Икарус-Тян: Перезагрузка

      Икарус заскучала и решилась проверить опасения Юли насчёт подлинности сожителей:       — Славя, а помнишь, что ты мне говорила, когда я плакала вечером на скамейке пару дней назад?       Блондинка взглянула с непониманием:       — Кажется, будто целая вечность прошла… Если правильно помню, то я сказала, чт0 Тb| с|<oP0 умрёuuь! — внезапно прошипела она.       Бывшую помощницу вожатой заклинило, и Маруся с перепугу дёрнулась как последняя тварь, уже готовая защищаться, но Славю отбаговало:       — То есть, о том, что нужно идти до конца, даже если потребуется наломать дров, — девушка лучезарно улыбнулась.       Автобус застыла в ожидании следующего прихода, но его не последовало. Она захлопала глазами, и покосилась в сторону Юли. Та никак не отреагировала на внезапную поломку блондинки.       — Спасибо, Славя, — прошептала Маруся. — Я пойду, свежим воздухом подышу, покурю.       Пионерка неодобрительно покачала головой, но смолчала. Икарус открыла гермо-дверь и отошла в холодный коридор поглубже, дабы никто не увидел, как она пересралась, и теперь трясётся листочком на ветру:       — Сука, сука, — только и могла беззвучно ругаться девушка. — Мета-Еблан реально скоро отключится, раз даже Славянку корёжит. Что делать???       Сигарета оставалась последняя, Икарус пустила колечко и закрыла глаза в попытке расслабиться. Неожиданно сзади послышался тихий голос:       — Не дёргайся, иначе я исчезну…       Это было странно, потому что за спиной автобуса находилась стена:       — Ты кто?       Голос то появлялся, то пропадал, будто в плохо настроенном радио:       — Весточка от Мета-Семёна.       — Ещё один Персунов? — почти не удивилась Маруся, хотя коленки дрожали.       — Человеческий мозг — штука сложная. Мы с вами из… Скажем так, разных отделов.       — Чем обязана?       Ситуация была хуже некуда, но странник казался дружелюбным, поэтому девушка чуть расслабилась.       — Судя по всему, Мы выходим из комы, — ответила стена.       Эта новость была неожиданной:       — А почему тогда Совёнок умер? — постаралась не закричать Маруся, для которой мир только что перевернулся.       Голос не выражал эмоций:       — Ваш лагерь поддерживал активность повреждённого мозга на определённом уровне, что продолжалось слишком долго, начались необратимые изменения. Однако за это время физическая структура тканей была восстановлена.       Икарусине сложно давались умные слова:       — Шоб ты знал, я очень глупая.       — Хорошо, ближе к делу, — сделал поправку на IQ собеседницы мета-гонец. — Вся дичь, которая творилась здесь, неоценимо помогла общему делу, но теперь мы вынуждены отключить Совёнок, чтобы вернуть Старшего к нормальной жизни.       Это автобуска уже поняла:       — Нет! Я хочу жить, — она чуть не открыла глаза из-за накативших слёз.       — От лица всего, чем является т.н. Мета-Семён, я хотел выразить личную благодарность. Ты была создана не просто так, и блестяще исполнила свою роль.       Девушка сползла по стенке, не в силах больше стоять:       — Я не понимаю, — зажжённая сигарета упала на землю. — Ведь план не удался…       — Планом было расшатать циклы для облегчения вывода из них Аватара.       — Аватара… Семёна то есть? — пионерка повесила голову. — Я была создана… Чтобы… Разрушать… Это моё призвание.       Голос почти затих:       — Проведи оставшиеся часы с теми, кто тебе дорог. После этого Совёнок и те, кто находится в нём, будут удалены навсегда.       Икарус подняла недокуренную и ещё тлевшую сигарету. Она завороженно уставилась на то, как сгорает табак. Мыслей казалось слишком много, чтобы их думать, но это необходимо было сделать. Можно ли доверять голосу? Правда ли настоящий Семён будет жить? Стоять или бежать? Куда?       Не найдя ответов ни на один вопрос, Маруся поднялась и заковыляла обратно в комнату. Она не знала, что чувствовать. С одной стороны, её усилиями Мета-Семён будет спасён. С другой — автобусинку просто использовали, и теперь без колебаний сотрут из этого мира вместе с ним самим.       ***       — А знаете, друзья, — начала Икарус. — Не хочу расстраивать, но мне кажется, нас никто не спасёт.       Она не хотела говорить товарищам правду.       — Чего так? — заинтересованно возразил Шурик.       — Зима, да ещё такая суровая, не может взять и наступить посреди лета. Очевидно, случилось нечто весьма грандиозное, затронувшее планету целиком, — постаралась запугать пионеров Маруся. — Я думаю, всем остальным просто не до нас, до какого-то пионерлагеря в глуши.       — Мяу! — испуганно отозвалась Юля.       Шурик, как обычно, искал лазейки:       — К чему драматизм? Возможно, эта зима — локальное событие. Сложилось несколько холодных фронтов… Или ещё чего… Скоро нас отыщут!       Маруся прекрасно знала, что никто их тут не будет искать, а зима самая что ни на есть глобальная — просто кроме Совёнка в этом мире ничего нет. Или есть? Мысль пронзила мозг автобуса.       — Бухло найдётся? — сухо поинтересовалась она.       Семён с видом знатока достал из какого-то ящика в углу бутыль спирта.       — И ты молчал? — нахмурилась Икарус.       Пионер улыбчиво пожал плечами.       — Садитесь за стол, — пригласила всех Маруся. — Женя, разливай.       Кошечка молча плеснула каждому в стакан технической жидкости. Славя хотела возразить, но передумала. Девушка-транспорт подняла тост:       — Спасибо, Шурик, что ты такой оптимист. Но, может так быть, что кроме нас уже никого и нет. За нас!       Она опрокинула в себя топливо и поморщилась, задрав голову. Остальные вслед аккуратно хлебнули ядрёной жидкости. Маруся посмотрела в потолок и обнаружила на вентиляторе свои трусы, которые потеряла во время секса с Семёном почти неделю назад:       — Замыкая круг, — хихикнула она, вспомнив очередную мета-песню.       Участники банкета скрючили ебасосы от спиртяги и ждали продолжения дискуссии:       — Такое ощущение, что у тебя есть идея, — начал Тимофеев.       Этот вопрос попал в точку:       — Верно! — Икарус налила ещё пойла. — Мы ничего не потеряем, если возьмём всё, что тут есть, и уедем как можно дальше, на юг… За Мику и рыжих.       Новая порция жидкости отправилась в автобусное горло. Славя обомлела:       — Но здесь тепло… И свет… И вода…       — На чём мы уедем? — спросил Персун.       — Глупость, — хмыкнул Шурик.       Маруся уже не видела смысла в пиздеже. После второго стакана ей было плевать:       — А если я расскажу один секрет?       Не ожидавшие такого поворота, собутыльники наклонились ближе:       — Я не совсем человек…       Славя рассмеялась:       — Скажешь тоже, никого человечнее не встречала, — она тоже хлебнула C2H5OH.       Юля и Семён переглянулись.       — Да я серьёзно! — обиделась Икарус. — Во мне половина женщины и половина автобуса.       — Ик… Икаруса? — прыснул уже поддатый очкарик. — Хы-ы-ы.       — А ты думаешь, почему у меня такая фамилия? — козырнула Маруся.       Смеявшиеся товарищи притихли, сопоставляя факты:       — Ик… И к… И как ты такая существуешь? — продолжил допрос Тимофеев.       — Честно? Хуй знает! Но я могу увезти нас всех отсюда прямо сейчас! — стукнула кулаком по столу авто-баба.       Кошка решилась поддержать напарницу:       — Мяу!       Семён не видел смысла покидать бункер, но заметил, что Икарус чем-то сильно обеспокоена. Он шепнул ей на ушко:       — Здесь какая-то опасность?       Пока белобрысые потешались с автобусных небылиц, Маруся тихо ответила пионеру:       — Мы не переживём этот цикл.       На немой вопрос она пояснила:       — Со мной говорил Мета-Семён. Он выходит из комы, лагерь будет уничтожен.       Ушастая Юля всё расслышала и молча кивнула. Икарус продолжила:       — Я в любом случае уеду и плевать куда. Не хочу сидеть и ждать, пока меня сотрут. Хотелось взять всех вас, но никого не заставляю.       Шурик вернулся в диалог:       — Посмеялись и хватит. Давайте спать ложиться.       Славя напротив, женской сущностью почуяла неладное. Однако в ней говорил и алкоголь:       — Не, погоди! Маруся, а покажи, как ты превращаешься в автобус, ик… Пожалуйста…       Девушка-транспорт увидела шанс:       — Хватайте вещи, одевайтесь и сходим на поверхность.       — Ещё чего! — запротестовал очкарик. — Уже темнеет, холоднее некуда.       — Если я неправа, то лично отогрею всех горячими обнимашками! — завелась Икарус. — А если права… То мы сейчас уедем отсюда.       — Пошли, Шурик! — толкнула зануду Славянка. — У нас же есть куртки и валенки.       Семён и Юля задали темп, собравшись первее всех и нахватав пару мешков провизии. Славя одела подвыпившего избранника, кое-как напялилась сама и двинулась вслед за подругой к выходу:       — Маруся… Ты сейчас наговорила столько всего странного… Но я почему-то верю, и что тебе можно… Ик… Доверять…       — Спасибо, ты всегда меня поддерживала, — прослезилась девушка.       Семён с Шуриком тащили мешки, а Юля плелась позади. Девушки повернули за угол коридора и на секунду оказались вне поля зрения друзей. Славя набросилась на Икарус:       — Т3б3 hе сбе>|<атb, глупb|й @вт0буs… N3 эт0г0 лагерR нет вы><0да! — в блондинке снова закоротило.       Маруся инстинктивно оттолкнула поехавшую куклу и приготовилась нанести удар, но Славяна пришла в себя:       — Ой… Что-то мне спирт в голову ударил.       Автобуска могла прямо сейчас свернуть несчастной Ясеневой шею и бросить её здесь, чтобы не создавать лишней угрозы, но не смогла пересилить чувство привязанности:       — Будь с Шуриком, ты ему нужна. И держи себя в руках.       Рискуя всем, автобус доверилась сломанной Мета-Семёном подруге.       ***       Из открытого люка повеяло нестерпимым холодом, благо что Маруся взяла бутылочку, из которой тут же смачно отхлебнула. Банда вылезла на поверхность и вышла из покосившегося здания старого лагеря:       — А где все звёзды? — ужаснулся Семён, неистово пытаясь согреться.       Пионеры взглянули на чистое от туч и чего бы то ни было ещё небо. Вопрос остался без ответа, и лишь ужас пронзил молодые сердца. Поддатый Шурик хотел быстрее закончить:       — Это анти… Бля… Ну, и где твой автобус?       Икарус только сейчас поняла, что не знает, как превратиться в транспорт обратно. У неё это получилось один раз, и то — на пороге смерти:       — Ударь меня.       — Что? — вопросил дрожащий очкарик.       — Пиздани в ёбыч, — повторила девушка. — И побыстрее, тут все -60!       — Я… Э-э-э.       Семён понял, что добром это не кончится. Он оттолкнул Шурика и с размаху зарядил Марусе в лицо так, что она аж упала:       — Персунов… Бьёшь как баба, — побитая девушка встала на ноги, опираясь на здоровую руку.       Славя охнула, но разумно вмешиваться не стала. Семён ударил второй раз.       — Ещё!       Третий удар.       — Ещё! Ещё!       Бедный Сёмка лупил по девушке изо всех сил. В какой-то момент заместо мягкого тела кулак встретил холодный металл, и теперь отлетел назад уже он.       — ВОТ ТАК БЛЯТЬ! — проревела с помощью гудка девушка-автобус. — ДА, СУКА!!!       От такого разинули рты вообще все. Шурик аж перекрестился, хотя и был атеистом:       — Антина…       — ЗАВАЛИ ЕБАЛО, БЫСТРО ВСЕ НА БОРТ!!!       Пионеры с мешками без промедлений упаковались в салон и расселись по местам.       — СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ: НЕ СОВЁНОК! — Икарус дала по газам и рванула вперёд между деревьев по тропинке к лагерю, нещадно давя кустарники и молодые стволы.       — Что происходит? — запищала Славянка. — Как такое возможно?       — Я… Э-э-э, — Шурик уже потерял связь с реальностью.       — Это Маруся! — гордо ответил Семён, потирая ушибленный кулак. — Икарусова, ты там как?       Маруся была полна решимости, она мчалась к выходу со всех колёс. Передняя ось несколько барахлила, будучи гомологичной повреждённой руке, но на это Икарусу было плевать:       — ДЕРЖИТЕСЬ КРЕПЧЕ!!! — прогудела она.       Ворота Совёнка были снесены к хуям собачьим с разгона, автобус вырулил на трассу. Маруся включила фары и дала в отсечку:       — ПОЕХАЛИ!       Такой дикой езды не испытывал ещё никто. Пассажиров трясло как будто дорога шла через лунные кратеры. Пейзажи проносились мимо со скоростью света, а ветер яростно обдувал непроницаемый стальной корпус.       — Маруся… Автобус… Маруся… Автобус, — повторяла Славя.       Её язык заплетался, клонило ко сну. Шурик так вообще отъехал первым под ровный шум двигателя. Семён почувствовал знакомую наведённую усталость:       — Маруся, ты здесь? Я сейчас отключусь… Возможно, мы видимся с тобой в последний раз…       Автобус услышала его и грустно бибикнула:       — Прости меня, что я такой дурак. Ты была классной подругой и… Девушкой. Если Мета-Я сохраню воспоминания о тебе, то буду беречь их до конца своих дней. Я… Чёрт…       Пионер безвольно откинулся на спинку сиденья. Осталась лишь Юля:       — Мы же ведь никуда не приедем, так? — тихонько спросила она.       Маруся проскрипела в знак согласия.       — Я примерно знаю, что сказал тебе Мета-Семён… И ты решила попробовать всё сломать в последний раз?       Ответом был негромкий гудок.       — Горжусь тобой, Маруся, — улыбнулась кошка. — Верна себе до последней минуты…       За окном была лишь темнота и ветра свист. Юля замурлыкала:              Что нам ветер…       Да на это ответит…       Несущийся мимо…       Да сломавши крыло…       И упав между нами…       Так недолго любимых…              Разбил он объятья…       Как простое стекло…       В этот момент лобовое стекло треснуло, и всё закончилось.       ***       Семён пришёл в сознание на больничной койке среди размеренно попикивающих аппаратов жизнеобеспечения. Вокруг толпились врачи, яркий свет, звон в ушах…       Спустя пару недель Персунов уже мог ходить и соображать подобно здоровому человеку, за исключением факта деградировавших мышц. Тем не менее, он быстро шёл на поправку — медицина это подтверждала. А вот с головой было не всё гладко, постоянно снились очень странные видения про волшебный лагерь с великовозрастными пионерками, среди которых выделялась необычная девушка-автобус. Психиатры списывали кошмары на последствия комы, и пичкали пациента таблеточками, которые подавляли ненужные мысли.       В конце-концов Семёна отпустили на все четыре стороны. Он вышел из больницы и поплёлся на остановку — забрать его было некому. Подъехал старенький Икарус на маршрут 410, который даже непонятно куда шёл. «Пионер» забрался внутрь и уселся сзади — очень велико было желание уехать подальше.       Машина тронулась и покатилась. Персунов безразлично смотрел в окно, а потом слегка задремал. Вскоре сон прервал кто-то, занявший место рядом:       — Эй, Персун, алло? Подъём!!!       Семён аж подскочил:       — Чё бля… А! Кто здесь?       — Это я, Маруся, — улыбнулась девушка напротив. — Не узнал?       — Ёб твою мать! Ты же ненастоящая… — запаниковал мужчина. — Я…       — Обещал помнить обо мне, пидрила, — засмеялась Икарус.       — Но…       — Как я здесь оказалась? — игриво поинтересовалась автобус. — Очень легко. Вестник Мета-Семёна оставил для меня ма-а-а-аленькую подсказку. Он предупредил, что Совёнок будет уничтожен и назвал точное время — конец цикла. Только Икарус мог уехать из лагеря, чем я и воспользовалась, прихватив оставшихся друзей в самый последний момент, чтобы твои бравые мозгошмыги не успели вернуть нас обратно.       — То есть…       — Да-да, не удивляйся, — Маруся широко махнула рукой в сторону салона, где сидели Славя с Шуриком и Юля, уже с волосами. — Ты создал меня, чтобы поломать сказку, а теперь я поломаю тебя, пупсик.       Белобрысая пионерка в объятьях очкарика дружелюбно помахала Семёну, а Юля сделала колечко хвостиком. Персунов гостям был не сильно рад:       — Я не вернусь обратно в психушку!!! Нет, нет, нет!       Он ломанулся к выходу, но Икарус мускулистой рукой впечатала недотёпу в сиденье:       — Куда собрался, пионер? — интонацией Виолетты произнесла Маруся. — Некрасиво так делать.       — К-к-ак? — задрожал от страха Персунишка.       — Совёнок развлекал твой полумёртвый мозг долгие годы. Посмотри на Славю, разве не ей ты обязан лучшими воспоминаниями из блядского лагеря? Не она тебя обхаживала каждый пиздоебучий цикл?       Семён боязливо промолчал.       — Вспомни Мику, хрупкую девочку-дауна. Помнишь, тварь? Не она тебе пела песенки каждый жопоблядский цикл?       Пионеры строго уставились на бывшего товарища.       — Уж не ради тебя ли Тихонова Лена резала вены каждый хуепроёбский цикл, а?       Икарус рассверипела:       — Светлая память рыжим шлюхам, не их ли ты боготворил за бесконечные весёлые проделки? Отвечай, гнида!!!       — Я…       — А потом ты решил стереть нас всех, будто ничего и не было… Мы перестали быть тебе нужны? — Маруся склонилась над Персуновым. — Это ты перестал быть нужен нам.       Девушка замахнулась кулачищем и буквально размозжила череп Семёну. Метафорически, разумеется…       ***       В автобусе ехал Семён Персунов, мужчина средних лет. Автобус вёз его из больницы в город, и пассажир почему-то широко улыбался. От прежнего человека осталась лишь оболочка, но внутри груди билось уже не сердце, а дизельный шестицилиндровый двигатель. Икарус завладела телом пионера, щедро поделившись трофеем с выжившими товарищами по несчастью. Оригинальный Семён был вытеснен на окраины сознания и забыт.       — Тесновато здесь, — пробурчала Маруся.       Ей было жаль Персунова, но победителем из этой игры мог выйти только один из них, и так отчаянно сражавшаяся за право на жизнь Икарус не собиралась уступать.       — В тесноте, да не в обиде! — оптимистично заявила Славя. — Ой, а что у нас там в штанах давит на ногу?       — Это хуй, подруга, — засмеялась автобусинка. — Хочешь я его ща по приколу достану и подрочу?       — Нет!!! — хором воскликнули все.       — Ну и не надо, — понарошку обиделась Маруся.       — Хвостик бы, — грустно отметила Юля.       — Купим тебе хвостик, — пообещала Икарус. — Чтобы прям в жопе крепился.       — Мур-р-р-р.       — Это анти-гигиенично, — задушнил Шурик.       — Заткнись, — обняла его Славя. — Я тебя люблю.              ***       Так заканчивается история отважной девушки-автобуса по имени Икарус. Вместе с вами она прошла тернистый путь от похотливой громилы до великого комбинатора, и смогла выбраться за пределы всех измерений.       Если вам понравилось автобусное приключение, то не пожалейте сил и дайте плотную обратную связь, расскажите об Икарус-Тян родным и близким. Быть может, что мы когда-нибудь ещё увидимся с прекрасной Марусей…