Вращающиеся двери

       В ПРЕДРАССВЕТНЫЕ ЧАСЫ единственным звуком, прерывающим крики местных попугаев на деревьях, были шаги Рианнон, прокладывающей курс от отеля.       Утренняя пробежка была для неё обычным делом, независимо от того, где она останавливалась и какая была погода. Кроме того, что это было частью её фитнес-режима, сегодня это был единственный способ вернуть организму необходимую энергию после, по сути, двадцати четырёх часов без сна. Она не спала с того самого утра, как покинула дом Анджелы, и поэтому не удивилась тому, что ей с трудом удаётся снова ориентироваться на извилистых и холмистых улочках Мидл-Харбора. Её последний «дом» в Штатах располагался на равнине по сравнению с этим, что создавало минимальные трудности для бега. Эти улицы не могли быть более непохожими друг на друга.       Рианнон остановилась, чтобы размять икры в предвкушении подъёма вверх по улице, которая считалась самой крутой в Сиднее. Со времён её учёбы в гимназии эта улица стала местом ежегодного благотворительного забега «Аваба Ангст».       Она могла бы вообще никуда не подниматься. Но что в этом было интересного? Она обратила лицо к призрачным эвкалиптовым деревьям, растущим у подножия холма. На них в изобилии сидели кукабары, и все они, казалось, смеялись над тем, что она вообще собирается предпринять такую попытку. Она отмахнулась от крика птиц, размяла мышцы и вспомнила предыдущий вечер.              Рианнон обняла Анджелу, когда они полусидели-полулежали в шезлонге с торца дивана.        — Ты уверена, что тебе удобно?       Анджела ещё сильнее прижалась к Рианнон.       — Разве я не должна спросить тебя о том же? Мы находимся в таком положении уже несколько часов. Я уверена, что мне досталась лучшая часть сделки — использовать тебя в качестве подушки.       Рианнон уткнулась носом в макушку Анджелы.       — Ты можешь использовать меня в качестве подушки в любое время. Тебя это устраивает?       — Да, более чем. К тому же, я не могу придумать лучшего способа вспомнить о том, что мы обе сделали после окончания гимназии, — пальцы Анджелы медленно прочертили дорожку по предплечью Рианнон. — Но я хочу кое о чём у тебя спросить.       Рианнон хихикнула.       — Спрашивай.       — Ты никогда не рассказывала, почему изучала гэльский язык. Я имею в виду, что это довольно странный выбор, учитывая остальные предметы.       — Я изучала его ради своей матери. Она была родом из       Шотландии. Мой отец познакомился с ней на фестивале кельтской музыки, где она пела, и они сразу нашли с ней общий язык.       Анджела слегка повернулась, чтобы увидеть лицо Рианнон.       — Ты никогда не говорила, что твоя мать умела петь.       — А ты, скорее всего, никогда не будешь. Я тоже не умею петь. Даже в душе, не говоря уже о публичных местах.       Анджела хотела рассмеяться, но вместо этого закашлялась, и толчки вызвали не очень приятную вибрацию в груди Рианнон.       — С тобой всё в порядке? — Рианнон потянулась к боковому столику и взяла один из стоявших там стаканов с лаймом и содовой. Она вложила стакан в протянутую руку Анджелы.       — Это должно помочь.       Анджела сделала пару глотков и вернула стакан Рианнон.       — Спасибо.       Рианнон взяла стакан и вернула его на прежнее место, улыбаясь их непринуждённому общению. Она снова обняла полулежащую Анджелу за талию.       Анджела провела пальцами по её руке, и Рианнон распознала старую школьную привычку, когда она нервничала или пыталась придумать, как что-то спросить. Она наклонила голову и поцеловала Анджелу за ухом.       — О чём ты думаешь?       — Эм… я просто хотела спросить… вернее, я хотела спросить о том, как ты поняла, что предпочитаешь женщин?       Рианнон откинулась на спинку шезлонга, увлекая Анджелу за собой.       — Я всегда знала, что со мной что-то не так, но не могла понять, что именно.       — Что ты имеешь в виду?       — Когда я училась в младших классах, то все остальные девочки только и разговаривали о том, какой мальчик самый симпатичный. Мне же было всё равно, как выглядели мальчики. Но были девочки, которые вызывали у меня странные чувства, когда я находилась рядом или видела их. Но тогда я не знала, почему.       Анджела положила свои руки поверх рук Рианнон.       — У тебя был кто-то, с кем ты могла поговорить?       — Не было никого, кому бы я могла довериться, и я понимала, что не могу рассказать своей маме. Кроме того, у меня не было никаких идей насчёт того, что со мной происходит.       — И как же ты это поняла?       — Однажды, когда мне было уже почти четырнадцать, я осталась у своей тёти Изабеллы на выходные, чтобы мы могли сходить на футбольный матч между «Матильдами» и «Футбольными папоротниками». Это женская футбольная команда из Новой Зеландии. Тётя Изабелла жила в большом доме, и одна из её подруг гостила у нас, так что мы собирались все вместе пойти на футбол.       — Подруга? — уточнила Анджела.       Рианнон кивнула.       — Она была коллегой-хирургом и подругой моей тёти. В юности я всегда вставала поздно, обычно в выходные не просыпалась раньше девяти. Но тем утром мне предстояло пойти на матч любимой футбольной команды, и очень хотелось, чтобы мы поскорее отправились на стадион. Я соскочила с постели ни свет, ни заря и пошла на кухню, чтобы позавтракать.       Анджела хмыкнула и произнесла:       — Я думаю, что знаю, к чему это приведёт.       — Они стояли там и обнимались. И в этот момент у меня в голове что-то щёлкнуло. Это было даже забавно, потому что у подруги моей тёти чуть не случился сердечный приступ. Я спортсменка, но никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро.        — Твоя тётя испугалась, что её застукали?       — Скорее всего, да. Но мне было плевать. Я наконец-то была счастлива, что оказалась не единственной, кому нравятся девушки.       Анджела удобнее устроилась в объятиях Рианнон.       — Должно быть, когда ты стала жить с ней, это принесло некоторое облегчение.       — Да, несомненно. Оказалось, что тётя Изабелла в разное время встречалась как с мужчинами, так и с женщинами, но последние пятнадцать лет она прожила с женщиной, — Рианнон сделала паузу, вспомнив голос тёти Изабеллы, когда она сообщила, что Джудит больше нет.       — Всё хорошо?       — Да, всё хорошо. Просто вспомнила, как тётя Изабелла позвонила и сказала, что Джудит умерла. Она была потрясена.       Анджела немного отстранилась от Рианнон и сказала, посмотрев ей в глаза:       — Если ты не хочешь, мы можем не говорить об этом.       Рианнон была удивлена тем, какую боль причинило ей это воспоминание, даже спустя столько лет.       — Всё в порядке. Стало немного грустно, — она обняла Анджелу, и та снова прилегла. — Но я предпочитаю вспоминать времена, когда им было весело вместе.       — Как они познакомились?       — Джудит была операционной медсестрой в той же больнице, где работала моя тётя. Они часто работали в одном операционном блоке. А когда работали, то, видимо, иногда ссорились из-за каких-то пустяков. Однажды дело дошло до того, что тётя потребовала, чтобы Джудит явилась к ней в кабинет.       — Она вызвала её на ковёр?       — Да, вызвала. В общем, встреча не слишком отличалась от тех, которые происходили у них в операционной. В конце концов, дошло до того, что они обе стояли лицом к лицу и кричали друг на друга, когда Джудит неожиданно шагнула и поцеловала тётю Изабеллу.       — О, Боже. Что сделала твоя тётя? — спросила Анджела, прижав ладонь ко рту.       — Она поцеловала её в ответ, наконец-то осознав, что то, что между ними было, не имело отношения к работе, а всегда было эмоциональным. С того дня они были вместе.       — Полагаю, другие сотрудники больницы обрадовались тишине и покою?       Рианнон улыбнулась.       — Похоже на то.       Наступила тишина, и Анджела снова начала чертить невидимые линии пальцем. Рианнон ткнула её локтем в бок.       — Может, ещё один вопрос?       Анджела повернулась в объятиях Рианнон.       — Ты же помнишь тот день в кабинете музыки?       Рианнон приподняла бровь.       — Да, — ответила она, растягивая это слово.       — Когда ты обняла меня. Чувство между нами было настолько сильным. Я даже подумала, что ты собираешься меня поцеловать.       Рианнон закрыла глаза, живо представив момент, о котором они обе хорошо помнили. Она открыла глаза и сказала:       — Это потому, что я почти сделала это. У меня было сильное искушение.       — Почему ты не сделала этого?       — Во-первых, хоть я и почувствовала, что между нами что-то происходит, я не могла быть уверенной в твоей реакции. Ведь после нескольких месяцев общения я не сразу поняла, что мои чувства выходят за рамки простой дружбы. Но открыть свои чувства, поцеловав тебя, было чертовски серьёзным и потенциально опасным шагом. Особенно, когда я не была уверена в твоих чувствах ко мне.       — А что, если бы мне понравилось?       — Думаю, нам пришлось бы долго объяснять, почему у нас пятна от типографской краски в тех местах, где их быть не должно, — Рианнон задорно рассмеялась, заметив румянец на щеках Анджелы. — Не говоря уже о том, что мы вряд ли успели бы управиться с заполнением бумагой кабинета музыки за то время, которое я указала остальным. Кстати…       Рианнон перевела взгляд на часы и удивилась.       — Что это? Время? Хм…       Анджела снова прижалась к груди Рианнон.       — Сейчас два часа ночи, — Анджела чуть привстала.       — Правда? Интересно, куда подевались время?       — Понятия не имею.       Рианнон встала и потянула Анджелу за собой. Она наклонилась, взяла Анджелу за руку и прижала к себе.       — Мне нужно бежать. Через два часа в мой номер должны позвонить. У меня запланирован деловой разговор по международной связи. И я должна подготовиться, прежде чем разговаривать.       Пальцы Анджелы погладили шею Рианнон и легли на верхнюю пуговицу её блузки.       — Я думаю, впредь тебе придётся научиться лучше планировать своё время. Не так ли?       Анджела обняла Рианнон и проводила её до двери.       — Что ты будешь делать после телефонного разговора?       Рианнон взяла ключи от машины на столике в прихожей, где оставила их вечером.       — Предполагается, что разговор продлится не более сорока минут. А утром около девяти тридцати меня ждут в фирме, где я теперь работаю.       — Значит, ты не успеешь выспаться.       — Это не в первый раз, когда я работаю всю ночь.       — На кого ты работаешь? — Анджела отперла замок на входной двери и включила светильник, освещающий дорожку во двор. — По-моему, ты не говорила мне название фирмы.       — Сейчас я работаю по контракту с консалтинговой компанией «Пик Персонал Солюшнс». Она принадлежит моему хорошему другу и его… — Рианнон запнулась, не зная, как Анджела может отреагировать на новость о том, что Люк — гей, — …партнёр. Они сосредоточены на максимальном использовании кадровых ресурсов компаний, которые они консультируют. Это сравнительно новая организация с хорошей репутацией даже для молодой группы, работающей в этом бизнесе. Очевидно, одной из причин, по которой они привлекли меня к работе, было желание работать с крупным бизнесом и возможность перенять мой опыт.       — Если они наняли именно тебя, стало быть, ты очень высоко ценишься в своей области.       — Да, — ответила Рианнон, стараясь не показаться слишком уверенной в себе. — Похоже, это уже принесло свои плоды. Люк позвонил мне незадолго до встречи выпускников и предложил заняться анализом и решением некоторых кадровых проблем в одной из компаний Сиднея. Проект не настолько сложный, за которые я привыкла браться, но всё равно он мне кажется интересным. Люк говорил, что фирма называется «Гардели и Бален». Впрочем, я не уверена на сто процентов.       Анджела задумалась.       — Ты знаешь, по-моему, я уже где-то слышала это название. Участвует ли эта компания в каких-нибудь крупных проектах на данный момент?       Рианнон пожала плечами.       — Я не знаю точно, какими проектами они занимаются сейчас. Большинство из тех, что перечислены в портфолио и кадровой документации, которые они мне предоставили, существовали уже полгода назад. И я не знаю, есть ли что-то ещё. Полагаю, что у меня будет полное представление о том, чем они занимаются, после сегодняшней встречи. При этом, я уверена, что у них будут условия относительно неразглашения третьим лицам конфиденциальной информации. Похоже, именно так ведётся бизнес в наше время.       Анджела щёлкнула пальцем.       — Чёрт, что же мне теперь делать? Я могу потерять своё звание агента промышленного шпионажа, если не смогу выкачивать из тебя информацию.       Рианнон засмеялась, притянув Анджелу к себе.       — А я-то думала, что ты интересуешься мной. На самом деле тебе нужно только то, что я храню в своей черепной коробке.       Рука Анджелы обвила шею Рианнон.       — Я бы сказала, что меня интересует не часть, а весь пакет, — она медленно наклонила голову Рианнон ближе к своим губам.       Он стояли, обхватив друг друга руками. Невинный поцелуй быстро перешёл в более страстный. Рианнон первой разорвала объятия и отстранилась.       — Извини, но думаю, мне лучше уйти, иначе в Нью-Йорке найдутся крайне недовольные люди, если я не отвечу на их звонок.       Рианнон протянула руку и дотронулась до лица Анджелы.       — Можно я позвоню тебе сегодня вечером?       Анджела прижалась щекой к ладони Рианнон.       — Я была бы разочарована, если бы ты не сделала это. Думаю, нам ещё есть о чём поговорить, — Анджела попыталась прикрыть рукой зевок. — Но ты права, нам обеим нужно немного отдохнуть.       Рианнон осторожно взяла руку Анджелы и галантно понесла её к своим губам.       — До завтра, — сказала она и, спустившись по ступенькам, направилась к своей машине.       Громкий крик птицы над головой вернул её к действительности.       — Ну хватит, — пробормотала она.              Понимая, что дальнейшие воспоминания лишь оттягивают неизбежное, она встряхнула руками и ногами, и решительно пошла вверх по склону.              АНДЖЕЛА ПОТЯНУЛАСЬ. Проснувшись возмутительно поздно, в десять часов утра, она лежала в постели и мысленно составляла план предстоящего дня. Во-первых, ей предстояло провести несколько необходимых репетиций. Несмотря на короткий гастрольный отпуск, репетировать нужно было как минимум один раз в день, а если получится, то и два. «Конечно, — хмыкнула она. — Вчера всё пошло не совсем по плану, не так ли?». Вытянув руки над головой, она вспомнила последние сутки и удивительный поворот событий. Или не столько поворот событий, сколько круг, совершивший полный путь.       Она нажала кнопку у кровати и проследила, как штора на окне, выходящем во двор, бесшумно поднялась, впуская в комнату утреннее солнце. Повернувшись на бок, она посмотрела в окно. «Не мешало бы позвонить садовнику. Задний двор становится похожим на джунгли». Она была не против зарослей. Они привлекали певчих птиц, обитающих в этой части Сиднея. К сожалению, они привлекали и других непрошеных гостей, таких как пауки и прочие ползучие твари. Только на прошлой неделе она вышла из дома и увидела, как Лачи внимательно разглядывает красноспинного паука, который спокойно плёл свою паутину.       — Лачи! — Анджела резко села в постели, её размышления внезапно прервались.       Её глаза расширились, когда она задумалась о том, что произошло между ней и Рианнон, и как это может отразиться на её сыне. Она одёрнула себя. Какова была текущая ситуация между ней и Рианнон? Какой она хотела её видеть? Конечно, она была рада теплоте и уюту, которые ей дарила Рианнон. Вчера вечером она ответила взаимностью на её чувства. Но в холодном свете дня она не могла не задаться вопросом, куда же они обе движутся?       Слишком долго они были только вдвоём с Лачи. Как он отреагирует на столь резкую перемену обстоятельств, если действительно есть на что реагировать? Чем больше Анджела думала об этом, тем сильнее поддавалась смятению. Она нисколько не сомневалась в своих чувствах к Рианнон. Прежде чем она ещё раз успела обдумать это вопрос, в комнате раздался телефонный звонок.       Она взяла трубку и невнятно ответила, думая совершенно о другом.       — Привет, Анджела! Ты здесь?       Из задумчивости её вывел звонкий голос её близкой подруги Филиппы Пауэр.       — Извини, Филиппа. Я витаю в облаках. Как ты?       — Нет уж, как ты? Говоришь так, как будто находишься за миллион миль отсюда.       — Я немного поздно легла этой ночью.       Но прежде, чем Анджела успела ещё хоть что-то сказать, Филиппа встряла:       — Надо же! И с кем ты гуляла допоздна?       Лицо Анджелы покраснело, и она была благодарна тому, что телефонный разговор обеспечивал ей высокую степень визуальной анонимности.       — Это не то, что ты думаешь. Я пригласила на ужин друга, вот и всё.       — Отлично, — в голосе Филиппы послышалось нотки нетерпения. — И как же его зовут?       Анджела покачала головой и вздохнула.       — Если хочешь знать, это был не мужчина, а моя старая школьная подруга, которую я встретила накануне на вечере встречи выпускников. Сейчас она бизнес-леди и только недавно вернулась в Сидней после поездки за границу. Мы вспоминали старые времена, — произнесла Анджела, понизив голос.       — Ох… — разочарование Филиппы было очевидным. — Я знаю множество мужчин, которые с удовольствием пригласили бы тебя поужинать, если бы ты только согласилась выбраться из дома. Ты слишком молода, чтобы сидеть там и бездействовать.       — Филиппа, ты знаешь, что это не так. У меня есть Лачи, моя музыка и ещё много интересных вещей, которыми я могу себя занять.       — Но ничего из того, что ты назвала, не сможет согреть тебя ночью.       Анджела вспомнила события предыдущего вечера. Заставив себя отвлечься от этих мыслей, она попыталась сосредоточиться на разговоре.       — Я уверена, что ты позвонила мне не для того, чтобы читать мне лекции о моей личной жизни или её отсутствии. Зачем ты звонишь?       — Извини, я на минутку отвлеклась. Я хотела узнать, свободна ли ты во вторник вечером. Мы проводим небольшое мероприятие в консерватории, чтобы собрать деньги на судебные расходы, необходимые для борьбы с изменениями, которые они собираются внести в архитектуру здания. Дизайн, предлагаемый этими компаниями, просто ужасен!       Анджела рассеянно слушала, пока её подруга и общественный деятель разражалась своей привычной тирадой о чудовищном положении дел с предлагаемыми изменениями в здание Австралазийской музыкальной консерватории.       Под эгидой модернизации комплекса зданий, некоторым из которых было уже более ста лет, правительство штата провело конкурс на архитектурные усовершенствования. К сожалению, в некоторых проектах не учитывался исторический стиль консерватории. Три последних проекта имели исключительно современный дизайн. Они могли превратить здание, являющимся потрясающим образцом романтической и готический архитектуры раннего Сиднея, в нечто похожее на бордель. Выпускники консерватории создали фонд борьбы с любыми существенными изменениями архитектурного стиля здания.       — Что ты думаешь?       — Думаю, что вечер — отличная идея, — ответила Анджела, пытаясь скрыть тот факт, что пропустила мимо ушей немалую часть того, о чём говорила её подруга.       — Разумеется, ты считаешь, что вечер — отличная идея, но как насчёт твоего вклада?       Анджела удивлённо посмотрела на телефон, понимая, что, очевидно, пропустила самое главное из сказанного Филиппой.       — Вклад? Какой вклад?       — Ты что, не слушала? — раздражённо спросила Филиппа. — Я спросила, не могла бы ты выступить с небольшим сольным концертом для нашей группы. Мы подумали, что могли бы установить небольшую плату за вход, а вырученные деньги перечислить в фонд по спасению консерватории.       Молчание Анджелы было красноречивым свидетельством того, что она думала об этой идее.       — Ну же, Анджела. Я понимаю, что прошло больше года, как ты последний раз выступала на публике. Но это очень помогло бы делу.       Анджела нахмурилась. Меньше всего ей хотелось выступать без должной подготовки. Но это был не первый раз, когда ей удавалось выкручиваться из подобных ситуаций. Повторить это снова означало навредить делу, которому она была привержена.       — Пару небольших отрывков, не более, Филиппа. Я не хочу провести весь вечер, привязанной к роялю, независимо от того, насколько людям может понравится моя игра.       — Замечательно! Мы поставим твоё выступление, скажем, на восемь вечера, а после него состоится аукцион. Я очень ценю твою помощь. Это будет прекрасный вечер.       — Я уверена, что так и будет, — ответила Анджела, хотя чувствовала обратное.       — О, я совсем забыла сказать, что ты можешь привести с собой, кого захочешь.       Анджела догадалась, что Филиппе не терпелось завести новое знакомство.       — Не пойми меня неправильно, я не говорю, что ты должна привести с собой пару или что-то в этом роде. А как насчёт твоей школьной подруги? Тем более, что она только недавно вернулась в Австралию. Возможно, это могло бы её заинтересовать.       Анджела едва сдержала смех, подумав о том, что сказала бы Филиппа, если бы узнала, что именно интересует Рианнон.       — Я спрошу у неё и свяжусь с тобой. Но не могу ничего обещать. Она только что начала работать в новой компании и занимается консалтингом. Не говоря уже о том, что мне не нравится идея привлечения к общественной работе того, кого я могу привести с собой. По-моему, это слишком похоже на то, что ты пытаешься использовать моих друзей.       — О Боже, нет! Я обескуражена тем, что ты думаешь, будто единственная причина, по которой я прошу привести её или кого-то ещё, — это желание заинтересовать их в этом деле.       Смех Анджелы остановил дальнейшие протесты Филиппы.       — Перестань изображать из себя обиженную. Я слишком хорошо тебя знаю. Мы ещё поговорим с тобой по поводу времени. Просто убедись, что всё готово к концерту. На самом деле, я была бы очень тебе благодарна, если бы во вторник днём ты заглянула ко мне на короткую репетицию. И поскольку у меня совершенно нет на это времени, позаботься о том, чтобы моё любимое пианино ждало меня.       Помимо домашнего, Анджела всегда отдавала предпочтение роялю «Сумато», который предоставляла консерватория во временное пользование.       В трубке телефона раздался многострадальный вздох Филиппы.       — Ты же не упрощаешь ситуацию? Ты же понимаешь, что это означает, что до завтра его придётся перетащить и настроить?       — Конечно, понимаю. Но ведь ты хочешь, чтобы я играла, не так ли?       — Да, — в шутку прорычала Филиппа. — Я позабочусь о том, чтобы инструмент был готов. Когда ты хочешь репетировать?       — Как насчёт двух часов дня завтра? Думаю, этого времени должно хватить, чтобы привести его в порядок.       — Хорошо, я уточню у персонала, и если это будет проблемой, то свяжусь с тобой. Если я не позвоню, считай, время остаётся неизменным. Увидимся с тобой и твоей подругой завтра вечером.       — Я свяжусь с Рианнон. И никаких свиных бочек, иначе я откажусь играть.       Попрощавшись, Анджела завершила вызов. Она пролистала список контактов и устроилась на кровати поудобнее, едва не потеряв терпение, в ожидании соединения.       — Доброе утро, Рианнон Шарп.       Деловой тон Рианнон застал Анджелу врасплох. Она впервые слышала, чтобы та разговаривала подобным образом, и не могла не улыбнуться, представив себе женщину с холодным взглядом и в строгом деловом костюме, заправляющей в среде, где доминируют мужчины.       — Здравствуйте, это Рианнон Шарп. Что вы хотели? — в этот раз слова прозвучали с некоторым нетерпением.       Осознав, что в это время люди, обычно, работают, Анджела ответила без промедления:       — Это Анджела. Извини, если я позвонила в неподходящее время. Я могу перезвонить.       — Нет, совсем нет. Я должна была посмотреть на определитель номера, — голос Рианнон смягчился. — Я просто поинтересовалась, когда не услышала ответа. Как дела?       Анджела улыбнулась относительной лености своего утра.       — Наверное, немного лучше, чем у тебя, учитывая, что ты ещё на работе, а я ещё в постели.       — Само собой, быть в постели гораздо лучше.       Анджела вздохнула.       — Я имею в виду, не пойми меня неправильно, — заикаясь, пролепетала Рианнон. — Я не имела в виду, что ты и я… ну… ты знаешь… чёрт!       Представив себе лицо Рианнон, Анджела тихонько рассмеялась.       — Я знаю, что ты имеешь в виду. Ты меня просто выбила из колеи на несколько секунд. Ты узнала что-нибудь о своём работодателе? Может быть, я могла бы продать эту информацию оппозиции? — шутливо закончила она.       — Теперь я поняла, что ты надо мной смеёшься. Но не волнуйся, у меня будет достаточно времени, чтобы расплатиться с тобой. Если коротко, то фирма, с которой я работаю, испытывает трудности с удержанием квалифицированных работников, что далеко не редкость в современных организациях. Они хотят, чтобы я изучила этот вопрос и предложила несколько вариантов выхода из сложившейся ситуации.       — В чём, по-твоему, заключается проблема?       — Пока у меня нет уверенности, поскольку мной проведён только предварительный анализ. Похоже, они платят своим работникам вполне достойную зарплату. Но я думаю, что они не понимают, что финансовое вознаграждение — это не единственный стимул. Меня не перестаёт удивлять, что ни один из вариантов решения проблемы, которые я в итоге предложу, не будут из области фантастики, и тем не менее они, скорее всего, не замечают внутренних проблем в компании.       — Кажется, я понимаю, о чём ты говоришь. Но иногда можно увидеть проблему, когда ты находишься дальше от неё. Впрочем, я звоню по поводу того, чтобы спросить, не будешь ли ты занята во вторник вечером?       Анджела прислушалась к звукам движения на другом конце линии.       — Подожди, я посмотрю в своём блокноте. А что ты имела в виду?       — Моя старая подруга из «кон» устраивает мероприятие в поддержку своего любимого дела, и попросила меня выступить с небольшим сольным концертом. Она сказала, что я могу взять кого-нибудь с собой, вот я и решила спросить, не занята ли ты, — Анджела неосознанно затаила дыхание, ожидая ответа.       — Это консерватория, я полагаю?        — Извини. Я привыкла использовать сокращённое название, забыв о том, что не всем об этом известно.       — Не стоит извиняться. Я с удовольствием приду. Дай мне всю необходимую информацию, чтобы я могла записать детали. Во сколько начало мероприятия и какая форма одежды?       — Вечерний наряд, а концерт начнётся в восемь часов. Я подозреваю, что вечер начнётся в половине восьмого. Я хотела бы приехать туда в семь, чтобы размять пальцы перед игрой. Мы могли бы поехать вместе в целях экономии топлива. Но если для тебя это слишком рано, то я могу встретить тебя на месте, — Анджела замолчала, поняв, что пытается принять решение за Рианнон, даже не спросив её.       — Хорошо. Я уйду из офиса пораньше, чтобы переодеться. Если хочешь, я могу заехать за тобой, около шести тридцати? Это даст нам достаточно времени, чтобы проехать пробки на мосту, если они будут.       Анджела по привычке кивнула, хотя знала, что Рианнон её не видит.       — Отличный план. А теперь, если я хочу завтра вечером сыграть хорошо, мне лучше немного порепетировать.       — Если вчерашний вечер был показательным, — голос Рианнон понизился до более интимного, — то я полагаю, тебе не о чем беспокоится, разве что некоторые из твоих самых преданных поклонников бросятся к твоим ногам.       Анджела покраснела.       — Это было совсем другое. Вчера вечером я играла для публики, чьё мнение очень важно для меня. Должна сказать тебе честно, что я давно так хорошо не играла.       — Мне лестно думать, что это именно так.       — Ты всегда влияла на меня подобным образом. Когда бы ты ни слушала мои репетиции, твоё присутствие заставляло меня играть как можно лучше. Забавно, что я поняла это только сейчас.       — Лучше поздно, чем никогда. Подожди минутку, — в трубке послышался приглушённый разговор между Рианнон и другим собеседником, после чего она снова вернулась на связь. — Прости, но мне придётся уйти. Меня позвали к руководству. Могу я перезвонить тебе сегодня вечером?       — Конечно. Я буду ждать звонка от Лачи около семи, но ты можешь позвонить и позже. И вообще, мне лучше начать действовать. Если я этого не сделаю, то день пролетит, а я всё ещё буду валяться в постели, — Анджела выбралась из кровати и направилась к своему гардеробу.       — Как бы забавно это не звучало, но ты права. Я позвоню тебе вечером, и ты расскажешь мне о том, как продвигаются твои репетиции. До связи.              РИАННОН ВЫШЛА ИЗ ЛИФТА вслед за помощником руководителя, который пришёл пригласить её, и оказалась на этаже, где располагалось руководство компании. Кремовый ковёр и дерево тёплых тонов преобладали в отделке интерьера, а на стенах висели картины современных австралийских художников. Она увидела одну из картин, как ей показалось, — оригинал Гейдельбергской школы. Тётя Изабелла была бы впечатлена.       — Прошу Вас, следуйте за мной.       Она прошла по коридору в конференц-зал, две стены которого от пола до потолка были стеклянными, откуда открывался великолепный вид на Оперный театр и Нейтральный залив. Она оторвала свой взгляд от зрелища, которое всегда завораживало её, и посмотрела на мужчину, который шёл к ней, протягивая руку.       — Мисс Шарп, очень рад с Вами познакомиться. Мне жаль, что заставил Вас ждать. Меня зовут Томас Гардели.       Она пожала протянутую руку и сказала:       — Пожалуйста, зовите меня Рианнон.       — Только если Вы будете звать меня Томас. Мы рады приветствовать Вас в нашей компании. Позвольте мне представить Вас команде руководителей.       Рианнон любезно обменялась рукопожатиями с каждым из мужчин, сознательно запоминая лица и имена, если понадобится вспомнить их позже. Несмотря на внешнюю вежливость, она не могла быть не разочарована отсутствием в команде женщин.       — Пожалуйста, присаживайся, — Томас жестом пригласил помощника. — Либби, мне чёрный кофе, пожалуйста. Рианнон, ты что-нибудь хочешь?       Рианнон посмотрела на воду, стоящую на столе.       — Спасибо, Либби. Меня вполне устроит вода.       Остальные члены команды уже заняли свои места, оглядываясь на генерального директора.       — Роджер уже передал тебе копию нашего проспекта? — Томас пренебрежительно кивнул в знак благодарности за кофе, поставленный справа от него.       — Там содержатся некоторые материалы по кадрам организации, которые позволили мне начать анализ. Я удивлена, насколько широко простираются интересы вашей организации. Но должна сказать, что не увидела там ни одного текущего проекта.       Рианнон не могла не заметить, как сидящие за столом зашевелились и украдкой обменялись взглядами друг с другом.       — У нас действительно обширное портфолио, — ответил Томас. — И мы очень осторожны в отношении распространения информации о нашей деятельности. Это позволяет нам сохранять конкурентное преимущество на рынке.       Рианнон сделала глоток воды и оценила невербальное поведение присутствующих в зале.       — Да, я понимаю. Однажды я руководила группой, выполнявшей контракт для австралийской армии, и там были очень чёткие определения того, что такое интеллектуальная собственность и конфликт интересов. Сомневаюсь, что мне потребуется быть в курсе каждого из ваших проектов. Я сосредоточу своё внимание на кадровых аспектах компании.       Томас потянулся к папке, которая лежала перед ним на столе, и достал из неё одностраничный документ.       — Я рад, что ты знакома с принципом неразглашения. Здесь прописаны аналогичные требования, — он протянул ей документ. — Это стандартное соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. Не могла бы ты с ним ознакомиться? Если у тебя не будет никаких замечаний, то можешь подписать его и передать моему помощнику завтра утром.       Рианнон взяла документ в руки. Даже в австралийской армии от неё не требовали подписывать ничего подобного. Они поверили ей на слово, обговорив этот вопрос формально. Она глубоко вздохнула, удостоив лист беглым взглядом.       — По-моему, всё в порядке. Если ты не возражаешь, я отнесу документ в свой кабинет и посмотрю более внимательно, — она положила документ перед собой. — Чтобы не быть голословной, скажу только, что моя честность и моё слово создали мне репутацию. Я никогда не буду обсуждать то, чем занимаюсь по контракту с компанией, не получив на это письменного согласия руководства.       Она посмотрела на каждого из руководителей. Не один из них не избежал её стального синего взгляда.       — Именно это я слышал о тебе. Пожалуй, начнём? — Томас дал команду к началу презентации.              РИАННОН ВЕРНУЛАСЬ в отведённый ей кабинет, размышляя о предстоящем вечере и настойчивом требовании Томаса Гардели ни с кем не обсуждать работу.       Бросив документ на стол, она села в кожаное офисное кресло. У неё никогда не было привычки обсуждать свою работу с кем-либо в нерабочее время. Это было больше связано с тем, что она сама не хотела делиться этим со своими друзьями. Будет ли по-другому с Анджелой? Им ещё многое предстояло обсудить.       Она развернулась в кресле к окну и подумала о том, куда же приведут их отношения. Она размышляла о событиях прошлой ночи. Было ли это магией вечера, мимолётным экспериментом или нечто бóльшим для Анджелы? Рианнон очень хотелось дать их вновь возродившейся дружбе новое дыхание для дальнейшего развития. Но было ли это тем, чего хотела Анджела?       Жужжание мобильного телефона прервало её мысли. Она повернулась к столу и взяла трубку.       — Рианнон Шарп, — рассеянно ответила она, всё ещё думая об Анджеле.       — Вы всегда так неопределённо говорите по телефону, мисс Шарп, или только с некоторыми людьми?       Рианнон по размеренному голосу сразу же узнала Элли.       — Ты должна знать нас, людей с правильно вставленными мозгами. Вечно улетаем с птицами, чтобы обсудить с ними те или иные вопросы, — ответила Рианнон.       Обе рассмеялись.       — Как поживаешь? И, главное, чем я могу помочь?       — Я в порядке. Я рассказала Джен, что видела тебя на вечере встречи выпускников. Она подумала, что было бы замечательно, если бы мы встретились и поужинали вместе. Ты свободна завтра вечером?       — Да, мне нравится эта идея. Но на завтрашний вечер у меня уже назначено свидание, — Рианнон закрыла глаза, испытывая странное смущение от того, как, должно быть, прозвучали её слова.       Элли хихикнула.       — Я слышала о рьяных работниках, но не ожидала, что ты окажешься настолько расторопной. Вот уж не думала, что совсем недавно вернувшись в страну, ты сразу найдёшь кого-то, кто вызовет у тебя интерес. Или ты случайно нашла того, кого искала в субботу вечером?       Рианнон открыла глаза и откинулась на спинку кресла.       — Да. Но я не уверена, стоит ли называть завтрашнюю встречу исключительно свиданием. Меня пригласили на мероприятие в консерватории. Я подумала, что было бы неплохо вернуться к светской жизни. Не говоря уже о том, чтобы побыть в приятной компании, — тихо добавила она.       — Почему бы тебе не спросить Анджелу, не хочет ли она с нами поужинать?       Удивившись, Рианнон выпрямилась в кресле.       — Откуда ты знаешь?       — Помнишь, я сказала тебе, что были и другие люди, которые обращали на тебя внимание в последние дни учёбы?       — Да.       — Я имела в виду её. Если я не могла найти тебя в большом помещении, то мне достаточно было найти Анджелу и проследить за её взглядом. Я тогда подумала, не было ли между вами чего-то бóльшего, кроме дружбы.       Рианнон запустила в волосы пальцы.       — Мы были хорошими подругами, и она поддерживала меня на протяжении всего выпускного года. А я часто сидела в актовом зале по утрам, когда она репетировала. Это меня успокаивало.       — Когда ты поняла, что влюблена в неё?       — Я почувствовала это сразу, вскоре после нашего знакомства. Но только вечером накануне последнего учебного дня я поняла, что, возможно, её чувства ко мне взаимны. Потом наступил последний день, и всё было невероятно сложно.       Рианнон замолчала, погрузившись в воспоминания.       — Рианнон, — донёсся в трубку обеспокоенный голос Элли. — Ты в порядке?       — Я в порядке. Просто задумалась. Анджела была на встрече выпускников там, где когда-то проводила свои утренние репетиции, в актовом зале. Я застала её в тот момент, когда она уже собиралась уходить. Я подвезла её до дома, а на следующий день мы встретились с ней за обедом. Потом она пригласила меня на ужин. Достаточно сказать, что мы наконец-то поговорили о том, о чём должны были поговорить ещё двадцать лет назад.       — Звучит многообещающе… или нет?       Рианнон успокаивало то, что она могла обсудить это с кем-то ещё. В её окружении было не так много людей, с кем она могла поделиться чем-то личным.       — Да. Но пока ещё рано. Кажется, между нами что-то есть. Но я до сих пор не уверена, что это то, чего она хочет. Похоже, что для неё это ново.       — Как ты думаешь, ей будет неудобно пойти к нам на ужин?       — Я не знаю. Хотя она ничего не говорила за то короткое время, что прошло с момента возобновления нашего общения, я подозреваю, что она никогда не встречалась с женщиной. Но я бы удивилась, если бы она не общалась с геями в мире музыки.       — Ты думаешь, что её волнует ещё что-то, кроме ваших отношений?       Рианнон подумала о том, что было бы наивно полагать, что Анджела не беспокоится о возможной реакции своего сына на дружбу с ней.       — Помимо относительной новизны, она потеряла мужа, который был неизлечимо болен, почти сразу после рождения их сына. Она мать-одиночка, которой надо воспитывать семилетнего ребёнка. Глупо было бы думать, что это не повлияет на её выбор. Может быть, ужин будет как раз тем, что поможет ей избавиться от своих сомнений, которые у неё могут быть по поводу нас двоих. Я узнаю, захочет ли она пойти, и перезвоню тебе.       — Если ты не сможешь прийти завтра, то можно выбрать другой вечер. Мы всю неделю дома.       — Может, в среду? Я бы с удовольствием встретилась с тобой и пообщалась с Джен, — ответила Рианнон, испытывая странное разочарование от перспективы присутствовать на ужине без Анджелы.       — Хорошо. Значит, в среду. Не забудь сообщить мне, на сколько человек я готовлю, и есть ли что-то, что вы вдвоём не едите.       — Нет проблем, — Рианнон записала в свой блокнот маршрут до дома Элли и Джен.       Но как она собиралась объяснять Анджеле, в компании кого они будут ужинать?              ПОСЛЕ ПОКАЗАВШЕГОСЯ БЕСКОНЕЧНЫМ дня, проведённого в деловом костюме, Рианнон с облегчением расслабилась в шортах и футболке. Устроившись поудобнее на диване в гостиной своего номера, она пролистала список последних звонков в своём телефоне и набрала номер Анджелы. Терпеливо ожидая соединения, она думала о том, чем занимается Анджела. Ей не пришлось гадать, поскольку Рианнон была уверена в том, что она репетирует, особенно если учесть, что следующим вечером ей предстояло выступать.       — Привет, Рианнон, — задыхаясь сказала Анджела. — Извини, что не сразу взяла трубку. Я не всегда беру с собой телефон. Хорошо, что у меня была открыта дверь в музыкальную комнату, иначе я бы не услышала, как он звонит на кухне.       Рианнон ухмыльнулась, поняв, что угадала, чем занималась Анджела.       — Ничего страшного. Я бы оставила сообщение.       — Как прошёл твой день?       — Нормально, просто стандартные корпоративные процедуры, а затем регистрация и проблемы с пропуском. Но офис мне понравился. Из его окон открывается прекрасный вид на гавань, — Рианнон сделала паузу, внезапно почувствовав, что разговор стал односторонним. — Анджела, ты здесь?       — Что? О, извини, я слушаю. Просто немного волнуюсь по поводу завтрашнего вечера. Давненько я не выступала на публике.       Рианнон не могла не улыбнуться. Она хорошо помнила, как Анджела сосредоточенно репетировала в актовом зале, когда они учились в гимназии.       — Мы можем поговорить о моих делах в другой раз. Но если у тебя есть минутка, могу я спросить, не запланировано ли у тебя что-нибудь на вечер среды?       — Я свободна. С Лачи и моими репетициями я действительно редко выхожу из дома.       — Подруга пригласила меня к себе на ужин. Она сказала, что я могу взять с собой кого-нибудь, и я подумала, не хочешь ли ты присоединиться ко мне? — Рианнон застыла в ожидании, пытаясь определить причину затянувшегося молчания Анджелы. — Нас будет только четверо.       — Звучит неплохо, — неуверенно произнесла Анджела. — Может, мы обсудим это завтра, когда ты заедешь за мной?       Рианнон заметила изменения в голосе Анджелы, но было ли это вызвано озабоченностью или неуверенностью?       — Конечно, не беспокойся. Ты можешь вернуться к репетиции.       — Спасибо. Я не хотела, чтобы это прозвучало так неопределённо, просто…       — Всё в порядке. Завтра у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить об этом.