По памяти

Взгляд ощущался очень четко. Так, будто смотрели в упор и не скрываясь. На спине словно лежала тяжелая ледяная ладонь. Ян сухо сглотнул, на секунду зажмурился. Руки нехорошо подрагивали, ладони вспотели. Кто, блядь, может достать его на такой оживлённой улице? Ну, конечно, кроме собственной шизы. Системы у приступов не было. Иногда отпускало надолго, Ян не вспоминал о них месяцами, а иногда получалось как сейчас: шла уже вторая неделя. Не помогали ни психиатр, ни колеса. То есть, конечно, фарма притупляла ощущения, но лучше от этого не становилось. Так что таблетки Ян бросил давно. Ну, помимо тех, которые можно было легко достать и без помощи врача известно каким способом. По крайней мере так он не был вынужден выслушивать бред про детские травмы и советы по поводу отказа от ночных смен на работе. Хотя по факту… Травма, блядь, была. Пятилетней давности. Только она не имела никакого отношения к развившейся шизе. Хотя бы потому, что Ефим не мог иметь отношения ни к чему плохому в его жизни. Ни тогда, ни тем более сейчас. Сейчас его вообще не было. Замутило с новой силой. Поток людей превратился в смазанное серое пятно. Ян тяжело привалился спиной к какому-то столбу, согнулся, опираясь руками о бедра. Сердце колотилось в горле, чужое присутствие ощущалось так, будто тот, кому принадлежал взгляд, стоял на расстоянии вытянутой руки. Из прострации выдернула вибрация часов на руке. Сири в наушниках поинтересовалась, ответить ли на звонок. – Ответь, – хрипло попросил Ян. В уши тут же ворвался бодрый голос оператора, девушка затараторила, предлагая услуги какого-то интернет-провайдера. Ян почувствовал, как липкий ужас потихоньку разжимает хватку на горле. Ледяная ладонь со спины исчезла. На смену пришла апатия. Ян уныло отвечал на вопросы, в итоге выяснилось, что он и так уже второй год как пользуется услугами этого провайдера. – Значит, у вас уже самый лучший интернет, – заученно заключила девушка. – У вас остались ещё какие-то вопросы? – Нет. До свидания, – попрощался Ян и тронул сенсор наушника, завершая разговор. Из-за включенного шумоподавления звуки улицы доносились как через плотный слой ваты. Лица, которые иногда проявлялись в поле зрения из общей серой массы смотрели со смесью удивления и брезгливости. Ян вдруг понял, что так до сих пор и стоит, привалившись к столбу. Так что он оттолкнулся, чтобы встать прямо, и потащился к остановке. *** Google Maps обещало, что прямой автобус приедет только через пятнадцать минут. Добираться на перекладных не было никакого желания. Потому Ян затянул шнурки капюшона толстовки, натянул пониже шапку и спрятал ладони в карман на животе. Наверное, следовало начинать надевать куртку. Вывеска магазина через дорогу слепила глаза. Ян подумал что там, в ярко освещённом помещении, должно быть очень тепло. А потом… Фигура, которую так удачно подсветил льющийся с витрины тёплый желтый свет, была знакома до боли. Чуть ссутуленные плечи, руки в карманах. Ян, наверное, узнал бы даже в том случае, если бы ему вырезали глаза. Всё остальное прошло в считанные секунды. Ян не запомнил, как рванул через дорогу, игнорируя оживлённое движение, как сигналили вслед тормозящие машины. Просто сначала он был на остановке, а потом нашёл себя перед дверями ебаного магазина. На пустом тротуаре. Обдало сначала разочарованием, а потом страхом. Таких реальных галлюцинаций с ним ещё не случалось. Да, порой он видел Ефима в абсолютно незнакомых людях, но всегда сразу понимал, что ошибся. Но сейчас Ян был готов поклясться, что это был он. Но это не могло быть правдой хотя бы потому, что он выглядел точно так же, как и тогда, в последний день перед исчезновением. Или это воображение дорисовало призраку знакомые черты. Ян прошелся языком по пересохшим губам и зачем-то зашёл в магазин. Наткнулся взглядом на ровные ряды бутылок на стеллажах. Магазин был, судя по всему, алкогольным. К лучшему. Ян дёрнул с полки первый попавшийся вискарь по относительно приемлемой цене и поплелся на кассу. Он не особо любил крепкий алкоголь, да и алкоголь в принципе, но колёс не было, а стрёмное чувство нужно было чем-то заглушить. Дома, в ящике стола, болталась начатая упаковка снотворного. Ян подумал, что если не повезет и он не сдохнет во сне, то хотя бы спать будет долго и без кошмаров. Благо паспорт с собой имелся, потому проблем при покупке не возникло. Ну, разве что с цифрой на счету. Но жить на макаронах было не привыкать. Тем более зарплата должна была упасть со дня на день. Половина, конечно, уходила на квартиру, но оставшегося в принципе хватало на то, чтобы относительно нормально жрать. Как минимум каждый день. Пробивая бутылку, продавщица смотрела брезгливо-осуждающе. Но этот ее взгляд не шёл ни в какое сравнение с тем, на улице. Ян автоматически натянул шапку ниже на лоб. Края у неё истрепались, кое-где истёрлись почти до дыр. Сколько ей? Лет шесть? Ян таскал её не снимая. – Ваш чек, – кассирша положила бумажку на блюдце для сдачи. – Спасибо, – выдавил из себя Ян. Забрал с прилавка пакет и потащился на выход. Шапку подарил Ефим. Просто молча натянул на Яна свою, когда увидел в очередной раз ошивающимся у подъезда в десятиградусный мороз. Вообще, Ефим являлся парнем его двоюродной сестры – Ян с двенадцати лет жил в семье своей тётки, после того, как мать лишили родительских прав. Когда сестра начала встречаться с Ефимом, ей было семнадцать, Ефиму – двадцать. Он ездил на черной мазде с помятым крылом и постоянно носил дурацкие шапки. Сначала Ян шарахался, каждый раз сбегая, когда Ефим приходил к сестре. Но потом случилось то, что случилось: Ян, глотая слезы, рассказал, что отбывает у подъезда наказание, а свою схватить не успел. Ефим выслушал, неловко хлопнул по плечу, а потом велел садиться в машину, включил обогреватель на всю мощность и доехал до «Спара» за кофе. Стакан грел покрасневшие руки, музыка убаюкивала. Ян помнил, как Ефим разбудил его осторожным прикосновением к запястью и отвёл домой. Тётка промолчала. И потом, как бы ни орала, никогда не выставляла на улицу. Приходя к сестре, Ефим всегда что-нибудь приносил и Яну. Обычно, ерунду вроде шоколадок или игрушек с кассы. Но однажды принёс телефон, не особо дорогой, но это не имело никакого значения. Потому что с этого телефона Ян мог звонить. Собственно, так Ефим и сказал тогда: «звони в любое время, мелкий». И потрепал по макушке. Наверное, он просто жалел мальчишку, который оказался лишним в своей приемной семье, но для Яна… Ефим был старше на семь лет – огромная разница, если ты подросток, но Яну он стал лучшим другом. Он выслушивал глупые восторги по поводу игр и достижений в них, не отказывался покататься вместе на великах и разрешал пойти с ним и сестрой гулять. Той, конечно, подобное не нравилось. Сейчас Ян уже прекрасно понимал, что поступал по-детски, злясь на неё: он понял это в тот момент, когда впервые увидел их целующимися в подъезде. То есть очевидно, что совместное времяпрепровождение двух состоящих в отношениях людей не предполагает наличия тринадцатилетнего подростка. По факту Ян был лишним. Но Ефим ни разу не сказал об этом. На шестнадцатый день рождения он подарил наушники. Просто оставил коробку на столе – заехал перед работой, пока Ян был на футбольной тренировке. Достав из шкафчика телефон, Ян нашёл один пропущенный и сообщение с поздравлением и предложением пересечься завтра. Собственно, это сообщение и стало последним. Ефим не появился ни завтра, ни послезавтра. И никакие действия по его поискам не принесли результата. Но больше всего Ян охуел, когда через месяц сестра притащила нового парня. Так, будто ничего не случилось и этих трех лет не существовало. Говорить он, конечно, ничего не стал. Как минимум потому, что ничего не хотел с ней обсуждать. Ян пробовал искать сам, но друзья Ефима знали не больше. Машина стояла на парковке около клуба, где он работал барменом. Там тоже ничего не знали. Яну вообще повезло, что с ним стали говорить – охранник на входе, оказалось, знал Ефима. Он и обмолвился, что этот клуб был весьма популярен у вампирской тусовки. Он так тогда и сказал: «– Тут полно ебаных вампиров, пацан. Никогда не знаешь, что они выкинут». Как будто это что-то объясняло. Ян никогда не сталкивался с вампирами лично, только видел на улице. Все, как это называлось в официальных источниках, заболевшие проходили чипирование, вносились в реестр и не допускались до многих видов деятельности. Да и сами не спешили отсвечивать. Конечно, периодически случались громкие дела с убийствами, совершенными вампирами, но обычно тех быстро отлавливали и ликвидировали. С вампирами вообще обходились жёстко. Вплоть до того, что при угрозе полицейские имели право стрелять без предупреждения и на поражение, а тех, кто намеренно заражал человека, тоже ждала ликвидация. Слово «обращение» в официальной лексике не использовалось. Весь центр города и некоторые части спальных районов, обычно рядом с больницами и поликлиниками, являлись так называемыми «free zone», то есть вампиров туда не допускали. Часть магазинов и торговых центров тоже их не обслуживали, а таксист вполне мог отказаться везти. С одной стороны такие меры предосторожности наверняка спасли не одну жизнь, а с другой Ян иногда думал о том, что подобное может только озлобить. Особенно тех, кто, может, никогда и не хотел оказываться по ту сторону. За тяжелыми мыслями он не заметил, как подошёл нужный автобус. Очнулся уже тогда, когда тот начал закрывать двери. Заскочить удалось только потому, что водитель, видимо, пожалел рассеянного пассажира и открыл двери снова. Ян сел у окна – салон был почти пустым, поднял голову и невольно вздрогнул. Сидящий напротив мужик пил заменитель крови прямо из бутылки. В принципе, в этом не было ничего необычного, но, учитывая навалившиеся мысли, всё это… Ян сделал музыку громче и закрыл глаза. *** К вечеру ощутимо похолодало, толстовка перестала справляться с функцией обогрева от слова совсем. Ян тащился от остановки, пытаясь делать как можно меньше лишних движений, из носа начало мерзко подтекать, прозрачную жидкость периодически приходилось вытирать пальцами. Естественно, салфеток у Яна с собой не имелось. Потому он так и шёл то шмыгая носом, то проходясь по нему рукавом. Чертова осень: зимнюю куртку ещё не наденешь, а в толстовке уже холодно. Из демисезонного имелся только бомбер, но из-за потрепанного состояния ходить в нём на работу или тем более учебу было банально неприлично. Следовало купить новую куртку, но Яна, как это называют, душила жаба. Если быть вампиром и было в чём-то выгодно, так это в том, что те не мерзли. Это, конечно, если были сыты. Иногда Ян думал о том, каково это – пить кровь. Не заменитель, на котором сейчас все они сидели, а настоящую, из вены или артерии – из чего там пьют вампиры? То есть не сам вкус, а то, что они ощущали, когда впивались зубами в кожу. Почему некоторые шли на это даже зная, что почти гарантировано понесут наказание? Очевидно, что их толкала на это болезнь, но само ощущение… Как наркота? Лампа в подъезде не горела и, судя по всему, была разбита вдребезги. Ян зашарил по карманам, пытаясь найти ключи. Связка зацепилась за ткань и с металлическим звенящим звуком упала на вытертую серую плитку. Ян хотел было нагнуться, чтобы поднять, но это сделали за него. Он автоматически зацепил ключи из чужих ледяных пальцев. Ледяных настолько, что он ощутил этот холод даже учитывая, что сам почти не чувствовал подушечки. – Спасибо, – не выдать испуг удалось с трудом. Хотя держать лицо не имело смысла. Вампиры отлично чувствовали чужой страх. – Ага, – как-то скомканно отозвался вампир. Поднять голову Ян решился только когда шаги чуть отдалились. Посмотрел вслед и на секунду замер, пытаясь осознать: шапка, выбивающиеся из-под неё темные вьющиеся волосы, чуть ссутуленные плечи. – Ефим?.. – голос сорвался. Вампир на мгновение остановился, будто не решаясь сделать следующий шаг. Но потом снова пошёл вперед, явно не имея никакого желания оборачиваться. Ян рванул следом, вцепился в рукав. – Не думаешь, что лезть к вампиру опасно? – голос у Ефима не изменился. Только звучал без выражения, будто его воспроизводила нейросеть. – Ты сам… – прохрипел Ян. – Сам подошел. – Скажи «спасибо» и иди домой, – не оборачиваясь отозвался Ефим. Ян дёрнул его за плечо, пытаясь развернуть, но эффекта это не оказало никакого – глупо было и пытаться применять человеческую силу к вампиру. Тогда Ян просто обошел его, чтобы встать лицом к лицу. На Ефиме была маска. Обычная медицинская, голубого цвета. Радужка глаз из-под надвинутой шапки отливала бордовым. Пять ёбаных лет. – Я… – Ян столько раз представлял себе этот разговор, продумывал до мелочей. Но теперь не мог сказать ничего внятного. – Я думал, ты… умер. Прозвучало как бред. Ефим действительно умер. – Не до конца, – через паузу отозвался тот. – К сожалению. По крайней мере это был разговор. Ян чувствовал, как в груди колотится сердце: так случалось всегда, когда происходило что-то более-менее серьезное. Но он ни разу не ощущал столько всего разом. Так много, что сбивалось дыхание. «Я скучал. Дохуя скучал». Конечно, Ян этого не сказал. Только пялился глупо, как будто ему снова тринадцать. Ефим тоже молчал. Смотрел не моргая. – Что… случилось? – наконец, выдавил из себя Ян. – Это глупый вопрос, – едва заметно пожал плечами Ефим. – Нет, я… – горло на мгновение пережало так, что Ян чуть не закашлялся. – Я… Ты не вернулся. Почему ты?.. Собственное косноязычие заставляло ненавидеть себя ещё сильнее. – Сам понял, что спросил? – уточнил Ефим. Но его голос будто едва заметно дрогнул, как если бы от… Вампиры не жили рядом со здоровыми. Не то чтобы это было запрещено, просто не имело смысла. – Мог бы просто сказать, что случилось, – прозвучало обиженно. – Тебе бы стало от этого легче? – тихо и неожиданно серьезно спросил Ефим. Ян хотел было сказать, что да, но осекся. Потому что вдруг осознал. И от этого осознания мерзко защипало в глазах. А ещё обдало новой порцией ненависти к себе. Думать, что Ефим пропал без вести или даже умер было гораздо… удобней. Проще. Хотя бы потому, что мертвый Ефим не мог хотеть его убить. От воспоминания не веяло отстранённым холодом, оно не смотрело равнодушными глазами с красным отливом. В этом воспоминании у Ефима были теплые руки. – Следил за мной? – поинтересовался Ян, разглядывая свои кроссовки. На правый прилип мелкий желтый листок. Наверное, берёзовый. – Время от времени, – не стал отпираться Ефим. – Зачем? – во рту накопилась слюна, Ян тяжело сглотнул. – У меня тоже остались воспоминания, – говорить с таким Ефимом было странно: он не шевелился, не жестикулировал. Просто стоял и смотрел. А маска скрывала мимику, если она и была. Чувствуют ли вампиры так, как люди? Хоть в половину? Ян где-то читал, что у них не вырабатываются гормоны. Оставалась только память о чувствах, которые они испытывали до заражения. И чем больше проходило времени, тем сильнее искажались воспоминания. Существовал ли у вампиров какой-то аналог эмоций? Некоторые из них чувствовали чужие – это Ян тоже знал из статей в интернете. Механизм был как-то связан опять же с выработкой у людей тех или иных гормонов. – Ты ведь… – Ян осекся, стиснул ладони в кулаки. – Возьми, – вдруг сказал Ефим, снял с себя куртку и накинул Яну на плечи. – И не ходи один так поздно. А потом просто шагнул назад, в черноту, до которой не добивал рассеянный свет из окна первого этажа. Ян запоздало дернулся следом, но поймал только пустоту. От куртки пахло как от вещи, которая долго пролежала на холоде, ещё немного сигаретным дымом и заменителем крови. В кармане Ян нащупал начатую пачку жвачки, зажигалку и какие-то бумажки. Он бездумно вытащил одну, посветил телефоном. Это оказался обычный чек из супермаркета. В списке значились пачка «Парламента», какой-то шампунь для волос и пять упаковок «Вискаса». В глазах защипало с новой силой. Ян дотащился до подъездной двери, зло вдавил таблетку ключа в гнездо и дёрнул створку. *** Квартира встретила темнотой. Ян почти судорожно шлёпнул ладонью по выключателю. Коридор залил жёлтый яркий свет. Посредине валялись резиновые домашние тапки. Ян поставил пакет с бутылкой на пол, разулся, снял куртку. Черная блестящая ткань была чуть влажной от мороси на улице. Ян стиснул в пальцах мягкий воротник, а потом зачем-то прижал к лицу. Здесь запах сигаретного дыма ощущался сильнее. А ещё… Стало стыдно. Так, что запекло затылок. Ян отдёрнул от себя куртку, быстро повесил на вешалку. Снял шапку. В ней от Ефима не осталось ничего. Кроме того факта, что эта вещь когда-то принадлежала ему. Ян осторожно положил её в ящик, зацепил с пола пакет и пошёл в комнату. Желания есть не наблюдалось и близко. Хотя к вечеру пора было бы проголодаться. Но мысли о еде вызывали только отторжение. Не хотелось идти на кухню, тем более что-то там разогревать. В рюкзаке валялся наполовину съеденный батончик сникерса. Его Ян и запихнул в рот, чтобы не пить на совсем пустой желудок. Из бутылки пить тоже было как-то не по себе, потому Ян допил из чашки вчерашний чай и плеснул туда. Горло ожидаемо обожгло после первого глотка. Что он ещё мог сделать? Закрыться в ванне и поплакать, блядь? Может, если накидаться сегодня, то завтра все произошедшее будет казаться нереалистичным ночным кошмаром. Ян прекрасно знал, что нет. Он хлебнул ещё, разблокировал телефон и зачем-то открыл галерею. Выбрал сортировку по годам. Якобы бесцельно полистал. На самом деле Ян знал на что наткнется. На фото Ефим был в одной из своих привычных шапок и белой толстовке. Одной рукой он тогда фотографировал, а свободной притягивал к себе Яна в шутливом захвате. Где-то за кадром стояла Ника недовольная тем, что они не идут в зал, а валяют дурака. Ника уже два года как вышла замуж. Вроде как родила ребенка. Ян не говорил с ней с тех пор, как переехал. Он налил ещё и выпил за один долгий глоток. Включил комп, пролистал рекомендации на Ютубе. Ткнулся в Стим, долго пялился на список в библиотеке. Раньше он играл запоем, едва выдастся свободная минута. Сейчас нечто, напоминающее удовольствие, доставлял только сон. Ну или превышающая терапевтическую доза колес. Всё это было к вопросу о том, что человек может значить в жизни. Пока Ефим был рядом, Ян не придавал этому такого большого значения. Если бы кто-то спросил тогда, что он чувствует, то Ян не знал бы что ответить. Благодарность? Привязанность? Что вообще это было между ними? Дружба? Что Ефим нашел в подростке, который младше на семь лет? Ян помнил, как мягко иногда Ефим гладил по волосам, пропуская между пальцев спутанные пряди. И как обнял после того, как узнал про родителей. То есть… Не то чтобы они часто друг друга касались. Но Ян помнил каждый раз. И сегодня… Ледяное ощущение будто осталось на пальцах. Ян уронил голову, опираясь лбом о край стола и уставился на свои руки. Выглядело как обычно: коротко подстриженные ногти, длинный шрам от ожога на тыльной стороне левой ладони. На коже не было никаких новых следов. Что Ефим почувствовал, когда дотронулся, отдавая ключи? Что вообще может чувствовать вампир? В СМИ чаще всего фигурировал образ безжалостного убийцы-психопата, которого сдерживал только государственный контроль. Если он ничего не чувствует, то зачем следил. Ян неосознанно съёжился, вспоминая мягкий вес чужой куртки на плечах. Будь Ефим прежним, он не ушел бы просто так. Но он… Ян вдруг подумал о том, как Ефим умер. Больно было? Страшно? Что он почувствовал, когда очнулся? О чем думал в тот момент? О любом из этих вопросов в Гугле наверняка имелись десятки статей. Но все они не имели никакого отношения лично к Ефиму. Любой нормальный человек сказал бы, что это уже давно не тот Ефим, которого он знал. И что следует заявить в полицию, потому что если вампир говорит, что следит за тобой – это не может означать ничего хорошего. Но Ефим не был просто абстрактным вампиром. Он был тем, кто забирал его после школы. Тем, кто учил водить машину. Ян помнил, как теплая сухая ладонь лежала поверх его вспотевших пальцев на рычаге переключения передач. И как терпеливо Ефим объяснял схему. Ян судорожно прикусил губу, чувствуя, как давит в груди. Все эти воспоминания делали только хуже. Потому что, объективно, сейчас всё это уже не имело никакого смысла. Таблетки попались под руку сразу. Ян выщелкнул себе пару штук, закинул в рот и запил остатками из чашки. *** То, что снотворное было лишним, Ян понял почти сразу. Осознал с мерзким чувством беспомощности. Тело не слушалось, руки, казалось, весили тонну. Он не мог даже пошевелить глазными яблоками. На грудь как будто давило бетонной плитой. В ушах стоял грохот, какие-то разрозненные визги. Краем глаза Ян видел смазанные движения, будто нечто рывками придвигалось все ближе и ближе. Накатил леденящий животный ужас. Горло сдавило будто петлей. Ян не мог не то что пошевелиться, но даже нормально вдохнуть. Откуда-то из глубины подсознания всплыли слова молитвы, которую заставила выучить тетка. Ян пытался сложить слоги онемевшими губами, но мышцы не слушались. И он не знал, сколько прошло времени пока всё прекратилось. Рука натурально ходила ходуном, когда Ян потянулся к выключателю, чтобы включить, наконец, свет. Ладонь вспотела, на пластике остался мокрый блестящий след. Движения давались с трудом, пальцы будто потеряли чувствительность. Колесо было не просто лишним, пить его было критической ошибкой. Ян знал, что если закроет глаза – кошмар вернётся. И свет здесь не поможет. Веки бесконтрольно тяжелели, к горлу подкатил ком рвоты. Ян кое-как сполз с кровати и цепляясь за стену дошел до ванны. Врубил холодную воду, засунул голову под кран. Сильно лучше не стало. Но хотя бы немного отступила тяжелая сонливость. Желудок свело спазмом. Ян неловко, отбив колени, рухнул перед унитазом, выблёвывая остатки батончика вперемешку с желудочным соком. Рвало уже даже тогда, когда в желудке стало совсем пусто, Ян дёргался в сухих спазмах и никак не мог остановиться. Однажды, когда Ефим в очередной раз остался на ночь у Ники, Ян заболел. С температурой тридцать девять и всеми сопутствующими симптомами, включая тошноту из-за интоксикации. Ефим гладил его по мокрой от пота спине и говорил, что скоро станет легче. Наверняка Ника была тогда очень недовольна отсутствием своего парня в койке. Сейчас Ефима рядом не было, а в своем состоянии Ян был виноват сам. Обдало одновременно жалостью и отвращением к себе. Жалостью – потому что не было Ефима, отвращением – за то, что накидался и ползал около унитаза. Ян лёг на бок, подтягивая к животу колени, уткнулся горящим лбом в холодную плитку. И так пролежал до утра, периодически проваливаясь в подобие забытья. *** От вчерашнего падения на правом колене осталась ссадина – коркой запеклась кровь, стягивая волоски. Ян зачем-то ковырнул её пальцем, потом разделся и сразу залез под душ – благо для этого не нужно было далеко идти. Тело, от долгого лежания на плитке, ломило, плечо и рука ощущались будто чужими. Ещё мерзко болело горло и ныли виски. Ян уже знал что происходит. Совокупность, блядь, факторов. Блуждание вечером в одной толстовке, снотворное, запитое вискарем и ночь на полу. Он потянулся к раковине, чтоб взять зубную щетку, глянул на свое отражение и невольно поморщился: из зеркала смотрело абсолютно больное серое лицо с мешками под глазами и остатками выблеванного батончика на щеке. Ну разве не омерзительно. Ян намылил руки и принялся с остервенением тереть лицо. Щека, конечно, отмылась, но ощущение осталось тем же. А судя по гудящей голове – ещё и поднималась температура. Измерять её, конечно, Ян не планировал. Он просто домылся, вытер с себя воду и пошёл собираться на смену – платить за квартиру кроме него самого было некому, а сбережений не имелось. Потому пропускать работу значило банально остаться на улице, тётка определённо не была бы рада его увидеть. И уж тем более пустить в дом. Куртку Ян надел ту, что дал Ефим. Как будто это что-то значило. *** Обслуживать столы в состоянии полуобморока было, конечно, удовольствием ниже среднего. Яну периодически казалось, что у него либо выпрыгнет сердце, либо лопнет голова. На лбу выступила испарина, рубашка липла к спине. Улыбаться клиентам с каждым заказом становилось всё сложнее. Какая-то дама лет пятидесяти возмущалась, что форма овощей в салате не соответствует её ожиданиям. Она тыкала в тарелку вилкой, показывая насколько, по её мнению, далеки от идеала помидоры и требовала объяснений. Ян молча слушал и периодически кивал, делая вид, что ловит каждое слово. – Позвольте заменить блюдо, – он тяжело сглотнул, чувствуя, как от смыкания связок по горлу разливается волна боли. – Я передам шеф-повару ваши пожелания. – Желательно сделать это в ближайшее время, молодой человек, – снисходительно кивнула женщина. – Идите. И не забудьте принести мне воды со льдом. – Конечно, – Ян чуть склонил голову. – Ещё раз прошу прощения за накладку. Наш шеф-повар сделает все возможное. Дама лениво махнула рукой и достала из сумочки телефон, демонстрируя незаинтересованность в дальнейшем общении. Ян поплелся на кухню докладываться. Маршрут пролегал мимо входа, на периферии зрения блеснуло стекло двери, почему-то двинулся с места секьюрити. – Мы не обслуживаем вампиров, – донеслось до Яна. – Я вынужден попросить вас покинуть зал. – Извините. Ян затормозил. Потом дёрнулся на голос, резко меняя траекторию. Кто-то шарахнулся в сторону, но Ян даже не разглядел лица. Перед дверью было пусто. – Кто это был? – хрипло спросил Ян. – Какой-то вампир, – равнодушно дёрнул плечом секьюрити. – На него датчик среагировал. Ян почувствовал, как плывёт перед глазами. К горлу в очередной раз подкатила тошнота. Он не запомнил, как оказался на кухне, будто со стороны наблюдал за собой, последовательно поясняющим повару претензии по поводу салата. В голове было ватно и пусто. Каждый звук отдавался в висках набатом. – Эй, чел, ты в норме? – спросил у него кто-то в коридоре между залом и кухней. Ян не мог сосредоточиться на лице. – Да, – он сам поразился, насколько адекватно звучал голос. – Окей, – хлопок по плечу чуть не заставил поморщиться – от температуры болела кожа. – Там за десятым гости. Бери себе, я зашиваюсь. Ян кивнул, поправил стакан на подносе и потащился к даме с салатом, захватив по дороге меню для десятого. *** Как дотянул до конца смены, Ян так и не понял. Пока он надевал толстовку, в глазах успело потемнеть аж два раза. И единственным желанием на данный момент было закинуться жаропонижающим, упасть в койку и не открывать глаза следующие десять часов. – У тебя очень высокий пульс, – без выражения прокомментировал Ефим, едва Ян отошел на пару шагов от здания ресторана. На лице Ефима всё так же была медицинская маска, а вместо куртки он надел черное классическое пальто из плотного шерстяного материала. И шапка, и ткань на плечах выглядели влажными от дождя. Ждал весь день? В принципе, какая вампиру разница, где и как проводить свою вечность. Навряд ли он чувствовал дискомфорт от холода и влажной ткани на коже. Ян подавился воздухом, стиснул пальцами горло. – Жаропонижающее, – Ефим протянул упаковку. Почему, блядь, именно сейчас? Почему не год назад? Или месяц. Неделю. Без разницы. – Зачем ты… – начал было Ян, но осекся и молча забрал коробку. Без воды таблетка мерзко горчила на пересохшем языке. Ян смог проглотить её только с третьего раза, задрал голову, подставляя лицо моросящему дождю. Фонарь светил прямо в воспаленные глаза, но Ян пялился, чувствуя как в уголках копится влага. – Забыл про воду, – пробормотал Ефим. Или это показалось из-за шума в ушах? – Тебя пустили в аптеку? – по факту вопрос не имел смысла. Если были таблетки – значит в какую-то пустили. – В той есть вход для заражённых, – почему-то ответил Ефим. – Я иногда покупаю там заменитель с повышенным содержанием железа. Интересно, что подумал провизор, когда пробивал вампиру анальгин. С другой стороны, какая разница. Наверняка персоналу аптеки приходится сталкиваться с куда более странными вещами. – Это ты был в ресторане? – горький вкус никак не хотел исчезать с языка. – Я провожу тебя, – Ефим проигнорировал вопрос. – Могу не идти рядом, если не хочешь. Последнее, до чего Яну было дело, так это до того, как на него будут смотреть левые люди на улице. – Пошли вместе, – на последнем голос сорвался, и договаривал Ян странным полушёпотом. Откашляться не получилось. Он сглотнул мерзкий вкус анальгина и поплелся ко входу в метро. Ефим молча кивнул и пошёл рядом. Руки мерзли, так что Ян засунул их в карманы и тут же нащупал зажигалку. Стиснул пластиковый корпус. Потом достал и неловко выдохнул: – Это твоя. – Спасибо, – Ефим забрал её не касаясь, просто осторожно вынул из пальцев, взявшись за самый край. Имел ли к этому отношение инцидент с ключами? Хотелось схватить его за руку, сжать до боли. Дернуть на себя, вдохнуть запах там, где между воротником и завитками волос, выбивавшихся из под шапки, видно было бледную кожу шеи с посветлевшей родинкой. Ефим посмотрел прямо в глаза. И Ян чуть не подавился дыханием. Потому что был готов поклясться, что тот понял. От стыда запекло под шапкой, будто вся кровь разом прилила к голове. Наверное, он покраснел. Это же адреналин? Кортизол? Всё вместе? Ефим вдруг подался вперед, словно втягивая носом воздух. И Ян четко увидел, как отливают красным его глаза, словно на дне зрачка переливалось бордовым. «Сними, – отчаянно подумал Ян. – Пожалуйста». Ефим неловким, каким-то ломаным движением, будто его не слушались пальцы, потянул вниз маску, открывая половину лица. В наступающих сумерках кожа казалось неестественно бледной. Не казалась. Она и была такой. Ефим сделал ещё шаг, оказываясь совсем близко, Ян, как в замедленной съемке, видел, как он наклоняется вперед. Сердце по ощущениям билось где-то в районе кадыка. Смесь из эмоций била по нервным окончаниям так, что темнело в глазах. Впрочем, как раз это могло быть эффектом от температуры. Не то чтобы сейчас это имело значение. Ефим наклонился совсем низко и замер, не касаясь. От его шапки уже привычно пахло сигаретным дымом и ещё влагой. Так пахли вещи, если Ян забывал их на улице, когда ещё в школе ходил в походы. Холодом и сыростью. Чувству, которое раздирало грудную клетку изнутри, было плевать. На запах, который не мог принадлежать живому человеку, на отсутствие теплого дыхания на коже шеи. Оно же оправдывало желание протянуть руку, уложить ладонь на заднюю сторону шеи, так, чтобы мизинец и безымянный попали точно на полоску голой кожи под волосами. Но едва Ян шевельнулся, поднимая руку, Ефим отшатнулся, одновременно натягивая маску обратно и широким шагом пошёл в сторону спуска на станцию. Ян поплелся следом. – Извини, – голос у того звучал равнодушно. Ян хотел было спросить за что, но закашлялся. Может, и к лучшему. Такой вопрос был бы лицемерием. Потому, откашлявшись, Ян задал другой: – Ты… что-то чувствовал? – Не так, как ты думаешь, – отозвался Ефим. – Тогда как? – без особой надежды попробовал Ян. Не то чтобы он не догадывался. – Не думаю, что это стоит озвучивать, – припечатал Ефим. Мысль, которая взорвалась в голове, была охуенной и омерзительной одновременно. – Ты когда-нибудь… – начал Ян. – Нет, – перебил Ефим. – Думай, что говоришь. – А если кто-то предложит? – в животе что-то в очередной раз перевернулось, пережало спазмом. Страх, смешанный с каким-то болезненным предвкушением. Вот, что это было. Ефим затормозил, дёргано обернулся. И в глазах у него промелькнуло что-то сродни тем кошмарам, которые мучали во время приступов. Ян будто на секунду провалился в сонный паралич. Будто припечатало чем-то очень злым и равнодушным. Жадным только до одного. – Я очень надеюсь, – негромко сказал Ефим, – что это первый и последний раз, когда я слышу от тебя подобное. И тогда Ян понял, что имеют в виду, когда говорят о безысходности. – Почему ты вернулся? – спросил он, ощущая, как мерзко щиплет в глазах. – Просто… блядь, скажи нормально. – Идем, – равнодушно бросил Ефим и, не оглядываясь, пошёл к метро. *** Ехали в вагоне для вампиров. Преимущественно потому, что даже в час-пик в этих вагонах всегда было свободно. То есть не было никакого запрета на перемещение в них для здоровых, но желающих находилось мало. Ян и сам никогда не ездил в таких. Сейчас… Да просто Ефим пошёл к выделенной красным зоне, а Ян тупо плёлся за ним, рассматривая вытертый тысячами ног мрамор пола. И когда подошёл поезд – бездумно зашёл следом. В вагоне оказалось ожидаемо полупусто. И если не приглядываться, то пассажиры ничем не отличались от обычных. Ян и не приглядывался. Потому что смотрел на отражение Ефима в противоположном их сиденью окне. В какой-то момент тот закрыл глаза и перестал шевелиться. А Ян начал понимать, почему в таких вагонах не ездит никто, кроме вампиров – настолько в салоне стояла тоскливая тяжелая атмосфера. Ян и прежде слышал, что зараженные могут как-то негативно воздействовать на здоровых, но на себе подобного не испытывал. Или… – Пересядьте, – вдруг сказал Ефим девушке напротив. – Какая разница, вы-то останетесь, – отозвалась она, но отошла в другой конец. Кажется то, как раскачивался при движении вагон, абсолютно не мешало ей идти ровно на довольно высоких тонких каблуках. Её тело будто само подстраивалось под изменяющееся положение поверхности под ногами. Ян подумал, что он бы уже десять раз схватился за поручень. Ефим проводил её тяжелым взглядом и снова замер. *** – Зайдёшь? – без особой надежды спросил Ян, когда они уже подходили к дому. – Нет, – через паузу ответил Ефим. Боковым зрением Ян увидел, как он достаёт из кармана пачку. – Почему? – он и сам не знал, что пытался сделать. И чего вообще хотел от Ефима. От вампира, если называть вещи своими именами. Тот отвернулся, щелкнул зажигалкой. В стылом, влажном воздухе тут же характерно запахло сигаретным дымом. – Зачем ты вообще куришь? – задавать вопросы и не знать, получишь ли на них ответ, оказалось даже забавно. На этот раз повезло. – Воспоминания, – коротко отозвался Ефим. – Что-то чувствуешь? – неуверенно уточнил Ян. – Ничего, – качнул головой Ефим и глубоко затянулся. – Представь, что у тебя ампутировали руку. Тем не менее ты всё равно помнишь, что она у тебя была. Тот же принцип. – Кто тебя заразил? – спросил Ян, разглядывая белые кроссовки на его ногах. – Я не помню, – Ефим так и стоял спиной. – Ты сразу умер? – голос перехватило. – Нет, – сигарета в пальцах Ефима дотлела до середины. Ян сделал шаг и ткнулся лбом в его спину. Глаза жгло. – Я видел, как вампир убил человека, – вдруг сказал Ефим. – Ему было всё равно. И мне тоже. Я почти забыл, почему это неправильно. Такое должно пугать? Это ведь фактически значило, что Ефим считай окончательно потерял свою человеческую составляющую. – Почти, – зачем-то повторил Ян. – Ты поэтому… – Поэтому, – подтвердил Ефим недослушав. – Не пропадай больше, – горло сдалось, и теперь Ян говорил хриплым шепотом. По факту смысла в просьбе не было никакого. – Тебе пора, – Ефим никак и не отреагировал. Ян заставил себя отстраниться и, пошатываясь от внезапно накатившей слабости, пошёл к подъезду. *** Анальгин помог только временно. К полуночи снова начала подниматься температура, причём, судя по всему, очень быстро, потому что Ян проснулся от того, что его трясло крупной нехорошей дрожью. Одеяло не помогало, каждый вдох давался с трудом и болью. Нужно было встать и хотя бы выпить воды, но сил на это не оказалось. Ян даже не особо соображал. Комната будто плыла в красноватом мутном мареве. Он медленно моргал, пытаясь не провалиться в забытьё. Получалось плохо. По углам притаились густые молчаливые тени, и Ян знал, что когда он позволит себе заснуть, они придут в движение. Другой вопрос, что контролировать происходящее он не мог. То, что наступило утро, стало ясно по тому, как начало медленно светлеть в комнате. Облегчения это не принесло ровным счетом никакого. Ян чувствовал, как мерзко липнет к спине промокшая от пота простыня, как пересохло во рту. В какой-то момент встать стало необходимо хотя бы для того, чтобы не обоссать матрас. Получилось это с третьего раза. Ян сполз на пол, поднялся, цепляясь за спинку и край кровати. В глазах тут же потемнело, голова заболела так, что выступили невольные слезы. Дойти до туалета оказалось той ещё проблемой. Пару раз Ян едва не упал, теряя координацию из-за периодически накатывавшей головной боли и слабости. Естественно, он умудрился ещё и обоссать унитаз. Мыть его не было сил. Ян сделал пару шагов, оперся о раковину, врубил кран. Надо было попить. Но даже мысль о том, чтобы сглотнуть слюну, пугала. Ян все же набрал воды в ладони и сделал пару глотков. На большее его просто не хватило, горло продрало такой болью, словно все оно стало сплошной открытой раной. Хотелось лечь на пол и полежать хотя бы минуту. Но Ян странно хорошо для своего состояния понимал, что если ляжет, то в ближайшие часы просто не сможет встать. В кармане куртки лежал анальгин. Следовало дойти в коридор и воспользоваться добротой Ефима. Ян медленно, стараясь не делать резких движений, неверным шагом двинулся в сторону шкафа, в котором висела куртка. Холодный пот липко стекал вдоль позвоночника, сердце колотилось так, что если бы часы на руке не сели ещё вчера, то сто процентов бы диагностировали опасно повышенный пульс. В какой-то момент к горлу подкатила тошнота, Ян закашлялся. Вся выпитая вода тут же оказалась на полу. В глазах потемнело и в какой-то момент Ян обнаружил себя лежащим на полу в луже выблеванной воды. А потом раздался звонок в дверь. Кто-то основательно надавил на кнопку и не отпускал, пока Ян пытался подняться и дойти до входа в квартиру. Он бездумно повернул замок, приоткрыл створку. В общем коридоре стоял Ефим с пакетом в руке. Судя по всему на улице шёл сильный дождь, потому что пальто, шапка и даже маска выглядели мокрыми насквозь. Всё это Ян видел словно в тумане. Глаза ломило даже от того тусклого света, которым был освещен коридор. – Возьми, – Ефим протянул пакет. Спрашивать не было ни сил, ни желания. Ян отлепился от стены, чтобы забрать, но решение отказаться от опоры оказалось в корне ошибочным. Он пошатнулся, нелепо взмахнул рукой в попытке вернуть равновесие. Ефим оказался рядом в ту же секунду, подхватывая под спину. Холод ладоней на голой коже показался обжигающим, и Ян, не сдержав стона, инстинктивно прижался к холодной влажной ткани его пальто на груди. Пара движений, и Ян вдруг со странным чувством осознал, что Ефим поднял его на руки и тащит в ванную. – У тебя тридцать девять и шесть, – голос звучал у самого уха. – Почему не выпил таблетку? – Хотел, – Ян едва протолкнул это слово через воспаленное горло. – Ничего, – Ефим поставил его в ванну, снял пальто и засучил рукава серого свитшота с логотипом найк. – Возьми меня за плечи. Ян послушно положил руки, сжал пальцы. На спину обрушился ледяной водопад. От неожиданности Ян дёрнулся, из горла вырвался жалкий сип. – Холодная вода немного собьёт температуру, – Ефим коротким движением зачесал его намокшие волосы, убирая со лба. – Терпи. Ян уронил голову ему на плечо, утыкаясь в мягкую ткань свитшота. Подумал вдруг, что если бы Ефим до сих пор был обычным человеком, то ему было бы тяжело так долго удерживать вес цепляющегося за него, плохо координирующего движения тела. Сейчас он, кажется, вообще не прилагал никаких усилий. – Ну, всё, – судя по звуку, Ефим выключил воду. – Давай, – он чуть отстранился, придерживая Яна одной рукой, дотянулся до полотенца, накинул ему на плечи. А потом потянул вниз промокшие насквозь трусы. Как реагировать Ян не знал. Потому просто промолчал. Тем более он был занят попытками хоть немного сдержать пронизывающую дрожь. Мягкая ткань полотенца приятно ощущалась на ноющей коже. Ефим вытер его насухо, а потом легко вытащил из ванны и как ребенка понёс в комнату. Но вместо постели усадил на компьютерное кресло, предварительно бросив на сиденье полотенце. – Сменю бельё, – пояснил он. – Где взять? Ян мотнул головой в сторону шкафа. Говорить было больно. Управился с постелью Ефим за пару минут, помог улечься, набросил одеяло. Молча сходил за водой, последовательно засунул в рот три разнокалиберные таблетки, заставляя запить каждую. К этому времени снова стало жарко. Руки Ефима на коже ощущались как божье, блядь, благословение. Ян бездумно потянул его к себе, с наслаждением представляя, как прижмётся к этому холоду всем телом. – Пожалуйста, – вместо голоса звучал только сорванный шёпот. – Думай, кого тащишь в постель, – мотнул головой Ефим. – Лучшего друга, – Ян сжал его ладонь. Ефим молча откинул одеяло и лёг рядом. Тогда Ян обхватил его руками и ногами, наваливаясь сбоку. Зацепил за его ухом резинку маски, потянул, снимая. – Что ты по-твоему делаешь? – уточнил Ефим. – Зачем она тебе? – вопросом на вопрос ответил Ян. – Меньше чувствую запахи, – Ефим не делал попыток помешать. – Тебе сейчас неприятно? – зачем-то спросил Ян. Ткань маски в ладони ощущалась влажной и холодной. – Нет, – ровно ответил Ефим. – Тогда не надевай, – наверное просьба была глупой. Ян с трудом приподнялся на локте и заглянул Ефиму в лицо. Они, блядь, выглядели ровесниками. Ефим не изменился от слова совсем. Как будто исчез только вчера, а не пять лет назад. Ефим лежал неподвижно и просто молча смотрел. Тогда Ян осмелел и осторожно потянул с его головы шапку. Вьющиеся пряди под пальцами были точно такими же, как он помнил. Только чуть влажными. Из горла почти вырвался жалкий всхлип, Ян зажал ладонью рот, пытаясь заглушить подступающие слезы и уткнулся в подушку где-то рядом со щекой Ефима. – Мне жаль, – вдруг сказал Ефим. От этих его слов под ребрами словно провернули нож. Ян только крепче зажмурился. А потом Ефим очень мягко, словно осторожно, погладил его по слипшимся от воды волосам на затылке. Ян беззвучно заплакал. Он просто чувствовал, как горячо стало в глазах и как намокает под лицом подушка. – Мне лучше уйти, – через паузу сказал Ефим. Обдало страхом. Ян прекрасно понимал, что если Ефим действительно встанет и уйдёт, то остановить его не получится. Он вцепился так, что заболели мышцы, выдохнул глупое: – Не надо! – Тогда успокойся, – попросил Ефим. Ян послушно замер, боясь разжать руки. Так-то он понимал. Сейчас в его крови для Ефима, судя по всему, был шведский стол. Но ведь… – Почему ты не хочешь? Это же не преступление, если я сам… – говорить получалось только едва слышным надтреснутыми шёпотом, связки, судя по всему, ушли на перезагрузку. – Хотя бы объясни. – Ты, считай, предлагаешь мне наркоту, Ян, – Ефим так и не убрал ладонь с его затылка. – Если попробовать даже один раз, уже не слезешь. – Сможешь пить, когда захочешь, – быстро сказал Ян. Где-то за солнечным сплетением зашевелилась мерзкая надежда, которую Ян бросил уже очень давно. – Ты не понял, – едва ощутимо качнул головой Ефим. – Я смогу ощущать подобие эмоций. Не просто по памяти, а так, как их ощущаешь ты. – Но это… – Ян поднялся на локте, чтобы заглянуть в лицо. Ефим никогда не был красивым по общепринятым стандартам. Даже учитывая идеальную сейчас гладкость кожи и отсутствие каких-либо изъянов. Но Ян не мог оторвать взгляд. Потому что дело было не в чертах лица по отдельности, а в том, кому это лицо принадлежало. – Это и проблема, – Ефим будто болезненно поморщился. – Есть те, кто может пить у любого человека, но я не из них. Я не буду вешать это на тебя. То, что Ян тщательно скрывал от самого себя все эти годы, уродливой гусеницей вылезло наружу. И теперь жрало содержимое грудной клетки. – А если я сам хочу это на себя повесить? – он коротко облизнул высохшие губы. – Значит, ты не понимаешь, о чем говоришь, – пожал плечами Ефим. Тогда Ян оперся ладонью о его неподвижную грудь и порывисто, не давая себе времени подумать, прижался губами к щеке. Кожа там оказалась мягкой и совсем холодной. Пару секунд ничего не происходило. А потом Ефим мягко отстранил его, придерживая за плечо. В груди заболело так, что перехватило дыхание. – Я знаю, что тебе не нравятся парни! – отчаянно выпалил Ян. – Но… Я просто… – Я умер, Ян, – отозвался Ефим. – Мне никто не нравится. Губы под пальцами были мягкими и чуть влажными. Ян слегка нажал, ощущая подушечкой чуть выступающие под кожей клыки. Ефим резко отвернул лицо. В слюне ведь тоже содержатся гормоны? Ян нагнулся ниже и лизнул его плотно сжатые губы. Он одновременно чувствовал себя отвратительным эгоистом и человеком, который выбирает единственно верное решение. От резкой перемены положения закружилась голова. Теперь Ефим нависал сверху, больно придавив к кровати. И его глаза не просто отливали красным – радужка потеряла природный серый цвет и сейчас стала откровенно бордовой. – Ты ебанулся… – голос у него сорвался. – Тогда почему не уходишь? – Ян почему-то знал, что Ефим уже не сможет. – Будет больно, – скомкано выдохнул тот, а потом одним неуловимым движением прокусил кожу, прижимая к себе за затылок. Перед глазами вспыхнуло, Ян задохнулся, шея тут же онемела от боли. Он вцепился Ефиму в плечи, выгибаясь всем телом. Тот подхватил под спину, чуть приподнимая, впился клыками, кажется, ещё глубже. Ян заскулил от странного болезненно-кайфового чувства, прошившего вдруг всё тело. Член тёрся о бедро Ефима, который пил так жадно, что кажется, всё сильнее разрывал кожу, кровь липко и горячо стекала вниз, к ключице. Но Яну тоже было на это плевать. Он прижимался к Ефиму всем телом с полубезумным восторгом ощущая, как теплеет ладонь на спине. Так охуенно хорошо ему, наверное, не было никогда в жизни. Оргазм словно выломал все кости, накрыл так неожиданно, что Ян вскрикнул. В глазах потемнело, конечности словно стали чужими, он безвольной тряпкой повис в руках Ефима, хватая ртом воздух. Клыки исчезли. Вместо них шею накрыла ладонь. – Смотри на меня! – лицо обожгла пощечина. – Ну, прости, – едва шевеля языком выдал Ян. Лицо Ефима перед глазами превратилось в мутное, идущее рябью пятно. – Оно само получилось. – Ты, блядь, о чем вообще?! – пробормотал Ефим на грани слышимости. Ян хотел было объяснить, но язык просто перестал слушаться. И больше ничего из того утра Ян не запомнил. *** В себя он пришел, кажется, вечером. По крайней мере за окном уже серели сумерки. Ян лежал, глядя в потолок и пытался собрать разрозненные мысли в подобие более-менее четкой картины. Ефим его… Ян дёрнулся потрогать шею, но слабость была такая, что он едва донёс руку. Под пальцами оказалась прилепленная пластырем марлевая салфетка, затвердевшая от засохшей крови. На периферии зрения что-то явно имелось. Повернуть голову стоило определённого труда, но Ян справился. На подушке лежала обычная горькая шоколадка с лесными орехами. Ян непослушными пальцами приподнял одеяло, посмотрел вниз. На нём были трусы и футболка. И ещё, блядь, носки. Это значило, что Ефим, помимо того, что обработал шею, ещё отмыл его от спермы и одел. – Придурок, – одними губами обозначил Ян. Не то чтобы он знал, о ком именно говорил – о себе или о Ефиме. Скорее первое. Ощущалось так, будто он испортил то, что едва начало налаживаться. Шея болела, но простуда, на удивление, не ощущалась почти совсем – слегка болело горло, а температура если и имелась, то явно не выше тридцати восьми. Другой вопрос, что от слабости при любом движении почти темнело в глазах. Ян зацепил шоколадку, кое-как содрал с неё упаковку и, не отламывая, начал есть, откусывая прямо от плитки. Зажав её в зубах, он дотянулся до телефона. Для того, чтобы понять, какой произошёл пиздец, не стоило даже снимать блокировку: пропущенных с работы значилось аж семь. Самым логичным решением на данный момент было вызвать врача и получить больничный. Собственно, так Ян и поступил – благо времени оказалось только пять вечера, и это ещё можно было сделать. Вызов зафиксировали, заверив, что до семи специалист приедет на адрес. До этого момента следовало привести себя и квартиру в порядок, чтобы не вызывать лишних вопросов. Ян доел шоколад, дополз до ванной, умылся, отлепил от шеи повязку. Под ней расплылся малиновый синяк с двумя глубокими ранками в области яремной вены. Где-то за солнечным сплетением вдруг болезненно и одновременно сладко потянуло. Ян испуганно зажал саднящий укус ладонью. Произошедшее возникло в памяти настолько четко, что Ян будто снова чувствовал ладонь Ефима на спине. И то, как теплела его кожа. Он быстро сполоснулся, смывая с шеи и ключицы остатки засохшей крови, вытер кожу полотенцем, дёрнул с полки антисептик, распылил на ранки, залепил каждую обычным прозрачным лейкопластырем. Надел те же трусы, дошел до комнаты, нашел на полке водолазку и спортивки, надел. Сменил испачканные в крови наволочку и простыню, запихнул в машинку и сразу же поставил стираться. Даже по мелочи прибрался, чтобы квартира не выглядела уж совсем разгромленной. К концу этой импровизированной уборки ощутимо заболела голова, потому Ян снова уполз в кровать, рухнул лицом в подушку и так и пролежал до тех пор, пока не раздался звонок в дверь. *** Больничного врач дал четыре дня, бегло осмотрев горло и уточнив температуру. Написал на стикере несколько рекомендаций и через пять минут Ян уже закрывал за ним дверь. После этого он набрал на работу, выслушал возмущения и угрозы увольнением, а потом сообщил о больничном. Это начальницу удовлетворило, она не очень искренне пожелала скорейшего выздоровления и первая повесила трубку. Ян остался в тишине погрузившейся в темноту комнаты. Накатило какое-то холодное оцепенение. Он так и сидел на кровати, пялясь в противоположную стену. Так прошли следующие четыре дня. Ян просто иногда пил воду и ходил в сортир, а остальное время лежал на койке и пялился в потолок. Телефон сел, потому Ян был без понятия, звонил ли ему кто-то. Даже если звонил, это не могло быть ничем важным. На четвертый день, это была суббота, он собрался и пошёл в местную поликлинику к дежурному врачу. Та без вопросов закрыла больничный. Дальше всё вернулось как прежде. Смены в кафе, сонный паралич, который теперь стал обязательной частью засыпания. Укус на шее медленно заживал. Синяк сначала налился фиолетовым, потом начал чернеть. Ранки, словно нехотя, но затягивались. Иногда Ян, не удержавшись, сковыривал ногтями корки. Это будто возвращало в тот день, когда он ещё на что-то надеялся. А потом Ефим просто встретил его у метро. Шёл первый час ночи, Ян еле волочил ноги. В основном потому, что не мог нормально жрать и спать. От первого тошнило, а второе просто не получалось. В совокупности всё это давало не лучший эффект. Руки не могли согреться даже в карманах, а пальцев ног Ян не чувствовал почти вовсе. – Привет, – Ефим стоял прямо на дорожке у входа в лес, через который Ян обычно шёл домой. Вместо пальто на нём был надет черный незастегнутый пуховик. Маска на этот раз оказалась не голубой, а белой. Шею в месте укуса словно обожгло, Ян автоматически прижал руку поверх. Ефим явно отреагировал на движение, дёрнулся, будто хотел сделать шаг, но так и остался стоять. Ян подошел сам, зацепил его за предплечье и потащил за собой в темноту под деревьями. Ефим поддался слишком легко, так-то Ян отлично понимал, что если бы тот не хотел идти, то не сдвинулся бы с места. В тишине они прошли секунд тридцать, Ян свернул прямо в лес, подальше от тропинки, толкнул Ефима к дереву и дёрнул молнию на куртке, открывая доступ к шее. Выдохнул: – Как я и сказал: сможешь пить, когда захочешь. Ефим одним мягким движением поменял их местами, прижимая Яна спиной к стволу. На кожу легли прохладные сухие пальцы. Прямо на место укуса. Ефим гладил ранки через пластырь, слегка надавливая подушечками. Его левая ладонь оказалась на груди, прошлась по ребрам, потом по животу. Ян бы закрыл глаза, но очень боялся, что едва он сомкнет веки – всё исчезнет. Потому он пялился на закрытое маской лицо Ефима и глупо молчал. Да и что он мог сказать? Что прошла неделя? Что он видел Ефима в каждом прохожем хоть слегка подходящим в плане одежды или роста? Или что… Всё это в любом случае было чушью. Даже если он станет для Ефима своего рода банком крови – Ян не имел ничего против. Что угодно, лишь бы иметь возможность хоть как-то взаимодействовать. От мягких прикосновений очень банально замирало сердце. Только ощущалось это не приятно, а почти больно. – Ты похудел, – вдруг сказал Ефим. – Очень сильно. – Бывает, – Ян тяжело сглотнул, потому что Ефим все никак не убирал пальцы от места укуса и ощущалось это… стыдно. Потому что Ян чувствовал, как у него встал. – Не настолько, – Ефим качнул головой. – Будешь пить или нет? – Ян сдернул с него маску, зацепил за затылок и потянул ближе. Ефим неожиданно не стал сопротивляться, и Ян вздрогнул, когда он прижался ледяными губами поверх нижнего пластыря. – У тебя были теплые руки, – Ян судорожно облизнул губы. – Тогда. – Да, – не отстраняясь отозвался Ефим. Поэтому его губы влажно и холодно мазнули по голой коже. – Живая кровь ненадолго запускает процесс обмена веществ в том числе, – а потом без перехода добавил: – Ты охуенно пахнешь. Ян хрипло выдохнул, стискивая в пальцах его волосы под шапкой – он не помнил, когда успел запустить туда руку. – Извини, что ушёл, – Ефим вдруг поднял голову. – Испугался сделать хуже, я очень плохо это контролирую. – Оно заживает, – Ян пялился на его влажные красивые губы. – Всё нормально. – Нет, – Ефим бегло дотронулся пальцами до пластырей. – Не думай, что это просто кровопотеря. И я очень много выпил. – Что-то… изменилось? – Ян не знал, как спросить о том, чувствует ли Ефим хоть что-нибудь. Тот вдруг прижался лбом ко лбу, коротко прикусил губу. Теперь Ян видел его глаза очень близко. В тишине было слышно, как шелестят остатки листьев на деревьях, что-то капает и потрескивает. Ещё Ян слышал свое неровное хриплое дыхание. – Да, – сказал Ефим и коротко поцеловал его в переносицу. – Я тебя провожу. Пошли. И Ян пошёл. Просто как обычно потащился следом. *** До дома дошли молча. Ян до сих пор не знал, что говорить. Даже когда захлопнул входную дверь. В коридоре было темно, Ян было потянулся к выключателю, но наткнулся на Ефима, который зашёл первым. Тот почему-то перехватил его руку, сжимая пальцы на запястье. Страшно всё равно не стало. Ян прекрасно отдавал себе отчет в том, что сейчас находится один на один с вампиром, который уже попробовал его кровь, но это ничего не меняло. Всё, что имело отношение к Ефиму вызывало не страх, а успокаивало. Если бы тот сейчас толкнул к стене и вцепился в шею – Ян бы и не подумал сопротивляться. Ефим потянул его руку к себе, провёл по костяшкам большим пальцем, а потом вдруг прижался щекой к ладони. Ян попробовал не задохнуться от болезненного ощущения за грудиной. Получилось плохо. Кожа под ладонью ощущалась ледяной. Наверное, такой температуры, каким был воздух на улице. – Сколько длится эффект? – нарушать тишину оказалось почти физически тяжело. Ян зачем-то коснулся подушечкой большого пальца губ Ефима. – Не знаю, – как-то словно через силу ответил тот. – Недели две, может, три. – Как это ощущается? – Ян и сам не знал, зачем так хочет знать об этом. Но это знание почему-то казалось очень важным. Возможно, потому что… Да потому, что он хотел, чтобы Ефим чувствовал. Пускай, не как раньше. Как угодно. Мерзкое, эгоистичное желание. – Сначала кайфово, потом… – Ефим запнулся, кажется, подбирая слова. – Потом паршиво, – его пальцы на запястье на мгновение сжались так, что Ян невольно поморщился. – Прости, – наверное, Ефим понял, что стиснул слишком сильно. – Ничего, – Ян коротко мотнул головой. – Почему паршиво? – Воспоминания, – отозвался Ефим. – Одно дело просто помнить факты, а совсем другое – чувствовать. У меня ничего не осталось. – У тебя… – Ян хотел было сказать, что у Ефима всегда будет он, но испугался, что слишком много на себя берёт и заткнулся. – Именно поэтому, – Ефим каким-то странным образом понял. – Ты всегда… Я же знаю, Ян. Что ты меня искал. Я видел, как тебе… – он на секунду замолчал, но потом продолжил: – Я ничего не чувствовал. И я это помню. Я знал, что нам будет лучше никогда больше не встречаться. Ян малодушно закрыл глаза надеясь, что это как-то поможет. Потом спросил: – Почему не пошёл к Нике? Ника бы вызвала полицию. Ян никогда не говорил этого вслух, но прекрасно знал, что Ефим тогда был нужен ей скорее для статуса. Но никогда не спрашивал, зачем это нужно было Ефиму. – Я её почти не помню, – отозвался Ефим. – Только о тебе. За ребрами больно и одновременно сладко дёрнуло. Иногда Ефим говорил вещи, буквально воняющие безысходностью, а в следующий момент одной фразой с мясом выдёргивал на свет скорчившуюся, уже начинающую разлагаться надежду. «Ты хоть понимаешь, что сейчас сказал?!» – хотелось заорать Яну. Естественно он промолчал. Прикусил губу, пытаясь заставить себя хоть немного успокоиться. – Сильно плохо было? – мягко спросил Ефим. «Когда ты исчез? Или когда вернулся вампиром?». – Нормально, – соврал Ян. – Спасибо за шоколадку. Ефим едва слышно усмехнулся. И это звучало так знакомо, что защипало в глазах. Яну казалось, что он смотрит прижизненные фотографии человека после его смерти. И просто, блядь, вспоминает. Вытаскивает из памяти призрачные образы, пытаясь их оживить. Ефим был одновременно собой и кем-то совсем чужим. – Ты давно ел? – вдруг спросил он, прерывая поток жалящих мыслей. Ян честно попытался вспомнить. Кажется, вчера утром он пил кофе. – Я поем, – затылок потянуло тупой ноющей болью. Мысль о еде не вызывала ничего, кроме отвращения. Ефим шагнул ближе, стянул с него куртку, бегло проскользнув ладонями по плечам, повесил на вешалку, присел на корточки, расшнуровал кроссовки, снял сначала левый, потом правый, отставил в сторону. Сказал: – Иди в душ, согрейся. Я схожу в магазин и приготовлю тебе поесть. Ян молча отстранился и пошёл в ванную. *** – Что со мной будет? – Ян и сам не знал, с какой целью спрашивает. Перед ним стояли тарелка с пельменями, пачка сметаны и стакан с молоком. Ефим оттолкнулся от холодильника, к которому прислонялся плечом, сел рядом. Без шапки и маски он выглядел совсем по-домашнему. Вьющиеся волосы торчали в разные стороны, закрывали лоб. – Ничего, – голос у него звучал спокойно. – Если будешь слушаться и поешь. Ян растянул губы в улыбке, делая вид, что оценил шутку. – У тебя в крови действительно вирус, – Ефим сложил руки на столе, Ян уставился на его бледные пальцы, подумал, что родинка на запястье совсем побледнела. – Но это опасно только в том случае, если с тобой… – Если умру? – уточнил Ян. – Да, – коротко ответил Ефим. – Все симптомы, которые ты сейчас чувствуешь – просто результат воздействия вируса на организм живого человека. Ешь. – В какой магазин ходил? – Ян отчаянно хотел оттянуть момент, когда всё же придётся взяться за вилку. – В круглосуточный, – неподвижность Ефима начала становиться уже привычной. – Зачем ты со мной возишься? – в пельменях было отвратительно всё: начиная запахом, заканчивая формой. – Чтобы кровь не закончилась? – Чтобы продолжать тебя видеть, – тихо сказал Ефим. Ян прижал ладони к глазам, заталкивая слезы обратно. На заднюю сторону шеи опустилась тяжелая холодная рука. Ефим сунул ему в рот вилку с наколотым на неё пельменем. Ян жевал и чувствовал, как по щекам катятся мерзкие горячие капли, которые Ефим периодически стирал большим пальцем. *** Ефим снова лёг с ним в одной койке. Разница была только в том, что сейчас Яну не было жарко от температуры. Он наоборот замёрз так, что не мог найти удобную позу в которой тело начало бы хоть немного согреваться. Можно было встать и пойти в душ, чтобы снова немного согреться, но Ян не мог заставить себя даже пошевелиться. Он дышал в подушку, пялясь на профиль Ефима, неподвижно лежащего на спине. Потом спросил: – Тебе было больно? – Что? – Ефим чуть повернул голову. – Умирать, – Ян тяжело сглотнул. – Зачем тебе это? – отстраненно уточнил Ефим. Рука у него ожидаемо была ледяной, Ян стиснул пальцы. – Хочу знать, что произошло, – собственный голос в этой мутной тишине казался чужим. Обычно Ян включал ночник, но делать это при Ефиме почему-то постеснялся. Собственно, для Ефима, наверное, что с ночником, что без – разницы не было никакой. Вампиры отлично видели в темноте. – Ты же знаешь, где я работал, – ладонь Ефим не убрал, но и не сжал пальцы в ответ. – Далеко не все вампиры соблюдают законодательство. Они допивали какого-то парня, когда я это увидел. Не думаю, что они хотели меня обращать, допили бы и оторвали голову, но их спугнул проезжавший патруль. Я умер от потери крови. – То есть ты просто… – Ян запнулся, пытаясь подобрать хоть сколько-то правильные слова. Ефим лежал на заднем дворе третьесортного клуба истекая кровью, а он просто… Блядь, он просто пришёл с тренировки домой, не дозвонился и лёг спать. Это при том, что Ефим отвечал всегда. Ян даже не знал, что сможет ненавидеть себя сильнее, чем было. Оказалось, это не так уж сложно. – Ты видел, что бывает, если даже просто немного неаккуратно выпить, а мне разодрали шею так, что повредили трахею и связки, я почти год не мог разговаривать, – Ефим говорил абсолютно спокойно, будто рассказывал какую-то бытовую обыденную историю. – Я думал, что всё быстро заживает, – выдавил из себя Ян. – Не на заменителе крови, – отозвался Ефим. – Сколько времени ты пролежал? – Ян зачем-то потянул к себе его руку, прижал к груди, там, где билось сердце. Ефим замер, в темноте его глаза отсвечивали красным. Ян потянулся к нему, ткнулся лбом в плечо. От толстовки едва ощутимо пахло сыростью и кондиционером для одежды. – Я тогда думал о том, что у тебя день рождения, – вдруг сказал Ефим. – Думал, хорошо, что заранее оставил подарок. Ян подавился комом в горле. – Ты ими не пользуешься? – на спину холодно легла ладонь. Он действительно так ни разу их и не надел. Таскал коробку по съёмным квартирам и никогда с того раза не открывал. – Я не хотел их… – Ян беспомощно замолчал. Говорить о том, что он боялся испортить – было как минимум глупо. – Ты раньше много играл, – мягко сказал Ефим. – Почему забросил? – Времени нет, – в принципе это даже не было ложью – Ян только и делал, что работал и спал. И ещё кое-как учился на заочке. – Я помогу с деньгами, – Ефим вдруг обнял его полноценно. – Бери меньше смен. Ян молча зацепил сначала один пластырь на шее, дёрнул, потом отодрал второй, чуть запрокинул голову. Повисла пауза. Ефим потянулся к шее, крепко взял за плечо. Ян закрыл глаза, ожидая вспышку боли. Но вместо зубов к месту укуса прижались холодные губы. – Я сказал, что мне достаточно того, что ты уже дал, – Ефим снова поцеловал, прикоснулся губами сначала к нижней ранке, потом к верхней. – Выпей просто так, – выдохнул Ян. – Хочешь меня поцеловать? – чуть касаясь губами уха, спросил Ефим. В солнечное сплетение будто прилетел удар. – Да, – проскулил Ян. Тогда Ефим осторожно перевернул его на спину, навис сверху, оказываясь между ног, и мягко прижался губами, одновременно зарываясь пальцами в волосы на виске. Ян хрипло выдохнул, приоткрыл рот. Не то чтобы он знал, как такие вещи делаются правильно. Другой вопрос, что это был Ефим. Он был парнем, а ещё вампиром. О какой правильности вообще могла идти речь. Но того, кажется, не волновало, что Ян демонстрировал полную некомпетентность. Поцелуй стал неаккуратным и мокрым. Ян сам не заметил, в какой момент начал подаваться бедрами, пытаясь притереться ближе. – Что мне сделать? – вдруг спросил Ефим, чуть отстранившись. Его губы влажно блестели. – Что захочешь, – Ян вцепился ему в плечи, пытаясь притянуть обратно. – И это? – Ефим положил ладонь на его живот около кромки спортивок. – Пожалуйста… – жалко попросил Ян. Он никак не мог поверить, что это происходит на самом деле. Что Ефим действительно лежит с ним в одной койке и… – Тише, – Ефим поцеловал его в лоб, потом тронул губами щеку, потянул вниз одновременно и трусы, и штаны. – Всё будет нормально. Ответить Ян не смог, потому что захлебнулся стоном. Контраст температур заставил выгнуться в пояснице, Ефим дрочил аккуратными размеренными движениями, придерживая свободной рукой за плечо. А потом положил пальцы Яну на губы. – Оближи, – красные глаза смотрели не моргая. Ян послушно открыл рот, скользнул языком, слюны накопилось так много, что не требовалось особо и стараться. – Будет приятно, – Ефим вынул пальцы, коротко пройдясь по нижней губе. Ян хотел было сказать, что ему и так дохуя кайфово, но не успел. Потому что Ефим сдернул его штаны и белье ещё ниже, дёрнул на себя и проскользнул мокрыми пальцами между ягодиц. – Не надо, я же!.. – пискнул Ян, но Ефим конкретно заткнул его поцелуем. Он не стал пытаться засунуть два пальца, просто протолкнул указательный и сразу попал по нужному месту, одновременно проезжаясь большим пальцем по головке члена. И Ян позорно, абсолютно бесконтрольно кончил, дёргаясь всем телом. Тогда Ефим коротко поцеловал его в подбородок, одним плавным движением оказался у паха и взял в рот, слизывая вытекающую сперму. Холодный язык на чувствительной после оргазма головке ощущался так хорошо, что Ян невольно застонал, вцепился Ефиму в волосы на затылке. А потом оглушило пониманием. – Ты… – Ян захлебнулся воздухом. – Зачем, Ефим? Я же… Блядь… Не надо, а? – Не нравится? – Ефим поднял голову. – Блядь, не в том дело! – когда Ян нервничал, то терял основную часть словарного запаса, начиная изъясняться как умственно-отсталый. – Ты… Ефим молча вернулся к своему занятию. И, вылизав начисто, поцеловал под пупком. Ян гладил его по голове, пропуская между пальцев пряди волос. Потом спросил: – Почему ты это сделал? – Потому что ты сказал, что хочешь, – отозвался Ефим. Теперь он лежал щекой у Яна на животе, придерживая за бедро. – А ты сам? – задавать лишние вопросы явно было его талантом. – Мне нравится, когда тебе хорошо, – Ефим помог подтянуть штаны, поправил сбившуюся футболку. – Принесу воды. Больше ничего Ян уточнять не стал. *** На следующий день Ефим встретил его у ресторана. И через день, и через два тоже. Он просто каждый раз ждал чуть поодаль от входа, иногда курил, иногда просто стоял, засунув руки в карманы. Яну начало казаться, что так будет всегда. Опасное, ничем не подкрепленное чувство. Но от него сладко тянуло за солнечным сплетением. Они здоровались, жали друг другу руки и шли к метро. В какой-то момент Ян понял, что по глазам Ефима может будто распознать выражения его лица под маской. Не то чтобы их было много. Иногда Ефим коротко улыбался одной стороной рта, дергая щекой. Ян помнил эту улыбку из прошлого. Ещё, когда задумывался, он прикусывал нижнюю губу. Наверное. Или Ян просто дорисовал эту мимику в своем, блядь, воображении. Среди персонала начали перешёптываться. Ян думал, что так бывает только в кино: персонаж входит в помещение, и все замолкают, начиная делать вид, что ничего не происходит. В какой-то момент к нему подошла администратор и под предлогом праздного интереса, спросила всё ли в порядке. Естественно, Ян вежливо заверил, что у него всё лучше не бывает и волноваться не о чем. Стоило усилия сдержать некрасивую издевательскую улыбку. Так-то Ян прекрасно понимал, о чём именно она спрашивала. Другой вопрос, что отвечать желанием не горел. Какая разница с кем он общается до тех пор, пока хорошо выполняет свою работу? Да, Ефим был вампиром, но это не позволяло никому из окружающих говорить о нём за глаза. Очевидно, людьми руководил страх, который они маскировали презрением. Как будто не было преступников из числа живых. Порой их действия были куда как более отвратительными, чем выпить чью-то кровь. Не то чтобы Ян оправдывал подобное. По понятным, блядь, причинам. Просто суть была именно в лицемерии. Вампиров демонизировали не разбираясь. Ян столкнулся с этим так болезненно и чётко, что заочно начал ненавидеть всех охранников, таксистов и даже обычных кассиров. Как-то они зашли за кофе, в обычную забегаловку с невзрачным, оттого и незапоминающимся названием. У стойки скопилась очередь, какие-то подростки, мужик в костюме, уставившийся в телефон и женщина лет тридцати с ребенком на руках. Судя по всему, стоявшая у входа коляска принадлежала именно ей. Естественно, датчик у входа среагировал на Ефима, зажигаясь красным. На сигнал синхронно обернулась вся очередь. – Пускай вампир выйдет, – тут же заявила женщина с ребёнком. – На дверях нет предупреждения, – зло сказал Ян. – У меня ребёнок, – не унималась женщина. – С улицы тоже… – начал было Ян, но Ефим коротко тронул его за плечо, останавливая. Сказал: – Извините. И просто, блядь, вышел из помещения. Ян растерянно пялился на закрывшуюся за ним дверь постепенно осознавая. По факту эта женщина не сделала ничего странного. Она имела полное право попросить вампира выйти. Как минимум потому, что эти нормы были закреплены в кодексе об административных правонарушениях. Кофе расхотелось. Он опустил голову и тоже поплелся на выход. Хлопнул дверью. – Почему кофе не взял? – Ефим стряхнул с сигареты пепел, маска болталась у него под подбородком. – Не хочу, – уныло отозвался Ян. – Не обращай внимания, – негромко сказал Ефим. – Это несправедливо, – возразил Ян. – Ты не сделал ничего плохого. – Это не имеет значения, – Ефим пожал плечами и снова затянулся. – Другие сделали. Люди хотят чувствовать хотя бы иллюзию безопасности. Ян хотел было возразить, но осёкся. Любой аргумент, каким бы логичным он ни был, все равно не имел никакого смысла. Вместо этого Ян сказал: – Пускай идут нахуй. – Тоже вариант, – кивнул Ефим. Кофе они купили у метро. Ефим заказал сам и всучил Яну, когда тот отказался заходить в кофейню в переходе. Стакан приятно грел руки, и Ян был благодарен Ефиму, что тот не стал слушать нытье. Дорога через лес перестала казаться мерзкой. Ефим монотонно говорил что-то о том, что следует зайти в местный магазин. Ян слушал вполуха, тащась чуть позади. И думал о том, что, возможно, Ефим сегодня снова останется у него дома. И возможно… Ефим вдруг резко затормозил, Ян врезался в предплечье, которое тот выставил, преграждая дорогу. Кофе плеснулся в стакане, попал на руку. – Чего? – недовольно спросил Ян, стряхивая с пальцев тёплые капли на асфальт, усыпанный пожелтевшими листьями, едва видными в темноте. – Возьми меня за руку, – Ефим стиснул его ладонь до боли. – Так а что… – начал было Ян, но вздрогнул, затыкаясь. На дорогу из черноты между деревьями выплыли трое – они двигались настолько неслышно и плавно, что это выглядело неестественно. – Учуял, молодец, – насмешливо уронил голос – Ян не понял, кому из троих он принадлежал. – Было не сложно, – ровно отозвался Ефим. – А как зовут твоего друга? – поинтересовался женский голос. – Он тут ни при чём, – Ян едва не поморщился, потому что Ефим стиснул его ладонь так, что онемели пальцы. – Это не тебе решать, – фыркнула фигура с женским голосом. – Он хорошо пахнет. Пробовал его? – Я считал, что наши проблемы были решены пять лет назад, – обозначил Ефим. И Ян почему-то сразу понял, о чем сейчас пойдёт речь. – Мы сами так думали, не поверишь, – закивала женщина. – И Андрей тоже. Пока его не убили. – Он уже был мертв, – равнодушно пожал плечами Ефим. – Какая глупость, – засмеялась женщина. Если бы не ситуация, её голос мог бы показаться очень приятным. – Мальчик, не верь ему. Мы не мертвые. Если правильно питаться. – Убивать людей – это не правильное питание, – не согласился Ефим. Ян тяжело сглотнул. Стало конкретно страшно. – Зато мы чувствуем, – охотно поддержала тему женщина. – Такие как ты действительно похожи на ходячие трупы. Если твой друг знал тебя до… – К делу, – перебил её Ефим. – Конечно, Ефим, – женщина сделала шаг, оказываясь буквально в паре десятков сантиметров. – Я думала, ты расскажешь нам, как запись с камеры попала в полицию. – С какой камеры? – склонил голову набок Ефим. – Когда мы подарили тебе новую жизнь, – почти нежно сказала она. – Помнишь? Ты был вкусным. – Надо было оторвать ему голову сразу, – оставшиеся вампиры пока стояли поодаль. – С чего ты решила, что это был именно я? – уточнил Ефим. – Не держи нас за идиотов! В полиции говорят, что это был анонимный источник. Тут и думать не надо! – взорвался до сих пор молчавший третий вампир. – Думать надо всегда, – Ефим говорил абсолютно ровно, так, что казалось, будто он спокоен. Но Ян чувствовал, как ноет стиснутая ладонь. – Если бы кто-то из вас это иногда делал, вы бы не шлялись в ста метрах от метро и патрулей. – Встретимся в более приватной обстановке, мальчики. Я бы попробовала твоего друга, – фигура в платье вдруг оказалась совсем близко, обдало холодом. Ефим задвинул Яна за спину. Сказал: – Не делюсь. Ян нервно сглотнул, он сам не заметил, как прижался к спине Ефима всем телом. – Жадность – это грех, – назидательно сказала женщина, отступая. Ефим промолчал. Только явно напряженно следил за происходящим. Послышались голоса. В лес явно ввалилась шумная подвыпившая компания. Ефим дёрнул Яна за руку и буквально потащил за собой. Кофе в стакане успел остыть и теперь держать его было не особо приятно. Ян держал всё равно. *** – Кто это был? – неуверенно спросил он, когда они уже подходили к дому. Наверное потому, что не хотел, чтобы всё это оказалось правдой. – Похоже, это они убили меня, – отозвался Ефим. – Не думал, что встретимся. Ян подумал почему-то, что если бы он встретил того, кто сделал с ним подобное, то не смог бы отреагировать настолько спокойно. Ещё о том, насколько живой и эмоциональной казалась женщина. Пускай она и выглядела абсолютно ненормальной, но… И что Ефим употребил слово «испугался», когда объяснял почему ушёл. Пазлы щелкали, становясь на свои места. – Идём домой, ты замёрз, – Ефим снова тронул его за руку. – Надо заявить в полицию, – Ян послушно пошёл следом. – Они не помогут, – отозвался Ефим. – Я сам разберусь. – Ты… – начал Ян и запнулся. Ефим больше не был парнем его двоюродной сестры, не был лучшим другом пятнадцатилетнего подростка. Не был человеком. По факту он мог одним ударом свернуть Яну шею. – Я никогда не сделаю тебе больно, – тихо сказал Ефим. – Я… Ян его обнял. И не разжимал руки, пока лифт не приехал на этаж. *** Стакан Ян поставил на стол. На белом, испачканном кофейными подтёками боку размашистым почерком значилось пожелание «приятного вечера». Не сработало. Ефим молча резал что-то рядом с плитой. Кажется, мясо. В последнее время он вообще основательно взялся за питание Яна. Из минусов – он постоянно недосаливал. Ян об этом никогда не упоминал и не солил в тарелке, справедливо полагая, что приятней есть от этого не станет, но может огорчить Ефима. Если он мог огорчиться. – Макароны или рис? – не поворачиваясь спросил Ефим. – Рис, – ради разнообразия выбрал Ян. – Откуда он у нас? – Доставка привезла, – отозвался Ефим ссыпая мясо в кастрюлю. На тыльной стороне правой ладони наливались синяки. Ян спрятал руку под стол и зачем-то спросил: – Ты пробовал кровь животных? – В ней набор гормонов не тот, – качнул головой Ефим. – Может стать плохо. Сильно рука болит? Ян автоматически бросил взгляд на ноющую ладонь, потом на спину Ефима. – Я слышал, как ты убрал руку, – тот залил рис водой и повернулся. – Покажи. Ян нехотя протянул руку ладонью вверх. За синяки почему-то было стыдно. Очевидно, что физические параметры зараженных и здоровых являлись несопоставимыми, но это осознание помогало слабо. – Прости, – Ефим осторожно взял её в обе ладони, перевернул, осматривая. Ян почувствовал себя отвратительно беспомощным и бесполезным. Будь это обычные гопники – он смог бы хоть что-то. От вампиров не получилось бы даже убежать. Спрашивать о том, вернутся ли они, не имело смысла. Странно было бы, если б не вернулись. По факту он мог только одно. То, чего Ефим так тщательно избегал вторую неделю. Из статей в интернете и страшилок в СМИ, да и учитывая то, что сказал Ефим о наркоте, Ян сделал вывод, что вампир, попробовавший кровь, не сможет себя контролировать. Но шли дни, а Ефим даже не поднимал этот вопрос. В койке он просто молча лежал рядом и делал вид, что спит. Хотя Ян прекрасно знал, что это зараженным не требуется. Иногда он брал Ефима за руку, засовывал её себе под футболку, пытаясь согреть хотя бы пальцы. Естественно, это никогда не получалось. Просто Ян боялся признаться самому себе, что хочет его руку под футболкой. Ефим не сопротивлялся, и с утра Ян просыпался неизменно ощущая на коже его ладонь. – Ты тут вообще ни при чём, – заверил его Ян. – Ты же получил права? – вдруг спросил Ефим. – Да, – Ян получил их ещё полтора года назад, но денег на машину накопить не мог. – Но у меня… – Завтра возьми каршеринг, – Ефим отпустил его руку и вернулся к рису, который начал закипать. – Тебе больше нельзя ездить пешком. Я заплачу. – Откуда у тебя деньги? – неуверенно спросил Ян. По факту права задавать этот вопрос он не имел никакого. Но Ефим ответил. – Я не зарабатываю много, мне просто некуда их тратить, – он пожал плечами. – У меня комната в социальном общежитии для зараженных. Пишу код, продаю. Иногда работаю на разгрузках. – Тогда почему ты сам не… – начал Ян и глупо замолчал. Закон запрещал зараженным управлять личными транспортными средствами. Естественно диктовалось это заботой о населении: являясь по факту бессмертными, вампиры не соблюдали бы меры безопасности при вождении. Как будто Ефим был виноват, что заразился. – Я не могу, – равнодушно подтвердил Ефим. И Ян подумал, что чем больше проходило времени, тем более отстраненным он становился. Будто медленно возвращался в то состояние, в котором был в день их первой встречи. Сколько должно пройти, чтобы он окончательно… – Я в душ, – выдавил Ян. – Хорошо, – согласился Ефим. Пару дней назад он бы попросил не задерживаться, потому что остынет еда. Ян слез со стула и уныло поплелся в ванную. *** Естественно, полотенце он забыл. Идти в холодную комнату голым и мокрым не было никакого желания. Ян с силой провёл ладонями по мокрому лицу, а потом позвал: – Эй, Ефим! В принципе, можно было бы даже не повышать голос, он сделал это скорее по привычке. – Держи, – через пару секунд Ефим уже стоял в ванной с полотенцем в руке. – Что это? – он вдруг протянул руку коснулся кожи рядом с покрасневшим пятном на животе. Ян тяжело сглотнул. Пятно было ожогом, с утра он опрокинул на себя чашку с кипятком. Спасибо, блядь, очень зрячему коллеге. Очень хотелось, чтобы Ефим прижал к воспаленной коже свою ледяную ладонь. – Чашку опрокинул на работе, – вместо этого сказал Ян. – Не снял рубашку? – уточнил Ефим. Ян мотнул головой. Он просто сменил фартук и пошёл дальше работать. – Я принесу аптечку, – Ефим протянул полотенце. Аптечка интересовала Яна в последнюю очередь. От того, о чем он вдруг подумал, в голову ударило стыдным возбуждением. Он зацепил Ефима за запястье и неуверенно потянул к себе. Тот поддался, и под его спокойным взглядом Ян чувствовал себя так, будто совершает грех. – Сними, – голос захрипел. Ян сам потянул вверх футболку. Ефим позволил. Тогда, пользуясь этим странным молчаливым согласием, Ян снял с него спортивки вместе с бельём. Это Ефим тоже никак не прокомментировал. И промолчал даже тогда, когда Ян потянул его к себе в ванну и включил душ, потому что мокрая кожа начала мерзко остывать. Ян стиснул его плечи, посмотрел зачем-то вниз. Как будто, блядь, Ефим мог чем-то отличаться. – Две недели прошло, – не то чтобы Ян умел в такие разговоры. Он вообще в них не умел, если уж совсем честно. – Всё нормально, – качнул головой Ефим. – Нет, – в этом Ян был абсолютно уверен. – Ты же… Блядь. Ты перестаёшь чувствовать, да? – вопрос прозвучал жалко. – Так заметно? – как-то грустно уточнил Ефим. – Как это ощущается? – Ян пригладил его намокшие от брызг воды волосы. Ефим помолчал, словно подбирая слова. – Сначала как будто вспышка, ты не представляешь, как люди ярко всё чувствуют. Цвета, запахи – всё вызывает эмоции, хочется только больше. Я тогда… Не знаю, можно ли сказать, что я люблю тебя, это же всё равно суррогат, – он пожал плечами. – Но я это ощущал. Это почти нельзя контролировать. Но дальше с каждым днём становится хуже, эмоции исчезают, и как бы ты ни старался – это невозможно остановить. Я помню, но почти не чувствую. Сказал бы Ефим это так просто, если бы чувствовал сейчас хоть на пятьдесят процентов от того, что ощущал Ян? – Почему ты решил, что это ненастоящее? – из всего сказанного, естественно, он зацепился именно за это. – Потому что это очень временное явление, – мягко, словно объяснял ребенку, сказал Ефим. – Заражённые больше не… – Если помнишь – значит настоящее, – зло перебил его Ян. – Не буду с тобой спорить, – согласно склонил голову Ефим. – Придурок. Не говори, что уже не чувствуешь вообще ничего, – Ян вытер глаза и резко дёрнул Ефима за шею, заставляя наклонить голову. – Пей. Или вали нахер. – Я очень хочу, – зачем-то сказал Ефим, проводя носом по коже. – Свалить? – съязвил Ян сам удивляясь, как ещё может в таком состоянии в иронию. Стояк упирался Ефиму в бедро. – Хочешь, чтобы я свалил? – отомстил Ефим. – Нет, – сдался Ян. – Я не буду много, – выдохнул Ефим, а потом шею обожгло болью. Ян, не сдержавшись, глухо простонал, вцепляясь в его спину, перед глазами поплыло. Колени подламывались, если бы Ефим не удерживал, прижимая к стене, наверное, он давно бы валялся на дне ванны. Тот пил аккуратно. Это ощущалось по тому, как он поглаживал большим пальцем кадык и не разрывал зубами кожу. А потом… Ян почувствовал это случайно, когда неосознанно подался вперед, прижимаясь бедрами, а заодно и ноющим членом. Ефим, блядь, тоже был возбужден. – У тебя стояк! – задыхаясь, прохрипел Ян, проходясь по его члену ладонью. Ефим оторвался от вены, посмотрел абсолютно больными, лихорадочно блестящими глазами. Губы у него были мокрыми от крови. – Возможно, потому что он у тебя, – голос явно плохо его слушался. Ян онемевшими пальцами вцепился в его затылок и поцеловал, собирая языком железистый солёный вкус. Ефим ответил. Зацепил губу, кажется, до крови, но Яну было кристально похуй. Он прижался всем телом и только позорно заскулил, когда Ефим сжал ладонью его правую ягодицу. – В прошлый раз… – попытался сформулировать Ян в перерывах между тем, как их губы снова сталкивались. – В прошлый раз ты тоже… Хотел со мной?.. – В прошлый раз я хотел тебя сожрать, – едва слышно отозвался Ефим. – Хотел тебя убить, чтобы выпить как можно больше. Ты не сопротивлялся… Почему? В тот момент Яну было плевать умрёт он или нет. Он не хотел, чтобы Ефим останавливался. – Не хотел, чтобы ты останавливался, – прозвучало ущербно, слова не передавали и двадцати процентов того, что Ян чувствовал, когда Ефим его кусал. – Обычно людям наоборот больно и страшно, – Ефим провёл носом по влажной от воды коже на его виске. – Я помню, что хотел только, чтобы это всё закончилось. – Я хотел, чтобы ты это сделал, – обсуждать сейчас этот вопрос казалось каким-то сюрреализмом, Ян даже не до конца понимал, как может внятно формулировать предложения, шея в месте укуса пульсировала какой-то ненормально сладкой болью, а якобы случайно прижиматься стояком к бедру Ефима ощущалось настолько охуенно, что сбивалось дыхание. – Может… Блядь! Я не знаю. Можешь выпить, сколько хочешь. – Я думаю о том, что мы могли бы… – Ефим запнулся, на секунду опустил глаза, будто растерявшись. – Мне похуй, как это у тебя работает, – просветил его Ян. – Не хочу, чтобы ты уходил. Ефим вдруг взял его лицо в обе ладони, прижался лбом ко лбу. Ян не чувствовал его дыхания, не ощущал тепла, но, блядь, это был Ефим. Почти прежний. За исключением того, что тогда он навряд ли даже близко думал о том, чтобы целовать брата своей девушки. – У меня нет никого ближе тебя, – тихо сказал Ефим, его голос почти терялся в шуме воды. – И раньше не было. Мне очень жаль, что всё так вышло. Ян закрыл глаза. Попросил: – Ещё пару глотков. – Мне хватит, – отказался Ефим. Ян уронил голову ему на плечо, прижался губами к влажной и чуть теплой от горячей воды коже. А потом Ефим бегло провёл рукой по его животу и накрыл ладонью член. Обхватил пальцами, провёл чуть сжимая. – Хочешь меня выебать? – в горле что-то будто сломалось. Прозвучало странно. Но как предлагать такие вещи иначе Ян не знал. – Я ни с кем не… – Ефим дерганым жестом потер заднюю сторону шеи. – С тех пор как заразился, я ни с кем не спал. – И что? – Ян знал, что покраснел так, что пятнами покрылись и шея с грудью. – Тебе может не понравиться, – неуверенно отозвался Ефим. И в этом был весь он. Ян зажмурился, пережидая вспышку боли за солнечным сплетением. Сказал: – Я так-то вообще ни с кем, тем более… – он тяжело сглотнул, пытаясь сформулировать. – Я еблю в задницу только в гей-порно видел. И вообще скажи спасибо, что я согласен быть снизу. Ефим вдруг засмеялся. Может, это была не самая подходящая реакция, но у Яна словно что-то взорвалось в районе сердца. Он ощутил такую ебанутую нежность, какой не чувствовал, наверное, ни разу в жизни. – Извини, – наверное, Ефим неправильно истолковал его молчание. – Я… – Просто заткнись, – посоветовал Ян. – Пошли в койку. *** Смазки Ефим налил столько, что она мокро текла по яйцам, пачкая простыню. При каждом движении пальцев в заднице хлюпало. Ян уткнулся в подушку и очень жалел о том, что не может заткнуть горящие от стыда уши. Ефим изредка целовал его холодными влажными губами между лопаток, гладил член свободной рукой, проходясь большим пальцем по головке. – Ты уже десять минут возишься, – не выдержал Ян, когда от невозможности кончить в очередной раз свело внизу живота. – Может мы уже потрахаемся? – Ты очень горячий, – тихо отозвался Ефим. – Везде. – Зачем мне эта информация? – как будто можно было покраснеть сильнее. – Не знаю, – Ефим осторожно вынул пальцы. – Я просто это чувствую. – Я могу повернуться? – попросил Ян. – Повернись, – Ефим помог, осторожно поддерживая под спину. И Ян вдруг подумал, что скорее всего ему постоянно приходится рассчитывать силу, чтобы не сжать или не схватить сильнее, чем выдержали бы кости и мышцы человека. Наверное, он не должен был испытывать за это благодарность. Но испытал всё равно. Ефим дёрнул с изголовья подушку, подпихнул Яну под поясницу, одним движением оказался сверху, придавливая к постели, и придерживая за бедро, толкнулся. И Ян был охуенно благодарен, что он сделал это молча. Отвечать на вопрос больно это или нет не хотелось от слова совсем. Вместо этого Ян спросил сам: – Как оно? – Горячо, – заторможенно ответил Ефим. – Хорошо, – Ян кивнул. – Можно мне ещё? – Ефим провёл подушечкой большого пальца по ранкам на шее. – Только дай мне кончить до того, как я отрублюсь, – пошутил Ян. Ефим молча поцеловал его в губы, а потом укусил. От ощущений размазало так, что Ян даже не смог это прокомментировать. Ефим пил, одновременно резко и глубоко толкаясь бедрами. А потом вдруг оторвался, заменяя зубы губами. Ян со смешанным чувством услышал свой разочарованный стон. Но, кажется, Ефиму было тоже всё равно. Ян даже не понял, в какой момент кончил он сам, а в какой Ефим. Наверное, тогда, когда впился зубами ему в плечо, кусая так глубоко, что болью плеснуло до кончиков пальцев. – Пиздец, – зачем-то сказал Ян. Тело ощущалось ватным, задницу саднило, плечо и шею дёргало горячей тяжелой болью. – Поцелуй меня, окей? Ефим оторвался от разодранного плеча, посмотрел в лицо. Потом нагнулся и мягко прикоснулся к губам. – Всё нормально? – Ян обнял его рабочей рукой поперек спины, прижимая ближе. – Я тебе плечо прокусил, – ровно сообщил Ефим. – Ну, скажи, что тебе стыдно, – предложил Ян. – Заживёт. – Предлагаешь не обращать внимания на то, что я сделал тебе больно? – уточнил Ефим. Интересно, нормально ли после ебли обсуждать такие вопросы. – Есть порно и похуже, – попытался Ян. – Я принесу аптечку, – Ефим поднялся. – Заодно и живот тебе намажу. Ян промолчал. Говорить о том, что гораздо кайфовей было бы просто немного полежать вместе он, конечно, не стал. *** Проснулся он от собственного крика, прижимая ладони к распотрошённому животу. В ушах всё ещё стоял мелодичный женский смех. Ефим накрыл его руки своими, тревожно заглянул в лицо. Ян медленно опустил глаза. С животом всё было нормально, разве что намазанное левомеколем пятно ожога тянуло мерзкой болью. Тут же, от резкого движения, напомнило о себе плечо. Ян автоматически прикусил губу, пережидая неприятное ощущение. Спросил: – Чем ты вообще ночью занимаешься? – Вспоминаю, – непонятно отозвался Ефим. – Что именно? – Яну хотелось говорить, это хоть немного успокаивало. Руки мелко нехорошо дрожали. Кошмары порой оказывались настолько реалистичными, что он даже не сразу осознавал, что это сон. – Всё подряд, – Ефим протиснул руку под его вспотевшие ладони, погладил по животу. Дышать почему-то сразу стало легче. – О том, когда я был человеком. Ян потянулся, улегся щекой ему на грудь, обхватывая рукой за пояс. От пота футболка промокла насквозь, начало становиться холодно. По идее следовало переодеться: как минимум это избавило бы от мерзкого ощущения влажного, липкого холода. Но вставать хотелось ещё меньше – до сих пор слегка кружилась голова. Ефим был всё ещё тёплым, это ощущалось даже через одежду. Ян задрал его футболку на боку, пробираясь к голой коже. По факту сейчас отличие заключалось только в том, что он не дышал. И в отсутствии сердцебиения. – Ты носишь мою шапку, – уронил Ефим. – Я помню тот момент. Вспоминаю каждый раз. Когда увидел её на тебе тогда… – он на секунду замолчал. – Я забыл только цвет. Всё остальное осталось. – Ты много забыл? – неуверенно уточнил Ян. – К тому моменту, когда осознал, что забываю – много, – кивнул Ефим. – Что-то удалось восстановить, что-то нет. – Про Нику? – зачем-то спросил Ян. – Как будто ничего не было, – в голосе у Ефима проскользнула странная виноватая интонация. – Знаю, что она твоя сестра, но… – Мы не общаемся, – Ян тронул его под ребрами, привыкнуть к тому, что грудная клетка не двигалась оказалось очень сложно. – С тётей Кирой тоже. – Я помню, как ты плакал, – Ефим мягко провёл пальцем Яну по щеке, как будто стирал слезы. – Лучше бы забыл, – смущенно пошутил Ян. – Хочу помнить про тебя всё, – Ефим повернулся, обнял обеими руками. Ян промолчал, не зная, что сказать. Не то чтобы у него был опыт формулировок ответов на такие признания. Вместо этого он уткнулся лицом Ефиму в грудь, закрыл глаза. *** Рабочий день начался как обычно – с попыток отодрать себя от койки и дефолтных страданий невыспавшегося человека. Ян выпил кофе, действительно взял каршеринг и успел десять раз пожалеть об этом, пока вместо сорока минут, которые обычно уходили на дорогу пешком, ехал час десять. Ефим расслабленно курил на пассажирском кресле, стряхивая пепел в приоткрытое окно, не реагируя даже на экстренные торможения и объективно отбитые попытки перестроиться. И Ян вдруг подумал, что если что-то случится, то Ефим успеет среагировать. Какой бы серьезной ни была авария. Конечно, с таким плотным движением влететь куда-то серьезно шансов особо не имелось, но сам факт. – Из ресторана никуда не выходи, – сказал Ефим, когда они уже подъезжали. – Я буду у входа. Если что-то покажется странным – звони. Ян хотел было ответить, но слова застряли в горле: у входа ошивалась вчерашняя троица. Женщина, явно почувствовав его взгляд даже с такого расстояния, замахала рукой. – Здесь они ничего не смогут сделать, – ответил Ефим на незаданный вопрос. – На работе тебе будет безопаснее, чем даже дома. Ян знал, что это правильно. Знал, что на дверях есть датчик, что есть охрана и тревожная кнопка, что улицы патрулируются, что с ним будет Ефим. Но выходить из машины не хотелось. Сделать это в любом случае бы пришлось. – Хорошо, – Ян тяжело сглотнул и заглушил мотор. Вылез на улицу, на автомате сделал фотографии, завершил аренду, дождался блокировки дверей и только тогда обернулся к Ефиму. Очень хотелось взять его за руку. Другой вопрос, что делать это утром посреди улицы определённо являлось опрометчивым решением. – Идём, – велел Ефим. – Не говори с ними, даже если будут к тебе обращаться. Ян молча кивнул. Делать это он не стал бы и без совета Ефима. Едва они подошли ко входу, тот просто открыл дверь и втолкнул Яна внутрь. – Это временное решение, солнышко, – насмешливо прозвучало за спиной, он с трудом подавил в себе желание обернуться. Просто позволил створке захлопнуться и только тогда коротко глянул назад. Ефим стоял, сунув руки в карманы пуховика, на его лице отражалось равнодушие, как будто он смотрел в пустую стену. Женщина рядом наоборот широко улыбалась, как если бы увидела старого знакомого. Если бы не клыки и абсолютно ненормальный взгляд, можно было бы подумать, что так и есть. Блядь. Ян ещё раз посмотрел на Ефима, но не найдя на его лице никакой реакции, поплёлся работать. – Пиздец ты, Ян, вампирскую тусовку тут развёл, – словно между делом, укоризненно заметил Тимофей, коллега по залу, когда Ян столкнулся с ним у подсобки. – Сначала этот в шапке, а теперь ещё трое. – Ефим к этому отношения не имеет, – зачем-то сказал Ян. Хотя его имя всё равно ничего бы Тимофею не прояснило. – Ты его раньше знал? – уточнил тот. – Знал, – рассказывать о подробностях, наверное, не было смысла. – А этих? – Тимофей словно задался целью выяснить как можно больше. – На этих я бы вообще в полицию заявил, – честно признался Ян. – И что тебе мешает? – неуверенно спросил Тимофей. – Типа… – А то ты, блядь, не понимаешь, – Ян снова зашагал к подсобке. – Они же явно не просто поздороваться подвалили, я так понимаю, – Тимофей потащился за ним. – Здесь они всё равно ничего не смогут сделать, – автоматически повторил Ян слова Ефима, дергая дверь. – А потом? – не отставал Тимофей. – Потом видно будет, – Ян нацепил фартук. – Пошли работать. *** К тому времени, как пришло сообщение, прошло уже часа полтора с начала смены. Часы завибрировали именно в тот момент, когда Ян отходил от столика. Он бросил беглый взгляд на экран, чтобы оценить насколько быстро нужно отреагировать, и тяжело сглотнул: сообщение было от Ефима. Телефон оказался в руках словно сам. Ян ткнул по уведомлению, едва дождался разблокировки. «Я вынужден уехать, – писал Ефим. – Не уходи из ресторана, что бы ни случилось. Если я не наберу вечером – звони в полицию и говори, что тебе угрожает вампир, обычно они сообщают местоположение ближайшего патруля». Ян дёрнулся позвонить, но телефон у Ефима уже был выключен, робот равнодушно сообщил о недоступности абонента. – Чего застыл! – походя бросила ему Настя, она работала здесь дольше их с Тимофеем вместе взятых. – Быстро на кухню, там уже готово. Ян автоматически послушался. Единственным желанием сейчас было выскочить на улицу и… И что, блядь? Максимум, что там могло ждать – кто-нибудь из вампирской троицы. Позвонить в полицию сейчас? Сказать им честно всё, что знает? Навряд ли они даже почешутся, если узнают, что искать надо вампира. Ян больно зацепился плечом о дверной косяк, коротко выругался, забрал готовое и понёс в зал. За столиком в самом углу сидела новая девушка. Ян поставил тарелки, взял меню и подошел к ней. Открыл было рот, но вместо того, чтобы выслушать стандартную приветственную речь и предложение посмотреть меню, девушка заговорила сама: – Вам просили передать, – она протянула телефон – какой-то средней паршивости Самсунг. Затылок мерзко защипало, Ян почувствовал, как неконтролируемо подскочил пульс. – Кто? – заставить голос звучать спокойно оказалось непросто. – Какой-то парень в шапке, – равнодушно отозвалась девушка, положила телефон на столешницу и что-то принялась набирать в своём. Ян почти схватил смартфон, хотел было спросить ещё хоть какие-то подробности но его прервал звонок. Номер на экране никак в телефонной книжке записан не был. – Я слушаю? – прозвучало вопросительно. – Как приятно, когда тебя слушают! – восхитилась женщина на другом конце. Идеальный, блядь, план. Естественно, она знала, что если телефон будет от «парня в шапке» Ян его возьмет и ответит на звонок. И не бросит трубку, зная, что Ефим остался с ними. – Зачем вы звоните? – хрипло спросил Ян. Как будто это требовалось объяснять. – Какой вежливый мальчик, – похвалила женщина. – Не то что твой старший друг. В таком тоне и говорить приятно. – Что с ним? – вопрос прозвучал очевидно слишком быстро и нервно. – Ему немного больно, полагаю, – очень доброжелательно сообщила женщина. – Не думай, что мы жестокие и беспринципные люди, – она тихо фыркнула. – Просто он не хочет сообщать нужную информацию по-хорошему. Сказал мне отстать от него в очень нецензурной форме, представляешь? А я ведь филолог по образованию. Ян прикрыл глаза, пытаясь хоть немного успокоиться. Пиздец, лившийся из трубки, этому не способствовал. – Что требуется от меня? – Ян чувствовал, как его начинает тошнить. – Ты же такой умный молодой человек, а задаёшь такие глупые вопросы, – посетовала женщина. – Очевидно, если мы на его глазах сделаем тебе больно, он скажет больше, чем говорит сейчас. – Зачем мне это? – попробовал Ян. – Безусловно ты можешь не приезжать, – согласилась она. – Но тогда мне придётся распотрошить Ефима так, что он умрёт насовсем. Но перед этим, как ты понимаешь, ему будет очень больно. – Куда мне приехать? – похоже, в этом разговоре Яну только и оставалось, что задавать вопросы. – Моя подруга тебя отвезёт, – судя по звуку, на заднем плане будто что-то упало, послышался сдавленный вскрик. – Не трогайте его, – без особой надежды попросил Ян. – Я… Я же не отказываюсь. – Мы все тебя очень ждём, – пропела женщина и положила трубку. – Едем? – спросила девушка, поднимаясь из-за столика. – Ты же не вампир, – с отчаянием сказал Ян. – Зачем ты это делаешь? – Пока не вампир, – равнодушно поправила она. – Госпожа Елизавета даёт мне возможность заслужить это, – и снова уткнулась в телефон. Ян с пару секунд тупо пялился на неё, пытаясь осознать сказанное. «Госпожа Елизавета»?! О том, что кто-то хотел стать заражённым, он слышал впервые. То есть были какие-то разрозненные слухи и желтые статьи, но по факту нигде о таком не говорилось серьёзно. Похуй. Ян непослушными пальцами выцепил из кармана фартука телефон и сделал первое, что пришло в голову – поделился геолокацией с Тимофеем и написал: «вызывай полицию по геолокации, скажи, что зараженные похитили человека, не звони». Он очень надеялся, что Тимофей догадается посмотреть камеры и увидит происходящее в данный момент, в том числе лицо «подруги» женщины-вампира по имени Елизавета. По крайней мере теперь Ян хотя бы знал, как её зовут. – Так мы идём? – девушка, наконец, оторвалась от экрана. – Да, – заставил себя сказать Ян. – Тогда давай сюда телефон, – она требовательно протянула руку. Отдавая, Ян подумал, что эта девушка должно быть младше него самого. Хорошо, если ей исполнилось восемнадцать. Иначе она хотя бы следила бы за тем, кому он отправляет сообщения и что вообще делает со своим телефоном. Девушка небрежно засунула смартфон в карман и с явным чувством собственного превосходства толкнула Яна к двери. Проблема в «идеальном» плане похищения путём шантажа имелась только одна: исполнитель. Безусловно, гораздо безопаснее было послать человека, тем более молодую девушку – кто обратит внимание на парочку, выходящую из кафе. Другой вопрос, что даже Ян, который и близко не знал, как происходят подобные вещи, сделал бы грамотней. Как минимум он сразу отобрал бы телефон. И не вёл бы беседы под камерой в кафе. К лучшему. Так по крайней мере существовал хоть какой-то шанс на благополучный исход. Ян вдруг почувствовал, как вибрируют на руке часы. Демонстрировать их определённо не следовало. Он расстегнул их, стараясь сделать это максимально незаметно, и спрятал в карман брюк. На улице тут же обдало холодом. У кафе ждала машина – раздолбанный затонированный минивэн отвратительного коричневого цвета. Не исключено, что любой цвет показался бы Яну сейчас отвратительным. – Залезай, – велела девушка. Ян молча послушался. В салоне ему сразу же нацепили на глаза дурацкую повязку для сна и стянули запястья пластиковой стяжкой. Ян в очередной раз порадовался, что успел спрятать часы. Если телефон не выключат, и он будет находиться в относительной близости, то это означало наличие связи. – Ты забрала у него телефон? – поинтересовался мужской голос со стороны водительского места. – Веди машину и не задавай идиотских вопросов, – резко ответила девушка. Ян едва сдержал нервную улыбку. Девчонка даже не выключила ебаный мобильник. Конечно, обнаружению это не помешало бы, но сам, блядь, факт! Другой вопрос, что всё это будет иметь значение только в том случае, если его не убьют раньше, чем приедет полиция. Если Тимофей сообразит, что это не пранк и реально её вызовет. Слишком много неизвестных. Живот мерзко болел, в горле стоял комок тошноты. Ян очень надеялся, что не блеванёт на собственные колени утренним кофе. Собственно, следующий час он думал в основном об этом и ещё о Ефиме. Оставалось только надеяться, что если его и пытали, то не настолько, чтобы это нанесло непоправимый вред. Хотя Ян очень слабо представлял, что нужно сделать, чтобы действительно вывести вампира из строя. В новостях иногда показывали как они ходили со сломанными ногами или десятком пулевых в корпусе. – Вылезай, приехали, – объявила девушка, когда минивэн в очередной раз резко затормозил. Но теперь уже насовсем. Повязку сдернул кто-то, кто всю дорогу молча сидел рядом. Ян только чувствовал запах дешёвого дезодоранта и немытого тела. Очередной мечтающий стать вампиром? Ян проморгался и, наконец вылез на улицу, тут же наступив в какую-то лужу. Это был обычный частный дом, правда с довольно запущенной территорией и покосившимся глухим забором. – Шагай, – довольно ощутимо подтолкнул его вылезший следом мужик. Яну осталось только послушно пойти. Его затолкали в дом, почему-то никак не признавая, что он может идти сам. Судя по всему таким образом, по их мнению, Ян должен был почувствовать свое безвыходное положение. Но для этого не нужны были тычки. Ян понял, что у него нет выхода в тот момент, когда поднял трубку. Мужик-конвоир втолкнул его в комнату и отступил на шаг. Боковым зрением Ян видел и девчонку. Он поднял голову и по-идиотски замер: Ефим лежал на чёрной плёнке посредине, крови натекло столько, что она тёмной блестящей лужей скопилась под его телом. Шапки не было, волосы на затылке потемнели и слиплись. Что под ними Яну страшно было подумать. – Ян… – одними губами выдохнул Ефим. – Блядь, я же сказал… – Судя по всему, у нас тут трогательная дружба, – Елизавета материализовалась откуда-то справа. Ян рванулся вперед, неловко упал перед Ефимом на колени. За ним было подорвался мужик, но его жестом остановила Елизавета. – Ты… – больше всего Ян сейчас жалел о том, что у него связаны руки. – Блядь, ты… – Нельзя умереть второй раз, Ян, – едва слышно выговорил Ефим, ему явно было очень тяжело складывать слова. – Ты же понимаешь, что они бы притащили меня всё равно? – на всякий случай уточнил Ян. – Не с работы, так из дома. – Мальчик правильно говорит, – закивала Елизавета. – Умный. И очень добрый – сколько ты из него выпил? – она присела рядом на корточки, зацепила из лужи пальцем, принюхалась. – Ты явно с ним спал. Мерзко. Но удобно, соглашусь. Так гораздо вкуснее. Ефим странно дёрнулся, тяжело сглотнул. – Я сам предложил, – сейчас Ян отлично понимал, что время нужно тянуть как можно сильнее. И если сумасшедшая вампирша хотела поговорить о сексе, крови, да о чем угодно – это было только к лучшему. – Не думал попросить его тебя обратить? – поинтересовалась Елизавета. – А то не то чтобы это, знаешь, долговечные отношения. Не то чтобы, блядь, Ян об этом не думал. – Тогда отношения не будут иметь смысла, – Ян начал медленно пододвигаться ближе, чтобы дать Ефиму возможность укусить за бедро. По крайней мере он очень надеялся, что Ефим так сделает. – Найти живую кровь совсем не проблема, – мягко засмеялась Елизавета. – Люди сами предлагают. Правда же? – она чуть повернулась. Девчонка и мужик из минивэна синхронно подобострастно кивнули. Ян почувствовал почти отвращение. – Это всё равно… – он хотел было сказать, что это не так, как чувствуют люди, но вспомнил про Ефима. Его всё ещё тёплые пальцы на своей щеке. – Я бы никогда не сделал это с тобой, – похоже, Ефим понял идею. – Ты из тех, кто считает это болезнью, да? – Елизавета с нажимом погладила его по голове, пачкая руку в крови. – Не ценишь подарок. – Просто не вижу плюсов, – хрипло выговорил Ефим. – Ты просто ими не пользуешься, – назидательно обозначила Елизавета. – Если бы не неаккуратность некоторых членов нашего сообщества, у нас бы не было никаких проблем. Кстати, возвращаясь к вопросу, – она жестко повернула голову Ефима к себе. – Ты же понимаешь, что сейчас у тебя последний шанс рассказать о записи нормально? – Не надо! – выпалил Ян. – Это бессмысленно! Естественно, сказать ему о полиции и геолокации было невозможно, но Ян почему-то надеялся, что Ефим как-то поймёт. – Почему же? – обернулась к нему Елизавета, а Ян почувствовал, как его коленка, наконец, уперлась Ефиму в щёку. – Я действительно тебя отпущу. Зря стараешься, кстати, он пока не может тебя укусить, смотри, – она пошарила в кармане и продемонстрировала Яну два испачканных в засохшей крови клыка. – Меры предосторожности. Пиздец. Ян вдруг понял, что в глазах мерзко печёт. За грудиной больно потянуло. – Ого! – с каким-то восхищением воскликнула Елизавета. – Я плохо чувствую чужие эмоции, но тут даже меня проняло. Ян хотел промолчать – всё равно говорить что-либо здесь явно не имело никакого смысла. – И скоро они вырастут? – вопрос, очевидно, был абсолютно идиотским, но выигрывал ещё несколько десятков секунд. – Если хорошо поесть, то за сутки, – охотно пояснила Елизавета. – Но у него явно дольше, слишком много повреждений. А будет ещё больше, – она вдруг абсолютно без предупреждения с хрустом запустила руку Ефиму под ребра. Ян вскрикнул, дёрнулся, пытаясь хоть как-то этому помешать. Ефим даже не закричал, только крупно вздрогнул, изо рта, вместе с кашлем, у него выплеснулась очередная порция густой темной крови. – Бесполезно, видишь? – грустно прокомментировала Елизавета. – Поможешь мне, хорошо? – она за секунду оказалась совсем рядом, обтёрла испачканную руку Яну о рубашку, обняла его сзади и прочертила ногтем по щеке. Обожгло болью, царапина явно была глубокой. Ян тяжело выдохнул, пытаясь успокоиться. – Хорошо пахнет, да? – Елизавета прошлась по царапине языком. Ян едва сдержался, чтобы не дёрнуться. Такой беспомощности он не ощущал ни разу в жизни. От мерзкого напряжения волнами темнело в глазах. Ефим, кажется, хотел что-то сказать, но снова закашлялся, выблёвывая кровь. – Лёгкое задела, – словно посетовала Елизавета. – Хоть и не дышит, но эффект неприятный, кровь в горло попадает. Ничего, сейчас стабилизируется. Давай мы тебе пока ребро сломаем, хорошо? От резкой боли Ян конкретно задохнулся, даже закричать получалось не сразу. От падения его удержала только рука Елизаветы. – Это не смертельно, – будто утешая, сказала она и мягко погладила по голове. – Можешь кричать, так легче. Ян пытался дышать через нос и хотя бы без всхлипов. Получалось плохо. – Тише, – хрипло прошептал Ефим. – Просто дыши. Все его попытки хотя бы сесть не приводили даже к слабому результату. – Всё нормально, – отозвался Ян. – Всё будет хорошо. – У него сломан позвоночник и разорваны мышцы в поясничном отделе, – зачем-то пояснила Елизавета. – И почти не осталось крови. Комбо. Даже связывать не надо. Ян сглотнул отдающую железом слюну. Подумалось, что такими темпами полиция найдет здесь просто два трупа. Если они вообще кого-то ищут. С чего он взял, что Тимофей сделает так, как он просил? – Ты не отключайся, – по лицу прилетела пощёчина. – Перелом ребра – это ерунда. Даже двух. В этот раз боль оказалась будто терпимей. Да, обожгло, потемнело в глазах. Ян орал так, что, кажется, сорвал голос. Но уже не отключался от реальности, как в первый раз. – Видишь? – спросила Елизавета. – Люди очень живучие. – Это отец того парня, которого вы сожрали первым, – выдохнул Ефим и снова подавился кровью, закашлялся. – Уверен, это он. Он приходил ко мне месяца три назад. Отпусти Яна. – Уверен? – Елизавета мягко надавила пальцами Яну на третье ребро. Ефим вдруг всё же сумел приподняться на руках, оттолкнул Яна в сторону как тряпичную куклу – судя по всему, сейчас он не мог соразмерять силу, повалил Елизавету на пол, вцепляясь в её горло пальцами. Впрочем, эффективно это все равно не было. Наверное, Елизавета потому и не стала особо реагировать. Просто оттолкнула его от себя и несколькими ударами доломала позвоночник – это Ян понял по характерному хрусту. Ефим только глухо задушенно вскрикнул. – Да оставь его! – голос не слушался. – Он же всё равно… – Подойди, – велела Елизавета. – Давай, ты можешь. Я его не трогаю, видишь? Вставай. Всё это напоминало кошмарный сон. Липкий и мерзкий, такой, от которых Ян всегда просыпался в холодном поту. Только здесь такой возможности не было. Здесь он с трудом отжался от пола, поднимаясь сначала на колени, потом кое-как встал на ноги. – Молодец, – кивнула она. – А теперь… – Лиза, там полиция! – в комнату ворвался один из её двоих спутников. – Они!.. Раздались выстрелы, что-то с грохотом упало, наверное, выбитая дверь, Ян рухнул на пол, не особо заботясь об ушибах, пополз к Ефиму. – Как это вышло?! – орала на заднем плане Елизавета. – Пускай люди выйдут с поднятыми руками! Это немного… Современные, блядь, технологии. Ян подумал, что когда встретит Тимофея – обнимет его так крепко, как сможет. По факту они ведь были совсем чужими друг другу людьми. – Ты как? – он накрыл Ефима своим телом на случай, если охотники будут палить без разбора по всем неживым целям. – Можешь развязать мне руки? – Попробую, – Ефим ломаным движением обнял его за пояс, проскользнул ладонью к стянутым запястьям. Даже в таком состоянии он почти сразу смог разорвать стяжку. Ян тут же зашарил в кармане, нащупал ключ от шкафчика в подсобке и с силой ткнул себе в запястье – в шею побоялся, потому что не знал, с какой силой это было бы безопасно. – Не надо… – Ефим попробовал отвернуться. – Это бессмысленно. – Давай, – попросил Ян. – Тебе нельзя отключаться, – и прижал ранку к его губам. Ефим закрыл глаза и прошёлся по ней языком, собирая кровь. Ян гладил его по слипшимся от крови волосам и нёс всякую чушь. – Спасибо, что не дал сломать мне третье ребро, – он поцеловал Ефима в ледяной висок. – Полиция с ней разберётся. Тот человек будет в безопасности. Пей, – кажется, череп у Ефима на затылке был действительно проломлен, Ян чувствовал это подушечками пальцев через мокрые завитки волос. – Полиция! Отпусти его! – раздалось от входа. – Нет-нет! – в панике заорал Ян, забывая о боли в рёбрах. – Он тоже пострадавший! Он не с ними! – он вцепился в плечи Ефима так, что заломило пальцы. – Вы поедете с нами, – Яна насильно оторвали от Ефима. – Ему нужна «скорая»! – Ян задергался, кажется, заехал кому-то по лицу. – Да ты в шоке, пацан, – донеслось из-за спины. – Какая вампиру «скорая». А вот тебя в больницу. Вколите ему, – шею мерзко обожгло, тут же появилась ватная слабость в ногах. Ян было попытался что-то сказать, но понял, что не чувствует губы. Последнее, что он запомнил – расплывающийся перед глазами залитый кровью пол. *** В себя Ян пришёл на больничный койке в общей палате. Тумбочка рядом оказалась абсолютно пустой – на ней не лежала даже одежда. Ян машинально провёл рукой по груди, пальцы наткнулись на плотную эластичную повязку. Боль ощущалась, но как-то отстраненно. Возможно, ещё не отпустило обезболивающее. Или то, что ему вкололи в доме. На удивление, дезориентации почти не было. События в голове восстановились очень быстро. Ян зажмурился, пытаясь настроить резкость зрения. Потёр ладонями веки, надавливая на глазные яблоки. Отчасти это помогло. Ещё срочно требовалось отлить. Мочевой пузырь явно протестовал против долгого отсутствия возможности посетить сортир. Сесть, хоть и с трудом, но удалось. Ян спустил ноги на линолеум, поёжился, стало холодно – по факту из одежды на нём были только трусы и повязка на ребрах. Следовало дойти до туалета, а потом найти какой-нибудь персонал. С соседней койки с интересом пялился мужик лет пятидесяти. На животе у него лежал ноутбук с каким-то фильмом, который он смотрел без наушников. В углу спал тощий парень – из-под одеяла торчала перебинтованная нога с чёрным синяком на лодыжке. Из окна падал серый сумеречный свет. Единственным, чего Ян сейчас хотел – свалить из больницы, взять машину и найти Ефима. Но для этого нужно было выписаться. Сбегать из больницы как решение Ян не рассматривал, в конце концов гораздо проще было просто подписать отказ и спокойно уехать. Сортир представлял собой обшарпанное помещение с парой кабинок и пожелтевшими, но чистыми писсуарами и раковинами. Пахло хлоркой, видимо убирались совсем недавно. Судя по обстановке и виду из окна больница являлась областной. Неудивительно, от города они отъехали довольно далеко. Ян отлил, сполоснул руки, несколько раз умыл лицо, стараясь совершать как можно меньше движений. Грудь начинала болеть уже очень ощутимо. Из-под повязки расползлись тёмные бесформенные синяки. Он постоял, пережидая головокружение и поплёлся в коридор искать пост. *** Конечно, от выписки его попытались отговорить, предлагая остаться хотя бы до утра. Заодно Ян выяснил, что отвезли его действительно в областную больницу в ближайшем городе, забрал свои вещи и узнал, что телефона среди них не имелось. В ебаном телефоне было всё. Начиная номерами контактов, заканчивая, блядь, банковским приложением. И, естественно, он остался у девчонки. Возможно, даже лежал уже среди вещдоков в участке. Выручила медсестра. Она дала свой телефон, с которого Ян и зашёл в iCloud. По факту звонить было некому, кроме Тимофея. Потому что сестру и тетку Ян в это впутывать не хотел. И, судя по всему, в известность их к счастью не поставили, потому что выяснить личность Яна не удалось ввиду отсутствия у него с собой документов – все они остались в куртке в кафе. Оказывается, ему оставил визитку следователь. Её медсестра отдала вместе с вещами, охая, что их не успели постирать. Тимофей ответил сразу. Яну повезло, что тот любил трепаться с телефонными мошенниками и потому не игнорировал незнакомые номера. – Привет, – выдавил из себя Ян. – Это Ян. – Охуеть, чел! – бурно отреагировал Тимофей. – Ты где? Меня в участке, считай, нахер послали. – В больнице, – Ян назвал адрес. – Бля, я… – Хочешь, я за тобой приеду? – перебил его Тимофей. – Читаешь мысли, – через силу улыбнулся Ян – обезболивающее начало отпускать окончательно. – Я хотел вещи из кафе захватить. – Я привезу, – отреагировал Тимофей. – Я ж это… Извини, полицию только через пятнадцать минут вызвал, не прочёл сообщение, клиент на уши присел. – Спасибо, что ты её вообще вызвал, – Ян привалился к стене и прижал ладонь к правому боку, пытаясь хоть немного унять боль. – Навигатор говорит, я через сорок минут буду, – отрапортовал Тимофей. – Подождёшь? – У меня есть выбор? – несмешно пошутил Ян. – Поехать на электричке, – засмеялся Тимофей нелепой идее. – До первого патруля, – Ян критически оглядел свою испачканную кровью рубашку. – Шмотки не в лучшем состоянии. – Вот именно, – назидательно сказал Тимофей. – Так что жди, – и отключился. Ян вернул телефон, предупредив, что минут через сорок позвонит его друг. Медсестра предложила ему в это время полежать в палате на койке, дала таблетку нурофена и обещала принести телефон, когда позвонит Тимофей. Других вариантов не имелось, потому Ян поблагодарил и поплёлся в палату. На душе было херово. От мысли, что Ефим скорее всего так и лежит там, на залитом кровью полу в остывающем доме, мутило. Бессмысленно было даже надеяться на то, что ему помогли. Скорее всего допросили и уехали. Мозгами Ян понимал, что не мог ничего сделать, но особо это не помогало. Вину он чувствовал всё равно. Даже за то, что тупо ждал Тимофея, а не взял такси. Другой вопрос, что адрес того дома знала только полиция и Тимофей. У первых Ян спрашивать желанием не горел, а Тимофея нужно было ждать. За тяжелыми мыслями, Ян не заметил, как провалился в тревожный поверхностный сон из которого выдернула медсестра, принесшая телефон. *** Тимофей действительно привёз куртку. И согласился отвезти в нужный дом. Собственно, даже когда Ян попросил заехать за заменителем крови – он не стал спорить и помог дотащить ящик до багажника. Только поинтересовался: – Ты там роту вампиров решил накормить? – Только одного, – отозвался Ян, пристегиваясь, нурофен слегка притупил боль, и движения давались проще. – Это тот, который в шапке? – уточнил Тимофей. – Ефим? – Он в очень паршивом состоянии, – Ян глянул на навигатор – ехать оставалось полчаса. – Не уверен даже, что заменитель сильно ему поможет. – Всё настолько плохо? – неуверенно спросил Тимофей. – Сам увидишь, – дёрнул плечом Ян и тут же поморщился от боли. Больше они до самой точки назначения ни о чем на эту тему не говорили. *** Едва Ян открыл дверь – в нос ударил запах застоявшейся крови. Он был настолько густым, что к горлу на секунду подступила тошнота. – Ну и вонь, – прокомментировал Тимофей. – Это ещё ничего, – зачем-то сказал Ян. Тащить ящик даже вместе с Тимофеем было конкретно больно. Другой вопрос, что значения это сейчас не имело. Ефим лежал там же, где Ян запомнил. Серая толстовка насквозь пропиталась кровью и в темноте, разбавляемой только светом телефонного фонарика, казалась черной. – Включу свет, – пробормотал Тимофей. Яну было плевать. Он на негнущихся ногах побрёл к Ефиму, неуклюже опустился на колени. Тот отреагировал только вздрогнувшими веками. Ян непослушными пальцами нашарил в кармане куртки складной нож, не чувствуя боли полоснул по запястью и прижал порез Ефиму к губам. С пару секунд ничего не происходило, Ян испуганно вжал запястье сильнее. И только тогда Ефим чуть приоткрыл рот, позволяя крови попасть внутрь. Сначала он пил совсем вяло, но потом даже начал цеплять зубами, будто стараясь получить больше. Ян неловко, не отнимая руки, пересел на задницу, уложил голову Ефима к себе на колени, погладил свободной рукой по волосам, дотронулся до ледяного лба. – Пиздец, его как КАМАЗ переехал, – прокомментировал Тимофей откуда-то сбоку. А Ян вдруг понял, что в комнате уже давно горит свет. – Понятно, зачем тебе целый ящик заменителя. – У него сломан позвоночник, – объяснил Ян чувствуя, как слабо жжёт болью запястье. – Потому и не уверен, что это сейчас вообще сработает. Поможешь дотащить до машины? – Найду, что постелить в салон, – кивнул Тимофей. – А то это ж карш. Выебут, если заляпаем. – Денег переведу, – пообещал Ян. – За машину. Спасибо, что согласился. – У меня отца заразили, – вдруг сказал Тимофей. – Он себя бензином облил и поджёг. Думал, наверное, что мы… – он как-то некрасиво дёрнул уголком рта. – В общем, на хую я вертел это скотское отношение к вампирам. – Я не знал, – Ян тяжело сглотнул. – Мне очень жаль. – Понятно, блядь, что он не помер, – продолжил Тимофей. – Но сейчас хер его знает, где он. – Может, ещё вернётся, – предположил Ян. – Ефима пять лет не было. – Может, – согласно кивнул Тимофей. – Дай бутылку, – попросил Ян. Тимофей молча разорвал пластик, отдал одну из бутылок, предварительно открутив крышку и вышел из комнаты. Судя по всему, искать что-то на заднее сиденье. Ян проводил его взглядом, мягко забрал у Ефима запястье и прислонил к его губам горлышко бутылки. Естественно, нормально пить из бутылки тот не мог, потому заменитель полился мимо, но часть все же попадала в рот. Ян пересел удобнее, чуть приподнял Ефиму голову и снова дал бутылку. Получилось лучше. Темные капли потекли только по подбородку, пачкая шею. В итоге Ефим выпил все полтора литра, к концу уже почти нормально глотая. – Ты как? – Ян вытер пальцами его губы, ладонью подбородок и шею. Хотя в принципе сильно погоды это, естественно, не сделало. – Ты вернулся, – едва слышно выдохнул Ефим. – Ты же… Ты должен быть в больнице. – Меня выписали, – отмахнулся Ян. – Там ничего серьезного. – На вкус не похоже, – не согласился Ефим. – А тебя не наебёшь, да? – Ян погладил его по голове. – Но в любом случае, мне явно получше, чем тебе. – Я давно умер, – отозвался Ефим. – Не хотелось бы, чтобы ты отклеился ещё раз, – просветил его Ян. Шутить не хотелось от слова совсем, но иначе, Ян знал, он бы просто не вывез. – Спасибо, – Ефим вдруг едва ощутимо коснулся пальцами его ладони. – Что приехал. И что дал кровь. Ян молча поцеловал его в лоб, прижался своим, закрыл глаза. – За рулем был я, между прочим, – возмутился Тимофей. – Нашёл у них плёнку тут, отнес в салон, всё там застелил. Слышь, как его тащить-то? – На ковре этом и потащим, – предложил Ян. – Ефим, нормально? – Да, – тот медленно моргнул. На испачканных кровью висках отчетливо виднелись узкие полоски чистой кожи. Ян зачем-то быстро их стёр. Очень хотелось поцеловать. Он даже зажмурился, чтобы немного прийти в себя. Потому что желание наклониться и осторожно дотронуться до его испачканных в заменителе губ ощущалось настолько чётко, что Ян почти чувствовал это прикосновение. Вместо этого он попросил: – Дай ещё бутылку. Тимофей молча достал ещё одну, отдал. Потом сказал: – Я пока отнесу ящик обратно. Какая разница, где его поить. – Окей, – Ян проводил его взглядом, открутил пробку и прислонил горлышко к губам Ефима. Тот послушно начал пить, но в какой-то момент закашлялся, заменитель потёк по его подбородку и рукам Яна. – Ничего, – автоматически сказал он. – Пей. Заменитель пах ещё хуже крови – железом и ржавчиной. И ещё чем-то ярко-химическим. Ян подумал, что дома нужно будет покормить Ефима нормально. Здесь отдавать слишком много крови было опасно, потому что тогда Тимофею пришлось бы тащить двоих. Следовало зайти в аптеку и купить венозный катетер – резать руки на постоянной основе казалось неэффективным. Тем более много из неглубокого пореза выпить всё равно не представлялось возможным. – Поехали? – в поле зрения снова появился Тимофей. – Да, – Ян осторожно переложил Ефима со своих колен на пол, закрутил бутылку, поставил рядом. – Все двери открыл, – Тимофей взялся за один край ковра. Ян последовал его примеру. Если бы не сломанные рёбра, проблем бы транспортировка не доставила. Но другого выхода не имелось. Так что Ян просто стиснул зубы и поблагодарил нурофен. Без него он навряд ли бы смог вообще особо шевелить руками. В любом случае дотащили быстро, а вот как положить – возник вопрос. Понятно, что Ефим не был живым, но травмировать его хуже, чем уже есть, Ян не хотел. Потому решено было разложить заднее сиденье и максимально осторожно именно положить, а не посадить Ефима. На все эти манипуляции ушло добрых минут пятнадцать. Ян взмок и почти ничего не видел от боли. Но это явно получалось отлично скрывать, потому что Тимофей ничего не заметил. – Сяду назад, – предупредил его Ян, забираясь в машину. – Без проблем, – кивнул Тимофей, последовав его примеру, хлопнул дверью. – Диктуй адрес. Ян назвал, Тимофей тут же вбил данные в навигатор, и машина тронулась. Ефим за всё это время не издал ни звука, только медленно моргал и изредка тяжело сглатывал. Ян снова положил его голову к себе на колени и всю дорогу гладил по волосам. Как будто это, блядь, чем-то могло помочь. *** На этаж и в квартиру Ефима тоже помог затащить Тимофей. Благо, было уже очень поздно и у подъезда никто не встретился. Очевидно, что ничего противозаконного в их действиях не усматривалось, но у Яна не было никакого желания что-то объяснять кому бы то ни было. – Помощь ещё нужна? – уточнил Тимофей, перед тем, как, отказавшись от пожрать, уйти. – Нормально, – мотнул головой Ян. – Я напишу тебе. Нужно ещё ебаный больничный… Скажи начальнице, окей? – Ага, – Тимофей пожал протянутую руку. – Не парься. Скажи Ефиму, пусть, ну… – он замялся, – типа поправляется. – Думаю, он тебя слышал, но я передам, – Ян кивнул. Тимофей хлопнул его по плечу, ещё раз попрощался и ушёл. В прихожей стало очень тихо. И Ян вдруг понял, что сегодня он легко мог умереть. Мысль не вызвала особого отклика. Голову сейчас занимал вопрос о том, как помочь Ефиму вымыться. Ян вернулся в комнату, сел рядом с лежащим на полу Ефимом. Спросил: – Ты как? – Лучше, – негромко отозвался тот. – На, – заехать купить катетер он, естественно, забыл, потому просто снова резанул руку и подождав, пока немного скопится кровь, сунул Ефиму. – Не надо, – он отвернулся. – Чего добру пропадать, – Ян погладил его по виску, заставляя повернуть голову. – Давай немного. На этот раз Ефим взял его запястье в обе ладони и вдруг поцеловал прямо рядом с порезами – свежим и подсохшим. – Извини, я нурофен пил, – хрипло сказал Ян. – Ты вкусный, – Ефим прошёлся по порезу языком, слизывая кровь. – Но сейчас вымоешься и пойдёшь спать. Вместо ответа Ян принялся стаскивать с него одежду. И это был, ну… пиздец. Как минимум потому, что рана у Ефима под ребрами даже не начала затягиваться. Как и на животе. И если повреждения выглядели так паршиво снаружи, то внутри уровень ущерба можно было смело умножать на два, а то и на три. – Это надо как-то… – Ян запнулся, пытаясь сформулировать. – Надо как-то обработать? Забинтовать типа? – Если хочешь, можешь кровью напрямую капнуть, – неуверенно и будто смущённо сказал Ефим. Ян поковырял валявшимся рядом ножом запястье, наверное уже сильно задевая вену – кровь радостно потекла по запястью, капая на рану. Ян надавил пальцами, чтобы вытекало побольше. – Не переусердствуй, – Ефим перехватил его запястье и прижался губами к порезу. – Хватит. Иди перебинтуй руку. Ян покорно встал, принёс аптечку. И через минуту уже бинтовал руку, предварительно обработав перекисью. Потом сказал: – Ничего, если мыться будем уже завтра, а? – Ложись, – повторил Ефим. Тогда Ян кое-как вытащил из-под него плёнку, забрал с койки простыню, одеяло с подушками, разделся до трусов, устроил на полу филиал постели и, переложив Ефима, улёгся рядом. Уткнулся лицом ему в плечо. Тяжело пахло кровью и холодом. Отстраняться Ян не хотел. *** Проснулся Ян около половины третьего дня. Просто открыл глаза и уставился в заляпанное засохшей кровью плечо Ефима. От попытки шевельнуться разом заболели ребра, спина и даже ноги, хотя, казалось бы, они вообще никак не пострадали. Ещё болело искромсанное вчера запястье. Во рту пересохло, болела голова, а в глаза будто кто-то насыпал битого стекла. Ян со стоном безысходности уткнулся в подушку. – Плохо? – мягко спросил Ефим. – До нурофена доползу и нормально будет, – хрипло отозвался Ян и заставил себя сесть. – Тебе нужно было остаться в больнице, – продолжил Ефим вчерашнее. – А ты бы так и лежал там, я понял, – Ян, цепляясь за кровать, наконец, поднялся на ноги. – Со мной бы ничего не случилось, – не согласился Ефим. – Кстати, об этом, – Ян вытащил упаковку, выщелкнул себе таблетку и проглотил не запивая. – У тебя ведь… Блядь, у тебя позвоночник сломан, – стоять было больно, потому он сел. Лучше не стало. – Поможешь с этим? – неуверенно спросил Ефим. – Скажи как, – Ян зачем-то ковырнул бинт на руке – в местах порезов виднелись бурые высохшие полосы. – Может, нужно договориться с врачом? Типа… Как вообще при таких травмах поступают? – Можно и без врача, – Ефим не говорил ничего странного, но интонация у него слышалась виноватой. – Если ты согласишься. Ян нервно засмеялся. У него охуительно болела грудь, наверняка поднялась температура и ещё мерзко ныло запястье. В нормальном состоянии, наверное, он бы отреагировал спокойней, но сейчас контролировать себя оказалось непросто. Он надавил ладонями на глаза и сказал: – Соглашусь. – Это не обязательно делать сейчас, – Ефим смотрел в потолок. – Просто скажи, что сделать, – попросил Ян. – Ну, по факту тебе нужно сделать разрез в области перелома и поставить все позвонки на место, – озвучил Ефим. – Тут не нужна хирургическая точность, просто совместить их так, чтобы правильно срослось. – Хорошо, что я не выкинул пленку, – глупо пошутил Ян. – Окей. Только схожу в аптеку. *** Как оказалось, разрезать кожу и мышцы без подготовки довольно непросто. Благо Ефим лежал молча, даже тогда, когда Ян откровенно кромсал ткани неверными движениями. – Ты что-то чувствуешь? – зачем-то спросил он. Кровь под ножом выступала медленно, лениво текла густыми холодными каплями по бледной коже. Безусловно, это не совсем походило на вскрытие трупа, но и на то, что происходит с человеком от таких манипуляций – тоже. От диссонанса деформировалось ощущение реальности. Ян вдруг подумал о том, что, наверное, отчасти, вампиры так отдаляются от людей именно поэтому – всё, что могло нанести живому человеку вред, для зараженных не представляло никакой опасности. Даже боль… – Не так, как живой человек, – ровно ответил Ефим, перебивая разрозненный поток мыслей. – Больно? – Ян, наконец, добрался до нужного места, основательно вскрыв весь поясничный отдел. – Я всё ощущаю, если ты об этом, – Ефим шевельнул пальцами, перебирая складки на плёнке. – Но у меня не может быть болевого шока. Ян неуверенно погладил его по голой лопатке, оставляя бурые следы. – И это тоже, – тихо сказал Ефим. Ян молча сосредоточился на позвонках. Очевидный пиздец таковым не ощущался. Было просто… Никак. Ян не чувствовал ничего, кроме желания всё исправить. Если он мог помочь Ефиму хотя бы так – это уже было хоть что-то. Он поставил позвонки более-менее ровно, вытер руки о колени, дотянулся до телефона – он нашел свой старый, который хоть и паршиво, но работал, сделал фото, протянул Ефиму посмотреть: – Нормально? – Вполне, – тот кивнул, насколько позволяло положение. – Зашей и будет вообще отлично. – Нет, так оставлю, – Ян отложил телефон, потянулся за заранее приготовленной нитью. В ответ Ефим только мягко усмехнулся. *** Закончив, Ян свалил в ванную под предлогом вымыться, захватив с собой купленные в аптеке катетер и шприц на пятьдесят миллилитров. В принципе он не соврал, потому что действительно кое-как сполоснулся. Но основную часть времени потратил на то, чтоб нормально воткнуть иглу в вену. Гайды с ютуба не очень помогали, и прежде чем он нормально смог установить катетер – исколол весь локтевой сгиб. Для начала Ян решил, что двухсот миллилитров будет достаточно. С катетером нацедить ещё он мог всегда, а ходить как зомби не хотелось. Кровь густо пахла железом. В таких количествах своей собственной Ян не видел никогда. Голова, естественно, начала кружиться ещё сильнее, перед глазами поплыло. Он ополоснул лицо водой, надел футболку с длинным рукавом и поплёлся в комнату. Судя по всему, запах крови Ефим почувствовал ещё задолго до того, как Ян вышел из ванны, потому что сразу спросил: – Что случилось? – Тебе, – Ян сел рядом, помог ему поднять голову и продемонстрировал чашку. – Ты охуел что ли? – в глазах у Ефима промелькнуло жадное выражение, но сразу исчезло. – Где благодарность, – фальшиво возмутился Ян. – Я и так всю руку разъебал иголкой, а ты ругаешься. – Это опасно, – Ефим тяжело сглотнул. – Люди и больше сдают, – Ян колупнул ногтем ручку кружки. – Я не буду перечислять, почему для них это безопасно, – после паузы ответил Ефим. – Будешь или нет? – Ян и сам прекрасно понимал, что мог повременить, но ещё понимал, что кровь намного лучше заменителя. И что Ефиму сейчас нужна именно она. – Не выливать же, – сдался тот и положил на бок чашки свою подрагивающую ладонь поверх руки Яна. Ян хотел было пошутить про лицемерие, но не стал. Просто погладил Ефима по голове и помог нормально выпить содержимое кружки, придерживая под подбородок. Спросил: – Долго спина будет заживать? – У меня таких травм не было, – Ефим коротко облизнулся, собирая языком с губ остатки крови. – Но процесс пошёл, к вечеру станет понятно. Ян, не особо думая, что делает, улёгся рядом, провёл пальцем, стирая с его подбородка алый подтёк, а потом поцеловал в губы, придерживая за затылок. На вкус было… Ну, как кровь. А ещё у Ефима чуть потеплела кожа. Ян не мог оторваться, в груди сдавило так, что стало тяжело дышать. А когда Ефим ответил – стыдно запекло под веками. В голове толклись какие-то разрозненные обрывки мыслей, хотелось сказать всё и сразу, но Ян не мог сформулировать ничего из того, что чувствовал. Ефим положил руку ему на бок, погладил кромку повязки большим пальцем. Любое прикосновение ощущалось болью, но Ян был готов терпеть сколько угодно. Они уже не целовались, а просто лежали, прижавшись друг к другу лбами. Ян закрыл глаза, чуть подался вперед, коснулся губами щеки. – Тебе нормально так в одном положении лежать? – вопрос не имел смысла. Ефим ответил всё равно: – Сейчас гораздо лучше. – Хуйня, – попробовал поймать его на лжи Ян. – Моё неудобно и твоё – разные вещи, – терпеливо отозвался Ефим. Ян почувствовал, как жжёт затылок. Что бы он ни сказал – оборачивалось хернёй. Иногда разрыв между ним и Ефимом начинал казаться настолько огромным, что накатывало отчаяние. Ян не мог быть интересен ему, когда был подростком, и уж тем более теперь, когда… – Я что-то не то сказал? – вдруг как будто с тревогой спросил Ефим. Почувствовал всё это ебанутое нытьё? Стало ещё паршивее. – Мне просто больно, – через силу соврал Ян. В принципе, это даже не являлось враньём как таковым – рёбра болели настолько, что не хотелось делать следующий вдох. В конце концов подавленное настроение легко объяснялось травмой и потерей крови. – Всё будет хорошо, – тихо сказал Ефим, возвращая вчерашнее. Ответить Ян не успел, потому что позвонили в дверь. *** – Что мне им сказать? – Ян проверил удерживающий катетер пластырь на сгибе локтя и натянул чистую толстовку. – Я ж вообще… – Скажи правду, – спокойно ответил Ефим. – Ты не сделал ничего противозаконного. – Вот, – Ян поставил рядом с бутылкой заменителя чашку. – Тут ещё пятьдесят. Хер знает, во сколько они меня из участка отпустят. – Я отберу у тебя чёртов катетер, – пообещал Ефим. – Ты головой хоть немного думаешь, а? – Мне типа стыдно, – изобразил вину Ян. – Просто хочу, чтобы тебе скорее стало легче. – Думаешь, мне не хочется крови? – как-то очень серьезно спросил Ефим. Ян тяжело опустился на край кровати, прижал ладонью катетер. – Сними, – попросил Ефим. – Пожалуйста. Сопротивляться Ян не мог. Он закатал рукав, отлепил пластырь, медленно вытянул из вены катетер, прижал место большим пальцем и согнул руку, прижимая к себе. Наверное, следовало, обработать прокол, но шевелиться не хотелось от слова совсем. – Иди сюда, – позвал Ефим. Ян сполз на пол, оказываясь рядом. – Дай руку, – Ефим облизнул губы. И, когда Ян протянул предплечье – прошёлся языком по кровоточащей точке прокола. «Почему так хорошо?», – вяло подумал Ян. – Съешь сладкого, – Ефим поцеловал его в ладонь. – Прямо сейчас. И обработай руку. Из сладкого было только мороженое, которое с одной из доставок заказал Ефим, и ещё чупа-чупс в кармане куртки. Его тоже купил Ефим. Ян намазал локтевой сгиб перекисью, налепил пластырь, сходил в коридор, принёс куртку, содрал с леденца оболочку и сунул в рот. Всё это он делал на автомате, ощущая только тяжёлую сонливую усталость. – Вызови такси, – велел Ефим. – И купи себе кофе. В ответ Ян уткнулся лбом в его предплечье и замер. – Я тоже не хочу, чтобы ты ехал, – через паузу сказал Ефим. – Но в такси тебе станет легче. Обязательно зайди за кофе. Ян с трудом заставил себя подняться, нацепил куртку, плохо слушающимися, замерзшими пальцами потыкал в экран, вызывая такси. Сказал: – Пока. – Пока, – отозвался Ефим. Ян вышел в коридор, обулся и хлопнул дверью. *** Кофе он честно купил. И в участок заходил с греющим руки стаканом. Голова кружилась меньше и в мыслях действительно слегка прояснилось. Дежурный на посту сразу направил в нужный кабинет, кажется, поняв о чем Ян говорит с первого предложения. Ждать не пришлось, позвали сразу. В кабинете оказалось чисто и ярко. Помимо следователя, сидевшего за столом у окна, обнаружились ещё несколько молодых парней в форме, один негромко говорил по телефону, другой что-то сосредоточенно печатал. – Здравствуйте, – поздоровался Ян, почему-то не решаясь пройти дальше от двери. – Проходите, присаживайтесь, – довольно дружелюбно пригласил следователь, это был светловолосый мужчина лет сорока с большими залысинами на лбу. – Спасибо, – Ян с трудом опустился на стул для посетителей, покрутил в руках стакан, не зная, куда пристроить. – Ставьте, – следователь подвинул какую-то папку, освобождая край стола. Ян снова поблагодарил и поставил стакан. Без него в руках сразу стало пусто и холодно. – Для начала вот, – следователь вдруг протянул ему телефон. – Это, кажется, ваш. – Мой, – Ян забрал смартфон. – Мы сняли с него отпечатки, подозреваемые задержаны, – рассказал следователь. – Я не представился, меня зовут Павел Николаевич, – он протянул руку. – Ян, – зачем-то тоже представился он, пожимая протянутую ладонь. А то, блядь, они не были в курсе его имени. – Наверное, вы знаете, Ян, зачем мы вас вызвали? – поинтересовался Павел Николаевич. Ян молча кивнул и автоматически потёр ребра, скользнув ладонью под куртку. Этот жест явно не укрылся от следователя, потому что он спросил: – Вы ведь подписали отказ от госпитализации? – Какая разница, где лежать, – пожал Ян плечами. – Это вы забрали вампира с места преступления? – Павел Николаевич покрутил в пальцах ручку и тут же добавил: – Я без обвинений. Просто хотел узнать. – Забрал, – смысла скрывать и юлить Ян не видел. По крайней мере камеры в подъезде наверняка запечатлели всё очень чётко. – В его крови присутствовала ваша, – следователь пододвинул Яну какие-то результаты анализов. – Скорее всего, – Ян кивнул. – Не поймите меня неправильно, я вынужден спросить, – Павел Николаевич коротким жестом дотронулся до переносицы. – Вы добровольно дали этому вампиру свою кровь? – Я его об этом попросил, – честно сказал Ян. – Вы знали его до заражения? – уточнил следователь. Ян почему-то подумал, что этот вопрос он задал для проформы. Скорее всего они и так всё знали. Но ответил всё равно: – Он был моим лучшим другом и встречался с моей двоюродной сестрой. До того, как его заразили, – прозвучало как обвинение. Ян захлопнул рот, чтобы не сболтнуть ещё лишнего. Очевидно, что этот следователь не был виноват в том, что Ефима заразили. – Мне передали это дело месяц назад, и я, возможно, не знаю всех подробностей, – развёл руками Павел Николаевич. – Возможно, вы что-то расскажете? – Ефима заразила эта женщина и её… Те вампиры, которые были с ней, – Ян облизнул пересохшие губы. – Скажите, если бы меня там не было, вы бы… вообще занимались этим? – Эти зараженные давно были в розыске, – кивнул следователь. – Я понимаю ваше недоверие, Ян. К сожалению дела, где пострадавшие являются зараженными, расследуются не так тщательно. Ян неуверенно оглянулся на присутствующих. По факту сейчас следователь говорил то, что озвучивать не рекомендовалось. Особенно работникам органов. – Этот разговор безусловно останется между нами, – среагировал на его взгляд Павел Николаевич. – Я могу на это рассчитывать? – Это в моих интересах, – пробормотал Ян. Он перестал понимать, зачем вообще здесь нужен. Телефон мог вернуть дежурный. Спросить про Ефима? Но разве его не допросили тогда, когда Яна увезли в больницу? – Вы здесь исключительно как свидетель, – зачем-то уточнил и так очевидное следователь. – Потому что несколько фигурантов являются людьми. – Та дев… – Ян прикусил язык, поправился: – Та девушка? И мужчина из машины? А водитель? – Водителя тоже удалось задержать, – кивнул Павел Николаевич. – Девушка, кстати, оказалась несовершеннолетней. Ян нервно дёрнул себя за мочку уха. Похоже, догадка оказалась правильной. Девчонка явно не выглядела взрослой. Что школьница забыла с вампирами? – Возможно, желающих заразиться было больше, – словно прочёл его мысли следователь. – Она вам ничего не рассказывала? Дело начинало пахнуть всё хуже и хуже. И Ян не хотел иметь с этим ничего общего. Даже знать что-то. – Может, ваш вампир… – Павел Николаевич запнулся, исправился: – прошу прощения, ваш друг Ефим знает об этом что-то? В окно было видно холодный голубой свет фонаря во дворе. Асфальт мокро неестественно блестел. По жестяному подоконнику изредка ударяли тяжелые капли с карниза. – Его уже допрашивали, – Ян сжал пальцы на ухе сильнее. – На месте преступления. Он ещё часов восемь там потом пролежал. Можно было вернуться и спросить ещё раз. – Мне жаль, что так вышло, – развёл руками следователь. – С заражёнными другой порядок следственных действий. Вот как, оказывается, называлось откровенно наплевательское отношение. Следственные, блядь, действия. Человека с парой сломанных рёбер срочно отвезли в больницу. – Ефим не хотел становиться таким, – Ян мотнул головой. – Они же… теряют всё. И эмоции в том числе. Или становятся такими, как та женщина. – Елизавета? – уточнил Павел Николаевич. А то там были другие женщины-вампиры. Наверное, в его обязанности просто входило уточнять очевидное, чтобы исключить возможность недопонимания. – У неё явно проблемы с головой, – Ян пожал плечами. – Были. – Вы же знаете, что заражённые пьют человеческую кровь, чтобы снова почувствовать человеческие эмоции? – видимо, опять на всякий случай уточнил Павел Николаевич. – Елизавета и остальные члены ее сообщества забирали кровь у людей, которые этого не хотели. Соответственно, гормональный состав у этой крови отличался от той, которая отдана добровольно. Если пить такую кровь на постоянной основе получается как раз тот результат, который вы наблюдали. Потому я и вынужден был спросить о вашем друге. – Хотите сказать… – Ян больно прикусил губу. – Эмоции вампира… то есть заражённого зависят от того добровольно ли человек отдал ему кровь? – Насколько я могу судить – зависимость прямая, – кивнул следователь. – Я не силён в эндокринологии, тем более в том, как это работает у заражённых, но встречался с подобным на практике. Это не первый случай. Поэтому так важны ваши показания. Ну, конечно. Ян опустил голову, разглядывая свои некрасиво торчащие, тощие колени. – Можете рассказать всё по порядку, как вы помните? Начиная с того момента, как впервые встретили Елизавету. Обдало какой-то злой обидой. Если бы его тогда заразили – в каком формате проходил бы опрос? Так же, как с Ефимом – «спасибо, что не разнесли голову»? Довольно лицемерно чувствовать недовольство, если он и сам пару месяцев назад думал о вампирах как о втором сорте. Вернее, он вообще о них не думал. Но принимал как должное подобное к ним отношение. Как знать, возможно, такие как Елизавета появлялись именно от этого подхода. Безусловно, это не оправдывало преступления, но провоцировало их. Заражённых пичкали заменителем, наплевав на то, что они по факту просто больны. Да, блядь, они просто хотели чувствовать хоть что-то. Ефим хотел. Когда вспоминал по ночам свою нормальную жизнь. Если бы не Ефим, он бы и близко об этом... Ян в очередной раз испытал к себе острое отвращение. – Ян, – окликнул его следователь. – Да, конечно, – он зацепил со стола стакан, выпил, наверное, сразу половину. И вкратце изложил все события, начиная с момента встречи в лесу. – Ваш друг их сразу узнал? – уточнил следователь, выслушав, не перебивая. – Практически, – кивнул Ян. – Почему вы у него не спросили? – Мы спросили, – отозвался Павел Николаевич. Ян уныло промолчал, снова отхлебнул из стакана. Понятно, что так выглядел стандартный протокол, но отношение к Ефиму коробило. Пускай даже он всего этого и не слышал. Яну было мучительно стыдно, что он вообще во всём этом участвует, делая вид, что так и надо. Следователь задал ещё несколько вопросов про девушку, забравшую телефон, про Тимофея, про то, зачем тот помогал, зачем Ян отвез Ефима к себе и отпустил, написав свой номер на стикере. Попросил: – Добавьте в список контактов, чтобы можно было оперативно созвониться. «Чтобы вы могли звонить в любой момент без вероятности, что я сброшу незнакомый номер», – подумал Ян и кивнул. Они попрощались снова пожав руки, и Ян потащился домой. Такси вызывать было жаль денег, потому он поехал на метро. И, с секунду подумав, сел в вагон для вампиров. И глядя на бледные равнодушные лица, он почему-то вспоминал, как теплела кожа Ефима под пальцами, как он неуверенно улыбался, обнимая. Как злился, недовольный тем, что Ян набрал слишком много крови. Вернуть заражённым жизнь было можно. Просто никто не хотел этого делать. По дороге от метро, Ян купил в круглосуточной аптеке ещё один катетер. *** Квартира встретила темнотой, а ещё шумом воды. Только вот свет в ванной не горел. Ян, не разуваясь, пошёл на звук, щёлкнул клавишей. Первое, что бросилось в глаза – розовая от крови вода на полу и упавший шампунь. Ян перевел взгляд в ванну и тяжело опёрся рукой о стену, пережидая головокружение. В принципе, ничего страшного не произошло, но секунды неведения определённо вывели из душевного равновесия. – Почему ты без света? – этот вопрос оказался единственным, что пришло в голову. – Я и так всё вижу, – отозвался Ефим. – Но вообще я просто не дотянулся до выключателя. Ян хотел было спросить, почему было не дождаться его, но не стал. Объяснений это не требовало – Ефим не хотел, чтобы он травмировал и без того сломанные рёбра. Сказал: – Хорошо видеть в темноте. Потом стянул куртку, наскоро разделся, побросав вещи на машинку, кроссовки выставил в коридор. Налил на ладонь шампунь, намылил Ефиму волосы. Вода потекла розовая, волосы под пальцами из жёстких и слипшихся становились мягкими. Затылок, кажется, начал заживать, Ян очень аккуратно промыл место, где образовалась корка. Потом дёрнул с пластикового уголка гель – дурацкий детский, с ромашкой, налил в руку. Ян схватил его потому, что в супермаркете выставили так называемую «бомбу» с предметами детского обихода, и гель оказался по очень хорошей скидке. Тем более хотя бы не вонял мятой так, что слезились глаза. Ефим вдруг коротко улыбнулся одной стороной рта, сказал: – Хороший запах. – По скидону взял, – неловко оправдался Ян. – Мне нравится, – Ефим качнул головой. Рана под его ребрами начала заживать – выглядело это странно, потому что привычного алого воспаления не было вовсе, вместо этого шрам потемнел и казался почти черным. На животе ситуация оказалась похожей, только повреждение там было более обширным, потому и выглядело пока хуже. Ну, то есть… По крайней мере это уже не казалось темно-красным месивом. Ян немного вспенил гель и осторожно прошёлся рукой по шее и плечам Ефима, зацепил ключицы, смывая бурые пятна. Тот смотрел внимательно, радужка отливала красным только у самого зрачка. Или так падал свет? – Ты… – Ян запнулся, стало неловко. – Типа ничего, что я полез? В ответ Ефим мягко взял его за запястье, потянул, заставляя склониться ниже. Поцеловал. Ян послушно приоткрыл рот, опираясь свободной рукой о борт ванны. – Мне жаль, что ты вынужден со мной возиться, – Ефим снова дотронулся до его губ. – Но мне… – Я не вынужден, – быстро перебил его Ян. – Ты, блядь, не понимаешь? Ты мне нужен больше, чем я тебе, – слова осели чем-то горьким в горле. – Я бы поспорил с этим утверждением, – чуть тёплые пальцы скользнули по запястью, Ефим взял его за руку. – Не знаю, насколько я – это я, но всё что я чувствую – благодаря тебе. Даже, если бы он не чувствовал ничего, Яну было бы плевать. Потому что Ефим никогда не переставал быть собой. Даже тогда, когда поднял упавшие ключи у подъезда. Он молча принялся намыливать дальше, стараясь как можно осторожнее касаться повреждений. Теперь, когда появилась возможность трогать везде и не мельком, Ян понял насколько тело заражённого отличалось от живого человеческого. Как минимум потому, что человеческое тело не могло быть настолько идеальным при всем желании. Все изъяны в виде мелких неровностей, воспалений от попавшей в поры грязи, пятен аллергии – исчезли. На ощупь кожа казалось настолько гладкой и мягкой, насколько это вообще было возможно. – Можешь включить потеплее? – неуверенно попросил Ефим. Ян чуть повернул рычаг, регулируя температуру. – Я в горячей воде не лежал с тех пор как… – он коротко потёр шею. – Ну, ты понял. Мылся холодной. – Почему? – зачем-то спросил Ян. Как будто у него вообще было право на подобные вопросы. – В общежитии горячая перекрыта, – всё равно отозвался Ефим. Тогда Ян окончательно смыл с него мыло, дотянулся до пробки, заткнул слив и сменил душ на кран. Сел на мокрый пол, облокачиваясь спиной о стену. Ефим будто случайно свесил руку через борт ванны. Ян взял его ладонь в свою. *** До койки добрались только часа через два. Ян сменил белье, немного прибрал бардак – свернул окровавленную пленку в неряшливый ком и закинул вещи Ефима в машинку. Другой вопрос, что тот наотрез отказался от помощи. Оставалось только беспомощно наблюдать. В конце концов Ян сел на край постели и зачем-то уставился в противоположную стену. Рёбра болели так, что хотелось скулить. Но сил не осталось даже на это. – Ложись, – Ефим едва ощутимо потянул его за руку. – Знаешь, почему они вплотную занялись расследованием? – Ян стиснул его ладонь. – Насколько я помню, там были здоровые, – Ефим чуть нахмурил брови. – Меня о них тоже спрашивали. Хорошо, что на это, наконец, обратили внимание. – Зато им похуй, если речь идет только о вампирах, – зло бросил Ян. – Эй, ну… – Ефим запнулся, замолчал. – Справедливости ради, вампиры действительно куда меньше нуждаются в помощи. – Любой может заразиться, – тихо сказал Ян. – И этот следователь тоже. – Зараженный перестаёт быть полноценной личностью, – Ефим пальцами свободной руки зачесал назад влажные волосы. – Ты сам видел. – Нет, не видел, – Ян снова отвернулся. – Ян… – Ефим вдруг погладил его по спине. Спорить не хотелось, но и соглашаться тоже. Так что он просто молча передёрнул плечами. Потом спросил: – Кто кормит твою кошку? – Это не моя, – отозвался Ефим и коротко облизнул губы. – Какая-то пожилая женщина кормит их в соседнем дворе, я иногда оставляю там корм. – Зачем? – хрипло поинтересовался Ян. – Я раньше так делал, – Ефим медленно гладил его по спине, зацепляя пальцами повязку. Ян это знал. – Я достану тебе трусы, – он поднялся, пошёл к шкафу. В ящике остались две пары. – Какого цвета хочешь? – Ян продемонстрировал варианты. – Белые, – выбрал Ефим. Ян молча вынул их, помог надеть – Ефиму всё ещё сложно было сгибать спину. Хотелось либо сдохнуть, либо сдохнуть. И дело было не в сломанных рёбрах. – Как они вообще тебя заставили поехать с ними? – этот вопрос мучил с самого начала, но задавать его Ян боялся, потому что, судя по всему, знал ответ. – Я сам виноват, – Ефим запустил кончики пальцев под повязку. – Скажи нормально, – Ян и сам не знал, зачем так хочет услышать это. – Люди, которые хотят стать заражёнными, сделают всё, – его пальцы скользнули вдоль вниз, зацепляя каждый позвонок, Ян прикусил губу. – Она при мне отдала девчонке пистолет. Полиция бы не успела. Ян подумал, что лучше бы его действительно пристрелили. – В твоей крови очень много вируса, – Ефим чуть потянулся и уложил ладонь ему на живот. – Оба варианта… Сам понимаешь. Собственная никчемность ощущалась почти физически. Ян положил руку поверх его, переплел пальцы. Хотелось сказать хоть что-то, но в голове оказалось абсолютно пусто. – У тебя всегда очень яркие эмоции, – Ефим дёрнул его к себе, опрокидывая на спину. – И ты охуенно пахнешь. Полежишь со мной? Ян всё молчал. Единственную благодарность, которая хоть чего-то стоила, Ефим бы не принял. Уж точно не сегодня. И Ян готов был поклясться, что если бы он захотел сейчас встать, Ефим бы не пустил. – Повернись, – Ефим сам помог лечь нормально. Теперь они оказались лицом к лицу. Ян осторожно потрогал пальцами рану на его животе. Очевидно, что регенерация могла бы идти гораздо быстрее. Ефим потянул ещё ближе. От него пахло гелем для душа, шампунем и немного кровью. Ян тяжело сглотнул. Губы запекло. Поцелуй получился неловким, с привкусом крови и зубной пасты. Ян пальцем дотронулся до верхней губы Ефима, тот неожиданно приоткрыл рот. В десне с обеих сторон уже ощущались острые кончики клыков. Ян не удержался и поцарапал об один из них палец. Ефим слизнул красную каплю, поцеловал подушечку. – Хочешь, фильм включим? – Ян кивнул в сторону монитора. – Окей, – согласился Ефим. Яну показалось, что он испытал что-то похожее на счастье. *** На несколько часов он, наверное, отрубился. Потому что когда пришёл в себя – фильм закончился, экран потух и комната погрузилась в почти полную темноту. Ефим остался ровно в той же позе, в которой был, когда они начали смотреть – Ян лежал затылком у него на руке. – Ты как? – Ефим свободной рукой убрал с его лба волосы. И сделал это, блядь, так нежно и осторожно, что защемило в груди. Вдобавок к ноющим ребрам ощущалось не то чтобы очень приятно. – Давно фильм кончился? – губы высохли, Ян облизнул их, сглотнул. – Часа полтора назад, – отозвался Ефим. – Интересный был? – Ян не знал, зачем всё это спрашивает. Может, просто для того, чтобы Ефим что-то говорил в ответ. За окном явно снова шёл дождь. А ещё задувал ветер, его порывы словно бились в стекло. Дефолтная осенняя погода. – Мне понравился, – Ефим всё гладил его по волосам. – Вы с Никой… – Ян ещё раз попытался сглотнуть отсутствующую слюну. – Вы часто смотрели фильмы. Ефим помолчал, его пальцы скользнули по щеке, потом по шее. Он осторожно уложил ладонь Яну на грудь под ключицами. Потом сказал: – Я помню момент. Мы ходили в кино. Ты ругался с ней из-за попкорна. И мы сделали фото. – Да, – непослушным голосом озвучил Ян. Ефим помнил. Помнил момент, который для Яна был одним из самых счастливых. Что-то из серии ебаных совпадений, на которые здравомыслящие люди не обращают внимания? – Жаль, что я телефон проебал, – Ефим большим пальцем погладил между его ключиц. – У меня… – Ян на секунду зажмурился. – Ты отправил мне ту фотку, помнишь? – Покажи? – попросил Ефим. Ян нашарил телефон, выдернул из него провод зарядного, пролистал галерею. – Ты здесь совсем мелкий, – в голосе у Ефима мелькнула улыбка. – Тебе же пятнадцать тогда было? – Да, – ни на что, кроме этого короткого слова, Яна не хватило. – Покажешь её фото? – Ефим большим пальцем той руки, на которой лежал Ян, погладил его по косточке на плече. Ян молча кивнул, насколько позволяло положение, пролистал ниже, открыл фотку, где Ефим стоял на фоне своей тачки, мягко приобнимая Нику. Его рука так естественно лежала на её талии, что Яну захотелось закрыть фото. А лучше удалить. Если бы Ефим так обнял его – смотрелось бы глупо? Учитывая всё произошедшее, думать о подобном… – Ты бы женился на ней? – зачем-то спросил Ян. Ефим какое-то время молчал. Только продолжал гладить его плечо. И когда начал говорить, голос у него звучал ровно: – Так люди обычно делают, если долго встречаются. Ян закрыл глаза. – Я не хотел жениться, – продолжил Ефим. – Не знаю, чего я тогда вообще хотел. Знаешь, я… – он запнулся. – Думал, что всё успею. Типа… Мне было-то всего двадцать два. Глаза открывать не хотелось. – Ника говорила бросать клуб, – Ефим, кажется, погрузился в воспоминания. – Как знать, если бы так сделал, то и… Сложно сказать. Мне нужны были деньги. Из-за специфики там неплохо платили. Ян зачем-то взял его руку в свою, переплел пальцы, сжал так, что стало больно. – Я не сожалел. По понятным причинам, – Ефим коротко невесело усмехнулся. – Первые пару лет я даже не особо помню себя. Как-то… существовал типа. Так большинство заражённых и живут, просто пьют заменитель и ничего не хотят. Нет эмоций – нет желаний. Не знаю, почему я начал вспоминать, – он дёрнул плечом. – Может, попал в знакомые места, что-то триггернуло память. У меня будто сохранилось что-то… – он замолчал, словно подбирая слова. – Базовое, наверное. Воспоминания о том, что я чего-то хотел. Думал, если вспомню – что-то изменится. Приходил посмотреть на тебя. Иногда неделями наблюдал. Ян почему-то вспомнил, как он неделями не мог пройти по улице и не поймать приступ. Он очень хорошо помнил это тяжёлое ощущение взгляда между лопаток. – Ты спрашивал, почему я не пошёл к Нике, – Ефим чуть повернул голову. – Не видел необходимости. Большинство моих воспоминаний о тебе. Я исходил из того, что раз их больше о тебе, то и связано с тобой было больше. – Почему ты решил подойти? – повторил свой старый вопрос Ян. – У меня был сосед в общаге, называл себя Алим, – в голосе у Ефима мелькнуло что-то странное. – Бредил чувствами. Мне было плевать. Как-то мы работали на ночной разгрузке, пришёл менеджер, потащил нас к одному из складов, орал всю дорогу. И у него носом пошла кровь. Собственно, тогда Алим на него и бросился. Разгрыз шею так, что там живого места не осталось. Знаешь, что я тогда ощутил? Ничего. Кроме желания присоединиться, – теперь Ян чётко слышал отвращение. – Меня по факту остановило только то, что я не хотел с ним драться, он был сильнее. Я просто развернулся и ушёл. А потом узнал, что Алима ликвидировали. Ему крышу сорвало, он в том депо пять человек сожрал. И я тогда тоже… Подумал, что он сам виноват и нужно было быть аккуратнее. – Ты подошёл в тот день? – хрипло спросил Ян. – Да, – подтвердил Ефим. – Я знал, что мыслю неправильно. Не как человек. Подумал, личная встреча поможет восстановить больше воспоминаний. – Помогло? – Ян никак не мог отпустить его руку. – Я тогда понял, что хоть и могу тебя убить, но не стану, – Ефим отвернул голову. – Я знаю, звучит мерзко, но для меня тогда… Ты был мне нужен. И я не думал о том, что ты почувствуешь. Сейчас мне… Прости, Ян. Я даже близко не представлял, что это всё тогда для тебя значило. Ефим замолчал. Теперь тишину нарушало только дыхание Яна. Он, помедлив, протянул руку, осторожно положил ладонь Ефиму на щеку, заставляя повернуть голову. Ну, то есть Ефим позволил себя заставить. Ян зажмурился, чувствуя, как по виску Ефима к пальцам текут холодные капли. Это нужно было как-то… – Зачем ты со мной возился? – Ян костяшками стер невидимую в темноте влагу. – Тогда, когда встречался с Никой, я имею в виду. Я был мелкий и… Блядь, я же даже не думал о том, чем вы в койке занимаетесь. И что не стоит таскаться третьим лишним на чужих свиданках. – Меня никто так не любил, – отозвался Ефим. – Я всего лишь дал тебе шапку, а в ответ получил… – он осекся, мотнул головой. – Мне хотелось о тебе заботиться. Я не чувствовал, что заслуживаю такое отношение. Повисла пауза. Ян растирал между пальцев влагу, которую собрал с виска Ефима, и судорожно подбирал слова. – Я не анализировал, – глядя в потолок сказал Ефим. – Я просто тебя любил. *** Следующую неделю Ян лежал. В прямом смысле этого слова. Вставая только в сортир, вымыться и забрать доставку. И то – последнее начал делать Ефим, как только смог относительно нормально держаться на ногах. Он же готовил еду. В основном кашу или суп. Ян ел через силу, пытаясь максимально размазать овсянку по стенкам тарелки. С супом это не прокатывало, потому его приходилось доедать полностью. Иногда Ян подолгу залипал на заживающие шрамы у Ефима на животе и спине. С каждым днём они становились все бледнее и к концу недели выглядели так, будто всё, что произошло, случилось как минимум месяц назад. А вот ребра болели всё так же сильно. Синяки стали только ярче, дотрагиваться до них было больно, дышать тоже. Ефим тоже пялился. И пялился виновато. Любые разговоры о крови он пресекал, либо делая вид, что не слышит, либо предлагая подождать. – Сколько ждать? – уныло поинтересовался как-то Ян. Закрыть больничный досрочно и выйти на работу Ефим тоже не разрешил. Впереди был ещё месяц домашнего режима. Конечно, больничный оплачивался, но несчастные шестьдесят процентов от зарплаты покрывали только затраты на аренду. Естественно, Ефим велел не волноваться о деньгах. Как минимум всю жратву он заказывал со своей карты. – Предлагаю тебе самому подумать, – криво улыбнулся Ефим. – Ты уже взрослый. – Тогда я пойду и наберу хоть пятьдесят миллилитров, – Ян мотнул головой в сторону ванной. – Иди сюда, – Ефим мягко притянул его ближе. – Почему не хочешь подождать? Мне гораздо лучше, регенерация справляется. В отличие от тебя. Затылок обдало холодом. – Не хочешь, потому что мне больно? – опрокинуто поинтересовался Ян. – Охуеть ты… – Ефим осекся, тронул пальцем его губы. – Да, я не хочу потому, что тебе больно. Но не потому, что от этого кровь хуже на вкус. Мне действительно пока достаточно. Не знаю, как это работает, но я пока не чувствую слабее. Возможно, дело в том, что ты дал мне много, когда в организме почти не было крови. – Хочу, чтобы ты перестал пить заменитель, – жалко сказал Ян. – Мне нравится эта идея, – Ефим провёл носом по его шее, коснулся губами шрама от укуса. – Как только ребра заживут. От мысли обдало жаром. Ян бы позволил кусать где угодно. И сколько угодно. Он одновременно почувствовал себя кайфово и мерзко. Кайфово – от возбуждения, волной прокатившегося по всему телу, а мерзко – от своих ебанутых желаний. Возможно, Ефим и не захотел бы делать это так. В компанию к ребрам мерзко заболел живот. Ефим поцеловал рядом с кадыком, потом между ключицами. Прошелся ладонью по животу, погладил прямо под ребрами, там, где тянуло болью. Ян почувствовал, как горячо щекам. Сердце предательски полезло биться в горло. Он не мог не представлять, как Ефим сначала вот так вот поцелует, а потом… – Вот здесь? – Ефим вдруг провёл кончиками пальцев рядом с соском. – Или здесь? – его рука внезапно оказалась на внутренней стороне бедра, он не сжимал, просто осторожно касался. Ян задохнулся, его унизительно перетряхнуло, а стояк стал совсем очевиден. – Где захочешь, – Ян услышал свой голос будто со стороны. – Тогда здесь тоже, – Ефим мягко коснулся губами внутренней стороны правого бедра. – Хотя мне и без этого… Он вдруг оказался совсем рядом, ткнулся в щеку. Сказал: – Я как будто живой. Сейчас. Ян через силу поднял руки, обнял его, скользнув пальцами по лопаткам, выдохнул: – Не как будто. И это было правдой.