Тебя любить

Утро Макса как всегда не задалось. Он проспал, не услышав десяток своих будильников, выбежал из дома не позавтракав, не помыв голову, не уложив кудряшки, превратившиеся в нечтно только отдалëнно похожее на волосы. Не спавши, не сравши, он побежал в школу, чтобы узнать, что им сегодня к третьему. Да ëпта. Ехать домой не было ни сил, ни денег, ни желания, он и так пришëл к половине второго урока. Пятнадцать минут он пытался в туалете уложить кудряшки, чтобы хоть чуть-чуть стать похожим на себя вчерашнего. Поняв, что из этого ничего толкового без геля не выйдет, Макс забросил это дело и решил по-быстрому сгонять в кабинку, взять туалетку, чтобы руки вытереть и уйти восвояси. Дверь туалета распахнулась, послышалась возня снаружи. Шустов уже хотел выйти, но остановился, когда услышал голос Ильи Третьякова. Илья Третьяков был… влажной мечтой Максима Шустова. Чего-то необычного в этом омеге не было, от него вкусно пахло лимоном, он забавно одевался в большие толстовки и широкие джинсы. Для всех он был обычным занудным одноклассником, но для Макса Илья был особенным. Каждая его фраза, каждый его вздох, каждый взгляд и улыбка, вызывала в Максе гамму эмоций. Он был по уши в него влюблëн, но не взаимно. Илья не знал о пылких чувствах в свою сторону, а Макс не хочет ему говорить. Максу хорошо жить со своей любовью один на один, а смущать Илью он никак не хотел. — Забей на этого тупицу, — прервал тишину Матвей, лучший и единственный друг Ильи. Тот фыркнул. — Этот тупица, — он усмехнулся, включив кран, — мне не зачëт поставил на физру. Да, я конечно, не спортик, но можно было смиловаться. — Илюх, ты сам виноват, надо было ходить, — Матвей вытер свои мокрые руки об себя, — играл бы с нами с Шустовым в волейбол. — Да ну, — тот отвернулся, — волейбол фу. Послышалось закрытие двери, парочка ушла, оставив за собой шлейф из ароматов лимона и шафрана, которым пах Матвей. Макс выглянул из своего место укрытия, из туалетной кабинке и подошëл к раковине, чтобы сполоснуть руки. А что, если.? План созрел быстро и вот уже через две минуты Макс стоял у каморки физрука, где и находилась его жертва. Он аккуратно постучал, на ходу придумывая, что именно сказать. — Войдите, — раздалось с другой стороны от двери, Макс толкнул дверь и оказался в маленьком подсобном помещении. Павел Олегович сидел за столом с кружкой чая над своим журналом. — Здравствуйте, Павел Олегович. — А, Шустов, заходи, — физрук приподнялся на стуле, — урока в среду не будет, я уезжаю, я ж предупреждал. — Да, я помню, — Макс почесал рукой затылок, — я по другому поводу. — Что случилось? — он осмотрел Макса снизу вверх. — Вы можете Третьякову зачëт по физре поставить? — Этот лентяй ни на один урок не ходил, — физрук выдохнул, хватаясь за лоб, — не заслужил он зачëта, Максик. — Пожалуйста, это важно, — Шустов умоляюще посмотрел на учителя, — для меня очень важно. — Ох, — физрук улыбнулся и хихикнул, — уж эта первая любовь. Максим покраснел. Он не подумал, что его так быстро спалят. — Ладно, Шустов, — тот махнул рукой, — будет зачëт. Но ты вместо этого на соревнования поедешь, в волейбол будешь играть. — Хорошо, спасибо огромное, Павел Олегович. — Иди, Шустов, покаряй этого лентяя. Макс убежал, скрывая румянец. Уже совсем скоро прозвенит звонок на третий урок, где Илья узнает, что физрук смиловался над ним. Он самодовольно усмехнëтся, пока Макс незаметно влюблëнно глядит на него.