Клим. — Надо бы позвать Яна утром.       Гравилат поплелся в сторону города, чувствуя в ногах усталость. Хотелось поскорее дойти до дома, снять одежду и спрятаться под одеяло. На краю леса он с удивлением заметил Ворона, рассевшегося на старом бревне и смотрящего на спящий город, понуро опустив хрупкие плечи. Ворон был таким тихим и неподвижным, что Климу стало не по себе. Он сел рядом с ним и почти шепотом спросил:       — Чего домой не идешь?       Ворон пожал плечами.       — Ты ненавидишь меня? — спросил Клим. Ворон снова пожал плечами, — почему?       — Ты такой правильный, Клим, — с пренебрежением проскрипел Ворон и брезгливо поежился, — тебе самому не тошно?       — Да, мне тошно от себя, — задумчиво ответил Клим. — Не из-за правильности, скорее от бессилия. То, что ты считаешь правильностью — лишь мой способ меньше волноваться.       — Любишь контролировать, — понимающе кивнул Ворон, — считаешь, что все зависит от тебя.       — А что насчет тебя? — Клим сорвал травинку под ногами и покрутил ее в руках, слушая трели сверчков вместо ответа. — Почему ты носишь маску и закрытую одежду? И зачем тебе папоротник?       — Ты и так уже все понял, — ответил Ворон. — Ты же не дурак.       — Ну, спасибо, — хмыкнул Клим. — Ко мне в душу лезешь, а про себя ничего не говоришь.       — Не сильно ты свою душу прячешь, — Ворон поднялся и закинул сумку с травами на плечо, — тот, кто так яростно спасает других, сам желает быть спасенным. Только вот не трать на меня свое время. Мне нет дела до этого.       Клим молча поднялся и направился в город вслед за Вороном, еще долго обдумывая его слова.