Незваные гости

      К счастью, игра закончилась до того, как мы потеряли кого-либо из нашего маленького отряда. Основная сложность игры заключалась в том, что при таком количестве гестианцев в помещение невозможно было учуять, кем является конкретный индивидуум. За эти несколько часов погибло около дюжины. Не знаю, кто из них реально был человеком, и остались ли они вообще.       Босс ушел в небольшое подсобное помещение. Личное пространство в подобных условиях явный признак крайне высокого статуса. Нас туда не пустили, в достаточно грубой форме объяснив, что босс не желает иметь с нами дело. Не прямо сейчас, по крайней мере.       Шуганув из одного из углов гестианскую золотую молодежь, по меркам людей лет четырнадцати, мы устроили небольшое совещание.       Я брезгливо сгребла с ящика мусор, с трудом отцепила особенно упрямые частички с перчатки, и тихо порадовалась непроницаемости скафандра. Парни остались стоять, в пику друг другу. Я вздохнула.       — И что мы делаем дальше? — абсолютно не риторически спросила я. Валера с кривой усмешкой сел прямо на пол. Ну, пол явно не грязнее этих ящиков.       — Ты все еще считаешь, что с ними имеет смысл говорить? — Алекс повернулся к нам боком и прислонился к стене, краем глаза поглядывая на нас. — Местные ничуть не дружелюбней каких-нибудь пиратов с окраинных систем.       — А что, ты с ними часто общался? — не упустил возможность подколоть его Валера.       — Тихо оба, — возмутилась я. — От вас обоих куда больше проблем чем пользы!       Оба моих собеседника замолчали, видимо удивившись резкой смене моего тона. Я, убедившись, что привлекла их внимание, уже тише добавила:       — Нам нужна помощь. Точка. А еще, говоря начистоту, нам нужна грубая сила, которая не ограничивает себя строгими моральными рамками. Убивает, грабит, добывает необходимое, не гнушаясь самыми грязными способами. Как это делают люди.       — Люди так не поступают! — в голосе Алекса сквозило возмущение. Я ухмыльнулась. Он осекся, видимо припомнив нечто из столкновений с пиратами. Фиол задумчиво кивнул.       — Люди так не поступают… Они делают хуже, — сказал он. — Мы, хотя бы, просто хотим выжить и отомстить за смерти наших родичей. А большинство человечков убивают за меньшее. Деньги. Власть. Внимание.       — Ты прав, — вздохнул Алекс. — Но…       — Я? Прав?! — Валера в показушном изумлении уставился на Алекса. — Райда, мои уши меня не обманывают?!       Я согнала с лица невольную улыбку. Подобный диалог состоялся вскоре после захвата корабля. Тогда Фиолу пришлось признать правоту бывшего человека. Впрочем, речь шла о чисто человеческих заморочках, с вежливым общением даже с теми, что тебе неприятен. Алекс тогда здорово уболтал полицейских, притворяясь пострадавшим от неизвестных грабителей, убийц и маньяков, ворующих сапоги.       — Предлагаю разбежаться, и посмотреть, что мы вообще можем в данных условиях сделать, — нарушил недолгую тишину Алекс. — Возникнут проблемы — тарарам будет на весь склад, думаю, успеем прийти к друг другу на помощь.       — Полагаю, это все, что нам остается, — согласился Фиол, вставая. — Увидимся, голубки. И, не дожидаясь резко негативной реакции на свою реплику, ушел, ловко увернувшись от синхронно кинутого нами мусора. И, только выйдя из-за ящиков, мы нарвались на…       — Говорят, у нас новички? Холодный голос за спиной заставил меня вздрогнуть. И не только от неожиданности. Не оборачиваясь, я ответила:       — Не такие уж мы и новички, верно… Инга? — Я все же обернулась, и чуть ли не уперлась носом в нос подошедшей вплотную гестианки. Та еле заметно вздрогнула, но продолжила тем же насмешливым тоном:       — Тем не менее, Райда, вы тут в первый раз. Кстати, не представишь ли своего нового приятеля? — она кивнула на Алекса.       — Это Алекс, — на автомате ответила я, разглядывая свою давно потерянную подругу. Та несколько смутилась под моим пристальным взглядом, и ухватив меня за руку, затащила обратно в ближайший свободный уголок. Я, опомнившись, вырвала у нее свою руку, и мы застыли друг напротив друга, ожидая первого хода от другой. Инга отмерла первой, вновь холодно улыбнулась.       — Вот уж кого я не ждала здесь увидеть, так это тебя, — задумчиво сказала я, пытаясь уложить происходящее в голове. Пока получалось плохо.       — Как и я тебя, — парировала моя бывшая коллега. Мы вновь замолчали, начиная негласную игру в гляделки, которая прервалась, когда мы обе одновременно заверещали и бросились друг на друга с гнусной целью заобнимать до смерти. Черт, я и не думала, что это вообще возможно, пронеслось у меня в голове. Но это реальность, и Инга не подставная марионетка. Ее радость я могу почувствовать физически — запах, чертов запах!       — Как ты тут оказалась? — одновременно спросили мы. И рассмеялись. Попробовали еще раз: — А ты?       — Так, ладно, — наконец выдохнула Ин, успокаивающе подняв руки. — Меня, честно признаться, просто после первого же теста, который я успешно провалила, переправили на Миру в качестве подопытной. Местные ученые не знали, что гестианцы созданы искусственно, Были крайне удивлены, когда смогли выделить… — Она пощелкала пальцами, то ли вспоминая, то ли подбирая слово. — Вещество, позволяющее человеку мутировать в существо подобное гестианцу. Обратно не вышло, как видишь — подопытные из людей не оценили такое с ними обращение, и убили почти всех ученых.       — То есть, на эту станцию продавали людей для опытов, — резюмировала я. — Не удивлена. Неприятно, конечно, но вполне ожидаемо.       — Ну, по большей части эти ребята были преступниками. Пираты, воры, убийцы. Отличный, просто прекрасный материал, чтобы создавать…       — Монстров, — закончила я. — Нда. А я еще хотела заручится их поддержкой…       — Может и выйдет. Кому охота киснуть взаперти на станции? Просто нужно отобрать адекватных — гестианцы своих не предают, конечно, это основа наших инстинктов, если можно так выразится, — Инга задумчиво вышагивала вокруг ящика, на котором сидела я. Уже через пару кругов я перестала обращать на ее перемещения внимания. — Но это можно превозмочь, если считать, что дело стоит того.       — Значит, нам нужна цель, которая будет привлекать всех. Или просто забрать отсюда только заинтересованных не просто в животном выживании, а в нечто большем.       — Босс с удовольствием избавится от желающих двигаться вперед, — криво ухмыльнулась Инга, остановившись напротив меня. — Мы его изрядно бесим и подрываем бандитские устои. Я решительно поднялась с ящика.       — Можешь организовать нам встречу?

***

      — Скажите, а через сколько часов вы признаете, что ваши друзья… не выжили? — осторожно осведомился Чарльз. — Мы с коллегами предпочли бы покинуть станцию как можно скорее, и, я полагаю, вы прекрасно понимаете почему. Алот перестал обеспокоенно наматывать круги по лаборатории и вопросительно посмотрел на Павла. Тот вздохнул и сказал:       — Понимаете, уважаемые… Тут стоит вопрос не только выживания. Необходимо остановить распространение гестианцев, а для этого нужно уничтожить станцию. Но возникает новое препятствие: а если кто-то из вас только притворяется человеком? И, когда мы возьмем вас на борт и улетим — вы первой же ночью вгрызетесь в наши глотки? — Павел замолчал, сам не ожидав от себя столь высокопарной речи. — Короче, много вопросов.       — А как можно уничтожить «Миру»? — спросила Лакки. Даня с интересом прислушивался к разговору, но сам общаться с людьми не порывался: ел себе снеки, понатыренные из автомата в столовой, и был доволен жизнью.       — Есть несколько способов, — вступила в разговор нервная женщина из ученых. Друзья так и не узнали ее имени. — Взрыв реактора, к примеру, со стопроцентной вероятностью даст нужный результат, но разгон его до нужной температуры потребует времени, и эти… вполне могут успеть его отключить.       Лакки постепенно приходила к неутешительному выводу — ученым выжить не дадут, из соображений безопасности их группы. Быть может, люди сперва и воспротивятся подобному жестокому решению, но их или убедят, или просто не дадут помешать. И она даже понимала, что если Чарльзу, или хоть кому-то из его группы удастся добраться до охотников — спрятаться уже не получится. А уж о высадках в человеческие колонии и речи не идет. Но… Девочка продолжала считать — убивать тех, кто ничего плохого им не сделал, и даже пытался по-своему помочь — нельзя! А это значило, что… Она пошла к дальней двери, ведущей вглубь лаборатории. Если верить карте, оттуда должна была идти вентиляция. Дойти она не успела: ее остановил Даниил и тихо сказал:       — Нет. Лакки непонимающе посмотрела на него, подозрительно на остальных взрослых, продолжающих обсуждать взрыв станции. Шепотом спросила:       — Что — нет? И почему? Розовый вздохнул. — Не считай, что ты знаешь лучше всех, как поступать, — ответил он. — Ни ты, ни я не можем просчитать все варианты.       — Будто они могут, — девочка кивнула на людей и с вызовом посмотрела старшему убийце в глаза.       — Не, они не могут, — согласился Даня. — А вот Валера может. И Райда. Они знают больше, могут предсказать реакции и людей и гестианцев, и пережили больше, чем мы. Ты им веришь? Девочка опустила голову и с неохотой ответила:       — Верю. Но при этом знаю, что они решат поступать неправильно. Мы выживем, да, но…       — И что в этом неправильного?       — Путь, — коротко сказала Лакки, и вдруг замерла, принюхиваясь. Неверяще покосилась на дверь, к которой она старалась незаметно подобраться ближе, пока старший отвлечен разговором. Даня, надо отдать ему должное, среагировал мгновенно. Не стал спрашивать, что не так, просто резко сократил расстояние до двери, тоже принюхался. Недобро сощурил глаза, покосился на продолжавших милую беседу людей. И, приняв решение, ухватил Лакки за руку.       — Пошли. Пошли тихо, — велел он, бесшумно подходя к двери. Выжидающе посмотрел на маленькую напарницу. Та не сразу сообразила чего он от нее хочет, но спустя пару секунд все же достала взломку и разблокировала дверь, одновременно гася свет в отсеке.       — Хорошо, — буркнул Даниил, пару раз моргнул, привыкая к темноте, и не оборачиваясь, зашел в комнату, откуда так сильно пахло страхом. Детским страхом.

***

      Беседа с главным гестианцем прошла, если можно так выразиться, миленько. Поняв, что именно я ему предлагаю, он даже обрадовался. — Меньше идиотов — меньше проблем. И, при этом, больше еды, — сказал он по поводу моего желания забрать часть народа. — Условие. Нам нужны корабли.        — Я прекрасно понимаю, почему вы выдвинули это условие, — я пыталась быть вежливой. Насколько у меня получалось, было неясно, но меня, по крайней мере, пока не убили. — Но для этого потребуется время. И, возможно, часть ваших людей, для массы, и ускорения процесса.       — Часть желающих строить «светлое будущее» можешь забрать сейчас, — слегка иронично сказал он. — Добудете нам один кораблик, пригоните сюда, заберете оставшихся. И распрощаемся навсегда. Идет?       — Вполне честно, — кивнула я, не спеша закреплять сделку. — А насчет ваших гестианцев?       — Они не будут тебе подчиняться, — покачал головой Босс. Да, его звали именно так, имя человека, которым он когда-то был, он предпочел забыть. Он окликнул одного из панков-охранников, велел им привести сюда Ингу.        — Эта хитрая сучка постоянно мутила воду, с самого захвата станции, — сказал Босс. — Первое из твоих приобретений, бесполезная и отказывающаяся соблюдать правила. Звучит отлично, верно?        — Для меня — пойдет, — ровно ответила я, не показывая, что крайне рада своему первому «приобретению». — Полагаю, она знает большинство мешающих вам гестианцев. Большего от нее не требуется.        — Ха, если ты сможешь заставить ее выполнить хоть одну твою просьбу — с меня пиво, — хмыкнул Босс, явно уже планируя посещение какого-нибудь захолустного бара. Ну, пиво я не пью, но утереть нос этому здоровяку было бы неплохо. Может выйти весело.

***

В помещении за лабораторией было темно, как и в ней самой, что, впрочем, ни капли не мешало гестианцам. Так что, неприглядная правда встала перед ними во всей полноте. Лакки невольно вцепилась в руку старшего убийцы, тот встопорщил щупальца, успевшие вырасти у него из спины, и сказал:       — Гады. Если об этом узнают остальные — ученые точно умрут. Впрочем, — он хищно оскалился, — Они и так умрут. Потому что так нельзя! Лакки была полностью с ним согласна. Помещение представляло собой длинный коридор с кучей стеклянных боксов, два на два метра, и почти в каждом из боксов сидел ребенок. Девочка не могла сказать, сколько из них было людьми, а сколько нет. Но тут точно содержались не только люди — Даниил поморщился и зло зарычал, реагируя на эмоции испуганных и отчаявшихся детенышей. На секунду все звуки затихли, после, все помещение заполнили, приглушенные стеклом детские голоса, еле слышные даже для гестианцев. Просьбы о помощи, тихий плач, испуганные крики.       — Мама говорила, что она родилась в таком же месте, — прошептала Лакки. — Ты тоже? Розовый кивнул, все еще порыкивая, и, кажется, даже этого не замечая.       — Как и большинство наших родичей. Мерзость! Девочка присмотрелась к дверям. Для разблокировки нужна была карта доступа, но ее с успехом заменяла взломка. Но…       — Мы не можем сейчас их выпустить, — с сожалением сказала Лакки. — Я не уверенна, что мы справимся с людьми. Думаю, у них есть какое-нибудь специальное оружие против нас, иначе бы они не пережили атаку гестианцев.       — Ну, предположим, ты права, — неохотно согласился Даниил пряча клыки и щупальца. — Что ты предлагаешь? Девочка обвела взглядом коридор, боксы, детей в них, и решительно сказала:        — Нужно взорвать эту станцию, вместе с учеными!

***

      Мы с Ингой как раз разошлись в разные стороны. Она забрала с собой лояльных гестианцев и Алекса с Валерой, и они все вместе направились на верхние этажи «Миры». Я же сперва откололась от группы ради исследования подозрительного коридора, а потом мне пришло тревожное сообщение: «Мира» будет уничтожена через полчаса. Необходимо забрать со станции всех, кого мы хотим спасти»       Отправителем числилась Лакки, но слог речи и равнодушное «кого хотим спасти»…. Настораживало. На посланные мною в ответ сообщения она не отреагировала, что только усилило мои подозрения. Алекс, впрочем, отозвался, сказал, что все «относительно нормально», но со станции надо валить. Предложил мне сообщить бандитам о угрозе, и, если не прислушаются, уходить самой.       Мне пришлось снова пробиваться на аудиенцию к Боссу, описывать ему ситуацию, убеждать, уговаривать… Когда тот меня послал далеко и надолго, пытаться убедить отдельных гестианцев. Часть их меня даже послушала, и спешно отправилась на верхний этаж, где стоял наш корабль. Большинство посчитало меня чокнутой. Пришлось плюнуть на них и спасать уже собственную шкуру. Надо было заняться этим чутка пораньше. Тогда я бы не попала в такое положение.       А так, когда я поднималась по шахте лифта, за одной из переборок что-то взорвалось, пробив стену. К несчастью, это была та самая стена, на которой висела я. Я успела только с поразившим меня саму равнодушием отметить, что правая рука, которой я сжимала взломку, стала несколько… Нецелой. Как и грудь и плечо. А потом я упала. И, как мне кажется, потеряла сознание еще до того, как приземлилась на дно шахты.