У победителей и проигравших одна цель

      Осаму уже не раз был здесь. Легковнушаемым он себя не считал ровно до момента, когда под влиянием решил появиться здесь впервые. Тогда он сходу надел университетскую кофту и теребил молнию — лязг-вниз, лязг-вверх. Парень, регистрировавший его, был улыбчивым и будто преисполненным больше самого Дазая.       А потом явился брат — забрать лучшего друга — футболиста, чьи раздевалки так же находятся в корпусе. Пусть поле у них всё-таки на улице.       Осаму откинул воспоминания жестом головы: думать про лучшего друга старшего брата — дурная затея. Тем более, стоя столбом перед дверью и оттягивая момент появления. Его ведь ждут. Без вариантов, ждут.       Собирая по брошенным фразам картину, Осаму всё равно не позволил себе занервничать. Нарочно он никого не спихивал. Бояться ему нечего.       «Какой сегодня день?», спросил Сугияма до того, как Осаму засыпал его информацией. День сегодня, Сугияма, такой, в котором Осаму плевать хотел на попытки запугивания.       Толкнув дверь, Осаму неторопливо вошёл. Взгляд пометался по залу, который уже был изучен и зрительно, и каждый угол он тут оббегал. Правда, Осаму только сейчас заметил окна, расположенные по обе стороны от таблицы счёта — времени. Ранее не приходилось задерживаться, избегая происходящее на поле.       А избегать теперь имело смысл.       Осаму поймал в поле зрения живой ком. Точно муравьи, обступившие крошечный кусок еды.       Осаму прошёл дальше — некоторые муравьи начали оборачиваться. От общего круга отделился Тачихара, беглым шагом поравнялся с Дазаем.       — Громкий, но безопасный, — сходу выпалил он.       Заставляя Дазая сдвинуть брови к переносице. Ну и характеристика. Тачихара увильнул в бок и положил ладонь на плечо.       Ком начал рассасываться по сторонам. Стало ясно: муравьи обступали именно этот «кусок еды». Кожа парня с чёрными волосами какая-то подозрительно белая. Будто бы он японец только насколько-то, на часть. Разрез карих глаз — уже сканирующих Дазая — подтверждал и выдавал как раз эту часть. А в чёрных волосах несколько прядей крашены в красный.       Скрещенные на груди руки намекали, что он чувствует себя уверенно, если не высокомерно — учитывая, что остальные игроки так старательно обступили его, возможно, в этом был смысл. И, может, доля правды: о нём Осаму услышал от двух человек. Вкратце, даже без имени. Но тем не менее.       Рядом с ним стоял Чуя. Приближаясь, Осаму кивнул ему.       — Привет, — вслух ответил Чуя. Получая взгляд того самого незнакомого парня.       Осаму остановил ладони на бёдрах. Просканировав, склонил голову в бок.       — Ты кто?       — Оу... — незнакомец закрутил головой, натянув улыбку. — Как у вас тут принято представляться? Я уже отвык.       Он усмехнулся, и несколько парней поддержали его.       — В плане «отвык»? — Осаму нахмурился.       — Ну... В штатах по-другому.       О, вот как. Парень был — а может и жил — в США. И делает из этого такую драму, будто каждый день выигрывает лотерею. Осаму едва сдержался и не фыркнул: плевать хотел, кого откуда принесло.       — Представься, как умеешь.       — Я вообще-то думал, нас друг другу представит капитан. Но он задерживается.       Осаму пробежался взглядом по присутствующим. Обернулся. Рэйдена в самом деле не было.       — А остальным мне представляться не нужно.       Осаму не сдержался — закатил глаза.       — Это ты из ниоткуда нарисовался. И сразу в команду. Я списки видел. Шок, просто шок.       Последнюю фразу он выдал на английском, и Дазая затошнило от манерности. Мысленно он уже ожидал нечто вроде: «о-о-о забыл, как это на японском...». Придурок.       — А ты где был? — осматривая с головы до ног, спросил Осаму. — Да, я пришёл не сразу, но не пропускал тренировки. И с тобой мы не пересекались. Понятия не имею, почему тебя удивляет...       Удивляют списки? Утверждённые? Осаму не видел. Доверять словам этого — всё ещё незнакомого — человека — глупость. Но даже если и так, Осаму бы поспорил о том, что тут удивительного.       — О, ну меня не было в городе. Да и в стране. — парень отвёл взгляд наверх, будто задумался. — С закрытием уехал. Думаю, добраться до тренировки мне мешали пальмы в Лос-Анджелес—       — Увлекательно, — перебил Осаму. Сразу после отошёл к тележке мячей, вытягивая и рассматривая один. — Только мне плевать. И на тебя, и на пальмы.       — Какой дерзкий. Я-то был в списках с начала учебного года.       Осаму глубоко закатил глаза. Конечно, каждый раз упирается в начало учебного года и продолжается закрытием универа.       — Забавно, что тебя записали ровно на моё место. Прям чёрной ручкой.       Осаму обернулся и невинно вскинул брови:       — Гелевой?       Парень рывками сделал два угрожающих шага. Осаму выставил мяч в его сторону. Как оборону.       Наверняка поддерживали бы явно не Дазая. Но драке не суждено было начаться. У Рэйдена всё ещё ахренительно громкий голос.       — Парни, меня задержал тренер, и сам он подойдёт немного позже, но я... О-о... Дейчи. Или нет, прости... Джеймс? Привет. Как Лос-Анджелес? Эй, приятель, что с лицом, ты убегал от палящего солнца как мог, а?       Осаму опускал мяч не слишком стремительно. По мере приближения Рэйдена к... Дейчи? Так он его назвал? Рэйден шлёпнул его по плечу, но Дейчи проследил за жестом с доброй долей брезгливости и чуть отодвинулся.       — Рэйден... Всё такой же громкий и любопытный. Я и забыл уже, что мы в дёсны с тобой притёрлись. Да и ты, похоже, сам забыл, верно?       Рэйден поджал губы и тщательно просканировал собеседника. Возможно, Осаму это придумал, но, казалось, он всеми силами избегает смотреть на Дазая.       — Где моя форма?       — Ясуда Дейчи, — покивал Рэйден. — Да, у тебя была подписанная форма.       — И номер.       — И номер.       — Где она?       — Знаешь... Иногда верх шкафчиков в раздевалке пылится...       — Я тебя побью, — весело усмехнулся Ясуда.       — Пришлось протереть твоей кофтой, — улыбаясь, пожал плечами Рэйден. — Ну и твои выигранные матчи, грамоты... тоже в мусорку. Пылились, пока ты пил пина коладу на пляже.       — Чува-ак... Не слишком ли у тебя много зубов? — Ясуда пнул Рэйдена в плечо. — Могу исправить, если лишние есть.       Рэйден коротко посмеялся. Избавившись от смешков, серьёзно посмотрел на собеседника.       — Играешь во втором составе.       — И кого ты взял на моё место?       Рэйден оставил паузу, и теперь у Дазая не было сомнений: он избегает смотреть на него.       Все обернулись на открывшуюся дверь с мыслями, что пришёл тренер. Но то был Сугияма, задержавшийся в раздевалке после разговора с Дазаем. Сугияма выбрал практику «никому не здрасте». Поравнялся только с новоприбывшим Ясуда, протягивая ладонь. Получив ответ на рукопожатие, прошёл к остальным и мрачно встал чуть обособленно. Не то чтобы здесь было привычно здороваться рукопожатием.       Рэйден наконец склонил голову в сторону, где стоял Осаму. Всё ещё с мячом. Ясуда проследил, но уже был осведомлён и не стал делать вид, будто это не так. Смотрел на Дазая, неизменно общаясь с капитаном.       — И чем он лучше меня, раз ты отодвинул меня во второй состав?       — Его я хотя бы видел, Дейчи. Без обид.       Ясуда твёрдым шагом направился к Дазаю, не сводя глаз. Осаму поднял мяч на уровень живота. В случае чего, просто швырнёт его в угрожающего.       — За драку вышвырну обоих! — предупредил Рэйден.       — Да расслабься, — отозвался Ясуда, но смотрел в карие глаза. — А ты не расслабляйся. Может, докажешь, что не зря появилась эта дурная рокировка?       — Как в голодных играх? — хихикнул Осаму. — Ну типа. Не знаю, не смотрел.       Ясуда сухо усмехнулся и повёл головой в сторону выхода.       — Ну типа. Идём в раздевалку.       — Только оттуда, — недовольно пожаловался Сугияма.       — Никто не виноват, что тебя где-то таскало! — ответил Рэйден. Звучало достаточно громко, чтобы услышать в ответ недовольное цыканье. Вроде, как отругали. Отругали, как ребёнка. И вряд ли хоть кто-то из присутствующих понимал причину задержки. Кроме Дазая.       В раздевалке было странно. Лавка, разделяющая проход между шкафчиков ровно наполовину, стала столом. На который Осаму получил вызов. Померяться силой.       Осаму поколебался. Стоило быть достаточно уверенным в себе, чтобы принять приглашение на армреслинг. К тому же, это было в достаточной степени глупостью, вроде, таким образом Осаму должен был что-то доказать. Доказывать Осаму ничего не хотел. Разве что, самому себе?       Но он прекрасно осознал толпу, нарисовавшуюся вокруг лавки. Какой же трусостью будет отказаться, пусть и ссылаясь на глупость запланированного.       — Боишься?       Брови резко метнулись наверх, и Осаму обернулся: вопрос не принадлежал сидящему Ясуда. Осаму напоролся на фальшиво голубые глаза. Чуя надменно просканировал с головы до ног. Вернувшись к глазам, самодовольно ухмыльнулся и повторил, теряя вопросительную интонацию.       — Боишься.       — Ещё чего.       Чуя сложил губы и отправил взгляд на лавку.       — А выглядит так, будто боишься.       Больше Осаму ничего не отвечал. Пусть это и выглядело, как провокация, на которую он повёлся, Осаму внезапно нашёл в себе силы доказать обратное. Кому?       Заняв место напротив, Осаму без сомнений упёрся локтем в лавку и протянул ладонь. Что ж. Твоя очередь, полуамериканский здоровяк, доказывать вес своих слов.       С началом раунда Осаму был готов сдать назад. Напор, давивший на руку с другой стороны, заставил его пропустить на лице секундное, но явное удивление. Напряжённые мышцы предплечья будто гнулись, как проволока, вслед за отклонением руки. Должно быть, Осаму недостаточно оценил оппонента.       Пришлось второй рукой ухватиться за край лавки. Ясуда смотрел в упор, в глаза. И положил руку Дазая.       Осаму вздохнул и опустил голову. Потряс поражённую руку в воздухе. С долей скептицизма отметил, что Ясуда снова занял позицию локтем.       Осаму принял второй раунд совсем без энтузиазма. В первую же секунду почувствовал сильное давление.       — Я так и знал. Ты пришёл сюда жевать сопли.       Ясуда не шевелил губами. Более того, пропустив усмешку, он поднял бровь и отклонился взглядом в сторону. Ту, из которой прозвучал укор, обращённый к Дазаю.       Осаму коротко покосился туда же. Несмотря на плотность собранного вокруг количества парней, Чуя остановился в первой линии. Как самый заинтересованный. И как самый кусачий: проигрыш Дазая больше никто не прокомментировал.       Осаму фыркнул. Сверлил глазами оппонента, когда как обращался в бок от себя.       — Хотя бы не подлизываться к капитану.       Чтобы быть в сборной, но этого Осаму не договорил. С услышанным капитан — Рэйден — шустро направился в сторону двери.       Чуя фыркнул: Осаму не видел, но слышал.       — Слабак ты. Защищайся и додумывай дальше.       — От слабака слышу.       — Я бы тебя тоже положил. Такая уж твоя судьба, Дазай: быть побеждённым.       Осаму второй рукой снова поймал лавку. Чуя его раздражал, потому сплетённые в борьбе ладони отклонялись по сторонам попеременно.       — Ты трещишь слишком много для человека, который добивается своего не исключительно своими силами.       Осаму имел в виду допинг и ложь о цвете глаз во имя закрытия какого-то поломанного гештальта. Ясуда тоже зацепился второй ладонью за лавку. Теперь это в самом деле похоже на борьбу, а не игру кошки с самоуверенной мышкой.       — И об этом говорит человек, который лупит в сетку...       Осаму вдавил руку оппонента в сильное отклонение. Сухожилия явно вспухли на руке, впивающейся в лавку для опоры.       — Не тебе говорить подобное, с твоей обиженностью на весь мир, когда ты бьёшь мяч при подаче в конец зала.       Чуя фыркнул.       — Тебе просто нужно быть на моей стороне.       Ясуда заскользил по лавке. Осаму надавил сильнее. Смотрел ему в глаза, переспрашивая Чую.       — Площадки?       Осаму положил руку оппонента. И выпрямился, уплывая взглядом.       — Может быть, — улыбнулся Чуя.       Ясуда потряс в воздухе поражённую руку.       — 1:1.       Осаму быстро просканировал Чую и вернулся к происходящему.       — Решающий, получается, — Ясуда снова поставил локоть на поле боя.       Осаму мысленно простонал протяжное «не-е-е-ет...»: напряжённая рука болела. Её пришлось потрясти в воздухе, оттягивая момент поединка.       Дверь в раздевалку открылась. Осаму заметил тренера, с непониманием и вопросом держащего ладонью перед собой, только когда сформированный возле круг начал рассыпаться.       Осаму поднялся и пристыжено опустил голову. Да, он тоже виноват в том, чем они занимались вместо разминки и тренировки, заставляя тренера ждать в пустом зале.       — Живее, — призвал тренер Танака, провожая взглядом выходящих.       Проходя рядом, Чуя пнул Дазая плечом и тихо обратился к нему.       — Не подведи меня.       Осаму непонимающе поднял взгляд в глаза, скрытые линзами. Но зрительный контакт продержался добрые пару секунд. Осаму остался смотреть вслед. Что он имел в виду?       Проводив Чую, Осаму неизменно затупившим взглядом нашёл тренера.       — Особое приглашение? — спросил он.       Осаму прочистил горло, опустил голову и спешно помчал к двери.       Стало ясно, что тренера ждал не совсем пустой зал. Рэйден не пошёл жаловаться и канючить непосредственно к нему. Во всяком случае, он сидел на заднице в зале, возле трибун, и бессмысленно подбрасывал мяч.       — Наигрались? — небрежно спросил он, поднявшись.       Осаму почувствовал в словах ту долю укора, которую следовало демонстрировать инициатору. Тем не менее, виноватым себя ощущал именно Осаму.       После разминки Осаму стоял на поле. На мгновение в голове пронеслась мысль о том, что его действительно тянут, почти против воли. Правда, эта идея улетучилась с воспоминанием небрежности Рэйдена. Дальнейшее положение в команде оставалось под сомнением.       Пока остальные подбирались к полю, Осаму ненарочно задержал взгляд на второй команде. Точнее, на том, как Сугияма докопался до Катаямы. Последний, скривившись в недоумении, поднял руки перед собой ладонями наверх. Сугияма похватал его за запястья и изучал. Не там изучал, скверно подумал Осаму. С чувством сожалений; этот привкус распространяется изнутри и душит. За совершённую глупость.       Катаяма демонстрировал чистые — от подозрительных царапин — руки. Недоверчиво, исподлобья поднял взгляд на «проверяющего». Что за этим следовало, Осаму уже не увидел: его внимание было перетянуто.       Чуя проходил куда-то мимо, но задержался рядом и был неизменно тихим.       — Я тебя предупредил. Не в сетку, а рядом. Уловил?       Осаму открыл рот, но не успел ответить: Чуя улизнул, ладонью прогоняя игрока с третьей позиции. И занял его место. Осаму закрыл рот, медленно изучая и Чую, и выбранную им позицию.       Свисток. Чуя стоял боком и выпрямил руку в локте параллельно сетке. Осаму отправил взгляд на подающего их команды.       Мяч в игре. Чуя опустил руку и развернулся к сетке, наблюдая. Осаму вспомнил, что наблюдать ему тоже следует за мячом, а не Чуей.       Игроки второй команды уже играли. Оставалось третье касание. Мяч мягко полетел через сетку.       Осаму наскоро встряхнул кисти — одна рука неизменно тянула после битвы. Нижней подачей Осаму отбил мяч в сторону третьей позиции.       — Возьми.       — Не хочу, — Чуя одной рукой перебросил мяч через сетку.       Мяч сел на пол, пусть игрок второй позиции лениво выставил ногу по направлению, будто неудачно попытавшись не дать ему сделать это.       — Ну, не бери, — пожал плечами Осаму.       Свисток.       — Гол.       Чуя поймал мяч, летевший обратно под сеткой. Вернул игроку первой позиции и развернулся к Дазаю.       — Слабовато. В следующий раз подкидывай выше.       — Не хочу.       — Ну, не подкидывай, — пожал плечами Чуя. И снова выставил защиту рукой параллельно сетке.       Осаму улыбнулся. Коротко скосив на него взгляд от подающего, Чуя не смог сдержать ответной улыбки. Но, прочистив горло, вернул внимание подающему и постарался избавиться от эмоции.       Осаму для себя решил, что в следующий раз действительно подкинет выше. Чтобы Чуя хоть смог распрыгаться, как это ему нравится, впечатывая мяч в пол, а не просто сажая.       Правда, такой возможности на той тренировке ему не представилось. Чуя успел поиграть с игроком позиции, противоположной позиции Дазая. Больше мяча ему не давали, а переход произошёл слишком быстро, насколько бы Осаму не хотел меняться положениями.       В остальном, тренировка прошла хорошо. Оказывается, не обязательно бросать мяч в сетку. Осаму, типа, просто отдай его кому-нибудь, пока не научился подачам в должной степени. Это вышло временной защитой. Осаму обязательно начнёт тренироваться и выиграет противостояние с ухмыляющейся сеткой так же, как смог уложить руку человека, явно более сильного и самоуверенного. С помощью Накахары?.. А причём он здесь?       Осаму бросил эту внезапную мысль движением головы. Чуя просто докапывался до него, выводил, во время бессмысленного армреслинга.       Сложив вещи в шкаф, Осаму обернулся. К счастью, Сугияма уже слинял с радара. Поэтому Осаму чувствовал неладное: как это, в раздевалке, после тренировки, никто не жужжит над ухом?.. Теперь стало ясным и причина, и следствие.       Входящий звонок отвлёк Дазая от размышлений. Изучив экран, Осаму поджал губы. И сбросил. Не сейчас. Ну правда не сейчас, что бы там ни было причиной звонка.       Правда, обогнув несколько рядов шкафчиков, Осаму не нашёл и Чую. Так что, может, он совершенно зря сбросил вызов. Оказывается, он вполне свободен и в состоянии поболтать: планы поменялись.       Вздохнув, Осаму принял свою судьбу относительного одиночества: в том же ряду стояли кроссовки Катаямы. А значит, он ещё здесь. А значит, он снова задержался в душе. Осаму с долей жалости и стыда за трёп поджал губы.       И поспешил к выходу, чтобы перестать чувствовать эти липкие осознания.       Осаму потащил кроссовки в шкаф. О, снова эта стеклянная дверь, через которую Осаму заметил воссоединение тех двоих... Наверняка сказанное Дазаем было связано с тем, как Сугияма требовал показать руки. И в итоге ни один из них ничего не сказал. Во всяком случае, пока.       Осаму мрачно вздохнул и отодвинул незакрытую дверь в шкафчик. Почти поставил туда свою обувь. Но передумал, резко отводя руку обратно, будто обжёгся. Свободной ладонью слизал найденное и рассмотрел.       Это гвоздь? Это точно гвоздь.

༒

      Осаму сказал бы, что это уже привычка: гулять по корпусу, когда выпадает окно. Сегодня он убрал ещё одну единицу сахара, покупая кофе в автомате. Поднявшись на второй этаж, откуда было целых две двери к коридорам с аудиториями, решил остановиться. Бессмысленно таскать кипяток перед собой, шатаясь без возможности даже немного пригубить кофе.       Осаму отставил стакан на подоконник. И привалился боком, кулаком подпирая щёку. Кофе медленно начал размываться расфокусом. Осаму пропадал из «здесь и сейчас» в тот вечер, когда, придерживая двумя пальцами, поднял гвоздь перед собой.       Карие глаза тогда открылись шире. Гвоздь в его шкафчике с обувью. В следующий раз он будет уже непосредственно внутри или воткнутым в подошву?       Рассматривая гвоздь, Осаму пришёл к нескольким предположениям. Первым почему-то послышался шум воды, а сопровождающая звук картинка — кроссовки Катаямы. Следующим, сгибаясь над лавкой, чтобы поставить локоть, ухмыляющийся Дейчи. И только потом то, как, предположительно, Сугияма проводил Дазая глазами, полуоборачиваясь, когда Осаму растрепал то, что узнал.       Накахары среди предположений не было. Зато он появился лично, выдёргивая из размышлений.       Осаму бы сказал, что Чуя появился из ниоткуда. Просто с неба. После радостно запрыгнул на подоконник. Осаму дёрнулся, ладонью пытаясь защитить охлаждающийся там же напиток. Чуя поднял руку, которую использовал для упора и прыжка, в сдающийся жест: кофе не пострадал.       — Привет, силач.       — Это насмешка? — Осаму устало посмотрел на Чую.       — Ну нет... с чего бы? Ты уложил руку, толщиной в ветку. Можешь гордиться собой.       — Ветку? Ты шутишь? Его бицепс больше моей головы.       Чуя рассмотрел голову Дазая, будто прицениваясь, насколько вывод правильный.       — Это ты имеешь в виду свою голову маленькой или большой? Просто я в любом случае остаюсь прав.       Осаму фыркнул. Подвинул стакан ближе и подул на кофе.       — Ты чего здесь шатаешься?       — Я шатаюсь? — Чуя моргнул и отпрянул, будто это самое удивительно, что он когда-либо слышал. — А я здесь причём? У тебя окно, ты гуляешь по корпусу. Специальности наши не пересекаются, но поймать тебя оказалось возможным.       Такой знакомый набор слов заставил Дазая нахмурить брови и уточнить:       — Ты общаешься с ним?       — С кем? — Чуя шире раскрыл глаза и вытянул шею.       С Тачихарой.       — Не важно, — отмахнулся Осаму. Подобрал кофе двумя пальцами и перевернулся, чтобы подпирать подоконник задом, а не боком.       — Вот ты и шатаешься от нечего делать. А я вполне осознанно прогуливаю.       Осаму фыркнул.       — Я, наверное, даже не удивлён.       — Давай, не возникай тут. По мне нельзя сделать подобный вывод. Тем более, общаясь столько, сколько мы с тобой.       Осаму опрокинул голову в бок, устало и скептично смотря на Чую. Чуя закатил глаза.       — Думаешь, спорт покроет твои прогулы? — Осаму медленно просканировал его.       Будто почувствовав это в должной степени, Чуя спрыгнул с подоконника и поравнялся.       — Мои прогулы покроет нахождение в команде. Да. И я не думаю, а знаю это.       — Я так и не знаю ничего о формировании. Только и слышу о команде, а как оно дальше работать будет...       Чуя быстро хлопнул себя по губам.       — Да. Пока ничего точно не известно. Ни про меня, ни про тебя.       Осаму невесело усмехнулся очевидной лжи и опустил взгляд. Второй рукой начал помешивать кофе пластиковым подобием на ложку.       — И что ты прогуливаешь?       — Английский, — с готовностью ответил Чуя. — Я всегда прогуливаю английский.       — Это даже не смешно.       — Я не смеюсь. Абсолютно серьёзно.       Осаму посмотрел на Чую, медленно сканируя. Наверняка в его взгляде явно читалась вся эта усталость, что навалилась с произошедшим и добивалась неизвестным, незаметным участием в команде.       — Правда?       — Угу.       — И ты всегда прогуливаешь?       — Ну... да.       — Почему? Есть ведь причины?       — Мм... — Чуя отвёл взгляд. — Да. Есть... некоторые причины.       — Расскажешь?       Чуя усмехнулся и покачал головой.       — Без обид.       Осаму мрачно вздохнул. Кофе остывать не торопился, и Осаму поднял стакан ближе, чтобы подуть.       — Такой ты... загадочный. Раздражает, честно говоря.       — Не представляю, как трепаться о том, что тебе интересно, со всеми подряд...       — А я мог бы потрепаться с тобой? — Осаму упёрся в голубые линзы скорее твёрдым, чем вопросительным взглядом. Словно это была не просьба, а убеждение не болтать дальше, если он всё же расскажет о своих проблемах.       — Что-то случилось? — Чуя сократил расстояние.       Осаму очевиднее прилип к подоконнику, спрятал свободную ладонь в карман чёрных штанов и отвёл взгляд наверх.       — У нас случайно... никакая строительная машина не проезжала по спорткорпусу, разбрасывая инструменты из кузова?       — Что? Это вряд ли.       — Странно. Просто в моём шкафчике для обуви... оказался гвоздь. Длинный и толстый. С большой шляпой.       — Гвоздь?!       Осаму лениво вернул взгляд на Чую и пожал плечом.       — Извини за подробности. Звучало двусмысленно.       — А?       — Длинный, толстый, с большой шляпой...       — Фу, придурок, — Чуя фыркнул. Упёр ладони на бёдра и полуразвернулся в сторону. Выдув воздух, спросил: — У тебя есть предположения?       Осаму сложил губы и пожал плечом. Демонстрировал Чуе то безразличие, которым не располагал на самом деле. Только притворялся.       — Чёрт, да даже у меня есть, — Чуя брезгливо передёрнул плечами. — И что ты собираешься делать?       — Надо что-то делать? — Осаму поднял бровь.       — Ну... — Чуя отчётливо, медленно моргнул и отвёл взгляд. — Ты ведь рассказал об этом... Значит, тебя эта ситуация беспокоит, всё такое.       — Ага. Значит... спасибо, что выслушал, всё такое. Легче не стало, но могло бы. Я просчитался, ладно. Забей.       — Камеры.       Осаму в упор посмотрел в глаза, скрытые линзами. Чуя повторил:       — Там есть камеры. По ним можно узнать, кто это сделал.       — И что дальше? Ну, узнаю я, кто конкретно не выносит меня. И?       — Поговорить.       Осаму прыснул и подвёл стаканчик к губам. Время ответа ушло на глоток кофе. Потому очередь снова перешла к Чуе.       — Я не сказал ничего смешного. Что тебя развеселило в том, чтобы поговорить и решить недопонимание?       — Часто пользуешься советом, который даёшь?       Чуя опустил глаза, переступил с ноги на ногу и промолчал.       — Вот и я так не думаю.       — Прости, — после паузы Чуя столкнул взгляды. — Ты вёл себя как тупица, я иногда тоже.       — Пытаешься сказать, что я вёл себя так чаще?       — Я не сказал такого.       — Но звучало так, будто пытался, — Осаму пожал плечом.       Чуя закатил глаза.       — Эй, я помог тебе положить руку Дейчи, если ты не понял. Специально злил. Я не думаю о тебе так на самом деле. А все старые косяки... ну сколько можно обмусоливать это и дуться? Нам ещё играть вместе, этот груз тебя же и придавит. Может, хватит?       Осаму дул в стакан, но отвлёкся на Чую и расплылся в улыбке.       — Играть вместе? Значит, я абсолютно точно прошёл в команду?       Чуя улыбнулся, отвёл взгляд и в сомнениях закачался на месте. Не хотел отвечать, это было заметно. Хотя бы по тому, как нарисовавшуюся улыбку он пытался скрыть. Относительно справившись с этим, он вернул взгляд в карие глаза.       — Доживём до следующей тренировки. Может, сходим в столовую? Расскажешь мне о своих обидчиках подробнее, ну и... всё такое. Там как раз сегодня мясные рулеты в меню.       Осаму сдавленно усмехнулся. Пришлось отставить стакан обратно на подоконник, чтобы толкнуть Чую в плечо и остаться с кофе после колебания.       — Мудак.       Чуя театрально прошипел, потирая ушибленное плечо. Не смог сдержать улыбки после. И кивнул в сторону лестницы.       В столовой они отошли подальше от очереди, изучая ассортимент. Чуя не врал, в меню действительно много мясного. И рулеты, да, они вон там, в середине.       Растерявшись в выборе, Осаму начал обсуждать недавно вышедший фильм. Чуя тоже выглядел задумчивым со своим пустым подносом, потому поддержал разговор, бегая взглядом по лоткам с едой. Осаму пожаловался на фильм: он был снят по компьютерной игре и не слишком целостно сохранил сюжет. Чуя усмехнулся и повернул голову.       — Ты такой гик...       Осаму же от еды не отвлекался, отвечая:       — Навесить ярлык потому, что я разбираюсь в том, в чём не разбираешься ты. Хитрый ход.       — Не хитрее курицы в том салате, на который ты смотришь.       Осаму нахмурился и столкнул взгляды.       — Какой курицы?       — Мм... Кудахтающей когда-то, думаю.       Осаму фыркнул и легко улыбнулся.       — Её отсюда не видно.       — Должно быть, она своё... откудахтала. Кажется, выпрыгивать из тарелки она и не должна...       Осаму пнул Чую в плечо. Чуя усмехнулся.       — Тебе её жаль или типа того?       Осаму отвёл взгляд. Ответил после короткой паузы:       — Не хочу обсуждать это.       — Ладно.       — Ты поможешь мне?       — М? — Чуя непонимающе поднял брови.       — Ну... с той ситуацией. Если это не один человек или типа... В общем, просто хочу знать, на моей ты стороне или нет.       — Площадки? — лучезарно улыбнулся Чуя.       Осаму закатил глаза и отвернулся. Что ж, этот салат тоже выпадает из списка, раз там курица. Осаму больше не смотрел на него, но Чуя с боку продолжил:       — Уверен, это выпадет на время тренировки и мы... будем в одном здании. Но... Может, ты дашь мне свой номер? На всякий.       Осаму повернул голову. Чуя только протянул свой телефон с открытой панелью набора номера и торопился подойти ближе к стойке. Чтобы, наконец, наполнить пустой поднос.       Осаму принял телефон и проводил Чую взглядом. Уверенности во времени у него было не меньше. Это обязательно произойдёт до или после тренировки. А учитывая то, как часто Осаму сбрасывает звонки... даже от своего брата.       Осаму непроизвольно усмехнулся, изучая спину Накахары. Мысль до смешного гениальная.       Осаму забил номер и подписал фамилию. Один нюанс: если Чуя позвонит, он действительно попадёт на человека с фамилией Дазай. Просто это будет не Осаму.