Минсоны опять Минсонятся

      Тихо подойдя и прижавшись губами к шее, крепко сжимая талию и обхватив ту со спины, Ли вынуждает младшего оставить все свои дела, немного пересекая личные границы. Он иногда вот так врывался, ничего не говоря и не спрашивая разрешения, потому что знал, что Джисону это нравится. И что тот обязательно скажет то, что его не устроило или не понравилось. Он не из тех людей, что будут терпеть все неудобства во имя любви.       Младший ценил и уважал Минхо, а самое главное — любил. Любил всем своим маленьким сердцем, насколько вообще возможно любить. Он благодарен даже той самой чёртовой судьбе, что сжалилась над ними, свела их вместе и позволила любить. Для Джисона Минхо — уникальный человек. Он восхищается всем, что так или иначе с ним связано. Это уже похоже на зависимость. Младший буквально посвящает ему свои песни, и об этом знает только он и Минхо. Конечно, не считая мемберов, но они упорно делают вид, будто не понимают этого. Джисон тихо любит Минхо. Иногда со стороны может показаться, что младший не так сильно заинтересован в Ли. Но если присмотреться и понять всю ситуацию, то становится сразу же понятно, что любят они друг друга одинаково, просто по-разному эту любовь проявляют. Но при всём этом, Джисон уверен, что спокойно сможет прожить жизнь без Минхо. Да, поначалу будет сложно и больно, но он справится. Сможет заточить ту боль и тоску в изодранном от расставании сердце. Способен сохранить все воспоминания о нём, вспоминать их с грустью и теплом и, возможно, со слабым остатком привязанности, что будет приследовать Джисона до самой смерти. Он не уверен, что в таком случае сможет полюбить кого-то точно также сильно как старшего. Он не сможет отпустить до конца всё то, что они вместе пережили. И если влюбится снова, всё равно особое месте в его сердце будет занимать Минхо. В том самом нежном, до дрожи в ногах любимом месте будет храниться любовь к нему. Она никогда не увянет, будет жить, пускай и в тайне ото всех, может, и в тайне от самого Джисона. Он просто не простит себе, если забудет его. Минхо же прожить без него уж точно не сможет. Он в какой-то степени увянет один. Закроется в себе, но будет упорно делать вид, будто всё нормально. Будто так и должно быть. Его будет съедать изнутри тоска и печаль, пока полностью не поглотит его душу. Минхо будет молча наблюдать со стороны, не будет приближать дальше положенного. Он привязался к Хану. Для него младший тот самый смысл жизни, что так упорно ищут герои романтических произведений. Он всегда смотрит на него дольше положенного, часто ловит себя на мыслях по типу «Ему это не понравится» или «Хани точно оценит, надо показать ему». Он неосознанно подстроился под Джисона. Он чувствует огромнейшую ответственность за счастье Хана. Что бы он не делал, всё, так или иначе, сводится к нему.       Джисон однажды сказал, что это немного «ненормально». — Минхо, ты же понимаешь, что у тебя должно быть и своё мнение и своя жизнь? Зачем всё обязательно должно сводиться ко мне? Перестань вечно думать обо мне, пожалуйста, — он осторожно кладёт подбородок на его плечо, обнимая Минхо со спины и к концу переходя на шёпот. Он понимает, насколько важно тому услышать мнение Джисона. Но не в коем случает не хочет, чтобы тот чувствовал вину. — Обещай мне, что позволишь жить себе более проще. Так будет нам обоим лучше и комфортнее, понимаешь?       Минхо шумно выдыхает и закрывает глаза, поглаживая сомкнутые в замок на его животе руки Джисона. Своеобразно согласившись, Минхо обещал подумать над этим.       Джисон с самого начала не сковывал его, давая полную свободу действиям. Ему становилось совестно, когда Ли по какой-либо причине чувствовал себя скованно и неуютно, боясь сделать младшему неприятно и больно. Но все опасения были напрасны. Он никогда не причинит тому зла, даже если сильно захочет. Не посмеет поднять на него руку или закричать.       Хватило двух-трёх разговоров, чтобы Ли это осознал. Он стал чувствовать себя более уверенно, когда не видел сопротивления со стороны, когда все его действия поощрялись. У них сложился определенный образ отношений, где постепенно Минхо стал доминирующей стороной.       Минхо не был сильно жесток, как могло показаться со стороны, но точно не нежен. Он позволял проявлять немного грубости, потому что Джисону это нравилось, ну, он точно не был против. Потому что тот видел его настоящим, пускай и немного грубоватым. Но это не мешало Минхо быть заботливым, вовсе нет.       И если по началу Джисону это было ново и непривычно, но он точно не был против попробовать что-то новое. Они не раз обсуждали эту тему, но прийти к общему вывод у них получалось не всегда. Ли редко уступал ему, позволяя подчинить себя, да и Джисон об жтом не всегда просил.       В отношениях Минхо не видел преград: они обсуждали их, Джисон сказал то, что он не против такого, Минхо же прислушался к нему и к собственным желаниям. Джисону нравилось, когда над ним имеют контроль, но если это не переходит определенных и оговоренных границ.       Минхо чувствует себя безопасно только тогда, когда имеете абсолютный и полный контроль над ситуацией, поэтому отношения у них так и построены. Джисон видит в Минхо свое убежище, свой теплый и уютный дом, а Минхо обеспечивает уют и комфорт для младшего.       И вот сейчас Джисон сидел над текстом, пытаясь сделать его приятным для слуха. Сегодня был редкий для них выходной, но хотелось поскорее закончить, пока есть настрой и голова полна идеями.       Вот только старшему неймётся. Он устал сидеть на попе ровно, устал отдыхать сегодня. Просто решил посвятить этот день Джисону, пока есть такая возможность. Руки стали опускаться ниже, касаясь и поглаживая бёдра. Шею опаляло горячее дыхание. Джисона прошибла приятная мелкая дрожь.       — Хён, давай не сейчас? — без особого сопротивления произнес Хан, мысленно ругаясь на своё сбивчивое дыхание.       Минхо неодобрительно выдохнул, убирая руки с бёдер младшего и отстраняясь.       — Тебе еще долго?       — Я не знаю, как работа пойдёт.       Ли сел рядом, загребая Хана в объятия за плечи.       — Я помогу, так быстрее будет.       Джисон сжал губы, ничего на это не отвечая и укладывая голову на плечо старшего, передавая ему листок, чтобы тот ознакомился с текстом. С одной стороны, он хотел побыстрее закончить со всем и наконец-то отдохнуть. Но с другой, сегодня Джисон не хотел заниматься всем тем, что хочет Ли. А хочет он не просто посидеть в обнимку за просмотром фильма. Но это они уже решат тогда, когда закончат работу над лирикой. Он знает его очень хорошо, тот отказ понимающе примет (если Джисон всё-таки откажется), не позволит себе лишний раз распускать руки. ***       Джисону нравилось полностью отдавать контроль Минхо в абсолютно любых ситуациях.       И если со стороны это выглядело просто как очень тесная и доверительная дружба, то на самом деле это был особый уровень в их отношениях, пускай и в не очень простых и довольно запутанных.       Они сами не поняли, как это произошло: вроде бы они отмечали два года после дебюта, а уже через несколько часов, стоя около раковины в туалете, странно смотрели друг на друга после поцелуя по пьяни. В неловкой тишине поправив одежду и приведя себя в порядок, всё так же молча вышли из туалета, не смотря друг на друга из-за смущения. Весь оставшийся вечер они избегали смотреть в сторону друг друга.       Наутро обсудив всё, оба пришли к выводу, что они нравятся друг другу не просто как друзья и коллеги, а в особом смысле, как в природе не должно быть. Они, возможно, даже испугались своего влечения.       Не зная, как правильно вести себя друг с другом и что делать в таком случае дальше, они были вынуждены обратиться за советом к Чану.       Тот не был сильно удивлён, просто наблюдателен. Он чем смог, тем и помог. Чан лишь тепло улыбнулся, усадив их на диван и спокойно поговорив. Предложил просто быть собой друг с другом, разговаривать и открыто говорить о своих желаниях. А ещё лучше сообщить об этом компании, чтобы в будущем по неосторожности не было проблем.       И по началу так оно и было: они много разговаривали и обсуждали то, чего хотят, сообщая о своих потребностях. Джисон был смущен, пытаясь хоть как-то выразить словами, что ему нравится (при этом не имея опыта в отношениях и удовлетворении своих потребностей это было тяжело сделать). Раньше он не особо интересовался возможностями своего тела, он просто знал основы, но на практике не проверял. Минхо же внимательно слушал, не менее смущенный.       В первый раз было жутко неловко. Оба боялись сделать хоть что-то не так. Не знали, куда деть свои руки, как правильно двигаться и не причинить друг другу боль. На самом деле, всё прошло не так уж и плохо, как могло быть на самом деле. Они ещё длительное время наблюдали, изучая свои реакции, ища что-то новое, что понравится обоим. Сейчас же они знают тела друг друга, кажется, лучше своих собственных.       Они пробовали многое, откидывая самые неподходящие варианты отношений и изучая свои реакции. В итоге оба пришли к тому, что имеют сейчас. Всех всё устраивало.       А дальше Хан просто дал зелёный цвет для Минхо, позволив тому делать всё, что он хочет. Джисон знает, что тому необходим полный контроль.       Он не противится многому, экспериментируя со всем, что устроит или предложит Ли. Он ценит то что имеет, он искренне любит Минхо и знает наверняка, что его любовь взаимна.       Они не говорят друг другу «я люблю тебя», как остальные влюблённые. Они доказывают это действиями.       Ли, безусловно, доминирующая сторона в их отношениях. Джисон для него тот, кто всегда будет рядом, не оставит его одного. Он будет поддерживать все его безумные идеи, не смотря на свое смущение или недоверчивость. Старший не навредит ему, даже если захочет. Минхо чувствует себя его защитником, безопасной крепостью. Он должен быть примером для младшего.       Не смотря на свою внешнюю закрытость, Ли живой внутри. Он выплескивает все свои эмоции и чувства только в группе, в особенности рядом с Джисоном. Он не боится показать свою настоящую, немного безумную личность. Потому что Джисон не осудит, он лишь улыбнется и притянет старшего в объятия, позволив полностью расслабиться и забыться. Он ценит каждую минуту, проведенную с Джисоном.       Рассказав обо всем стаффу, получили в ответ неоднозначную реакцию. Не то чтобы их влечение не одобрили или хоть как укорили в нетрадиционной ориентации, но и по голове не погладили. Директор обещал в скором времени обсудить этот вопрос не только с группой (это относилось к Минхо и Джисону, но следовало поговорить и с другими участниками), но и с другими работниками компании. Он запретил кому-либо рассказывать об этом, чтобы в случае чего новость не просочилась в свет.       И вот, спустя мучительно длительную неделю менеджер собрал всех участников в одной комнате, начиная длинный профилактический монолог. Итогом стало то, что они должны тщательно скрывать свои отношения, тоже самое относилось и к другим. При любых ситуациях, будь то даже просто прогулка до магазина на перерыве вместе, они должны докладывать.       И еще куча всего, что они должны и не должны делать.       Их не осудили и приняли, это самое главное. Им позволили быть вместе и разрешили любить. Оба сидели, опустив глаза в пол и прижавшись плечом к плечу, иногда смотря в глаза менеджера и кивая. Почему-то чувствовали неловкость от таких слов, но стойко терпели и молчали, остро ощущая на себе заинтересованные взгляды.       В самом начале, когда только всех собрали и начали всё это говорить, мемберы сидели со странным выражением на лице. Они не были гомофобами, вовсе нет. Их отношения в группе в принципе были очень странными, что со стороны, не знающему их человеку, может чёр-те что показаться. Они настолько ко всему этому привыкли, что это стало более, чем нормой. Но они были были как братья, одна большая семья. Для всех, кроме Чана, было большим удивлением услышать эту новость.       Просто по привычке кивали в нужный момент, с чем-то соглашаясь. Все их внимание было приковано к красным из-за откровенных слов менеджера по поводу отношений Минхо и Джисона.       После собрания наступила неловкая тишина. Никто не собирался уходить, желая услышать подробности.       Неловко прокашлявшись, Чан поднялся, подошёл к двоим несчастным и крепко обнял, выражаю свою поддержку и принимая их. К нему подключились все остальные, подходя и заключая их в крепкие объятия. Джисон пообещал, что они поговорят все вместе потом, когда будут настроены и полностью разберутся в себе. Время шло, Джисон и Минхо стали необычайно близки, все привыкли к внезапным зажимам этих двоих на перерывах. Конечно, они не переходили черту, когда были вместе с мемберами, уважали их личные границы и возможные нежелания и отвращения в сторону этих действий.       Мемберы уже и забыли про обещанный рассказ о принятии чувств и как всё до этого докатилось. Отразилась ли вся эта ситуация на отношениях среди группы? Вообще нет. Разве что Ли и Хан часто закрывались в своем мирке, иногда пропуская мимо ушей вопросы, задаваемые им. Они могли просто сидеть немного в отдалении в обнимку, с переплетенными пальцами и закрытыми глазами.

***

      — Минхо-хён, ты обещал мне помочь с этой частью хореографии! — истошно вереща с другого конца студии, Чонин пытался отбиться от щекотки Чана. Старший снова приклеился к тому, не упустив возможности услышать заливистый хохот Чонина, что был просто лекарством от всех болезней и плохого настроения. Чонин снова попытался выбраться, Чан же только ближе притянул младшего к себе.       Минхо медленно открыл глаза. Он сидел с Джисоном на диване, прижавшись к самому углу. Забравшись с ногами, Джисон свернулся калачиком рядом с Минхо, опустив голову на его колени и тихонько сопел. Старший нежно перебирал его волосы, слегка влажные от пота. Он не хотел рушить чужой сон, но раз обещал, то надо помочь. Максимально осторожно встав, он услышал в ответ недовольное и неразборчивое ворчание, которое сразу же прекратилось. Джисон снова заснул. Глядя на такого беззащитного младшего, Ли решил, что сегодня, как только они доберутся до общежития, то сразу лягут спать.       Сейчас идёт интенсивная подготовка к камбэку, им бы пережить этот день и оставшуюся неделю, а только потом думать об удовлетворении потребностей. Они находят время друг на друга только на таких перерывах между тренировками.       Во время этой денс практики их снимает стафф, давно привыкший к Минхо и Джисону. Они намеренно не снимают их, а если что-то и попадет, то придётся вырезать. Минхо не раз слышал и читал, что стэй переживают по поводу того, что в таких видео мало Джисона и его самого. Он всегда шутит о том, что в определенных ракурсах выглядит ужасно и просит стафф все вырезать. Шутит, что он с Джисоном прячутся за спиной оператора, тихо хихикая. Во всяком случае, это намного лучше, если бы он просто игнорировал это. Пошло бы много слухов.       Он идет в сторону Чонина, от которого наконец отлип Чан. Он ему все доходчиво объясняет, а после все ещё раз прогоняют хореографию. Для этого Ли пришлось скрепя сердце разбудить Джисона.       Вечером, как только они приехали в общежитие и зашли в комнату после душа, коротко и лениво касаются губами. Как Ли и обещал себе, без продолжения. Джисон очень устал в последнее время, ему просто необходим сон. Младший укладывает свою голову на грудь Ли, рисуя пальцами незамысловатые узоры на его животе. Он       моментально засыпает, выдыхая тёплое дыхание и щекоча открытую кожу.       Ли хочется, чтобы тот не выползал из постели и хорошенько отоспался, но работа этого не позволяет.       Трепетно сжимая хрупкие плечи, Минхо проваливается вслед за Джисоном в сон.