Art épistolaire

[Страница из личного журнала.]       Когда вошла в свою спальню, Астарион стоял напротив окна, одной рукой отодвинув портьеру, смотрел вниз на пустую улицу. Оцепеневший. Даже не услышал моих шагов, хотя обычно это я не слышу, как ко мне кто-то подкрадывается. На вопрос: «Что случилось?», ответил своей странной улыбкой. Сказал, что вспомнил кое-что из своей прошлой «жизни». Оказывается, он часто возвращался по этой дороге в дворец Казадора, и всегда останавливался посмотреть, как в нашем поместье, на втором этаже, даже самой глубокой ночью, горит свет. Посмеялся над тем, что воображал, будто свет зажгли для него. Что кто-то его ждет. По-настоящему. Как кто-нибудь выглянет из этого окна вниз в темноту, узнает, позовет его по имени. А сейчас стоять в этой комнате для него показалось чем-то нереальным.       — Хотел проверить, не стоит ли там на улице призрак, смотрящий в окно. А оказалось, что там темно, и ни черта не видно, есть ли там кто-то вообще или нет.       Я никогда не задумывалась о возможности покинуть Врата Балдура, но, возможно, это единственное правильное решение, если все в этом городе навевает не самые лучшие воспоминания. И для него, и для меня.       Провели вечер вместе. Болтали о какой-то ерунде, лежа в постели, пили вино. Очень кислое, наверное испортилось. Утром болела голова.       Астарион снова попросил побыть его зеркалом, как тогда на одной из лагерных стоянок (хотя в моем кабинете висит его портрет от Оскара Февраса). Тщеславия в нем стало основательно меньше. От упоминания морщинок в уголках его рта, появляющихся, когда улыбается, ответил: «Если тебе они нравятся, пусть остаются».       Заметил, что от моих рук теперь пахнет по-другому. Раньше от них исходил запах пряный, травянистый, а теперь веет чернилами и пылью. Наверное, потому что я больше не провожу вечера, растирая тростник в ступке, чтобы получить суспензию для целебного зелья. Но великолепный букет моей крови, по его скромному мнению, ни на вкус, ни на запах не поменялся. По описанию, моя кровь пахнет как сироп из вишни гриот и горький миндаль с отголоском ветивера.        N.B.: Попросить Дункана проверить, цел ли аппарат для дистилляции в подвале, который я хотела использовать для алхимических исследований. Астариону в самом деле нужно попробовать себя на поприще парфюмера. Все равно сейчас поиски нужной информации простаивают, а так будет отговорка, почему потребовались портьеры, не пропускающие свет. [Пятно от разлитых чернил скрыло большую часть текста. На странице отпечатки кошачьих лап.] КОШКА ГЕЙЛА ЛАЗАЛА ПО МОЕМУ СТОЛУ, ВЛЕЗЛА В ЧЕРНИЛЫ И ИСПОРТИЛА ПРОСТЫНИ!!! Я ЕЙ ПЕРЬЯ ПОВЫДИРАЮ!!!