А что, если?...

Я держала его за руку. Точно, как в детстве. Смотрела в его глаза и бесконечно молила… Горло рвало от потока слов, что изливался из меня безумным криком. Я просила его, я заставляла его, я вынуждала и уговаривала, но Тадди словно издевался надо мной. Просто смотрел и молчал. Беспристрастно и холодно. Расцеплял наши пальцы, пока я хваталась за него, за его одежду. Расщеплял мою душу, становясь невнятной тенью. Я ногтями срывала пуговицы его формы, цепляясь за них, как за последний оплот моей гаснущей надежды, в попытке заставить его остаться здесь, со мной. Но его стеклянные глаза и меланхоличная улыбка не испытывали ко мне ни жалости, ни любви. Показывая лишь своё безучастное спокойствие. И всё, что мне оставалось — ловить воздух там, где только что был мой брат. И видеть, как чёрные руки бездны поглощали его, пряча в непроглядной тьме… — Эстер… — Тадди! Нет! Я резко распахнула глаза, садясь на кровати и пытаясь вместить в себя хоть крупицу воздуха, чувствуя, как сильно сжалось горло. Проклиная ненавистный сон, который снился мне каждую ночь, стоило лишь сомкнуть веки. Раз за разом я видела, как он растворялся во мраке, понимая, что так я лишь пыталась справиться с этой болью в груди. Но понимание не помогало… И я изводила себя каждый день, час и минуту тем, что меня не было рядом, когда он бесследно пропал. Тем, что сейчас я никак не могла его отыскать. Я проклинала нашу связь, потому что всю жизнь считала, что должна почувствовать, если ему будет плохо или если он попадет в беду. В реальности же то, что мы были близнецами лишь сделало мне больнее и никак не помогло. Не спасло. Я не ощутила, что ему плохо. Я не почувствовала, что он исчез. Я не поняла, что была нужна ему. Я не знала, жив он или же… И я ненавидела себя за всё это. Холодный пот заставил непослушные кудри прилипнуть ко лбу, а ночнушку к телу. Разбитость ломила каждую мышцу, делая их каменными. Чувство отдыха покинуло меня словно навсегда и на его место пришло непрекращающееся напряжение. Вот уже неделю с того дня, как мне сообщили, что Тадди исчез, я жила словно в тумане. Не ощущала вкуса еды, не чувствовала потребностей тела, все действия совершал будто бы кто-то другой. Кто-то — не я. Всё моё время сузилось до одной точки собственных переживаний и его поисков. Рассвет бил меня по лицу, но даже это я не ощущала. Тень, которой я стала теперь, поднялась и начала свои привычные ритуалы — умыться, одеться, позавтракать, искать. А я будто бы наблюдала за всем этим со стороны, ощущая, словно была запертой в теле душой, ежесекундно разрывающей кости, мышцы и органы от очередной неудачи. Я даже не заметила, как прошла половина дня. Не поняла, как оказалась посреди улицы. Не отследила, почему и для чего несла в руках очередной старый том, описывающий застарелые поисковые заклинания… Я прочувствовала обжигающие ледяные руки реальности, когда кто-то едва ли тронул меня за плечо. Я обернулась машинально и замерла. Я не видела его год и теперь Ричард Блэкуотэр стоял предо мной — собранный, серьезный и хмурый. Внутренности скрутило от этого вида, а тошнота подступила к горлу от его голоса, который я пыталась уловить в тумане собственных мыслей. — Мисс Кроу? — он понизил голос, будто опасался, что кто-то услышит, как он произносит моё имя, — Вы меня слышите? Эстер? Я не нашла, что ответить. Да и в принципе не хотела отвечать, не была готова к диалогу. Все, чего мне хотелось — объяснить без слов, что вести диспут о моем месте в мире у меня не было сил. Его проникновенный, сосредоточенный взгляд приковывал к себе и внушал беспокойство. Я словно всё ещё ощущала холод его пальцев на своём плече и он резал меня хуже слов. — Прекратите поиски, мисс Кроу. Я отрицательно качнула головой и разлепила пересохшие губы, произнося своё возмущенное несогласие. — Я не намерена! Я найду его. Тяжелый взгляд инквизитора заставлял меня чувствовать себя неуютно. Он сжал набалдашник трости, неторопливо произнося: — Больше искать не нужно. Отправляйтесь в Академию. Я опустила руки, зарываясь в широкие карманы его плаща. Сердце дрогнуло на секунду, когда я почувствовала знакомые грани и достала покорёженный медальон. Точную копию того, что был у меня, но этот — с моим изображением. Медальон брата. Я держала перед собой их оба, понимая, что теперь во всём этом мире я осталась одна. Подняв на Ричарда затравленный взгляд, я встретила в нём ту же беспристрастность, какая была у Тадди в моём сне. И его образ снова замелькал перед глазами, принося невыносимую боль. Равнодушная маска лица инквизитора дрогнула лишь когда я ощутила, что по щеке скатилась слеза, ударяясь о медальон в момент моего осознания, что всё произошедшее хоть и не сон, но самый худший кошмар… Я протянула обе подвески Ричарду, оставляя в его руках своё же прошлое и накинула капюшон на голову. Принимая то, что теперь я лишь тень Эстер Кроу. Погружаясь в кошмар, в котором существовала одна я и далёкое эхо жизни, что некогда была моей.