Такая горячая и податливая

В Склифе была уже всем привычная суета. Медсестры бегали из одной палаты в другую, врачи осматривали пациентов в смотровой, а кто-то выходил с тяжелой операции. За этой картиной наблюдала Фаина Игоревна, которая отвлекалась на Геннадия Ильича. После того, как он поженился на Павловой, то она его редко видела. Все время седоволосый сидел в кабинете у супруги, лишь иногда ходил работать, и то с пинками. Подойдя к хирургу, старшая медсестра коснулась его плеча, чтобы он заметил ее хоть как-то. Кривицкий быстро оглянулся. У него были надежды, что это его любимая жена, но вместо изумрудных глаз, которые его завораживали, Гена увидел карие глаза Усовой, которая ему искренне улыбалась. — Геннадий Ильич, здравствуйте! — поприветствовала его Фаина, заводя свои руки за спину, не сводя взгляд со своего коллеги, к которому ранее лезла. — Здравствуйте, Фаина Игоревна, как Ваши дела? — обратился Кривицкий к ней, обмениваясь с ней натянутой улыбкой. Не успела и ответить старшая медсестра, как в отделение залетает разъярённая блондинка, которая могла, наверное, убить человека, если он попадется под ее руку. Гена сразу узнал свою супругу, которая только-только подошла к регистратуре, молча кивнул головой русоволосой и подошёл к ней чуть ближе, целуя ее в нежную щеку, совсем не стесняясь. Он хотел поскорее удалиться с приемной, поэтому взял Павлову под руку, и уже вместе с ней добрался до ее кабинета. Фаина лишь грустно смотрела за уходящей парочкой, которая вскоре скрылась за углом, а потом и вовсе за дверями кабинета. — Как там у министра? — помогая ей снять серое пальто, Гена задал вопрос, но понимал, что именно сейчас это будет его последний день. — Ужасно! Представляешь, он меня отчитал при всех, хотел унизить! — сердилась Ирина, разводя руками. Видимо, ее эмоции уже переходили грань. Скидывая со своих плеч пальто, которое полетело со психом в руки своего мужа, который выглядел спокойно, да и у него не было повода так злиться. Он не ездит в министерство, не получает выговор от министра, который позволяет себе слишком много. Пока Павлова возмущалась над этой ситуацией, Гена лишь кивал, делая вид, что слушает ее внимательно. Беря ее за плечи, он повернул ее к себе, заглядывая ей в глаза. В них можно было увидеть, что Кривицкий успел соскучиться по этому изумрудному цвету глаз, перевел взгляд на эти манящие губы, он будто от этого сам невольно облизнулся. Не сдерживая себя, седоволосый вовлек свою супругу в более страстный и нежный поцелуй. Кривицкий, под напором своих рук, заставил ее прогнуться в пояснице,но ее попытки сопротивления, отлепить от себя мужа, к сожалению, они были провалены. Сейчас, ее волновало то, что в кабинет кто-то зайдет без стука, как многие это делали. Все же, ей удалось отлепить от себя кареглазого мужчину. Она тяжело дышала, стучая слабо его по плечу. — Ты совсем сдурел?! — шипела Ирина, стараясь контролировать свою злость, старалась не бить его слишком сильно. — Ты сегодня прекрасна, не сдержался я, — томным голосом проговорил, облизывая нижнюю губу женщины, немного прикусывая ее. Все же, он знал, как успокоить эту коварную женщину, которую некоторые побаивались. Через мгновение, она оказалась прижатой к шкафу, а ее нежные губы были накрыты губами Кривицкого. С губ переместился на нежную кожу шеи, где оставил свои темные следы от поцелуев, облизывая каждый из них. Все это ей придется замазывать тональником или же закрывать шарфом, притворяясь больной. Она уже давно поняла, что его не волновало, что происходит вне кабинета, пока его желанная женщина перед ним. Пока он целовал ее шею, вылизывал каждый сантиметр, женщина принялась расстегивать свои пуговицы на рубашке. Ловким движением раскрыла свою упругую грудь, которая тяжело поднималась. Стягивая со своих плеч ненужную ткань, та отбросила вещицу в неизвестном направлении. На ее стройном теле остался кружевной бюстгальтер белого цвета, юбка-карандаш и капроновые колготки. На ее действия отвлекся Геннадий, которые так страстно целовал ее шею, все никак не мог насытиться ею. — Надо же, начальница передо мной разделась. Ирина алексеевна, Вы просто божественны, — хирург не упустил момент кормить её комплиментами, смотря на нее с хитрой улыбкой. Румянец, который был на ее щеках заставил сильнее улыбнуться Кривицкого. Он тут же обвил руками хрупкую талию женщины, прижимаясь к ней вплотную, почти заключая ее в объятия, но пока та была отвлечена мужчина ловким движением расстегнул бюстгальтер, который вслед и за рубашкой полетел в сторону. Обхватив уже твёрдый сосок губами, тот втянул его, вырывая из груди Павловой стоны. Напористые руки надавили вновь на поясницу. Он следил за тем, как его супруга сильнее выгибается под его давления, как она скулит от сладких пыток, как она вскрикивает, когда он сжимает ее сосок пальцами, скручивает. Вся эта обстановка заводила его безусловно, но ему хотелось доставить ей больше удовольствия. Кривицкий посадил ее на стол, а сам сел перед ней на колени. От такой горячей картины давным-давно в паху потянуло еще сильнее. Чуть помедлив, он принялся водить языком по ноге начальницы, слабо прикусывая кожу, оставляя от своих зубов малюсенькие дырочки. Ближе к сокровенному месту он нашел дырочку, которая образовалась только-только, кареглазый горячим прошелся по голой коже, которая тут же покрылась табуном мурашек. Гена так бесстыдно занимается этим, совсем не стесняясь. Лишь Ира смущалась и отворачивала голову куда-то в сторону. Поднявшись к нижнему белью, тот коснулся ее промежности своими губами, облизывая кончиком языка клитор сквозь ткань. Та резко прижала голову Кривицкого к своему сокровенному месту, разводя свои стройные ноги шире. Павлова прикусывала нижнюю губу, кладя другую руку на свою грудь. Подавливая на свой сосок, из ее уст слетали непристойные вздохи, стоны. Ира сжимала рукой его затылок, шепча что-то на подобии «не останавливайся». Именно такое успокоительное ей нравилось больше всего. Посмотрев вниз, она увидела два пальца мужа, которые начали собирать влагу с ее стенок влагалища. Тут она не сдержалась. — Любимый, — обратилась к нему блондинка, — помоги мне снять этот стресс, как можно скорее. — Все, что прикажет мне моя любимая начальница, с радостью выполню любые капризы, — продолжая собирать ее смазку, тот облизнул два пальца и бросил хищный взгляд на нее. Блондинка засмущалась, опуская свои глаза куда-то вниз. Она наблюдала, как пальцы мужа входят в нее. Все же, были надежды, что он сейчас снимет свои тугие брюки, а потом войдет в нее, но все эти надежды не оправдались. Кривицкий одновременно с пальцами втянул губами клитор, продолжая движения пальцами внутри нее. Гена то наращивал темп, то замедлял, подхватывал ритм языком. Круговые движения по клитору, всасывания его сводили с ума бедную начальницу. Все же, он поднялся с колен, перестал двигаться пальцами внутри нее. Кареглазый медленно наклонился к уху, облизывая мочку, на которой висела серьга. — Ирина Алексеевна, что же Вы такое вытворяете со своим подчинённым? — шептал томным голосом на ухо. — Вы такая горячая и податливая, а главное... мокрая. Гена сильнее наклонился к ней еще ближе, оставляя горячий влажный поцелуй рядом с мочкой уха и вздохнул, опаляя женскую кожу своим горячим дыханием, от которого у женщины прошелся поток тока. Ему сейчас от нее сносит крышу, нет сил сдерживаться. — Милая, скажи мне, чего ты хочешь? — Я хочу, чтобы ты вошел в меня, — потребовала Ирина, расстегивая рубашку своего мужа, которая явно мешала не только ему. Как только она сняла с больших плеч хлопковую рубашку, женщина сразу же обхватила руками его шею, оставляя на ней красные полосы. Повиснув на ней, павлова провела ногой по бугорку, который так и выпирал из штанов Гены. По выражению лица Кривицкого было понятно, что это его слегка раздражало. Вместо того, чтобя помочь ему снять остальные элементы одежды, она решила поиздеваться над ним. Дразнить этого умелого хирурга - одно удовольствие для заведующей. Сладкие пытки терпеть Геннадий Ильич долго не стал, он быстро перехватил ее ногу, поднося к своим губам. Сухими губами он рассцеловал всю ступню, глядя в глаза. — Перестань издеваться надо мной, лучше бы помогла мне расстегнуть эту ширинку, — рычал мужчина. В спешке ему удалось расстегнуть тугой ремень, а за ним и ширинку своих надоевших брюк. Закидывая ногу своей начальницы на плечи, тот без прелюдий грубо вошел в неё, неотрывно глядя на неё. Вернувшись к нежным губам жены, кареглазый жадно впивается в них. Кривицкий без всякого стыда прошелся языком по небу, о внутренней стороне ее щеки, по ее языку, сплетаясь с ним в горячем и страстном танце, унося с собой еле ощутимые остатки самообладания. Руки мужчины опустились на женскую спину, начиная опускаться к ягодицам, проходясь по соблазнительным бедрам. Отстраняясь от женских губ, в ту же секунду метнулся к шее, которая была помечена. Не сдерживая себя вновь, мужчина оставлял новые, яркие засосы. Местами кусал бархатную кожу, целовал, лизал. Он любил эту женщину, он любил ее всю. Ее тело, ее глаза, ее смех, ее характер, ее внешность, ее белокурые шелковистые волосы... Сжимая ее ноги, Кривицкий нашел ту самую точку. Начиная вдалбливаться в нее, пока сам закусывал губу, вспоминая, что их в любой момент могут спалить кто-то из коллег со своим отчетом, который сейчас не к месту. Поэтому, седоволосый иногда специально медлил с этим, чтобы не только не попасться, но и снова получить удовольствие от того, как супруга умоляет его о большем. От ее слов ждали ее шлепки по заднице от мужчины. На ее белоснежной коже оставались красные следы от ударов Гены. От его шлепков, резких толчков у той начала трястись грудь. Женщина стонала его имя, уже вовсе не задумываясь о том, что за дверью могут стоять люди, которые могли все слышать. Павлова умоляла не мучать ее, а продолжать быть в быстром темпе, который был, но видимо ее муж решил играть по своим правилам. Ирина старалась двигаться с ним в такт, старалась ускориться самой, но резкий шлепок заставляю ее скулить и подчиняться ему. — Гена, милый мой... — проговорила прерывисто Ира, — пожалуйста, ускоряйся... — просила зеленоглазая, хватаясь за спину Геннадия. — Милая моя, какая же ты ненасытная у меня, — усмехаясь, целует ее шею, облизывая. Сейчас Геннадий Ильич ощущал сильнейшее возбуждение от одного взгляда своей начальницы, которая всеми силами пыталась привлечь его внимание, умоляла его. Передвинулся и крепче прижался к разгорячённому страстью телу. Рядовой хирург погладил языком губы любимой, которые успела приоткрыть, дразня его, как он дразнил, исследовал и смаковал ее рот. Разорвав поцелуй, он уткнулся носом в ее шею, покусывая и заставляя женщину извиваться в его руках. Член скользнул в ее промежность, подарив ей стон наслаждения. Вновь дарил ей поцелуй в губы, вовлекая в более страстный поцелуй, а член толкнулся в нее. Плавно двигался вперед, полностью входя в нее, растягивая и наполняя. Гена, наблюдая за ней, как та прижимает его к себе, обхватив его талию ногами и впиваясь ногтями в плечи, резко вышел, затем снова грубо входил в нее, находя нужный ритм. Ему нравится, как она жаждет горячего прикосновения, поднимая свои бедра, чтобы встретить каждый толчок. скользкие и гладкие толчки. Глубокий смешок, губы щекотали её ухо. Двигая бедрами немного под углом, заставляя ее ахать и хватать его за бедра. Чувствуя, что она кончила, как ее мышцы сжимаются вокруг члена, Кривицкий сменил ритм, двигаясь жёстко, наконец, серьёзно. Не раз издавал стоны, когда член двинулся внутри нее, называл ее имя. Жесткие толчки, грубые шлепки заставляли ее ноги дрожать. Ее разум уже был полностью затуманенный, поэтому все что она могла выдать, так это тяжёлый вздох и мычание. Гене понадобилось несколько минут, чтобы он кончить в нее. Он делал последние толчки, а после заполнял ее. Ире удалось выдать завершающий стон, а после уткнулась в твердое плечо, стараясь настроить свое сбившиеся дыхание...