Телом

– Вы встречаетесь уже шесть месяцев, а ты каждый раз дрожишь, словно осиновый лист, перед встречами, – Эри прижимается пухлыми губами к сигарете, оставляя след сливовой помады на ней, выдыхает приторно-сладкий дым и поглядывает на сжимающую лямку от шопера Джимин. – Почему? – Решается она спросить, отряхивая пепел. – Не сочти меня за извращенку, – еле разлепляя губы, начинает Джимин, – или за озабоченную... – Джимин-а! – Тянет Эри, перебивая подругу и дуя от обиды губы. – Я всегда думаю, а что если это произойдёт прямо сейчас, то что я буду делать? – Она не слушает Эри, прикрывая глаза и выдыхая.       Эри смотрит на проходящего мимо старшекурсника, потом на дворника, убирающего мусор из урны, а потом снова на подругу, застывшую, как статуя. Разговоры о близости становятся чем-то обыденным и привычным. С каждым разом Джимин больше делится о переживаниях. Эри, конечно, её понимает, потому что сама боялась сделать при первом сексе что-то не так. Благо, что партнёр оказался хорошим и понимающим, заодно чутким и нежным. Минджон в её глазах такая же, поэтому негативные мысли из подруги хочется выбить раз и навсегда. – Минджон не кажется той, что будет смеяться из-за неопытности партнёрши... – Вдаëтся она в размышления, а потом замолкает, погружаясь в пучину воспоминаний: ей повезло, что парень, в которого она была сильно влюблена, питал к ней те же чувства, что ничего страшного не произошло, о чём говорили многие девушки. – У неё тоже никого не было, – это не тайна: Минджон спокойно делится, что неопытна, с другими людьми, не стыдясь. – Тем более. Страхи только в голове, Мин-а. Расслабиться при первой близости трудно, но возможно. В твоей голове будет много вопросов, все они будут друг друга перебивать... Ты просто не слушай их. Слушай Минджон, свои ощущения. Понимаешь? – Джимин замедлительно кивает. – Что делать-то с тобой?.. – Выбрасывая сигарету, спрашивает у пустоты Эри и возвращается к Джимин, прилипая к ней. – Ты хорошая. Я знаю, что ты будешь очень хорошей. – От тебя такое слышать непривычно, – смеётся Джимин, расслабляясь в объятиях подруги. – Да, ты та ещё вонючка, но я тебя люблю, – она кусает Джимин за плечо и, слыша визг, громко смеётся. – Сама ты вонючка! Я духи новые купила, пускай и дешёвые, – она трëт место, где пару секунд назад были зубы Эри, а потом заливается смехом, видя игривую подругу.       Они погружаются в комфортное молчание, принимаясь ждать: Эри – Ëнджуна, а Джимин – Минджон. Время тянется до безумия долго, от чего хочется с ним взять и покончить, сев на скамейку и задремав. Вставать рано всё ещё входит в привычку после праздников, на которых Джимин на раз-два сбила режим. Она продолжает ходить в попытке прогнать сонливость. Эри давно сидит, покачивая ногой и уже не наблюдая за людьми, выходящими из университета. Джимин всё-таки присаживается рядом и прикрывает глаза, сдаваясь в лапы Морфея. В голове всплывают обрывочные воспоминания: как она познакомилась с Минджон, подойдя на трясущихся ногах, как впервые та предложила погулять, а Джимин думала несколько дней, что надеть, как впервые Минджон её обняла на прощание, как на выставке современного искусства, от которого тащилась Джимин, Минджон невзначай дотронулась до её руки, подарив самую тёплую и незабываемую улыбку. Сердце пропускает удар. Дыхание учащается. Джимин нравится прокручивать сценарий, по которому развивались их отношения, несмотря на трудности. Характеры, хоть и похожи, всё равно разные. Недопонимания встречались и встречаются по сей день, заставляя Джимин чувствовать себя очень плохо: тревога, страх отдавались грузом в груди, который она выплакивала. Минджон всегда остаётся рядом, говорит, объясняет свои чувства и мысли, а затем слушает Джимин, крепко обнимая и гладя по голове, ведь таким образом обеим становится легче. – Приветули, – Ёнджун зубами придерживает сигарету, слабо улыбаясь и маша рукой сначала Эри, а потом Джимин; Минджон стоит рядом. – Всего лишь другая группа по английскому, а задержали на четверть века, – Эри закатывает глаза, но все знают, что она не злится, а просто любит подначивать Ëнджуна; парень, недолго думая, плюхается ей на колени. – Куда лезешь? – Ворчит она и в противовес своему негодованию приобнимает его, чтобы не упал; Ëнджун довольно хмыкает, прижимаясь. – Сегодня Пак разбушевалась, – принимается объяснять Минджон. – Ей, во-первых, не понравился наш проект. Во-вторых, она с какого-то хрена решила, что задавала пересказ, а потом отчитывала, потому что никто не выучил. – Бабуле пора на пенсию, – бурчит Ëнджун в попытке зажечь сигарету, но, как назло, зажилка не поддаётся его манипуляциям; Эри аккуратно подносит свою, поджигая, и Ëнджун целует девушку в нос в знак благодарности. – Ей сорок три, – говорит Минджон, будто Ëнджун забыл. – Я и говорю: бабуле пора на пенсию. А нам на автобус, кстати, – он смотрит в приложении, как транспорт постепенно приближается к остановке. – Минут через пять подъедет. Успею докурить. Можно считать, что день удался.       Компания медленно движется в сторону автобусной остановки. Ëнджун продолжает ругаться из-за неудачной пары по английскому, пока поддержка в виде кивающей Минджон была рядом. Эри внимательно слушает, поглаживая возбуждëнного от эмоций парня, и что-то нашëптывает ему, когда чувства парня берут вверх над разумом. Минджон под шумок тянется к руке Джимин и, ощущая потную от волнения ладошку девушки, улыбается. Они становятся в угол остановки, чтобы внимание сильно не привлекать, и быстро целуются, чтобы никто не заметил. Минджон тянет за рубашку Джимин к себе и крепко обнимает, вдыхая привычный сладкий аромат, носом утыкается в шею, опаляя дыханием, и ухмыляется, когда Джимин гулко сглатывает. Спрашивать, всё ли в порядке, – бессмысленно, она знает, что всё в полном порядке.

***

      Комната Минджон становится вторым домом ещё на втором месяце отношений. Минджон звала её в каждую свободную минуту, а Джимин с радостью прибегала, не забывая купить что-то по дороге. Они часто смотрели фильмы, обнимаясь на кровати и поедая снэки. Минджон любила кормить Джимин, поднося чипсину ко рту. Если сначала Джимин чувствовала себя странно, то потом сама просила, легонько хлопая Минджон по животу. Сейчас в их сумках тонна сладостей, снэков и две пачки рамëна – что-то никогда не меняется. Минджон напевает песенку, выкладывая покупки, пока Джимин, поглядывая на девушку, наливает воду в чайник и отворачивается, когда вода выходит за края, обливая руки. Она ойкает, выливает немного и наконец включает устройство, выдыхая и чувствуя чужой подбородок на своём плече. Короткие волосы Минджон щекочат шею, когда она утыкается носом в плечо, потирая им. Джимин улыбается, когда руки девушки обвивают талию, а она кладёт свои руки поверх её. – Ты вкусно пахнешь, – шепчет Минджон. – Мне нравится. Так бы тебя и съела.       Джимин давится воздухом и поворачивается к Минджон лицом. Джон ухмыляется, явно оставаясь довольной своей кинутой фразочкой. Реакция Джимин в ней разжигает огонь, отдающийся внизу живота. Минджон прижимается, толкая Джимин ближе к кухонной тумбе. – Тебя пугает? – Прощупывают почву Минджон, убирая непослушную прядь с лица Джимин. – Нет, я понимаю, к чему ты клонишь. Я абсолютно не против. Я... Хочу, – Джимин старается звучать твёрдо, решительно, уверенно, но голос дрожит, выдавая волнение.       Убрать его не получается. Оно есть и будет. Ей стыдно, ведь сказанное – правда. Ей не будет противно или плохо, но сам факт первого раза выбивает из колеи. Минджон кивает и чмокает в уголок губ, гладя большими пальцами щëки Джимин. Она старается успокоить её, а ещё свести свой пыл, стать спокойнее и мягче. Идти на поводу у эмоций не стоит, это только может напугать Джимин, сделать их первую близость отвратительно пошлой. Ей не хочется. – Сегодня ты настырная, – шепчет Джимин, чувствуя, как Минджон целует за ушком, спускаясь по шее ниже; приятно-жгучая тяга разливается по телу Джимин. – А что творится в овуляцию, – хихикает Минджон. – Мне кажется, что календарь неправильно её показывает, а, может, – она приближается непроизвольно близко к Джимин, – дело в тебе.       Она целует пылко, страстно, сразу набирая темп. Джимин ахает в поцелуй, когда руки Минджон касаются груди, поглаживая. Приятно. Минджон ведёт, не давая Джимин вырваться из цепкой хватки: сильные руки сжимают бока, коленка оказывается между ног Джимин. Она гладит, сжимает, кусает, выбивая из Джимин хриплые вздохи и тихие стоны. Губы припадают к тонкой коже на шее, посасывая и оставляя красные отметины. Нога начинает двигаться, создавая трение. Джимин вздрагивает, шепча между поцелуями: «О Боже!» Радуясь реакции девушки, Минджон оставляет сладкое на десерт, ведя за руку в свою комнату. Она первая садится на кровать и подзывает Джимин, которая неожиданно берёт инициативу на себя, толкая Минджон на кровать. Целует в щëку, лоб, нос, подбородок. Джон мягко улыбается. Поцелуями Джимин спускается к чувстительной зоне Минджон – шее. Дурманящий запах. Цитрусовый? Нет. Точно нет. Джимин носом проводит по коже, становясь ниже. Что-то отдалённо цветочное. Что-то, что заставляет грудь Джимин вздыматься. Что-то, что сводит её с ума. Языком проводит до ключиц, приспускает ворот кофты, чтобы поцеловать, но Минджон останавливает её, снимая вещь и выкидывая на пол, оставаясь только в нижнем белье. Джимин сглатывает, тянется руками к лифчику, расстëгивая его и бросая к одиноко лежащей кофте, крутит пальцами вставшие соски, слышит, как Минджон втягивает носом воздух и как она тяжело дышит. Джимин гладит бока, впалый живот, целует в пупок, приспуская джинсы, а затем и вовсе снимая их с Минджон вместе с бельём. В смущении она неловко касается клитора, слабо надаливая, но уже вызывая слабый стон, проводит рукой по половым губам, вводя сначала один палец, затем второй. Неумелые, аккуратные движения, которые постепенно наращивают темп, заставляют Минджон под ней заелозить, шумно выдыхая носом. Неуверенность сходит постепенно на нет особенно, когда Джимин пытается сосредоточиться на тихих вздохах и зажмуренных от удовольствия глазах Минджон. Страшно. Кажется, что одно неверное движение сделает только хуже сведёт всë на "нет", но в моменты "ошибок" Минджон говорит. Говорит она, конечно, мало, практически неразборчиво от переизбытка эмоций, но Джимин понимает и делает так, как хочется возлюбленной. Одна мысль о том, что они сейчас стали близки сильнее, сводит с ума. С хлюпающим звуком она вытаскивает пальцы, направляя их к клитору. Круговые движения заставляют Минджон ахнуть, широко открыв глаза, а бëдра непроизвольно замкнуть. – Всё в порядке? – Пугается Джимин, но не прекращает действовать. – Ещ-щë как, – шепчет она. – Не бойся. Ты делаешь всё хорошо. Я скажу, если будет что-то не так, правда. Доверяй мне.       Джимин кивает. Нежные, но настойчивые, касания продолжаются, как и неразборчивый шёпот, который успокаивал и внушал уверенности. Хочется большего. Хочется доставить максимум удовольствия. Подруги Джимин говорили, что первый раз бывает волшебным, а бывает до жути страшным. Думать, какой будет у неё, вошло в привычку, а с появлением предмета воздыхания тем более. Девяносто процентов мыслей перед сном были связаны с Минджон: от милых, где они шли за руку, обсуждая всё на свете, до непристойных, где Минджон впивается короткими ногтями в оголëнные бëдра Джимин. Она хотела этого, горела от одного представления в голове, пылала, когда видела на следующий день Минджон, смущëнно улыбающуюся ей. В такие моменты Джимин чувствовала себя грязной, а интерес к сексу с тем, кто нравится, неправильным. Эри говорила, что выдумывать сюжеты нормально. Она также представляла себя с Ëнджуном и краснела густо, когда видела его и слышала двусмысленные фразочки. Всё было сложно, непонятно, а сейчас просто и легко, когда Джимин целует плоский живот Минджон, языком проводит до лобка, останавливаясь, чтобы переместить губы на ляжку. Минджон хнычет, ожидая другого, большего. Джимин нравится возбуждать, нравится слышать приглушëнные стоны, нравится трогать, ощущать Минджон. Горячий язык скользит по влагалищу, вызывая дрожь у Джон. Она инстинктивно отталкивается от Джимин, которая лишь крепче хватается за её ноги. Размеренные, донельзя дразнящие движения языком вызывают полухрипы-полустоны. Джимин целует клитор, посасывая его, проводит языком, надавливая. Повторяя движения, меняя темп, она видит: Минджон, сжимающую в кулаках простынь, её грудь, быстро поднимающуюся и опускающуюся, искусанные губы. – Джимин-и, – ласково зовёт Минджон девушку, сглатывая; та поднимает взгляд в ожидании, – пальцы... Пожалуйста. Внутрь.       Джимин послушно вводит сразу два пальца, не прекращая лизать. Минджон протяжно стонет, двинувшись вперёд, желая получить разрядку. Быстрее. Чётче. Смелее. Движения Джимин – не хаотичные: каждое продуманное прикосновение делает что-то неописуемое с Минджон. Всё кажется сном. Таким сладким, долгим, приятным. Хочется, чтобы он не заканчивался, чтобы прикосновения Джимин продолжались, перенося Минджон в другое измерение. Открыть глаза практически невозможно из-за сладкой неги. Долгожданная кульминация с развязкой: Минджон сжимается, учащается дыхание, дрожь пробегает по телу, оставляя за собой приятное послевкусие. Джимин поднимается, тянется к губам Минджон, получая полный нежности и любви поцелуй. Уже не такой страстный, как в начале, а долгий, тягучий, словно жвачка. Минджон приподнимается, подталкивая Джимин сделать то же самое, не разрывая поцелуй. – Что ты хочешь сделать? – Шёпотом спрашивает Джимин.       Опухшие от поцелуев губы, красные щëки и блестящие глаза – всё манит Минджон в девушке. Она убирает выпавшую прядь за ухо, любуясь каждым сантиметром той, в кого бесповоротно сильно влюблена. – Сядь на мою ляжку, – и хлопает по ней, как бы прося сделать это в сию же секунду, но Джимин лишь растерянно хлопает глазами. – Сделай это, – тыкая девушку в бок, говорит Минджон с улыбкой и чмокает её в уголок губ. – Тебе понравится.       Джимин кивает, перелезая и оседлая ногу Минджон. Противоречивые чувства бьют ключом, но она продолжает ждать дальнейших указаний. Руки Минджон оказываются на ягодицах, подталкивая начать действовать. Неуверенно Джимин двигается. Медленно, будто ей страшно сделать что-то не так, а затем быстрее, когда Минджон принимается помогать, двигая руками вместе с телом Джимин. Ладони Джимин цепляется за плечи Минджон, сжимая их, когда они обе находят нужный темп. Пальцы сжимают кожу Джон сильнее, оставляя следы, губы открываются в немом крике, скольжения по ноге продолжаются под контролем Минджон. Если бы Джимин видела себя со стороны прямо сейчас, то поняла, почему Минджон влюбилась в неё, ловя губами каждый стон, надавливая руками на ягодицы. Она – невероятно красивая, разнеженная от ласк Минджон, красная от духоты в комнате, хоть окно и открыто, с алыми губами от постоянных поцелуев и прикусов, чтобы не быть слишком громкой. Минджон наслаждается каждым взглядом, каждым вдохом. Такая Джимин только для неё. Больше не для кого. Последние движение, и обмяквшая Джимин практически падает на Минджон, но она ловит её, крепко обнимая и заваливая рядом с собой, не прекращая ластиться ближе. – Тебе хорошо? – Тихо спрашивает она, пока Джимин глубоко дышит, приводя себя в порядок, но кивает. – Я счастлива. Очень. – Я тоже. Ты не представляешь, как я переживала, – Джимин улыбается, сдувая прядь с лица. – Да что ж ты будешь делать?! – Она агрессивно заправляет её за ухо, вызывая смешок у Минджон. – Люблю тебя... – И я тебя, – Джон чмокает Джимин в нос. – Думаю, стоит привести себя в порядок, пока родители не вернулись. Как насчёт чая? – Мы поменяли действия местами, – имея в виду чаепитие, смеётся Джимин, – но я только "за".       Теперь они близки не только душой, но и телом.