Моросентябрь

      «Обещай мне, что будешь писать! — требует Даниил, стоя на вокзале. — Обещай, что не пропадешь.»       «Хорошо, но и ты не забывай про меня, ойнон,» — кивает Артемий.       Прошло два года. Бурах исправно пишет три раза в месяц. Данковский исправно молчит. За два года гаруспик не получил ни одного письма. Обижает ли это Артемия? Первый год обижало, а потом он смирился. Но написание писем стало уже неким увлечением, и Бурах, ни на что не надеясь, писал и отправлял, писал и отправлял, писал и отправлял…       Оспина задумчиво глядит в грязное окно ночлежки. Артемий слушает тиканье часов.       — Хороший нынче год, — скрипуче тянет Саба, — спокойный. Уклад не беснуется. Твирь цветет. Быки здоровы.       — К чему это ты?       — Хороший ты Старшина, Бурах. Еще бы не рвался отсюда…       Кто-то из мясников в подвале начинает ругаться, слышатся удары. Артемий вскакивает, чтобы разнять степняков, но Саба останавливает его, мол, сама разберусь, отдыхай. Уходя, Оспина наступает на половицу у двери, и Бураху кажется это странным. Он незаметно оглядывает половицу, сам давит ногой. Снизу будто что-то толкает доску. Гаруспик аккуратно приподнимает ее и находит стопку бумаги. Приглядевшись, он понимает, что это письма. Ему. Из Столицы. Артемий видит в углу две буквы «Д» и разрывается между радостью от того, что его не забыли, и злостью на Оспину, прятавшую письма, пихает их по карманам и, не попрощавшись, уходит.       Бурах добирается до Берлоги, падает на кровать и раскладывает вокруг себя письма. Много-много, всяких-всяких. Все от Данковского. Бурах берет самое новое.       «Артемий, пишешь совсем невпопад. Ты и правда не получаешь мои письма? Почему тогда твои до меня доходят? Что у вас с почтой? Я решил, что приеду к тебе сам и во всем разберусь. Если ты все ещё пишешь мне письма, значит, тебе не все равно. Надеюсь, что пустишь. Жди в конце сентября. Д.Д.»       В двери стучат, и Артемий, словно школьник, прячет конверты, накрывает их курткой. На пороге стоит Даниил: все в том же дурацком плаще с саквояжем. Бурах улыбается и крепко обнимает гостя.       — Получил всё-таки? — устало смеется Данковский.       — Только что.       — Что ж, не так уж и безнадежна ваша почта… Надеюсь не голубями получил?       — Половицей, — сквозь зубы бурчит Артемий. — Саба спрятала. Из своих соображений. Не нравится ей цивилизация. И что я к чужакам тянусь.       — То есть ты ничего не читал? И про вакцину не знаешь?! — ужасается Даниил и хватает гаруспика за руку. — Так Нобелевскую получишь и не узнаешь! Идем, расскажу!