༒
Осаму отчётливо запомнил первую «серьёзную» — командную — тренировку. Рэйден перебросил ему футболку с номером и выпалил «добро пожаловать в команду», прежде чем они набрали обороты и зал затрещал отзвуками мяча — принятого на кулаки, от ладоней, скачущего от пола. На следующих тренировках Осаму старался выкладываться в тон новому статусу — как игрок команды. Правда, бывали осечки с тупой сеткой, до верха которой он не всегда мог докинуть мяч ударом. Так что стоило придерживаться тактики: «отдай мяч кому-то, кто знает, что с ним делать». Осаму понял, что ему больше по душе быть «касанием», прежде чем мяч атакой перебросит на другую сторону поля кто-то другой. Конечно, на том его профессионализм таковым называть нельзя. Однажды ему придётся научиться пасовать самостоятельно, но. Даже тогда он будет восторженным тем, как бросает мяч наверх, подзывая Чую для передачи через сетку. За прошедшие тренировки они провернули это пару мимолётных, но значимых в голове Дазая раз. Больше всего по этому поводу Осаму залипает на улыбку Накахары до и после. Карие глаза светом затмевают щедрое освещение ярких ламп по периметру зала, когда бегают по самодовольному Чуе. Стоит тому приблизиться с намерением отбить пять Дазаю, он всеми правдами старается вернуться себе лицо. Типа да, это было прикольно, но не зазнавайся, Накахара Чуя. Что, конечно, напыщенно для Дазая. На самом деле всё время он по Чуе вопит после таких трюков. А потом Чуя шлёпает Дазая ладонью по животу, заставляя согнуться и пропустить усмешку, и Дазай возвращается в «здесь и сейчас» к странноватому Чуе, находящемуся на одной с ним стороне. А после он уходящего обратно на позицию Чую шлёпает по заднице, и зачастую приходится по «их стороне поля» от него немного полавировать. Чтобы не получить ответ за дерзость. Почему-то все эти тренировки пробежали быстро, будто мимо Дазая. Это заставляло беспокоиться, поскольку однажды из этого их университетского гнезда появится возможность вылететь на соревнования с другими командами. Это осознание топит и без того взволнованного своим положением Дазая с головы до ног, как накрывающая волна. Сравнение находит его, когда он бродит вдоль набережной. Лёгкий бриз окутывает перегретый в зале мозг, и Осаму прикрывает глаза, пока ветер разбрасывает его каштановые волосы. Мысли кружат хороводы, неизменно пришвартовываясь к одиночеству прогулки. Недавние тренировки обрывались расходом в раздевалке. На самом деле Осаму расстраивался, но и его внезапный сосед как будто планировал забаррикадироваться в их комнате, и сосед Чуи перестал таскаться по своим репетиторам и какого-то хрена засиживался в комнате, залипая в телефон. В общем, к великому разочарованию, последние дни Осаму и Чуя никак не могли уединиться. Разве что, может, следовало найти какой-то свободный туалет или типа того. Но серьёзно такие решения на трезвую голову не принимаются. «Короче, чем то, на что ты натягиваешь шорты?», спросил Чуя на первой тренировке, стоило Дазаю крикнуть его имя для передачи паса. Или: он продолжил звать его по имени, и Чуя больше не противился этому. Но, что примечательно, зная имя Дазая, не стал звать его по нему в ответ. Дазай каждый раз оставался Дазаем, и, не исключено, это может привести их к путанице, если мы вспоминает про Исао — старшего брата Осаму с ровно такой же фамилией. Впрочем, пока такого не происходило. И Чуя выглядит слишком гордым, чтобы нарушать границу, например, предложением созваниваться. Он называет Осаму по фамилии, и это наглядно демонстрирует его поднятый подбородок. Чуя своеобразный парень, не торопящийся стирать границы. Ему даже для перепихона нужен был повод, когда он начал прикрывать эти приглашения занятием английским! Так что тут к странному Чуе, таскающему линзы на постоянной основе, нет вопросов. Он такой, какой есть. Разве что, прогуливаясь после тренировки в одиночестве, именно Осаму задумывается над тем, что хотел бы разделить это времяпровождение с Чуей. Иногда гордость просыпается и у него, и, как итог, в тот день он Чую никуда не зовёт. Да и не может, в общем-то, не имея его номера, так что... Мимолётная мысль теряет свой вес, и Осаму проводит время в одиночестве до момента звонка. Что ж. Он достаточно долго игнорировал брата, чтобы теперь, будучи свободным, сбросить входящий снова. К тому же, Осаму был напряжён той бессвязной кашей, которую на него вывалил брат во время телефонного разговора, когда Осаму неприлично опаздывал на свою первую командную тренировку. Тогда Осаму ничего не понял — как не понял и после. Исао сам обозначил, что остались некоторые вещи, которые им стоит обсудить. И Осаму, тяжело вздохнув, осмотрелся и пригласил Исао подобраться к нему. Всё равно шатался без цели — пусть это перерастёт в прогулку с братом, которого последнее время он старательно избегал. Встретив Исао на краю парка, вход в который обнесён единственным по территории высоким забором, Осаму хлопнул его протянутую ладонь и потянулся, чтобы приобнять за плечо. Правда, быстро отстранился и спрятал взгляд вниз. Чувство вины за длительный игнор его звонков и неловкость от сказанных по телефону откровений накрыли стремительно. После, конечно, перерастая в тревогу. По поводу того, что Исао говорил про своего лучшего друга с подтекстом, где им следует обсудить это. Осаму нихера не понял, но на всякий случал начал переживать. Вдруг стоило. Учитывая фигуранта начало какого-то разговора. Который, к счастью, прямо сейчас с ними не находился: а такое быть могло, учитывая, как часто Исао таскается с Йоши. Весна выдалась тёплой, но, несмотря на это, Исао продолжал демонстрировать свой вкус в одежде. Конечно, под такими температурами уже можно было набрасывать первые две попавшиеся тряпки и шагать на улицу так, но нет. Несмотря на кровное родство, волосы Исао по оттенку темнее каштана его младшего брата. Из-за его возраста разве что линии лица острее, когда как, смотря на Осаму, можно сомневаться, что «острее» возможно. Карие глаза — это, конечно, на двоих, но генетика может выкидывать вещи типа отличающегося разреза глаз. Да, даже с учётом, что у них один отец и одна мать — это уже вопросы к их предкам. А ещё Исао немного выше, — когда как, смотря на Осаму, можно сомневаться... — но на этом, наверное из различий — всё, помимо, конечно, незначительной разницы в чертах лица. Они ведь не вылезли из матери в один момент. Нет, сначала это сделал Исао, и только потом на мир непонимающе моргал Осаму. Так вот. Если Осаму пошёл прогуляться сразу после удачной, но преимущественно скучной тренировки, то и одет он был так, как таскался по университету перед назначенным временем. А Исао из кампуса вышел более, чем переодетым в чёрные свободные штаны, серую футболку и... вот об этом, пожалуй, шла речь. На футболку он бесполезно накинул жилетку без рукавов. Почему? Просто так. А ещё Исао никогда не пропускает звонки: на его запястье часы, оповещающие о каждом. Вибрирующее запястье требует внимания, даже если телефон валяется где-то в другой вселенной. Возможно, стоит и Осаму что-то прицепить, чтоб вибрировало, пока Исао пытается дозвониться ему. Может, тогда он и перестанет сбрасывать. Угу. Что-то типа браслета на ноге, как у домашних заключённых. Это Осаму мыслит в мрачную сторону, отмечая недовольное — или просто серьёзное? — выражение лица Исао. Встретившись, они какое-то время идут молча, и Исао скрывает ладонь в карманы штанов. Не разбирая этот жест, Осаму непроизвольно хочет повторить и, как итог, опускает голову, чтобы поправить свою спортивную сумку, отбившую ему уже бедро ударами от каждого шага. — Ты гей, Осаму? В таком глупом положении, прилепив взгляд на сумку, Осаму и застывает, останавливаясь. Он медленно поднимает голову, и Исао, уже прошедший на пару шагов вперёд, разворачивает к нему лицом не сразу. Но, когда это происходит, он в тон останавливается и сканирует затупившего Осаму взглядом. — Что? Исао сокращает расстояние, и Осаму прикладывает невероятное количество усилий, чтобы не попятиться от него, выдаваясь жестом в клокочущей в груди нервозности. — Я спросил, гей ли ты. Осаму смотрел в сторону, улизнув от испытывающих глаз брата, и непроизвольно широко усмехнулся. Его взгляд оставался потерянным из-за внезапного вопроса, а пальцы рук принялись перебирать лямку спортивной сумки. — Э-э, почему? Есть допущение. В котором этот неожиданный интерес связан с Йоши. Это было бы справедливо, но Осаму старается проглотить предположения. Странно, когда подобное спрашивает человек, в лучшего друга которого спрашиваемый влюблён уже пару лет. — Йоши наболтал всякого, — Исао внезапно усмехнулся и покачал головой. — Подозревает тебя в чём-то. Ещё про какие-то фотки говорил, но я не разобрал, о чём он. Осаму считает, что мысленного ему уже следует подобрать гроб. Он хотел бы, наверное, с Хэллоу Китти или ещё какой-нибудь типа с такой же тематикой. И пусть блестит. Стразы, блёстки, что угодно... Вообще-то в блондина Йоши трудно не влюбиться. Поразительно, что у них с Чуей на двоих есть один сдвиг. Правда, это разнится в том, что Йоши цепляет серые линзы только иногда, для похода, например, на вечеринку или типа того. Не до такой же степени странности он доходит, как Чуя. Впрочем, достаточно было увидеть Йоши в синих джинсах и белой рубашке с неприличным количеством расстёгнутых сверху пуговиц, чтобы понять, что он — катастрофа. Так он выходил со школы! Правда, то был его последний учебный год, и после выхода он прыгнул в свою машину, — подарили родители, — но это не отменяет факта «Какой же он раздолбай. Потрясно». Свободные от внутренних зажимов и общественного мнения люди всегда притягивают восхищённые взгляды, даже если признать это удается не всем. А некоторым этого достаточно, чтобы почувствовать тяжесть в груди и потом долго и кропотливо принимать свою влюблённость. Заранее зная исход: у них ничего не выйдет. Как минимум, потому что Осаму никогда не признается. Даже под дулом заряженного пистолета. А теперь Исао говорит, что Йоши трещал про него, и спрашивает о... Осаму насильно заставил себя усмехнуться. — Ты дурак? Исао в момент поймал Осаму за шею и согнул его, трепля волосы собранным кулаком. Осаму чертовски отвык от этого. Раньше это было привычным — не теперь, когда видеться они стали непростительно редко. Осаму старался вырваться и обстучал кроссовки об асфальт, пока крутился. Исао на его попытки только смеялся, потому пришлось толкнуть его всем телом, пусть это и угрожало падением сразу двоих. В любом случае, это сработало, и Исао выпрямился, отпуская его. Осаму зафыркал, поднимаясь из согнутого положения тоже, и принялся поправлять растрёпанные волосы. — Придурошный. Исао смеялся снова. — Идём, — кивнул он, намекая вернуться к траектории. — По пути укладку сделаешь. И помаду тоже потом достанешь, я ждать не собираюсь. Он правда начал уходить первым. Именно поэтому, оскорбившись с фраз про укладку и помаду, Осаму вслед пнул его под зад. И, когда Исао развернулся, выставил ладони, пятившись теперь чрезмерно театрально. Препирательства сошли на него, и Осаму поравнялся, снова поправляя сумку, которая перекрутилась, пока он был в положении креветки. — Ему показалось, что ты странно на него смотришь, — как будто паузы не было, продолжил Исао. Его ладони снова залезли по карманам. — И что-то про фотки. Но, повторюсь, ничего не понял. Но ты ведь не гей, да? Он повернул голову, и Осаму столкнул взгляды, отвлекаясь от сумки. — Нет, я не... нет. — Ну вот, — Исао покивал и прочистил горло. — Мы с ним чуть не поссорились из-за этого. Потому что он херню какую-то несёт. — Дерьмово... — Осаму непроизвольно цыкнул. Он не хотел бы, чтобы подобное произошло хоть когда-то, тем более — по причине его нынешней настоящей влюблённости и неожиданного вопроса про ориентацию. Больше, конечно, удивила лёгкость, с которой Исао спросил это. Прямо на улице. Будто это было простым, обыденным вопросом, а не мысленной подготовкой Осаму подыскать себе гроб. Но, впрочем, Исао спросил это несерьёзно, и вопрос спихнут в коробку «стёб». Как ни крути, геи существуют, и ничего с этим не сделать. Просто обычно все торопятся быть более осторожными по этому поводу. Ну, если вспомнить, что лучший друг Исао — свободный и чуть двинутый Йоши... — Мой аргумент был в том, что у тебя была девушка. Это как бы не делает тебя геем. — М. Ну да. Это так, девушка у него действительно была. Осаму встречался в старшей школе, и это даже было весело, за исключением типа того, что он не всегда имел понятия о том, что ему следует делать и как реагировать. Это быстро списывалось на факт первых отношений, но вскоре он познакомился с Йоши и... — Почему вы, кстати, расстались? — Не сошлись характерами, — слишком быстро ответил Осаму. Ага, когда дело типа дошло до секса. Сыграли характеры, конечно. — Жаль, что я уже учился в универе. Осаму на секунду поймал взгляд и согласно кивнул, права, сразу после отворачиваясь, чтобы не выдаться в том, как озвученному он был рад. Тогда Осаму остался дома, пока старший брат уже выпорхнул оттуда на учёбу. И скрывать многое стало легче. Без долгих испытывающих взглядов проницательных карих глаз. — Что ты молчишь? Я понимаю, время прошло, но ты даже не рассказываешь, что чувствуешь по этому поводу теперь. Тебе не жаль? — Мне жаль, что мы начали говорить об этом. Ну, типа. Не настолько много времени прошло. — О... — Исао звучал удивлённо. Прочистив горло, он мимолётно бросил взгляд на профиль Осаму и, уловив пласт неловкости, перевёл тему: — Ладно. Что там команда и капитан? Пристают ещё по поводу?.. Осаму знал, что тему отношений до конца они не отпустили, и придётся ещё вернуться. Пусть прямо сейчас Исао свернул разговор в сторону вегетарианства. Осаму пожал плечами. — Пока больше не собирались за столом. Всё своим чередом, не знаю. В универе, правда, становится сложнее. Мясо есть почти везде... — он внезапно усмехнулся и покачал головой, пряча взгляд. Он вспомнил объяснения Накахары по поводу незаметной курицы в салате, вроде, она не должна была выпрыгивать из посуды. Чуя выглядел задумчивым тогда, чтобы не выдаваться в том, насколько согласен принять сторону Дазая. А после выпросил номер. Который не получил в достаточной степени, и если ему от Осаму что-либо понадобится... — Тебе звонил кто-нибудь неизвестный в последнее время? — Только банк. Ты чего развеселился на пустом месте? В больничку хочешь, нервы поправить или давно по волосам не трепали? Осаму покачал головой, но избавиться от порыва полностью не смог. — Трепали, трепали недавно, тормози. Мне после тебя обычно в больничку и надо — нервы поправить. — Какой нежный взрослый парень... — Исао цыкнул и карикатурно скривился, качая головой, — по волосам уже потрепать нельзя... сразу нервный срыв. — Иди в зад, — Осаму поумерил смех, перебросив взгляд прямо — в сторону, куда они негласной траекторией направлялись. Он даже на секунду шире раскрыл глаза и опустил голову, чтобы провернуть «я не заметил» жест. Но с преподавателем английского, направляющимся навстречу им с противоположной стороны парка в сопровождении молодой девушки, поздоровался Исао, ломая план Осаму с треском. Так что ему пришлось поднять голову и повторить за братом, снова наклоняя её, но уже в приветствии и задерживая взгляд на асфальте. Вот уж кого он не ожидал — и не горел желанием — встретить за пределами университета и кампуса. Честно говоря, кто угодно был бы более ожидаемым. Но вот это всё неприятно — видеться с теми, кто старше по должностям. Ещё и проигнорировать не получилось. Когда сомнительная парочка прошла мимо, Осаму на них обернулся. Преподавателя он, конечно, узнал, но девушку рядом с ним видел впервые. Он старался присвистнуть достаточно тихо, чтобы услышал только Исао. — Ну, старик... Ей же двадцатка или около того! Исао мимолётно обернулся тоже. После отвесил Осаму подзатыльник, заставляя пригнуться и прижать к покалеченной голове ладонь. — Дурень ты. Может, это его дочь. Осаму наглаживал место полученного подзатыльника, трепля волосы, радостно подпрыгивающие от движений и поднявшегося ветра. Он ещё раз бросил взгляд назад, после — на брата. — Об этом я не подумал, — ответил он, толкая брата в плечо. — Ты сейчас сам получишь. — Ну, попробуй, — Исао пожал плечами. — Сил-то хватит? Осаму оскорблённо подавился воздухом, и его ладонь перестала охранять след от подзатыльника. Он обернулся назад ещё раз, провожая обсуждаемых в поворот за территорию. Парк они покидали. И в тот момент Осаму не думал о Чуе.8. Скрытый.
15 мая 2024 г. в 19:25
В тот момент он думал о Чуе.
После произошедшего у него в комнате Осаму слишком прочно прицепился к мысли, которую он озвучил. О его желании зайти дальше в плане секса. В момент это осознание привело к яркому оргазму, но уже тогда Осаму понимал, что для достижения их — можно быть уверенным — обоюдного желания требуется подготовка. Или, например, тренировка — что звучит ближе к их спортивному языку.
Именно поэтому Осаму развалился в кровати боком, взглядом влипая в экран ноутбука. Он лежал на своей руке и сильно задирал глаза, рассматривая происходящее. Вообще-то в его планах это должно было быть не так, но он уже слишком влился в продолжение, и его тяжёлое дыхание с треском выдавало его.
Правда в том, что Осаму ещё не был в таком плане с парнем. У него была девушка, и это, ну, значительно проще. Также это проще в том, как Чуя торопится скрыть их развлечения и каждый раз они уходят заниматься... английским.
Вспомнив об этом недоразумении, которое Чуя придумал на ровном месте, Осаму прыснул. Правда, его взгляд всё ещё прикован к экрану, и насмешливая эмоция быстро теряется с лица. Груз в груди глубоким дыханием отдаёт в низ живота, и Осаму непроизвольно меняет положение головы. Он планировал посмотреть только начало, чтобы быть слегка возбуждённым, когда будет впитывать информацию из более подробных статей — поверьте, на слишком трезвый мозг оно ложится чем-то вроде страха и «нахер оно мне не надо, спасибо».
Но он увлёкся, и теперь уверен, что читать ничего не будет: разберётся по ходу. По непосредственному.
Он мимолётно бросил взгляд на дверь, прокручивая в голове момент, когда закрывался: он точно сделал это, и разве что его соседа по комнате с ключами это не остановит. Мысли завертелись на сбивчивом шёпоте Накахары, пока его рука ласкала член Дазая, и проверить время Осаму не подумал.
Только их долгие поцелуи на кровати, страсть от них же, но в раздевалке, когда Чуя спустил свой тормоз и выкинул подальше, проявляя исключительное стремление «вперёд, ближе к чужим губам». Он был шумным, и, вспоминая это теперь, Осаму зубами проезжается по своей нижней губе. Они могли бы развлечься в раздевалке под страхом быть обнаруженными, и эта мысль заводит сильнее. Осаму сам тогда прервал это, но для фантазии годится, пока карие глаза судорожно бегают по экрану, какими-то извилинами, которых об этом не просили, перенимая чувства актёров. Вообще-то не прям актёров, пришлось платить, но это можно и опустить. Суть разве что в неподдельности встроенного в обоих парней на видео магнита, который тянул их друг к другу не за деньги. Для них, может быть, если мы возвращаемся к идее записи, но это тоже не слишком важно.
И пока Осаму плавится, не контролируя свободную руку, которая под видом «поправить футболку» обласкала соски, он вспоминает Чую и его выражение лица в разгар «занятия английским», на который он ссылается, приглашая в постель. Осаму уверен, это изменится, как только они всей волейбольной командой выйдут на другой уровень. А вот как — это пока остаётся под вопросом.
И не имеет значения в момент, когда Осаму скатывается на спину, только поворачивая голову обратно к экрану. Развалившись поперёк кровати, он пресёк идею отвернуться от входа в комнату. Ладонь поползла под футболку, уже не стараясь сделать вид, что планировала нечто другое. Осаму выдохнул, фактически смотря в экран, мысленно — отдаваясь воспоминаниям, и будто по губам пробежал холод, какой посещал его, стоило их с Чуей губам разъединиться, оставляя ощущение потери.
Осаму точно знал, чем намерен заняться после признания Накахары, так что в его готовности можно не сомневаться. Материальной. Морально он взвинтился только сейчас, и пальцы скользнули по плоскому животу от груди ленивой линией, после перебирая пуговицу на джинсах. Сбитое дыхание и мечущийся взгляд подтверждали уверенность, но бросаться навстречу новому сразу не хотелось.
Так, пальцы быстро расправились с джинсами, и он даже не стал спускать их, когда ладонь преодолела все границы. Не сводя взгляд с ноутбука, он привычными движениями начал ласкать себя, второй рукой одёргивая футболку наверх; оголённый живот на пару секунд втянулся от контраста и конфликта прохладного воздуха с разгорающимся пожаром внутри. Голова шла кругом, стоило вспомнить быстрые и рваные движения на его члене чужой рукой. Когда, будто в бреду, оба стремятся получить разрядку и неизменно помогают друг другу с этим, иногда сталкиваясь губами в попытке забрать больше.
Пусть с Чуей они просто развлекаются, воспоминания об этом заставляют закатить глаза, пока свободная рука проглаживает лишённую ткани кожу от живота и выше. Осаму плавно, но верно начал задыхаться, ускоряясь с собой, когда в голову непрошено влезли картинки из клуба — первой их с Чуей встречи.
Тот Чуя был слегка под пивом и сильно под желанием рассказать о нахождении своего глаза на Дазае после проделок на танцполе. Чуя пытался флиртовать с ним, и у него получилось зацепить внимание Дазая.
Тот Чуя был дерзким и — ровно как и Осаму — не подозревал, что это не последняя их встреча. Тот образ из клуба сравнительно разнится с простым Чуей из одной с Дазаем команды.
Так что Осаму возвращает внимание на экран с мыслями и фантазиями, где Чуя возвращает образ уверенного в себе парня из клуба, и Осаму быстро ругается, не останавливая движений. Плед, которым заправлена кровать, ползёт вслед за передвижением, когда Осаму непроизвольно извивается и тянет свободную ладонь от груди вниз, чтобы лишить себя джинсов, а костяшки — от неприятного о них трения.
Он насильно останавливает себя, чтобы не завершить задуманное раньше времени, и растерянно моргает, теряя себя на пути к оргазму. Но, впрочем, так он с Чуей уже был, и поскольку ничего нового не произошло, следует продвигаться дальше. Сама формулировка настраивает на обозначение того, насколько дальше.
Правда, в порыве чувств Осаму не замечает, как его захватывает воспоминание того «занятия английским», когда Чуя уплыл вниз, а он подставил под стол ладонь, чтоб рыжая макушка не пострадала. Забываясь, Осаму возвращается к ласкам, закрывая глаза, чтобы нарисовать момент подробнее и прочувствовать ту искру электрического разряда, которая накрыла его тогда вслед оргазму от орала.
Распластавшись по кровати уже совсем расслабленным образом, Осаму только краем сознания понимает, что отдалился от мысли быть готовым к сексу другого плана. Но в момент это его не заботит, когда нужные картины рисуются фантазией, и Осаму им отдаётся, считая, что ему это необходимо и действительно просто будет получить это.
Подходя к границе провального сеанса «получить новый опыт», Осаму находит свою вторую ладонь сжимающей футболку в сбитый ком.
А после свободным от наушника ухом улавливает скребущийся звук в районе двери. Стоны во второе ухо мгновенно замолкают, когда Осаму спешно бьёт пробел. После он подскакивает, быстро одеваясь обратно, и ровно когда это относительно закончено, — он возвращал на место поднятую и мятую теперь футболку, — дверь открывается.
— Явился? — Осаму прочищает горло, резко отворачивая ноутбук к себе и перебирая сенсор пальцами.
Сосед фыркает, и по комнате разносится перезвон ключей.
— Ты всегда так недоволен меня видеть, будто забываешь, что я тоже живу здесь.
Осаму секундно вздёрнул брови, оттягивая футболку вниз. Он переполз к стене и устроил ноутбук на коленях, закрывая вкладки с порно и переходя на те, где из разврата только текстовые подводы к действию.
— А ты чем тут занимался, пока меня не было? Вообще выходишь отсюда?
Осаму поднял взгляд от экрана и фыркнул.
— Статьи читал, — ответил он, скоро пряча глаза.
Ну-ну. Хотя бы теперь так и было.