Эта улыбка - химический элемент

      — Не понимаю, Джон, — Шерлок уперся головой в стену и посмотрел на время. До начала урока литературы оставалось еще пять минут, — Зачем нам читать все эти скучнейшие истории. Она влюбилась в него и потому отравилась, а он себя зарезал. И зачем? Это же алогично!       — Для тебя, мистер-Супер-Мозг, конечно скучно и алогично, — возразил Джон, подпирая ту же стену спиной. В отличие от друга и соседа по парте, парень садиться на пол и пачкать брюки не хотел, — Но когда тебя захватывают чувства, логика — это последнее что тебя волнует.       — Не верю. Я никогда логику не утрачу. И мне не помешают никакие отношения.       — Ну, начнём с того, что отношения и любовь вещи все-таки разные. Но раз ты так уверен, то давай поспорим.       — Поспорим?       — Да. Найди человека, который согласится с тобой встречаться и попробуй продержаться с ним в отношениях… две недели. А потом расскажешь мне, как там твоя логика поживает.              Джим Мориарти лежал на парте, до начала урока ещё около десяти минут, так что он мог позволить себе делать все, что захочет.       Он касался пальцами пуговиц на рубашке Себастьяна Морана, довольно мило на него смотрел и практически шептал:       — Ты будешь со мной встречаться?       Моран знал, что тот играет. Теперешняя роль ещё не была понятна, но… Вчера, например, они подрались в коридоре, потому что Себастьян случайно пролил кофе на любимую рубашку Джима. Какое уж тут встречаться? Перемена настроений ирландца как калейдоскоп. Всё привыкли, и учителя и одноклассники. Первые терпели, потому что Джим был ещё и гениален, а вторые просто не знали чего ожидать.       Моран всегда уравновешивал Мориарти, хотя и не понимал.       — Нет.       — Почему? Никто бы не отказался.       — Ты завтра захочешь другое, а отношения… Должны быть хоть немного стабильными.       — Думаешь, я не смогу так? Думать по утрам только о тебе.       — Ох… По утрам, Джим.       Себастьян стаскивает с себя загребущие пальцы, сжимает их и ждёт, пока внимание Джима переключится на него.       — Спорим, не сможешь продержаться так и двух недель? Только со мной это будет не честно. Давай с кем-нибудь из параллельного класса. Сможешь — дам тебе на мотоцикле прокатиться.       — Правда? — словно из всей фразы Мориарти услышал только последнюю.       Звенит звонок, и Джим вынужден стечь на стул.              Цели обозначены не были, но так уж вышло, что два вышедших на охоту гения, на следующей же перемене первым делом встретились взглядами и подумали друг о друге.              — Черт. Нет. Ни за что, — бормочет Холмс.       — Что? — переспрашивает Джон.       — Нужен кто-то другой.       — Нетушки. Признавайся. О ком подумал?       — Ну не Мориарти же.       Джон рассмеялся.       — Да. С ним точно не сойдешься. Вы друг друга сожрете.       Шерлок почему-то почувствовал себя оскорбленным.       — Ничего и не сожрем. Он мне просто не нравится — выскочка.       — Ну я и говорю, что сожрете. Два выскочки в отношениях…       — Я не…       — Нет, этого ты точно не потянешь.       — Потяну.       — Тогда пробуй на нем. Согласится с тобой встречаться — пари в силе.       И Шерлок замер, уставившись на ирландца сквозь коридор.       И все оставшиеся перемены находил его в коридоре глазами и не отлипал.              Джим испытывает подозрительно-странное ощущение. Он выходит из класса и замечает, что на него смотрят.       Выходит из туалета — и тоже смотрят.       Ставит кому-то подножку в коридоре, а потом убегает — все ещё смотрят.       Мориарти не очень понимает, но теперь в его голове этот спор с Мораном, а в глазах Шерлока Холмса он видит вызов. Так что почему бы не попробовать.       Ирландец подходит к Шерлоку после уроков, за угол школы, где курилка вне договорённостей.       Холмс конечно же дымит там в сопровождении своего верного песика — Ватсона.       — Привет, — доброжелательно протягивает он, — Ты целый день смотришь на меня, словно у меня на одежде кровавое пятно, но это ведь не так. Может, хочешь спросить о чем-то?       Шерлок резко отводит взгляд и затягивается сигаретой. Джон тыкает того под ребро: «ДАВАЙ!»       Холмс выпускает в воздух дым, затем снова смотрит на Джима и на удивление для самого себя спокойно вопрошает:       — Ты будешь со мной встречаться?       Мориарти подносит руки к лицу и вскрикивает.       Это так внезапно… Он должен был это предложить. Черт. Так пари разве засчитается? Ну, в любом случае, ему ещё нужно продержаться две недели.       — Ого. Вот так сразу, — Мориарти берет себя в руки и несколько хмуро смотрит на Джона. Но он, наверное, просто подбадривал друга в его начинании. — Хорошо. Буду. Допустим, мы уже успели друг о друге немного узнать и сразу перешли ко второй части. Да, давай.       Шерлок удивлён, что Джим согласился так быстро. Впрочем… быстрее начнут — быстрее закончат — быстрее докажет Джону, что эмоции логике не помеха. А эмоций с Мориарти будет хоть отбавляй.       В тот день они расходятся на этом, ведь уроки уже закончились.       По дороге домой Холмс записывает советы Джона по отношениям в блокнотик, а всю ночь занят их запоминанием. Они запоминаются даже хуже, чем мифология. Приходится даже играть на скрипке где-то в полпервого ночи.       Тогда приходит матушка и оставшуюся ночь он общается с ней и с отцом. Их слова успокаивают, и он решает двигаться больше на импровизации.       Расходятся они часа в три ночи, но пяти часов сна Холмсу вполне хватает.              Утром в школе он старается почаще общаться с Джимом. Заставляет себя ходить на места сборов. Почти все перемены при возможности они тусуются вдвоём, общаясь друг с другом и стараясь узнать партнёра.       Перемены и обед — их единственное время встречи. На уроках они в разных классах, а после школы встретиться получается лишь на крыльце, потому как то у Джима секции, то у Шерлока. Один атлет и пловец, второй ходит на бартитсу и в консерваторию. Расписания не сходятся и первое время это успокаивает обоих партнеров.       Шерлоку в тягость насильное общение с другим человеком. Джон на данный момент был единственным, кто не раздражал, но в качестве романтического интереса не рассматривался никогда. И потому он поначалу был даже рад, что они не общаются за пределами школы.       Пока не… на занятии по скрипке он ловит себя на том, что уже пять минут играет не по нотам, задумавшись о Джиме. Он заинтересованно смотрит на сидящего неподалеку преподавателя, но тот лишь улыбается и поясняет: «Это было слишком красиво. Я не хотел прерывать полет фантазии. Зато записал все ноты. Получилось очень… воодушевленно и воздушно».       Холмс просматривает эти ноты и кивает. Действительно… Воодушевленно, воздушно.       Это заставляет его приглядеться к Джиму и своим чувствам. И он с удивлением замечает, что за пять дней общение из навязанного и насильного стало важным и необходимым. Что он уже не вздыхает устало, когда со звонком нужно тащиться и общаться с ирландцем. Что все эти всплески эмоций больше не утомляют, а наоборот, делают всë интереснее.       И что постоянная скука, преследовавшая его в школе почти всегда за исключением пары уроков, начала сходить на нет.       В конце учебного дня пятницы, прежде чем убежать на очередное занятие по плаванию, Джим приглашает Шерлока на первое свидание на кладбище.       В субботу после обеда они встречаются там, и Джим берет партнера за руку, тут же поясняя:       — Я боюсь мертвецов.       — А зачем тогда позвал на кладбище?       — Не знаю, думал, будет прикольно. Ты вообще выпалил, что хочешь со мной встречаться словно иглой ужаленный. Наши отношения странные. Потому и кладбище.       — Хорошо, как скажешь.       По кладбищу гулять даже забавно. Особенно ранним вечером, пока ещё светло. Там тихо и совсем не страшно.       К ночи должно становиться не по себе, но Шерлоку все равно. А Джим жмется и его потрясывает.       Холмсу иногда кажется, что Мориарти играет, но это не мешает ему ухаживать за партнёром и поддерживать его.       В конце концов, они заканчивают прогулку раньше, чем ночь накрывает погост полностью.       Шерлок даже провожает Джима домой.       А в воскресенье на свидание зовёт уже Холмс. И куда бы… На концерт рок музыки в исполнении симфонического оркестра. Билеты туда отдала матушка после того ночного разговора.       Джим наблюдает с неподдельным интересом.       Он все время лезет ближе, то есть на ограждение балкона, на котором они сидели.       Люди шикают на него, но он почти не слышит, взбудораженный музыкой.       Шерлок дергает его в кресло.       Джим успокаивается, но ненадолго, сидит в кресле минут пять, а потом снова лезет на ограждение, словно пытается быть ближе к музыке.       И его не останавливает неудобство людей, отсутствие культуры или то, что до оркестровой ямы далеко лететь вниз.       Шерлок весь вечер чувствует вибрации внутри своего тела и не может понять, это от музыки или от Джима. Потому как музыка стихла уже пять минут как идёт антракт, а вибрации все ещё есть, и они усиляются, когда он смотрит на партнера.       Мориарти тянет Шерлока в буфет.       — Потрясно, да? Откуда у тебя такие билеты? А. это все, потому что ты мажор и лорд, да?       Ирландец сидит на барном стуле, болтая ногами, и уминает шоколадку.       — Да. Потому что я мажор и лорд, — фыркает Шерлок, — Только вот я, как младший сын, ничего не унаследую, а деньги все ушли на отстройку дома после пожара, так что… у матушки здесь знакомства. Её позвали на концерт, а она рок не любит вот и передала билеты мне.       Он тоже ест. У него в руках булочка с сыром и черный кофе с сахаром.       — Тогда выходить замуж за тебя невыгодно.       — За тебя тоже не выгодно, если так смотреть. А у меня связи в правительстве, — возражает оскорбленный Холмс. И чего обидного-то углядел?       — А откуда ты знаешь, что за меня невыгодно? — Джим слегка улыбается, смотря на Шерлока. Он ещё не успел ничего рассказать о том, где вообще и с кем живёт.       Но потом улыбка с его лица стекает. Он не хотел задеть Шерлока, и тогда, вопреки внешней энергичности и весёлости, он сжимает запястье Холмса. «Прости» — значит этот жест.       — Это очевидно, — фыркает Холмс, но в объяснения не углубляется, вовремя заткнувшись и сдержав характер. Отталкивать от себя ирландца он не хочет. Как минимум потому, что еще пари не окончено, а как максимум… внутри у него что-то этому противится, — Есть у меня кое-какие источники. И я знаю.       Он принимает извинения и кивает.       Джим после этого продолжает играть, как ни в чем не бывало. Он все никак не может успокоиться, а Шерлок какой-то подозрительный.       — Почему ты захотел со мной встречаться? — вдруг спрашивает Джеймс, пихнув Холмса кулаком в плечо.       Вопрос слегка застает Шерлока врасплох, но честно говоря… оно было вполне ожидаемо.       — Ну а почему люди обычно хотят с кем-то встречаться? Ты мне приглянулся. Ты умный, как я. Значит, с тобой не будет скучно.       Ну это все конечно правда, пусть и пришло в его голову уже после того, как он предложил.       — Хм-м-м… Умный. Ну. Да, думаю, это так. По крайней мере, с другими мне не интересно, значит, ты тоже умный. Да… Скучно не будет. Вчера вот на кладбище с тобой ходили.       Джим пожимает плечами, его шоколадка закончилась, а больше он ничего себе не заказал.       — Вчера на кладбище. Сегодня на концерт. В следующий раз куда? Хочешь в морг? У меня там у знакомой отец работает. Или в полицию. Там работает мой будущий деверь. Или… куда хочешь? Если знакомых нет у меня, то наверняка они есть у моих знакомых.       Ирландец пожимает плечами и тянет к себе кофе Шерлока, но только затем, чтобы поморщиться, пробуя его.       — Как ты такой пьёшь? — он ставит кружку Холмса обратно,       — Не нравится — не пей. Купи свой. Денег дать? — он вопросительно вскидывает бровь и посмеивается.       — Насчет этого, кстати… Этим у нас занимается тот, кто пригласил. Правило вне всяких обсуждений, я в кино видел — так делают. Так что денег ты мне, конечно, давай. На кофе.       Но звучит звонок, и Джеймс тянет Шерлока обратно.       Если бы не звонок, Холмс бы возразил, что в кино одно, а в жизни другое. И что часто счет делят. И что и кофе купить он не против.       Но концерт продолжится вот-вот, и Шерлок решает промолчать снова.       После концерта Холмс все-таки покупает кофе. Там куча молока, сахара и сиропов. А еще он берет новую шоколадку. И то, и другое он берет с собой, пока Джим ждет когда рассосется толпа у гардеробов.       Наконец они выходят на воздух. Джим пьет кофе, жует шоколад, а Шерлок раздумывает, что оба проведенных с Мориарти вечера оказались не такими страшными, как он ожидал. Ему было даже интересно и весело. Как и в школе большую часть времени.       Может, зря он так боялся отношений?       А может, дело конкретно в Джиме Мориарти?       Расставаясь, Шерлок обнимает ирландца и коротко клюет того в губы, прежде чем попрощаться и уйти.       Тот замирает соляным столбом, а Холмс пользуется этим ступором.       Когда он следует домой щеки его горят, словно внутри него экзотермическая химическая реакция. Впрочем, ощущает он себя примерно также.       Шерлок не думает про спор. Точнее старается не думать. Спор был про то, что он встречается две недели и смотрит на эмоции и логику. Пока логика и эмоции у него никак не пересекались. И он пока выигрывал. А вот… разговора о том, что по окончанию спора они с Джимом разойдутся не было.              Начиналась вторая неделя общения с Шерлоком Холмсом на спор. И. Джим стал замечать за собой странные вещи. Он не фиксировался больше мыслями на чем угодно.       Ему хотелось общаться с Шерлоком.       Постоянно хотелось.       Он думал о нем на тренировках, начал портить результаты на дорожках в бассейне, потому что мыслями был не там.       Во время одного из окон в понедельник ирландец планирует дойти до Морана и обсудить это с ним. Тот как раз учился со второй смены и был с Джоном в этот момент.       Нахождение в комнате Ватсона ирландца ничем не смущает, зато как раз таки Джона удивило это…       Джим садится на кровать и кладёт голову на плечо Себастьяна.       — Подожди, — произносит Моран одними губами, посмотрев на Ватсона.       — Ты хочешь поговорить? — это адресовано уже Джиму.       — Не хочу. Но мне кажется, что я начинаю проигрывать.       — Ну-у-у… Подожди. Ещё не конец спора…       — У меня в мыслях один Шерлок. Раньше там было много всех: ты, пловец из бассейна, светлый мальчик из параллели с литературных конкурсов. А теперь только Шерлок. Не понимаю…       Джон смотрит слегка вопросительно, но потом закатывает глаза и откидывается назад.       Себастьян подергивает уголком рта.       — И чего ты лыбишися? — продолжает Джим.       — Все ещё хочешь общаться с Шерлоком только в рамках спора?       — Я не знаю.       Джеймс вылетает из комнаты и идёт на урок, окно как раз закончилось, и он подумывает, что пора бы и с Холмсом поговорить.       Джим не может дотерпеть даже до конца урока.       Он встаёт в дверях класса и манит Шерлока пальцем, а когда тот выходит, тащит его за угол школы за руку.       Прежде чем начать разговор он просто ходит взад-вперёд, скрестив обе руки.       Шерлок смотрит на Джима. Активного такого, странного, будто ему под «хвост» шлея попала. Это из-за вчерашнего поцелуя?       Затем он все же говорит, только не останавливается.       — Я поспорил… Проспорил. Думал, что смогу думать не только о тебе, но теперь все зашло слишком далеко. Я только о тебе и думаю, не могу впустить ничего постороннего в свой разум. Это значит, что… Что ты мне понравился тоже за то время, что мы общаемся? Только вот… Слово «нравится» тут не уместно. Нравится мне много кто, а с тобой я хочу видеться все время. Только вот нужно ли это тебе?       Разговор вызывает у него улыбку. Он издает смешок, затем другой, но тут быстро берет себя в руки, потому как его могут не так понять, а этого он не хочет. Тем более что Джим уже странновато косится на него.       — Нужно, — коротко сообщает он, — Иначе я бы вчера… С тобой необычайно комфортно. Я боялся, что в отношениях будет постоянно раздражать необходимость общаться с другим человеком, но с тобой не так.       Мориарти пытается вычленить из сказанного важное. Тому это нужно.       Шерлок смеется. И есть ещё что-то.       — Боялся? У тебя была необходимость? Ты, получается, подошёл ко мне не потому что «я тебе нравлюсь» а…       Джим хмурится. Но прошедшее время, кажется, сблизило их, и теперь не важно, что там было до.       — Да. Откровенно говоря, я тоже поспорил. Что эмоции не затмевают логику. Этот эксперимент еще не завершен, но я уже какое-то время не рассматриваю наше общение только как этот эксперимент. Что… наверное можно считать моим проигрышем, если честно, — он чуть морщится, — Но, как я уже сказал, мне нужен ты.       — Ты останешься, чтобы встречаться по-настоящему?       — Да, останусь. Я хочу встречаться с тобой по-настоящему, не ради спора. Если ты готов принять меня со всей моей дедукцией и прочим. На тебе я её сдерживал, но ты наверняка видел, как она работает.       — А я спорил… Ну ты, наверное, уже понял, о чем я спорил… Это было про постоянство.       Джим подходит чуть ближе, качаясь на носочках.       Он заметил ещё одну странность. В личное пространство Шерлока не хотелось лезть всегда и без разбора.       — Только давай не будем дедуцировать на друг друге все подряд? У меня есть то, что я расскажу, со временем. Или оставлю себе. Думаю, и у тебя есть подобное.              Наблюдавшие за этим Моран и Ватсон довольно улыбнулись и стукнулись кулаками. Сработало. Два гения сошлись, и теперь у их напарников по проказам будет больше времени на личную жизнь.       И немного меньше головной боли, как показала им эта неделя.       Ватсон знал, что встречаться с Шерлоком Холмсом мало кто захочет, как и понимал, что без любви, а только в отношениях, логика у Шерлока не откажет.       Но… у него был План.       И хоть оба гения проиграли пари — свое они получили. Даже Джим покатался на байке. Правда, катал его не Себ. Тот ехал рядом, с Ватсоном на заднем сидении.