Красная верёвка.

      Подготовленная служанками опочивальня могла соперничать только с покоями Кощея: отдельная купальня и большая ванна из камня, доверху наполненная водой, на поверхности которой плавали распустившиеся васильки.       Хорошо смыв с себя пот и придорожную пыль, Ваня почувствовал прилив сил. Он вышел из купальни, на ходу вытирая волосы.       Большой стол был уставлен всевозможными яствами и напитками мало интересующими княжича.       Полотенце упало к ногам.       На кровати стоял небольшой ларец. Ваня с интересом открыл его. Внутри, на бархатной подложке, лежали кольцо и серьги, что он снял и бросил на пол в пылу ссоры. Надев кольцо и удостоверившись, что оно всё ещё впору, юноша переменил и серьги. Снятые положил в ларец и отставил его в сторону.       Лёжа на кровати, он думал о событиях, что произошли за последние несколько месяцев. Трудности, с которыми ему пришлось столкнуться сбивали с толку. Ослушаться приказа Кощея он не мог. Хорошо, Серый всегда был рядом — без верного друга пришлось бы тяжко.       «Что за девушка со злыми глазами была в кабинете? Неужели та самая, которую прислали в дар», — с этими мыслями Ваня провалился в сон.       Нежные прикосновения к обнаженной шее и лёгкие касания губ разбудили его. Сонно мурлыкнув, точно котёнок, Ваня перевернулся, сладко зевнул и потянулся. Лёгкая волна возбуждения прошла по его телу, замерев внизу живота.       — Я ждал и не заметил, как уснул, — княжич обвил руками шею Кощея, притягивая его ближе и прильнул к губам мужчины в жадном поцелуе. Выгнулся, прижимаясь ещё теснее.       Долгие дни в разлуке сделали его тело чувствительным к малейшим прикосновениям. Кожа вспыхивала, горела пламенем там, где её касались легчайшие касания пальцев. Гладкий, прохладный шёлк халата не остужал её, а воспламенял ещё больше.       Пальцы Кощея запутались в отросших за минувшее лето кудрях княжича. Поиграли с ними, накручивая непослушные локоны. Скользнули к шее. Стоило ладони накрыть её, как вибрация зародилась под его пальцами, даря наслаждение в одном прикосновении. Ваня всхлипнул, когда нежный тягучий поцелуй сменился чувствительным укусом. На припухшей губе выступила алая капля крови. Кощей слизнул её с явным удовольствием.       — Сладкий, — проникновенный шёпот окрасил щёки княжича в цвет крови. — Держи себя в руках, не разочаруй меня.       За простыми словами и мягким, низким голосом скрывался приказ. Он заставил Ваню напрячься, чем вызвал усмешку.       — Мой, — едва слышно шепнул Кощей на ухо Ване и несильно прикусил мочку, пробежал по ней языком. Пунцовый от нахлынувшего смущения, княжич шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы.       Едва касаясь губами, Кощей проложил дорожку поцелуев по шее от уха до ключицы, провёл языком, словно стирая её и приник властным поцелуем к приоткрытым губам, жадно терзая их. Насытившись, он проложил новую обжигающую дорожку вверх по шее, сильно сжимая нежную кожу зубами, а потом зализывая место укуса.       Тело Вани вспыхнуло с новой силой жажды желания, пуская по венам волну огня, заставляя стонать и кусать губы.       — Расслабься, — насмешливый шёпот опалил огнём, разгорячённую от поцелуев кожу. — Можешь не сдерживаться и стонать в голос: никто не услышит.       Пальцы Кощея провели по груди Вани, задержались на соске, мягко помассировали его, чувствительно сжали.       — Ах!.. — притягательно вскрикнул Ваня, выгибаясь навстречу прикосновениям.       — У тебя на диво чувствительное тело.       Поначалу лёгкие поглаживания и движения подушечки большого пальца стали сильнее, сбивали Ваню с толку новыми ощущениями. Другая рука Кощея скользнула ниже, коснулась упругих ягодиц, крепко сжала их. Кончиками пальцев с хладнокровной точностью Кощей скользил по коже Вани, выискивая доселе скрытые места наслаждения.       Сердце юноши бешено стучало, словно в унисон с каждым прикосновением и движением пальцев Кощея. Невозможно было заглушить сладкие стоны и тяжёлое дыхание, вырывающиеся изо рта.       — Сдерживайся, иначе мне придётся принять меры, — сладкий яд шёпота был во много раз опасней угрозы.       Прелюдия была насыщенной и не прошла впустую. К тому же, неумелой она не была: Кощей был изрядно искушён в искусстве любви. Он играл на Ване, словно на музыкальном инструменте, пока тот не начал задыхаться, а его тело содрогаться. Не колеблясь Кощей удвоил усилия, касаясь княжича с нежностью, силой и большим вниманием к деталям. Он скользнул изящными пальцами по животу Вани. Ниже. Провёл по изгибу его члена.       Ваня вздрогнул. Тело его затрепетало от непередаваемого ощущения. Сердце забилось ещё сильней. Под влиянием ласк Кощея спина его изогнулась сильнее, неистовое пламя желания лизнуло нижнюю часть тела. Сбивчивые вздохи перемешивались с протяжными стонами. Руки судорожно сжимали, скручивали простынь.       Неторопливо Кощей обхватил мошонку Вани, поглаживая яички. Пальцами слегка коснулся головки, поиграл с ней, пока его ладонь крепко не сжала член княжича, жёстче лаская его руками. Ваня стонал в такт непрекращающимся ласкам, которые казалось опустошат его до капли.       — Ах!.. — охрипшим голосом застонал Ваня и бёдра его забились от невыносимого наслаждения.       — У тебя никакой выдержки нет, — глубокий и нежный голос Кощея ледяным потоком обрушился на Ваню, заставил его закусить губу. — Настолько сильно изголодался?       Он наклонился и коснулся губ княжича: тёплых и податливых, точно созданных для того чтобы их целовали.       Волна огня вновь прошла по телу Вани. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Все ощущения были такими яркими и сильными. Странный, почти детский восторг разлился в груди. Словно он нашёл ту недостающую часть себя, ту по которой тосковал всю жизнь, отчаянно желая заполнить пустоту.       — Перевернись, — спустя непродолжительное время сказал Кощей, приподнял княжича так, что Ваня в мгновение ока очутился на коленях, уткнувшись лицом в подушку.       На мгновение юноша испытал парализующее чувство, когда Кощей, прижавшись к его спине, припал губами к основанию шеи. Скользнул под него рукой и нащупал вновь затвердевшую плоть.       Медленно обводя языком каждый позвонок и прикусывая кожу, Кощей спустился по позвоночнику ниже, посылая новые волны наслаждения. Коснулся губами поясницы, добрался до шелковистых ягодиц с не глубокими царапинами и синяками от пальцев — следами страсти и жара долгожданной встречи. Неторопливо провёл языком по каждой ране. Заживляя и исцеляя.       Ваня заёрзал под Кощеем.       — Возьми меня, — приглушенно попросил княжич.       Через мгновение он почувствовал прохладу масла, щедро нанесённого и стекающего между ягодиц.       Кощей обхватил его и, чуть потянув, прижал к своему члену. Помедлил и властно скользнул в Ваню, вызвав короткий умоляющий вскрик. Не встречающий сопротивления член, уверенно проникал всё глубже и глубже с каждым новым толчком.       Пальцы Кощея коснулись головки члена Вани. И от прикосновения у княжича перехватило дыхание. Мягкость ласки заставила его чувства кружиться, а кровь кипеть. Он хотел, чтобы опьяняющее блаженство сильнее овладело им. Ища опоры, когда его тело падало от удовольствия, он качнул бёдрами и сильнее насадился на член. Его горячее возбуждение заставило сердце бешено стучать. Костёр пылал и потушить его было некому. Крики его стали громче, спина изогнулась дугой.       Обхватив Ваню за талию, Кощей толкал свои бёдра вперёд.       Княжич опёрся руками в кровать. Ему казалось, что он задыхается, а ноги стали ватными. Его тело следовало хорошо знакомому ритму, когда член Кощея пронзал его глубже. Стоны княжича стали сильнее, а под веками засияли искры.       Некоторое время он неподвижно лежал в охватившем его мраке. От усталости Ваню неудержимо клонило в сон.       Кощей смотрел на спящего Ваню и от его взора не укрылись серьги, выглядывающие из-под небрежных локонов. Молодое тело, жаждущее ласки и сгорающее от страсти. Такой притягательный, такой невинный. В юноше помимо красоты и ярких васильковых глаз присутствовало нечто иное. В нём было что-то непокорное, дерзкое, чистое и нетронутое. Жажда справедливости и желание защитить ближних горели праведным огнём. Сомнения разума развеялись благодаря нужным словам и действиям.       Кощей был терпелив. Для него удовольствие было правом, получаемым по желании. Он желал подчинить Ваню своей воле и сам хотел управлять преображением его тела и разума. Проявив терпение, можно превратить княжича в нечто иное.       Вздрогнув всем телом, Ваня проснулся и обнаружил, что лежит поперёк кровати, голова его покоится на груди Кощея, а мышцы ноют от сладостной боли. Потянувшись к Кощею, он поцеловал его, чувствуя, как желание возвращается вновь.       — Дозволишь быть сверху? — прошептал он едва смутившись.       — Седмицы в седле тебе было мало?       — То седло.., — Ваня дотронулся до члена Кощея, обхватил его ладонью и провёл ею вверх-вниз. — А то ты.       Кощей улыбнулся, видя, как его труды дали плоды.       Горячий член без препятствий скользнул внутрь. Ноги княжича с готовностью обхватили бёдра Кощея, руки крепко обхватили шею. Приподнявшись, Ваня опустился чуть ниже и энергично задвигался, захваченный неистовостью нового приближающегося оргазма.       Последний сладкий вскрик пронзил тишину опочивальни с первым лучом солнца.