Я не убью тебя

Билл любил осень. Пожалуй, это была его самая любимая пора. Пора дождей, холода, сырости и вдохновения. А ведь это так нужно писателям и поэтам… Денбро очень нравилось сидеть на диване, иногда наблюдая, как неслабый ветер колышет голые ветки деревьев и, держа чашку горячего, ароматного чая или кофе, читать какой-нибудь роман. Этим он сейчас и занимался, периодически делая глоток чая. – Опять читаешь? – сбоку Билл услышал мужской голос, за которым последовал нежный поцелуй в ухо. По телу прошлись приятные мурашки, уголки губ слегка приподнялись. Денбро неторопливо положил книгу вместе с чашкой на небольшой журнальный столик. Он повернулся и столкнулся с зелёными глазами, что внимательно изучали его. Эти глаза принадлежали Пеннивайзу в его человеческом облике, то бишь – Роберту Грею. Билл знал, что вопрос риторический, но всё равно ответил: – Не «опять», а «снова». И улыбнулся, оголив ровные зубы. Он уже давно не заикался. Почти не заикался. Чужой большой палец прикоснулся к его нижней губе, поглаживая. Билл прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением. В следующее мгновение его затянули в пылкий поцелуй, на который Денбро охотно ответил, положив руки на широкую спину Грея. Его язык увлечённо изучал чужой рот, покусывая губы. Роберт отстранился с влажным звуком, вглядываясь в серо-голубые очи. Ему пришлось долго копаться в мозгах Билли, чтобы избавить его от страданий, что он испытывал как раз таки из-за него. И теперь его глаза вернули прежний блеск. А ведь уже пять лет прошло. Билл бы никогда не подумал, что будет жить в том самом проклятом доме на Нейболт-стрит, который уже не похож на себя прежнего. Грей помнит первый год. Билли тогда был просто тенью себя прежнего. Не улыбался, почти не разговаривал, очень мало ел. Возможно, будь Роберт менее навязчивым, Билл умер бы от голода. А так, Грею всё же удавалось покормить его несколькими ложками лёгкого супа или каши. Потом, спустя какое-то время Билли стало лучше. Они иногда разговаривали, правда, диалог он сам не заводил, но Роберт был рад и этому. Хоть юмор у него был посредственный, Билл даже иногда улыбался. В такие моменты Грей чувствовал себя самым счастливым существом на свете. Всё это продолжалось на протяжении года. Но потом случилось страшное. Помнится, они сидели на кровати, Билли глядел вниз, а Роберт на него. Его худое, гибкое тело манило, хотелось прикоснуться к нему, как тогда… Он это и сделал: прижался к пухлым губам, заваливая на постель. Спустя минуту таких терзаний он услышал приглушённый всхлип и почувствовал волну… страха!? Отстранился и увидел, как из красивых глаз текут слёзы, капая на подушку. Билли плакал… Тогда наступили шок и злость на самого себя. Грей потом долго извинялся. Обнимал, говорил какую-то нежную ерунду на ухо, лишь бы успокоить. И Билл уснул. А теперь Денбро спокойно реагировал на его ласку (которую Билл раньше принимал за способ поиздеваться) и прикосновения. Роберт поднял его на руки, как невесту, и Билли рефлекторно обнял его за шею. Они телепортировались на кровать, что находилась в их спальне. Поцелуи посыпались на шею, из-за чего Билл тяжело дышал, выгибаясь, освобождая побольше места. Раньше бы он расплакался или молча терпел, ожидая окончания сего процесса. Но в какой-то момент Билл начал чувствовать нечто странное по отношению к Роберту. Просто тот стал не таким, как раньше, – жестоким и бессердечным. В их первую добровольную ночь Грей был очень нежен, делал так, чтобы малышу было комфортно, не напирал, а если Билли что-то не нравилось, и Роберт видел это, – сразу прекращал и делал так, как хочет его малыш. Грей боялся, что своими действиями в прошлом заставил Билла потерять либидо. Благо после нескольких таких манипуляций со своим телом Билли привык. Сексом они занимались регулярно, Денбро даже иногда бывал инициатором. Это были незабываемые ночи (и не только). Грей сходил с ума от того, какую власть над ним имел Билли, а тот этим охотно пользовался. Одежда была снята и выкинута куда-то в дальний угол комнаты. За эти пять лет Билл неплохо так набрал массу, но при этом всё равно оставаясь худощавым, и раздался в плечах. Да и вырос он тоже нормально. Раньше Роберт был выше его на целую голову, а сейчас только наполовину её. И несмотря на то, что Билли уже двадцать один год, он всегда будет для Грея малышом. Шершавый язык коснулся соска, и Билл выгнулся, томно вздохнув. Сквозь ткань белья выглядывал крепкий стояк. – Роберт… – проныл он, прижимаясь своим возбуждением к его. Грей зарычал и залепил пухлые губы мокрым поцелуем. Чужие пальцы вплелись в его волосы, оттягивая, сжимая, вызывая у Роберта восторженный рык. Тот разорвал на Билле бельё и рывком раздвинул ему ноги. Денбро простонал, стоило чужой ладони прикоснуться к его члену. Пальцы смяли белую простынь. Грей вошёл плавно, сразу набирая темп. Подготовка Билли была не нужна, ибо ночью он был хорошо подготовлен. Знал бы он, каким чудом Роберт держится, чтоб его ненароком не порвать. Потому что его малыш сейчас нереально красивый. Глаза были плотно закрыты, ресницы трепетали. Из приоткрытого рта доносились стоны наслаждения, что были музыкой для ушей. На более глубоких толчках Билли вскрикивал и прижимал Роберта к себе за талию ногами. – Чувствуешь меня, Билли? – шептал Грей ему в губы. Билл вместо ответа потянулся к нему за поцелуем, и Роберт ответил, заталкивая язык внутрь так глубоко, насколько позволяла его длина. Денбро кончил первым. Сперма попала ему на живот и на грудь Грею. Последний излился внутрь Билла и наблюдал, как из растраханой дырочки вытекала его сперма. – Ты доволен, Билли? – с улыбкой спросил Роберт, покрывая поцелуями дрожащие ножки. Билл от слишком мощного оргазма мог только хныкать, закрывая руками лицо. Грей взял его на руки и переместился в ванную комнату. Билли был удивлён, что ванна была уже наполнена водой, от которой поднимался пар. Роберт первым опустился в воду, сажая Билла к себе на колени. Последний сразу прижался к сильному телу, кладя голову на плечо. Прикрыл глаза и наслаждался теплом, исходящим от тела Грея и воды. Грей с удовольствием перебирал тёмные волосы, жарко дыша в чужое ухо. – Малыш. – позвал он его. Билл замычал, давая понять, что готов слушать. – Ты любишь меня? Наступила минутная пауза. Роберт, было, подумал, что Билли уснул, и хотел уже отнести его в спальню, как он отстранился, сталкиваясь с ним взглядом. Денбро с минуту разглядывал лицо напротив. Положил руки на чужие щёки, нежно поглаживая, а Грей пребывал в растерянности. Но это не значит, что он не получал удовольствия от прикосновений. Тонкие пальцы накрыли его губы, слегка надавливая. Роберт взял тонкое по сравнению с его запястье и, прикрыв глаза, поцеловал каждый палец. – Люблю. – на выдохе произнёс Билл. А потом за считанные секунды они оказались в спальне на кровати, и губы Роберта жадным, чувственным поцелуем впились в губы напротив. Просто Грей был вне себя от счастья. Он до безумия любит своего малыша, и это взаимно. А ведь он боялся, что Билли скажет, что не любит его. А ведь Грей этого не заслужил. Билл вряд ли сможет простить Роберта за смерть Джорджи, но он простил ему то, что тот изнасиловал его переспал с ним пять лет назад. Денбро уже почти и не вспоминает о том злосчастном вечере пятилетней давности.