Глава 6
Почему?! Почему все получилось именно так?! Мысли хаотично роились в моей голове, а на глазах наворачивались жгучие слезы, которые бесконтрольно падали на свежий выпуск газеты «The Illustrated London News». Четырьмя днями ранее. - Грей! Грей! Грей! – голос матушки продолжал настойчиво меня звать. - А? – наконец-то очнувшись, ответила я. - Что с тобой сегодня? Ты случайно не заболела? - Нет, не стоит беспокоиться. Я просто ненадолго задумалась. А задуматься было над чем. Недавно Чарли завел новых друзей, а потому стал проводить гораздо меньше времени со мной. Письма от Алоиса спасали от одиночества, но не были способны заменить живое общение. И будто бы этого было мало, сегодня новоявленные друзья младшего брата решили почтить нас своим визитом, а значит надо было не ударить в грязь лицом и продемонстрировать все силу гостеприимства рода Роузенфорд. С этой целью был подготовлен праздничный фуршет и развлекательная программа. Так, в качестве одного из развлечений было решено устроить «охоту за сокровищами». Конечно же речь не шла о настоящих сокровищах, их место заняли разноцветные ленты, которые были развешены по всей близлежащей роще. Правила игры были элементарными: кто собрал больше лент за отведенное время, тот и победил. - Дорогая, не хочешь присоединиться к брату и его друзьям в «охоте за сокровищами»? – ласково спросила матушка. – Давай же, я уверенна будет весело, заодно подышишь свежим воздухом и взбодришься. - Хорошо. Я попробую, - несколько обреченно пробормотала я. В конце концов, может это действительно поднимет мне настроение и поможет отвлечься от навязчивых мыслей. Игра началась, и мы начали углубляться в рощу, постепенно разделившись. Я с легкостью замечала припрятанные ленты, аккуратно отвязывая их от веток или корней деревьев, и складывала «сокровища» в небольшую кожаную сумку. Удовольствие от небольшого приключения полностью овладело мной, и я уже с надеждой гадала выйду ли победителем, получив главный приз. Однако, судя по всему, игра не сильно увлекла друзей моего брата, как, впрочем, и его самого. Сбившись в одну группу, они начали идти в мою сторону. Я же продолжала сбор разноцветных трофеев, пока внезапно, когда я уже собиралась отвязать очередную ленту, один из друзей Чарли резко опередил меня и с неприятных гоготом забрал её себе. Имен мальчиков я не запомнила, а потому удостоила наглеца лишь неодобрительным взглядом. В конце концов, у меня уже было достаточно ленточек, а потому было не жалко «поделиться» одной. Однако, когда я обнаружила очередной трофей ситуация повторилась. - Зачем вы это делайте?! Это же нечестно! – закипая от злости, бросила я. В ответ раздалось лишь глупое хихиканье. Тогда, я решила действовать быстрее, но мальчики оказались гораздо проворнее, каждый раз мешая мне отвязать ленту. Самое обидное, что Чарли посмеивался вместе со своими друзьями, хотя и выглядел виновато. Было обидно и горько, но я решилась предпринять последнюю, самую отчаянную попытку опередить обидчиков и заполучить теперь уже столь желанную полоску разноцветной ткани. И вот, когда лента была практически у меня в руках, Чарли вылетел из-под моего правого плеча и под победные возгласы своих дружков выхватил её, окончательно переполнив чашу моего терпения. Не в силах сдержать своего разочарования и обиды, я начала горько плакать. Зачем же они так поступают со мной, ведь я ничего плохого им не сделала? Они просто издеваются! Ходят группкой за мной по пятам, ждут, когда найду очередную ленточку, а потом выхватывают её практически у меня из-под носа. Какие же они мерзкие! – вертелось у меня в голове. Но самое обидное было не это. Чарли вместо того, чтобы защитить меня, стоял вместе с ними и издевался. Страх показаться чужим, быть отвергнутым своими приятелями, не вписаться в компанию, судя по всему, оказался сильнее семейных уз. Чарли предал меня. - Предатель! Жалкий предатель! – шепотом повторяла я, прерываясь на нервные всхлипы. - Грей, ты чего? Мы же просто пошутили… Не плачь. Ну, пойдем домой, - голосом, изнывающим от неловкости, обратился ко мне Чарльз. Брат положил руку мне на плечо и немного потянул. Его дружки уже отошли, очевидно, что продолжать игру больше никто не собирался. -Чарльз, ты мерзкий предатель! Не прикасайся ко мне! – выкрикнула я, бросив на него взгляд полный разочарования и злобы. После чего, грубо сбросила его руку со своего плеча и стремительно зашагала в сторону поместья. Сейчас у меня было лишь одно желание – закрыться в своей комнате в полном одиночестве.***
Последующие несколько дней мы с Чарльзом не общались. Я старалась полностью игнорировать младшего брата, а когда родители спрашивали, что произошло между нами, то кратко отвечала: «Ничего». У меня не было никакого желания прощать его. А даже если бы и простила, наши отношения уже никогда не будут прежними. Я уже не смогу положиться на Чарльза как раньше, не найду в нем защиту и утешение. Между нами словно разверзлась пропасть, которая уже никогда не будет преодолена. И это возникшее ощущение холодности и отчужденности заставляло чувствовать меня ещё более одинокой. Тогда я ещё не знала, что ссора с братом была лишь прелюдией к тому аду, который меня ждал. Спокойное утро субботы не предвещало никаких потрясений. Проснувшись раньше обычного, я поняла, что воспоминания о случае в роще ещё относительно свежи. Лениво потянувшись в кровати, я начала собираться на завтрак. Бетти уже приступила к расчесыванию моих волос, когда в комнату зашла одна из служанок и сказала, что родители просят меня срочно подойти в отцовский кабинет. Делать было нечего, через минуту я уже стояла у дверей кабинета. - Можно войти? – слегка взволновано спросила я, поскольку ситуация была, мягко говоря, необычной. - Грей, скорее заходи, -из-за двери раздался твердый голос отца. – Дочь, скажи, то, что написано в этой газете правда? Лица родителей выражали любопытную смесь эмоционального напряжения, недоумения и неподдельного любопытства и были бледные, словно вымазанные мелом. Я осторожно взяла новенький номер газеты «The Illustrated London News» и застыла в изумлении полного ужаса, как только прочла написанный крупными буквами заголовок статьи: «Юная Грей Роузенфорд – образцовая леди оказалась жестокой истязательницей беззащитных». В следующие несколько секунд меня словно обдало кипятком, губы предательски затряслись, а глаза наполнились влагой. Почему?! Почему все получилось именно так?! - мысли хаотично роились в моей голове. Неприятные картины прошлого снова встали перед глазами, заставляя переживать их снова и снова. Мне только исполнилось 11 лет, когда мисс Дарем была нанята в качестве моей новой гувернантки. Это была тощая женщина с кожей цвета пергамента, противным визгливым голосом и волосами, всегда убранными в плотный пучок. И во всем мире существовало только две вещи, которые доставляли мисс Дарем неподдельное удовольствие: жестокое упоение собственной властью и безукоризненное знание этикета, которому она и учила меня каждый божий день. Хотя, должно заметить, что обучения понималось моей новой гувернанткой скорее как беспощадное истязание. - Голову выше! – пронзительный вопль в очередной раз отдавался звоном в моей голове. Удар, спустя секунду ещё удар. Деревянная линейка со свистом рассекла воздух и липкой, вязкой болью обожгла кожу руки. - Спину ровнее! Идиотка, я сказала спину ровнее! – надрывалась мисс Дарем мне в ухо. И опять обжигающая боль заставила меня невольно скривиться в агонии. - Перестань рыдать! Кто виноват, что ты самая бездарная из всех девушек, которых мне когда-либо приходилось учить! Повторяю ещё раз: закатай рукава и вытри слёзы! Я сама доложу твоим родителям о том, как проходят наши занятия, а тебе лучше бы помалкивать, если не хочешь, чтобы они узнали много неприятных подробностей о своей дочери. Из-за сильного стресса я стала нервной, зажатой, начала просыпаться по ночам, тихо всхлипывая в подушку. Я действительно боялась и ненавидела мисс Дарем. Дошло до того, что я уговаривала горничных позволить мне помыться самостоятельно, прикрываясь тем, что уже достаточно взрослая, хотя просто не хотела, чтобы они видели многочисленные синяки и кровоподтёки, покрывавшие маленькие ручки. Однако мое неизменное нахождение в атмосфере удушающего эмоционального насилия было прервано появлением маленького щенка породы бигль. В один из дней, дедушка, приехавший к нам с визитом, подарил мне пушистого малыша, который с моей легкой руки сразу же получил кличку «Бастер». На какое-то время мне стало лучше, но мисс Дарем с завидным рвением продолжала свои истязания, которые теперь уже стали привычными. Привычным становилось насилие, грубость, злоба и чувство собственной никчёмности и бессилия, которые в какой-то момент вырвались наружу в самой уродливой своей форме. Я начала избивать щенка. Сначала несильно, слегка хлопая его то по морде, то по спине, но со временем удары становились все сильнее и сильнее, заставляя Бастера жалобно скулить во время наших уединенных прогулок. Чувство всесилия и власти над беззащитным существом приятно окутывало меня, позволяло почувствовать себя хозяином положения и отыграться за все те несправедливости, которые на меня обрушились благодаря стараниям изуверской гувернантки. Но мой мрачный транс не мог продолжаться вечно, однажды Чарльз застал меня отыгрывающейся на маленьком щенке. Когда я услышала крик младшего брата и увидела, как подрагивают его плечи, болезненное чувство вины моментально окатило меня. Я заревела громко и протяжно, безжалостно надсаживая голосовые связки. Вцепившись в Чарльза, я умоляла его не рассказывать родителям и поклялась, что больше подобное не повториться. Тогда брат поверил мне, обняв меня в ответ. С тех самых объятий в моей жизни началась белая полоса. Через несколько дней я узнала, что мисс Дарем серьезно заболела, а потому у меня будет новая гувернантка. Бастера же пришлось отдать в хорошие руки, поскольку чувство вины за содеянное оказалось слишком велико. Я думала этот ужасный период жизни остался позади, но, видимо, призраки прошлого не собирались отпускать меня. Каким-то образом в статье «The Illustrated London News» ярко описывались столь личные подробности моих детских прегрешений. В лучших традиции очерняющей журналистики мой образ приобретал дьявольские черты безжалостной мучительницы и садистки беззащитных животных и, конечно же, ни слова не говорилось о миссис Дарем. Эта статья ознаменовала собой полнейший крах моей репутации в обществе, и как леди в частности. Меня ожидали бесконечные обсуждения за глаза, насмешки и тонны презрения и осуждения. Безжалостный остракизм — вот был мой вердикт. И отчасти он был заслужен. Но было кое-что ещё более угнетающее – лишь Чарли знал подробности моего проступка. Лишь он один. Неужели очередное предательство? Что ж, этого я ему никогда не прощу! Все было настолько плохо, что невольно даже вызывало нервный гомерический хохот, который я решительно не могла удержать. Не в силах справиться с эмоциями, выжидающим взглядом матери, закипающей злобой отца, который требовал сейчас же объясниться относительно содержания статьи, я вылетела из кабинета, захлопнув дверь своей комнаты. Я была раздавлена, события последних дней полностью сломили во мне желание оправдываться и что-то доказывать. Хотелось оказаться где-то далеко-далеко и излиться душой, чтобы наконец-то почувствовать легкую радость просто от нахождения в этом мире. Так я думала, пока не вспомнила о том, что есть один человек, в заботе которого я нуждалась как никогда – Алоис Транси. Решено, с наступлением ночи я выскользну из поместья, незаметно оседлаю лошадь и отправлюсь к юному графу. Тем временем особняк Транси. - Клод, ты позаботился о публикации той статьи? – спросил Алоис предвкушающим тоном, не в силах подавить улыбку. - Да, Ваше Высочество. – безразлично ответил дворецкий. - Замечательно. Кстати говоря, как тебе удалось найти это информацию: Грей – беспощадная садистка! – с издевкой произнес граф, вытаскивая из вазы алую розу. - Личный дневник младшего брата Грей весьма подробно описывал поступки госпожи Роузенфорд. - Как грязно, Клод! Однако, куда же теперь отправиться Грей, преданная братом, непонятая семьей, совсем одна в этом жестоком мире?! - Полагаю, что она придет к Вам. - Верно, Клод! Наконец-то она спустится ко мне в ад, - при этих словах Алоис сжал розу, безжалостно раздавив цветок в ладони. - Чистая, невинная, нуждающаяся в поддержке, я оскверню её, низведу до своего уровня и сделаю своей!