Правила не для нас

Самая строгая школа в стране — Мужская гимназия имени Соловьёва Т. А. Туда попадали не только за деньги, но и за оценки. Все вступительные экзамены были необычайно сложными и оценивалась строго. За всю историю существования гимназии лишь трое человек смогли сдать все дисциплины на сто баллов. Двое из них не только были первыми из учеников, но и помогали в развитии этого учебного заведения как финансово, так и морально и физически. Однако наша история начнется куда позже. Гимназия вот уже как почти тысячу лет выпускает прекрасных специалистов на высокие должности. Но для хорошей дисциплины существовали строгие правила, эту самую дисциплины поддерживающие. Никаких телефонов на территории школы (только в общежитиях), на переменах не бегать, всегда ходить в сменной обуви, говорить лишь по делу и так далее. «Ну и что? По любому найдутся те, кто будет плевать на все это! " — скажете вы. Существуют и наказания. Для мелких, вроде не надел галстук, забыл тетрадь или учебник и что-то вроде такого, всего лишь выговор, но для более крупных, например, пронос телефона или шум на уроке, мальчиков выводили на главный двор и они получали определённое количество ударов розгами по спине, зависящее от тяжести проступка. Да жестоко, однако какие результаты! Рассказ наш о парне, что был третьим человеком, сдавшим все дисциплины на отлично. Когда все смотрели результаты, то были уверены, что это какой-нибудь маминькин сынок, всегда мечтавший стать депутатом или судьёй. Но это оказался именно он. Легенда города, где располагалась гимназия. Его отец был мэром этого, а мать верховным судьёй. Числились они как мульти миллиардеры. А сыночек их был удивительно избалован и так же удивительно воспитан. Несмотря на то, что язвил он не по детски, всегда красиво отстаивал свою точку зрения и всегда во всех спорах побеждал. Даже не удивительно, что прошёл именно он, но с его характером далеко точно не уйдешь. Варуэль Суворов. Парень с блондинистыми кудрями, покрашенными в светло-розовый (еле-еле заметный), с интересом разглядывал эту живую легенду за третьей партой. Хоть по правилам и было запрещено красится, многие это делали, либо в любой другой естественный цвет, либо совсем не заметно. Вару же не стеснялся ничего. Ему даже ничего не говорили по поводу его зелёных локонов. Ни учителя, ни даже директор не хотели потерять такое сокровище и таких спонсоров. Да и если они его отчислят, будет явно очень плохо всей гимназии… К тому же, кроме цвета волос, придраться было не к чему. Просто ходячий идеал. Были бы девчонки, явно толпами бы бегали. Хотя тут и парней хватает. Пусть однополые отношения и браки разрешены в этой стране, в связи с тем, что ученые смогли найти способ синтетически выводить детей с помощью биологического материала, и совсем не важно какого они пола, но в самой гимназии запрещено эти отношения показывать, и, не дай бог, эти двое переспят в общежитии — мгновенное исключение. Почему же так? Логично, что вся эта морока очень сбивает с учебного настроя, а если человек будет только заниматься, то о каких отношениях вообще идет речь? В день обычно проходит от пяти до девяти уроков длиной в сорок минут. Перемены по пять минут и две большие пятнадцать, чтобы либо пообедать, либо поужинать, если эта вторая смена. Все всегда работало, как по часам. И в этот раз все было спокойно. Первый курс (именно курс, а не класс, ведь обучение здесь начинают с чатырнадцати лет и до двадцати двух, и назвать из первоклассниками бы просто не поворачивался язык) выходит из своего кабинета, а после и из здания школы, направляясь в общежитие. Жили все в комнатах по два человека. И так невероятно повезло, что Ромео поселили в комнату к легенде. Никаких разделений в ручную не было, только чистый рандом, поэтому можно было спокойно сказать, что парню повезло. Бесспорно, Áльберт тоже был невероятно красив и умен, но ему не сравниться с этими глубокими чёрными глазами и идеальной формой лица. Ещё и фигура, как у фигуриста и рост баскетболиста. Словно его не родили, а тоже синтетически вывели, смешав все самое лучшее. И так удиветльно сложилось, что Вару… гей. А в комнате лишь они вдвоём. В первый же день после церемонии вступления они почти переспали. Были максимально тихими и их никто не поймал за совместной дрочкой, да и если бы кто-то что-то услышал, настучать точно не посмел.

__________

С первого же дня учёбы Ромы ходил невероятно окрыленным, благо на оценки это не особо влияло. Ему невероятно льстило, что сам Варуэль выбрал его! Спал с ним, целовал его, помогал, если нужно, с учебой, ублажал их обоих. Ну мечта! Однако в один из дней все зашло куда дальше…

__________

На дворе уже ночь, а в комнате 69 все еще еле слышные шорохи.

Вару самозабвенно цепляясь за простынь, поджимая губы и закатывая глаза. Крепко стоявший член уже во всю истекал предэякулятом, пачкая крепкий живот. Áльберт сидел на коленях перед собственной кроватью и крепко держал чужие бедра, что были широко разведены. Он внимательно следил за эмоциями на прекрасном лице, пока его юркий язык массировал уже растянутый им же сфинктер. Острый кончик влез внутрь, облизывая мягкие стенки, расходящиеся прямо перед ним. Невероятное ощущение! А черноглазый и вовсе улетел в космос от этого, еле сдерживая стоны. Рома начал двигать головой вперёд назад, просовывая юркий язык куда глубже, благо он у него длинный, шевеля им в разные стороны. Ноги в его ладонях потряхивало, и это доставляло уже моральное удовольствие — он смог сделать самому лучшему ученику и сыну мэра приятно. Не то чтобы он хотел ощущать себя рабом или подлизаться (ха-ха), просто то, что твой любимый доволен, делает хорошо и тебе. Раздалось приглушенное рукой мычание и белесые капли окрасили напряженный живот. Суворов тяжело дышал, стараясь свести колени, но не получалось. Язык все продолжал шевелиться, возбуждая по новой. Но не на долго. Раз уж Вару уже растянут, то чего тянуть? Именно так рассуждал Ромео, приставляя эрогированный член к сжимающемуся колечку мышц и сразу толкаясь глубоко внутрь. Глаза у нижнего тут же спрятались за веками, а зубы прикусили ладонь. Жар проносится по всему телу, заставляя поджимать пальцы на ногах. Невероятно хотелось кричать, и чтобы все услышали, как ему хорошо, но он молчал, лишь очень тяжело дыша. Первый толчок на всю длину был тяжёлым, хотя и мышцы охотно поддавались. Было ужасно узко и горячо, что блондину тоже приходилось сдерживаться, чтобы не стонать в голос. Спустя минуту привыкания, они глянули друг на друга, смотря точно в глаза. Шатен выпустил руки из плена и потянул их к чужому лицу. Вот так, лёжа под ним, в лунном свете, весь потный и тяжело дышащий, он был самым прекрасным. Зелёные кудри невероятно красиво обрамляют лицо, демонстрируя аристократическую бледность. Внизу живота все скручивало от такой картины. Крепкие, но мягкие, руки легли на щеки младшего и нежно потянули на себя, приближая к лицу. Губы слились в поцелуе. Сначала лёгком, но после все более страстном. Ромео больше не мог терпеть. Он сделал первый маленький толчок и получил в ответ тяжёлый выдох прямо в губы. Следующий был уже смелее и больше. А дальше все увеличивалось и увеличивалось, пока в итоге темп не стал совсем диким. Кареглазый схватил старшего за ягодицы и заставил приподняться, полностью пересаживают на себя. С опухшим уст все же слетел тихий стон, тут же заглушенный чужим плечом. Член у Áльберта был не очень толстый, средний, но зато очень длинный. Он максимально задавал все нужные точки внутри, не пропуская ничего, даже самых глубоких мест, заставляя нижнего просто плавится от удовольствия. Сильные руки двигали бедра, крепко насаживая на своё достоинство и заставляя жертву скулить и царапать чужие плечи. Это было дико, бешено и запреты лишь сильнее возбуждали и подогревали. Хотелось больше, сильнее, громче. Шлепки кожи о кожу и тихое хлюпание заполняли собой всю комнату, создавая невероятную музыку для ушей. Терпеть было невозможно и Варуэль довольно громко простонал, откидывая голову назад, и сразу же закрыл рот, вновь вцепившись в мягкие губы. Áльберт не стеснялся сжимать и раздвигать ягодицы, проталкивая дополнительные пальчики, чем заставлял темноглазого только сильнее выгибаться. Ноги уже начали затекать у обоих и Рома упал на кровать, здорово так прокрутив старшего к себе спиной. Они лежали на боку. Верхнюю ногу Вару держали в поднятом положении, открывая самые лучшие виды. Блондин хищно облизался и принялся почти вбиваться в сладкое тело, заставляя Суворова сдерживать крики подушкой. Через несколько минут уже оба были совсем на грани. Ромео ускорился до своего предела, а Вару положил руку на свой член, сразу начиная надрачивать под темп младшего. С громким вскриком имён друг друга, семя испачкало белое постельное и все нутро отличника. Парни пытались хоть как-то прийти в себя, но сбитое дыхание и пульсации в голове, да и по всему телу, все никак не проходили. Сердце клокатало, как бешенное. Кажется, даже люди в противоположном крыле здания слышали эти стуки о ребра. — Это было невероятно, — жарко прошептал младший на чувствительное ушко, заправив зелёную прядь за ухо, тем самым открывая себе вид на прекрасное лицо, — Обязательно повторим как-нибудь, согласен, дорогой? — елейным голоском, лепетал блондин, так и не выходя из разнеженного тела. — Да-а, — протянул Варуэль, так и не придя в себя, — Обязательно. Сперма приятно жгла изнутри, а горячий орган продолжал раздвигать все еще узкие стенки. Невероятно, все это так будоражило. Прямо до звёздочек перед глазами. Так они проволялись еще долго, а после обтерлись влажными салфетками, так как в общий душ идти не вариант, и поменяли испачканное постельное. Спать они легли в обнимку. Все равно в комнаты никто не заходит, а будит всех громкий звонок и оповещение. На следующий же день оба парня получили по десять ударов, потому что измазанную в семени простыню, ожидаемо, нашли. Однако на этом их совместная жизнь никак не закончилась, а только начиналась.