Итерация

      Мир не делится на чёрное и белое — это открытие Орихиме сделала совсем недавно. Но при этом мир так же не делится и на всевозможные оттенки серого.       О, оказывается, у жизни такая богатая палитра красок! Чем дальше, тем Орихиме больше узнавала много нового и необычного, и не только о мире вокруг, но и о себе самой. Большую часть своей жизни она провела в одиночестве, которое тяжело давило на плечи, заставляя её гнуться словно тростинку, как можно ниже под этим бременем, что не позволяло ей оглядеться вокруг, не говоря уже о том, чтобы замечать хорошее. И кто бы знал, что, оказывается, у неё есть и свои собственные крылья, всего-то нужны были те, кто помог бы ей их расправить.       Ведь привычка быть одной намертво въелась в разум, и единственные её преданные спутники — одиночество и страх, безмолвной тенью всегда следовали за ней по пятам. Она боялась всего: злых людей, которые окружали её, постоянной несправедливости, грубости и жестокости, насмешек, а так же завтрашнего дня. И этот страх она вынуждена была постоянно маскировать, заталкивать, как можно глубже, изо всех сил стараться не показывать другим.       Но теперь это всё в прошлом. Даже сейчас, промокаемая под диким ливнем, она хотела радостно прыгать, танцевать и смеяться от этого фантастического чувства, переполнявшего её, с которым она только-только знакомилась.       Счастье.       Ичиго бежал рядом, придерживая её одной рукой за талию, а второй держа над ней свою куртку, которая едва ли спасала от разошедшейся стихии. Дождь мгновенно намочил её волосы, холодные капли стекали за шиворот, ледяной ветер нещадно хлестал по щекам, а холод беспрепятственно забирался под одежду.       Но этот холод был ничто по сравнению с тем тёплым огоньком, что согревал её изнутри.       Дождь застал их на пол пути к интернату, однако дом Ичиго находился намного ближе, поэтому, не долго думая, он принял решение изменить их первоначальный маршрут. Они бежали по лужам, уже даже не делая попыток перепрыгнуть через них и не беспокоясь об обуви, что уже насквозь промокла.       Добежав до заветного здания, он торопливо открыл дверь подъезда и, пропустив Орихиме вперёд, юркнул следом. – Тебе надо срочно отогреться, – с беспокойством в голосе произнес Ичиго, впуская её в квартиру. – Ты можешь простудиться и заболеть. – А с-сам-т-то? – ответила она, стуча зубами, но продолжая весело ему улыбаться. – Сравнила, – усмехнулся он и взял её холодные ладошки в свои, горячие, пытаясь согреть их собственным дыханием, – я пока чай сделаю, а ты топай в горячий душ. – Но погоди, Ичиго! – Орихиме пришла в замешательство, заливаясь густым румянцем, – оно же как-то неправильно, и потом, я, э-э-э, понимаешь... вернее. То есть, знаешь... – Боже, ну что? – У меня сменной одежды нет, – наконец выдавила она. – Я тебе дам, – отмахнулся Ичиго, –давай иди быстрее, надо отогреться по-бырому, а там решим.       Орихиме дрожащими руками попыталась снять свои кеды, но замерзшие пальцы отказывались повиноваться, поэтому Ичиго, быстро оценив обстановку, пришёл на помощь и, присев на корточки, помог разуться. Девушка от волнения уже не знала, куда себя девать, слишком уж эти жесты были... смущающими. – Ванная знаешь где, располагайся, ща я вещи принесу.       С этими словами, так же скинув мокрые кроссовки, ничего не подозревающий о мыслях Орихиме, Ичиго исчез в тёмных недрах квартиры, и ей ничего не оставалось, как послушно прошлёпать в указанном направлении.       Промокла она действительно полностью, даже футболку хоть выжимай. Девушка поежилась. Идея залезть сейчас в горячую воду уже не казалась ей абсурдной, потому что зуб на зуб не попадал в самом прямом смысле. – Держи.       Орихиме вздрогнула и повернулась. Ичиго протягивал ей стопку вещей и полотенце, которые она бережно приняла из его рук. – Спасибо... – Все чистое, но шмот немного большеват будет, – почесав затылок, немного сконфуженно проговорил он. – Смотри, не утони. – В душе или вещах? – И там, и там. – Если что, найдёшь, – хихикнула она. – Да уж надеюсь, – улыбнулся Куросаки, – грейся.       И он поспешил выйти из ванны, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь.       Орихиме, продолжая глупо улыбаться самой себе сама не понимая почему, быстро сняла влажную и от этого ледяную одежду и поспешила забраться под долгожданные горячие струи воды.

⚔ ෴ ✽

– Я уж думал, что ты там решила свариться, – весело сказал Ичиго, когда услышал за спиной тихие шаги.       Обернувшись, он еле сдержался, чтобы не рассмеяться.       Красная то ли от стеснения, то ли от долгого нахождения в горячей воде, Орихиме скромно стояла у входа на кухню и неуверенно теребила край футболки, которая была ей до середины бедра, а второй рукой поддерживала широкие штаны, так и норовящие с неё сползти. Неужели она настолько меньше его?       Поначалу Ичиго стало смешно, но затем пришло запоздалое осознание сложившейся ситуации: такой невинный и по-домашнему уютный вид Орихиме посреди его квартиры показался ему настолько естественным и правильным, что хотелось видеть её здесь каждый день. Вот чего ему не хватало всё это время! Он невольно залюбовался девушкой, ему хватило нескольких секунд, чтобы рассмотреть её с ног до головы. Даже в таком объёмном и мешковатом балахоне просматривались стройные ноги, тонкая талия и красивой формы грудь, от влажных, длинных волос футболка местами намокла и прилипла к телу, что выглядело уж слишком соблазнительно.       И всё же, было бы намного лучше, расхаживай она здесь без одежды.       Проморгавшись и отгоняя прочь настырные и пошлые мысли, он отвернулся, и, продолжив нарезать хлеб, вслух всё же брякнул: – Штаны можно и не держать, все равно тебе футболка по длине, как платье. – Так теплее, – возразила она, ещё больше заливаясь краской, – я одежду развесила в ванне на батарее, не против? – Нормуль. А я в прихожей тёплый пол включил, чтобы обувь быстрее просохла. Думаю, к утру должно все быть сухим. – В смысле к утру?! – Ты же не пойдёшь во всем мокром? А мои шмотки тебе не особо по размеру, ты уж извини. – Но... – окончательно растерялась Орихиме. – Ичиго... – Ты уже ночевала здесь, в чем проблема? – Ну...       Парень отложил нож и, повернувшись, подошёл к Орихиме практически вплотную. Мягко взяв ее за подбородок, заставил поднять голову и посмотреть на себя. Он какое-то время внимательно вглядывался в её глаза, а затем прошептал: – Перестань бояться меня. – Я вовсе не боюсь, не в этом дело... – она уткнулась лбом ему в грудь и приобняла одной рукой, продолжая второй придерживать широкие брюки. – Садись, – весело ответил он, чмокнув её в макушку, слишком уж она милая, когда смущается, – я тут похавать нам немного замутил. – Давай помогу? – Сядь ты. И чай пей, пока горячий.       Орихиме все же, вопреки протестам парня, помогла дорезать хлеб и сделать бутерброды, и они вместе сели за стол. На улице упорно продолжал лить дождь, будто нарочно не пуская Орихиме в интернат. Впрочем, стоит ли говорить, как сильно ей туда не хотелось. Сама мысль о расставании с Ичиго, пусть даже ненадолго вызывала в ней такую тоску, что хотелось волком выть.       Но он здесь. Совсем близко, только руку протяни. И знала бы она, насколько сильно он сам не хотел её отпускать от себя даже на минуту, молясь про себя, чтобы дождь не прекращался. Такая сильная привязанность к ней пугала даже Ичиго, но он ничего не мог с собой поделать.       Она стала для него всем. – Что будем делать? – покосившись в окно и слушая снова нарастающий шум дождя, поинтересовалась она. – Можем пойти кино или сериал какой посмотреть, – отхлёбывая чай, непринуждённо ответил Ичиго. – Есть предпочтения? – Мы ведь сегодня были в кино... – Одно другому не мешает. – Ну-у-у, – девушка задумалась, – можно что-нибудь приключенческое. Или смешное. Главное, чтобы конец счастливым был, не хочу грустное. – О, это ты по адресу. У меня таких подборок на компе пруд пруди, а на ужин закажем пиццу. Короч, идём!       Быстро вскочив с места, Куросаки утянул ее в комнату, где они удобно разместились на диване в обнимку и, замотавшись в тёплый плед, весь оставшийся вечер смотрели комедии. И если Орихиме внимательно следила за сюжетом, крайне эмоционально реагируя на все происходящее на экране, то Ичиго только делал вид, что заинтересован в фильме, а сам краем глаза наблюдал за девушкой. И с каждой минутой все больше понимал, как ему её не хватало. Отец всегда сравнивал маму со светом, но Ичиго в силу возраста или собственной глупости не придавал словам родителя особого значения, но, кажется, теперь он понял.       Он нашёл свой свет. – Мне нужно передохнуть, живот уже болит, – отдышавшись от очередного приступа смеха, сказала Орихиме, вытирая проступившие на уголках глаз слезы. – У меня припасено ещё много интересного. – Не сомневаюсь. – улыбнулась она и вдруг спохватилась. – Ой, а я ведь совсем забыла предупредить Рируку, что сегодня не приду... Я быстро, хорошо?       Орихиме ненадолго покинула нагретое место, чтобы взять телефон, оставленный в прихожей. Быстро написав и отправив сообщение, она вернулась к Ичиго, застав того в глубоких раздумьях. И хотела уже снова примоститься рядом, как её резко взяли за руку и потянули на себя, усаживая сверху. Орихиме от неожиданности тихо ойкнула, подобным действием он застал ее врасплох. Оторопев, она с удивлением и одновременно смущением смотрела на него сверху вниз, гадая, что будет дальше.       Обстановка царила умиротворяющая: тишина и приглушенный свет от бокового бра создавали интимную атмосферу, разливая в комнате полумрак, а тёмные глаза напротив заставляли её сердце в груди неистово метаться. Ичиго положил свои руки ей на бедра и замер, а Орихиме боялась даже пошевелиться и не решалась нарушить тишину, ожидая его дальнейших действий или слов. Разве что в этом взгляде она заметила нешуточную битву где-то глубоко внутри его сознания, неизвестно по какому поводу.       Ичиго сейчас в чем-то очень сомневался, она это видела отчетливо, но в чем именно — не понимала, это было старательно скрыто. И безумно хотелось разгадать эту загадку.       Наконец, он медленно провел руками по её талии вверх, а затем спустился обратно, жадно следя за собственными движениями, будто его руки жили отдельной жизнью. Орихиме ощутила, как по её телу прошла странная волна, ушедшая куда-то внутрь. Его руки были невероятно горячими даже через ткань футболки, но этого хватило, чтобы мурашки пустились в безумный пляс. – Ты такая красивая, – неестественно низким и очень хриплым голосом вдруг тихо произнес он.       Это было сказано с видимым усилием, будто ему сейчас было отчего-то больно, и Орихиме невольно заволновалась. – Ичиго... С тобой... Всё хорошо?       В глубине его глаз проскользнула ирония, которая тут же... нет, не исчезла, а, лишь на время спряталась. – Просто мне... немного не по себе. – Отчего?       Вместо ответа Ичиго медленно, будто неуверенно притянул её к себе, заставляя наклониться, пока их губы не соприкоснулись.       Этот поцелуй был долгий, но сколько продолжался — Орихиме бы не смогла сказать, течение времени совершенно перестало ощущаться. Он то настойчиво углублял поцелуй, то наоборот смягчал напор, изучая её. Орихиме закрыла глаза, проваливаясь в невероятную эйфорию от происходящего. Она прошлась руками вдоль его тела, ощущая под горячей кожей сильно напрягающиеся мышцы, запустила пальцы в его волосы и, слегка сжав, мягко оттянула назад, вынуждая его запрокинуть голову.       Она ведь тоже хотела узнавать его.       Орихиме прошлась языком по желобку на его шее вверх, чуть прикусила за мочку уха, снова опустилась вниз и нежно поцеловала в районе ключиц... На некоторые её действия Ичиго вздрагивал или начинал дышать более шумно, что безумно возбуждало. Интересно, если бы можно было вот так коснуться души...       Каждое её робкое, но до невозможности ласковое движение вызывало в нем дикий пожар, который разгорался все сильнее, желая выжечь все его внутренности до тла. Тело стало слишком чувствительным и остро реагировало на любой, даже еле уловимый её жест.       Его ладони скользнули под одежду Орихиме и принялись свободно блуждать по её телу, изучая его изгибы. Поднявшись чуть выше, он не наткнулся на препятствие в виде нижнего белья, отчего она вздрогнула. Куросаки открыл глаза и удивленно посмотрел на неё, ловя робкий взгляд девушки. Вспомнив, что вся её одежда промокла, видимо, включая и бюстгалтер, он осторожно провел рукой по её груди и затем несильно сжал, вызывая шумный выдох девушки.       Орихиме инстинктивно заёрзала, тут же ощутив, что под ней есть что-то твёрдое. Снова она виновато посмотрела на него, но Ичиго неожиданно сильно и резко прижал её к себе так, что их лица вновь оказались в паре сантиметров друг от друга. – Да, я хочу тебя, – прошептал он, глядя прямо ей в глаза, и ей вдруг показалось, будто на самом их дне увидела его душу, – но я никогда не переступлю эту черту без твоего согласия. Буду ждать столько, сколько нужно.       Её взгляд смягчился, и Орихиме, взяв его лицо в ладони, чуть помедлив, ответила: – Доверяю полностью. – Тебе однажды сделали очень больно, не хочу снова ранить... – Я люблю тебя, – просто ответила Орихиме.       Ичиго часто заморгал, будто не веря в услышанное. На мгновение он действительно решил, что ослышался, но потом понял, что нет. Она сказала это. Если между ними и оставались какие-то недоговорённости и препятствия, то этот короткий ответ, состоящий из нескольких коротких слов, окончательно смёл всё на своём пути.       Хватит уже дурацких сомнений.       Жадно припав к её губам, он чувствовал, как внутренний зверь постепенно захватывает его разум и тело, стремясь поскорее вырваться из своей клетки, чтобы наконец сделать её полностью своей. И на этот раз он ему не будет мешать.       Орихиме стало немного страшно от собственной смелости. Но сказанного не воротишь, она произнесла вслух то, что думала, и это принесло невероятное облегчение, ведь она действительно любила его всем сердцем. Он — её мир. Её жизнь. Её счастье. Её любовь. Её — всё.       Как бы ей ни было страшно после всего, что с ней произошло, её чувства к нему — сильнее чего бы то ни было. И она хочет быть к нему, как можно ближе: и эмоционально и... физически.       Ичиго же, ещё не до конца веря в происходящее, неуверенно начал снимать с неё футболку. Не встречая сопротивления, он сделал это уже более смело и, наконец откинув в сторону надоедливую тряпку, с неприкрытым восхищением начал разглядывать то, что сейчас было перед ним.       Всё-таки слишком красива.       Орихиме инстинктивно попыталась сгорбиться и прикрыть непривычно полностью оголенную грудь, но Ичиго осторожно перехватил её запястья и развел их, не позволяя ей закрыться от него. Его взору предстал просто невероятный вид: худенькие, чуть острые плечи, выступающая ключица, идеальной формы большая грудь и точёная талия... Эти плавные переходы ему вдруг напомнили изгибы гитары. Наверное, именно поэтому он так любит этот инструмент? Нежная, бархатная кожа необычайно красиво отсвечивала в тусклом свете лампы, а создаваемые тени будоражили мозг. Его тело мгновенно и нетерпеливо отозвалось. Однако, временно затолкав подальше свою похоть, он лёгким движением откинул её длинные локоны за спину, и медленно провел руками по её груди, заставляя её снова издать громкий вздох. – Ты знаешь, насколько ты невероятна? – Ичиго... – Не надо, не говори ничего.       Продолжая хищно бегать глазами по её телу, он вдруг понял, что на неё до сих пор надеты его штаны, и этот простой факт возмутил его до глубины души.       Быстро стянув с себя футболку, он прижал Орихиме к себе. Когда их неприкрытые части тел соприкоснулись, и Ичиго ощутил тепло ее нежной кожи на своей, то почувствовал настолько дикий прилив адреналина и желания, что свело челюсти, и, казалось, самообладание скоро пошлёт его к чёрту.       Но он не мог себе этого позволить. Орихиме — его нежная девочка. Его любимая. То сокровище, которое он будет охранять ценой собственной жизни, если потребуется, и поэтому он просто не имеет права становиться причиной ее страданий.       Парень осторожно перевернул её на спину, при этом сам нависая сверху. Он припал губами к ее шее и начал медленно спускаться ниже, покрывая поцелуями грудь и живот. Не в силах больше терпеть эту сладостную пытку, Орихиме выгнулась дугой, и с её губ впервые сорвался тихий и протяжный стон.       Ичиго от этих звуков словил настоящий экстаз. Оказавшись стоять на полу на коленях, он, не торопясь, снял с неё брюки, оставляя лишь небольшой и последний элемент её нижнего белья. Продолжая осыпать нежными поцелуями внутреннюю часть бёдер, не забывал ласкать её руками, отчего Орихиме, не в силах сдерживаться, всё чаще издавала негромкие стоны и вздохи.       Он снова оказался с ней лицом к лицу и прошептал: – Почему ты сдерживаешься? Я хочу тебя слышать. – Ичиго... – Да, и это тоже.       Он опустил руку и осторожно провел по самой чувствительной части девичьего тела, заставляя Орихиме запрокинуть голову и сильно изогнуться.       То, что сейчас происходило между ними она не могла представить даже в своих самых смелых мечтах. После попытки изнасилования она поставила на себе крест и свою мечту о большой любви выбросила на помойку несбывшихся надежд. И даже подумать не могла, что подобное возможно. Что в ее жизни появится любимый человек, который простым касанием вынудит её разум и тело трепетать. Как музыкальный инструмент, который под умелыми руками издавал чарующие звуки, из которых рождается мелодия, так и она отвечала на прикосновения Ичиго, который, как музыкант со своей гитарой, заставлял её душу содрогаться от невероятных и волшебных прикосновений.       Хотелось ещё. Хотелось большего. Хотелось слиться с ним воедино. Хотелось любить и быть любимой. Хотелось отдавать и получать взамен. – Ты ещё можешь меня остановить... – тихо сказал он хриплым голосом.       Это была настоящая пытка. Он хотел взять её быстро, нагло, по-звериному грубо. Резко сорвать последнюю тряпку и жёстко войти. Ему было больно. Некоторые части тела ломило от постоянного и неудовлетворенного желания, которое она в нем уже давно вызывала, но... Нет, ни за что.       Заткнись, грёбанный внутренний дикарь. – Не буду.       Ичиго накрыл её губы поцелуем и аккуратно снял последний лоскуток ткани, обнажая её прекрасное и хрупкое тело полностью. Удобно устроившись между ее ног и не прекращая ласку губами и языком, он начал осторожно входить. Орихиме застыла, в ожидании неизбежного. Почувствовав преграду, он на секунду замер и сделал небольшой толчок.       Резкая и острая боль ослепила Орихиме, и она негромко вскрикнула. Мгновенно слезы хлынули из глаз, и она закрыла лицо руками, усилием воли заставляя себя не кричать. Захотелось сжаться в комок, но Ичиго не давал этого сделать, осыпая её лицо нежными поцелуями, виновато прошептал: – Милая, прости меня, пожалуйста, прости... Больше не будет больно, слышишь? Орихиме... милая, я очень люблю тебя...       Услышав это, Орихиме разомкнула глаза и сквозь влажную пелену посмотрела на обеспокоенное лицо парня. Он старался не шевелиться, чтобы не доставить ей лишней боли, и она постепенно начала расслабляться. Сделав над собой недюжинное усилие и стараясь выдавить улыбку, кивнула, снова прикрывая веки. – Моя девочка, прости меня...       Он продолжал шептать что-то успокаивающее, нежно целовать, собирая её слезинки, и Орихиме, обвив его ногами и максимально прижавшись своими бёдрами к его, дала понять, что он может продолжать начатое.       Конечно, она привыкла к боли. Привыкла её терпеть и не показывать, как ей плохо, что Ичиго прекрасно понимал. И теперь она снова делала это, он заметил, насколько сильно зажато её тело, видел эти зажмуренные глаза и искаженное болезненной гримассой лицо, сцепленные зубы, но при этом она молчала. Поэтому он не торопился, делая все медленно и осторожно, насколько это вообще было возможно. Лишь спустя минуты он почувствовал, что она начала расслабляться, а напряжение с лица начало постепенно сходить. – Не сдерживайся, – вдруг тихо прошептала она, отчего Ичиго на мгновение опешил. – Орихиме?.. – Не надо... Из-за меня... – Больно? – Уже... легче. – Я остановлюсь по первому твоему слову. Обещай, что скажешь, если что-то будет не так? – Ичиго... – Обещай. – Хорошо. Обещаю.       Орихиме ласково провела ладонью по его щеке и улыбнулась, тем самым говоря, что все в порядке. Не прерывая зрительного контакта, Ичиго начал постепенно наращивать темп. Они оба глядели друг другу в глаза, будто бы мысленно ведя диалог. Наверное, сколько бы он ни смотрел на неё — никогда не сможет налюбоваться в полной мере, эта девушка слишком красива. Особенно сейчас. Когда её рот эротично приоткрыт от сбивчивого дыхания, когда небольшая прядь волос прилипла к испарине на лбу, когда его собственный пот капал ей на лицо и скатывается вниз, смешиваясь с её слезами — она все равно была слишком прекрасна для него.        Медленно, но острая боль наконец начала притупляться. Полностью она так и не ушла, вот только помимо неё Орихиме вдруг начала чувствовать нечто новое. И это новое вдруг стало доставлять ей удовольствие, концентрируясь где-то в самом низу, отодвигая боль на второй план. Быть может, она мазохистка? Как можно испытывать боль одновременно с невероятным наслаждением?       В какой-то момент тишину комнаты неожиданно нарушил протяжный, томный вздох Орихиме, а сама девушка выгнулась ему навстречу, что явилось для него зелёным сигналом — толчки стали сильнее и быстрее. Тихие вздохи начали сменяться на уже более громкие стоны, что ласкало невероятно чувствительный слух парня.       Когда Ичиго достиг самого пика, то в этот момент испытал то, чего, пожалуй, в своей жизни не испытывал даже близко похожего. По его телу проходили приятные судороги, как от разряда током, и это было неописуемо. Этот экстаз был ни с чем не сравним, и лишь по одной причине — всё произошедшее сейчас он разделил с любимым человеком.       Только что сделал её своей.       И от этого осознания он был готов пуститься в сумасшедший пляс, хотелось открыть сейчас окно и закричать об этом всему миру.       Ичиго убрал с её лица чуть влажную прядь огненных волос и мягко улыбнулся. Орихиме смотрела на него с любовью и каким-то непонятным ему, но вполне естественным для неё восхищением.       Потому что он — её любовь.       Ичиго перекатился на бок, продолжая обнимать её и прижимать к себе, а Орихиме обвила тело парня руками и ногами. Какое-то время они лежали молча, наслаждаясь друг другом и прокручивая в своих головах произошедшее.       Первым тишину нарушил Ичиго: – Как мне надоели эти тряпки. – Что? – возвращаясь к реальности она не сразу поняла о чем речь. – Знаешь, я хочу чувствовать тебя вот так всегда, твоё тепло. Без одежды, кожа к коже. – Так ведь всегда не получится, – хихикнула девушка. – А было бы здорово, – и он уткнулся в её грудь, с наслаждением слушая стук любимого сердца. Чуть помолчав, он неожиданно усмехнулся. – Но засыпать вот так постоянно — это уже вполне реально.       Орихиме перед тем, как уснуть вдруг снова подумалось о том, как было бы здорово коснуться его души. Но Ичиго прекрасно знал, что она только что это сделала.