Твой школьник

      Шерлок мог закончить школу экстерном ещё два года назад. Он ещё в средней школе был со знаниями, которые вполне удовлетворяли требования комиссии на итоговом экзамене. На уроках ему было ужасно скучно, и он откровенно издевался над всеми учителями, высмеивая их перед всем классом.       Учителя выли, ругались, рыдали, но никак не могли понять, для чего этот ученик все ещё ходит в школу.       А ответ был прост, как дважды два.       Виной всему был учитель, на уроке которого Холмс вёл себя нормально. Профессор математики — мистер Мориарти.       Холмс уже который год заглядывался на него.       И только ради шанса побыть с тем немного дольше Шерлок и посещал школу.       Тот недоуменно хлопал глазами, когда слышал в учительской слаженные жалобы на Холмса, потому как видел в нем только идеального, спокойного ученика, который стремился к новому, познавал все со скоростью сапсана и, да, опережал программу. Но Джим Мориарти был не промах, и быстро нашёл чем занять ученика.       А тот и рад. Он щелкал эти темы как орешки, с удовольствием рылся в учебниках, чтобы научиться решать сложные задачи. Знал математику уже на уровне университета.       Шерлок старался и получал то, чего так хотелось.       Поначалу это были вполне цензурные желания, нормальные для ученика — получить похвалу, улыбку, касание.       Поначалу он думал, что это просто уважение гениального разума, так похожего на разум самого парня. Он даже считал, что проф умнее, и стремился к нему.       Носил учителю кофе, угощал конфетами, печеньем. Просил матушку готовить именно то, что любил математик, чтобы тот точно не отказывался от угощения.       А потом настал пубертат. Гормоны забурлили и простого внимания стало мало. Он стал пытаться касаться сам.       Цеплял чужие рукава, привлекая внимание. Иногда позволял себе коснуться теплой кожи. Подходил вплотную к столу учителя, склоняясь над тетрадями, стараясь как бы невзначай коснуться чужого бока или бедра своим.       Дышал ароматом парфюма, насыщался.       А потом, приходя домой закрывался в комнате. Поначалу натирал руки, потом открыл для себя смазку.       Перебрав кучу вариантов, остановился на одной… теперь его руки, его член и его оргазм пахли кленовым сиропом. Запахом кофе и любимой начинки для круассанов Мориарти.       И Шерлок тоже весь пропах этим запахом.       Но прошёл ещё один учебный год и мало стало даже этого. У него осталось не так много времени. Это уже был выпускной класс.       И Холмс буквально стал одержим учителем. Хотелось не только тихой дрочки, но и другого человека рядом. Именно этого — гениального и прекрасного.       Холмс стал наглеть.       Впервые он стащил чужую вещь в октябре обучения.       Стащил он полупустую бутылку с водой. Взамен вполне открыто потом принёс новую. «Заметил, что вы сегодня забыли воду. Не забыли? Пропала? Какой кошмар».       А дома он словно безумный вылизывал горлышко. Здесь касались губы Джима…       Позже эту бутылку он выбросил.       После этого он чувствовал себя ужасно и грязно.       Но прошёл месяц, и ему снова стало невыносимо.       Тогда он стащил шейный платок. Он хранил его в специальной плотно упакованной коробке, в тайнике. Запах не выветривался и позволял ему сдерживаться около двух месяцев.       Следующим его шагом была помощь. Он осторожно уточнил у Мориарти, не устал ли он проверять тетради. И предложил себя в качестве добровольного помощника для младших классов.       К концу месяца он оставался с ирландцем до вечера, проверяя эти самые работы за него и беседуя.       Он таскал ему кофе, с трудом удерживал диалог, потому как внимание постоянно ускользало куда-то в сторону возбуждения.       В один вечер он задержался подольше, они вместе закрывали класс и уходили из школы.       Тогда-то Холмс и увидел его.       Этот огромный бугай, видимо бывший военный, за рулём машины, что забирала Мориарти.       Профессор ласково поприветствовал его «Киса» и, плюхнувшись на сидение, чмокнул в щеку.       Шерлок замер на парковке, провожая машину взглядом оленя в свете фар.       За все эти годы он и подумать не мог, что Мориарти был с кем-то в отношениях.       После сего открытия, Холмс впал в апатию. Он не посещал занятия где-то неделю, пока Майкрофт и матушка не выставили его.       — Ты абсолютно здоров. Если не хочешь учиться — сдавай экстерном.       Но Холмс-младший никак не мог позволить себе из-за такой глупости упустить то время, что ему осталось с профессором Мориарти.       Может, им и не быть вместе, но Шерлок так просто все не бросит. Он будет бороться. Он станет лучше этого «Кисы». Нужно лишь понять, что такого в нем.       Первое, что сделал парень для этого — пошёл на боевые искусства.       Теперь на уроках он сидел не слишком комфортно из-за синяков, а на Мориарти поглядывал редко и в такие моменты напоминал побитого хозяином щенка.       Кофе он все еще таскал и тетради проверял.       Но как-то больше беседы не поддерживал совсем. Он понимал, что коммуникация — важная часть отношений. Но общаться как-то не хотелось. Может, позже станет получше?              Джим Мориарти давно заприметил повышенное внимание одного ученика к своей персоне. Но… Как-то он не придавал этому значения.       Тот очень легко впитывал материал, как губка, стремился к новым знаниям… В нем был просто неисчерпаемый потенциал. Это Джеймсу нравилось. Таких учеников больше не было.       Да, ходили слухи, что на остальных уроках Шерлок вёл себя отвратительно, но какая разница, если Джиму было теперь для кого готовить новый и интересный материал, требующий высокого уровня восприятия.       И все бы ничего… Но чем старше становится Шерлок, тем… Наглее действовал. И Джим понимал почему.       Все стало переходить за грань, когда Джеймс на своих уроках стал замечать запах кленового сиропа. Это был его любимый сироп, и ирландец добавлял его в кофе.       Но, откровенно говоря, как пахнет смазка Мориарти себе представлял отлично. И он понял, что это не мерещится ему, когда Шерлок стал требовать дополнительных встреч. Вот тебе и проблема… А ирландец только начал привыкать к урокам, которые позволяли разуму включаться.       Дальше хуже. Он пробовал говорить об исчезнувших вещах со своим партнёром, но они всегда переводили это в шутку. Ну поиграется мальчик да перестанет.       Ещё хуже стало, когда Шерлок начал проверять с ним задания. Все бы ничего, но Джим ощущал, что смотрит на точечный профиль больше, чем на сами задания.       Это начало напрягать и его.       А когда Шерлок узнал наконец, кто забирает Мориарти с работы — пропал на целую неделю.       Такое себе совпадение.       Одним из вечеров Джим возобновляет разговор с партнером.       — Помнишь эту историю о мальчике, который проверяет со мной тетради?       — А, это тот твой кудрявый краш?       — Киса… — одергивает ирландец снайпера. — Он не мой «краш». И… Проблема стала глубже, чем могло показаться вначале.       — Ты… Ты смотришь на него?       — Иногда. Но нет, конечно нет. Я все это понимаю. Ему просто нужно вырасти и понять, что я совсем не единственный объект, чтобы влюбиться. Я старый, мне тридцать один… а ему едва восемнадцать в этом году. У нас довольно большая разница в мировоззрении должна быть… Я…       Парнёр садится перед Джимом на колени и кладёт руки на постель по бокам от него.       — Поговори с родителями. С братом, да с кем угодно. Это не твоя проблема, не тебе её решать. Что, мало таких примеров из жизни? И чем они все кончались?       Ирландец кивает.       Он доволен, что Себастьян выслушал, не стал глумиться и высаживать, а мог. Не стал переживать об их отношениях… Да и было бы из-за чего. Просто стоит, наверное, объясниться. И начать с родителей.       Утром в школе Джим находит телефоны в записной книге и набирает номер. Домашнего телефона там нет, а вот номер, который значится «Майкрофтом» — есть.       Несколько раз перечеркнутый и вписанный заново.       — Добрый день. Это профессор Мориарти, учитель Шерлока Холмса по математике…       С той стороны трубки следует долгий усталый вздох.       — Майкрофт Холмс. Старший брат. Что он опять натворил?       Прикидывая, Майкрофт понял, что математик ему ещё не звонил. Он знал и имел в записной книжке номера всех учителей Шерлока.       А ведь ему звонили из школы довольно регулярно. Все-таки Шерлок доставал всех учителей без исключения, а матушку после собственного совершеннолетия Холмс-старший решил оградить от всех этих проблем.       — Нет, ничего такого, — поспешил успокоить Джим. Вот и ещё раз подтвердилась теория, что на уроках остальных Шерлок ведёт себя иначе. Можно сначала зацепиться за это. Мол… Знания должны включать в себя полный спектр, дополнять друг друга. Но Джим же звонил совсем не за этим.       — На уроках математики Шерлок ведёт себя прекрасно, внимателен, любознателен. У меня нет никаких нареканий. Но… Мне хотелось бы встретиться с вами лично. Боюсь, я не в силах озвучить суть проблемы по телефону.       Джим покачивается на стуле. Он нервничает. Потому что… Да чёрт. Тема не только скользкая, так ещё и чересчур личная.       И каково вообще Майкрофту, у которого и так наверняка много проблем с братом, будет выслушивать ещё и это. С другой стороны, что-то предпринимать необходимо. Киса прав, дальше все так оставлять нельзя.       — Хорошо. Сегодня вечером… — Холмс шуршит бумагами. Видимо сверяется с планером, — после семи будет удобно?       В голосе его подозрение и досада. Два и два вполне складываются.       Математик говорит о щекотливой теме, Шерлок неделю ходил как в воду опущенный. Плюс то, что на других уроках он ведёт себя ужасно, а на математике — хорошо. И та непонятная причина, по которой брат не заканчивает школу, хотя может, становится вполне ясной.       — Вечером после семи, — утверждает Джим. Его пробирает мурашками по спине, будто это он тот самый ученик, а не преподаватель, на которого… свалилось подобное, — Где вам будет удобно встретиться?       Мориарти постукивает пальцами по столу, перемена скоро закончится, и на урок как раз подойдёт класс Шерлока.       Нужно будет постараться успокоиться, чтобы провести этот урок.       Годы тренировок позволят, но то, что происходит сейчас — слишком ново и вызывает много эмоций.       — Недалеко от вашей школы есть неплохая кофейня. Что-то с козлом или бараном на вывеске. Вас устроит?       Холмс-старший снова вздыхает. Не то чтобы ему было удобно там встречаться, но там он часто сидел сам после школы. И кофе там хороший.       — Бильбо Беггинс? Да, вполне. Хорошо. До скорой встречи.       До урока оставались считанные минуты, так что Мориарти успел заскочить в лаборантскую и глотнуть там воды. А потом постарался опустить все вечерние события, надо будет к Кисе в боксёрский клуб заехать ещё до встречи…       Моргая несколько раз, Мориарти здоровается с классом и обозначает тему урока. Сегодняшний урок он решает провести в формате викторины, чтобы и поработать успели все, и напрягаться особо не приходилось.       Он раздаёт карточки с заданиями и просит учеников поделиться на команды.       Сам же расчерчивает доску, записывая очки.       Шерлок никогда не любил такие уроки. Тут Мориарти хвалил не его одного, а всю команду в целом. И почти что не ходил по классу. А значит, Холмсу, как бы он ни старался, сегодня внимания от профессора не добиться.       Потому он решил и не пытаться. Вполне неплохо в такие дни можно было просто отсидеться, тихонько любуясь, и не портить другим игру.       Мориарти старался держать Шерлока на расстоянии, на уроке это получилось само собой, да и ближе к вечеру за проверкой тетрадей Шерлок не то чтобы пытался контактировать.       С одной стороны, это было неплохо. С другой… Джим не мог понять и сам, что испытывает, когда глаза кудрявого юноши не светятся.       Как и хотел Джеймс заехал к Себастьяну на работу, планируя просто сходить в душ, но Моран развёл его на спарринг. Джим смог выпустить эмоции и даже пару раз зарядить партнёру в корпус.       К семи часам Моран отвёз Джима к кофейне.       Майкрофта Холмса Джим видел в школе не раз, так что нашёл его за столиком довольно быстро.       — Добрый вечер, — поздоровался Джим, садясь напротив мужчины.       Холмс поднял усталый взгляд от своих записей и посмотрел на математика.       — Добрый вечер, — кивает старший.        — Спасибо, что согласились на встречу. Я не буду долго углубляться в прелюдию и просто скажу, что… Ваш брат несколько увлечён мной, если так можно выразиться.       Майкрофт спокойно выслушивает ирландца, затем вздыхает и трет глаза.       — Он перешел черту приемлемого для Вас? — интересуется Майкрофт, — Иначе почему вы пришли именно сейчас?       — Приемлемую черту… Смотря что понимать под этим. Я не обращал на его знаки никакого внимания, игнорировал. Ну. Формально то, что можно было игнорировать. Исчезновение вещей и шарфа.       Ирландец отводит взгляд в сторону, потому что про запах кленового сиропа уточнять, наверное, не стоит. Но Майкрофт отлично поймёт это и без того.       — В этом и вопрос. Что для вас неприемлемо? Сами его чувства по отношению к Вам? — Холмс хмыкает, — Вещи Ваши я вам верну и поговорю с ним, чтобы этого больше не происходило.       — Самый последний раз, когда Шерлок помогал мне с заданиями допоздна, он заметил, что меня забирает из школы мой… ну пусть будет сожитель. И потом пропадает на целую неделю. И все что я хочу… Это донести до Шерлока, что я не могу быть его парой, понимаете? Это… По крайней мере алогично.       Джим возвращает взгляд Майкрофту, цепляя руки в замок и укладывая их на скрещенные колени.       Он хмурится, потому что не знает, что ещё можно сделать.       — Я понимаю. Но не вижу ничего плохого в том, что он к вам ощущает. Ученики часто влюбляются в своих учителей. Особенно такие умные, как Шерлок. Со сверстниками скучно, а учитель — умный, авторитетный и очень уверенный в себе человек. Вопрос в том, как он эти чувства выражает. Если они Вас затрагивают и Вам не нравится это, то мы это будем решать. Вещи я Вам верну, есть что-то ещё? Я мог бы перевести Шерлока в другую школу, если Вас это так беспокоит. Либо Вы можете сами поговорить с ним начистоту. Я Вас выслушал и что бы он потом ни говорил, Вас обвинять не стану.       — Да пусть испытывает, чего уж там. Вопрос в том, что я не смогу с этим ничего сделать. Да. Явление частое… Спасибо, приму это за комплимент. Боюсь, что мой отказ попросту сломает его. Не хотелось бы терять такого гения. А пойти на встречу тоже не могу. Слишком юный возраст. Я не считаю, что в ближайшем будущем он не найдёт себе кого-то в том же институте, и не забудет про меня, как про страшный сон.       Может, стоит поговорить и с ним? Понять, что он хочет. Ну… Формально-то это понятно. Но… Представляет ли на самом деле.       Джим вздыхает. Такие разговоры лучше вести с бутылочкой чего-то покрепче.       А особенно, когда он и сам настолько ни в чем не уверен.       — Как считаете нужным. Если думаете, что после разговора будет лучше… — Майкрофт пожимает плечами. Он, кажется, так не считает, — И я полагаю, что он прекрасно все осознает.       — Я… Не знаю. Неужели, если я дам ему добро, это вообще будет адекватно? Майкрофт… Ну вы-то скажите, что он ещё слишком молод. А я слишком стар.       Джим кладёт руки на стол и занимает их меню, лежащим на столе.       Он смотрит на напитки, те все больше безалкогольные, что не удивительно для кофейни.       — Я не спорю с тем, что соглашаться на отношения — не выход для вас. Он ещё не совершеннолетний, а вы взрослый мужчина и учитель. Это непедагогично и неэтично. Я наоборот считаю, что нужно оставить все как есть. Ну… если Вас что-то напрягает, если он переходит черту и Вам некомфортно — это нужно пресечь. А остальное… его чувства — это его дело. И Вас не касается никоим образом.       — Вот-вот. Спасибо. Это точно… Неэтично. Оставить, значит… Хорошо. Не буду ничего поддерживать специально, потому что получится абсурд. Что ж… Спасибо, что уделили мне время, Майкрофт. Надеюсь, больше не придётся вас отвлекать.       Джим встаёт из-за стола, кивает политику и уходит.       Математика встречает вишневая ауди.       — И как всё прошло?       — Хм-м. Непросто? — отзывается Джим, отворачиваясь.       Они едут в молчании. Но недолго.       — Его брат считает, что нужно оставить все как есть, — продолжает Мориарти через какое-то время, — Что, мол… Это его чувства. И действовать нужно, только если это будет из ряда вон выходящим.       — А-а-а… О своих чувствах что-нибудь сказал?       — Киса… Моя «увлечённость» связана лишь с его гениальностью. Таких учеников нет. Конечно же мне нравится, когда меня понимают на уроке с полуслова. Но и вообще-то, я надеюсь, что у меня есть ты. Взрослый, надёжный и настоящий.       Моран хохочет, пихая ирландца кулаком в бок.       А на следующий день Джим замечает пакеты в руках смутившегося ученика. Тот… Словно на иголках ходил вместо ботинок.       И краснеющий и смущенный Шерлок протягивает Джиму пакет с его вещами. Теми, что стащил.       Когда Джим забирает их, Холмс не слушает ничего, а вылетает из кабинета, словно его кто-то ужалил. Мориарти ничего не успевает произнести, как Холмса уже и след простывает.       — Шерлок… — но парнишка не слышал. Очевидно Майкрофт с ним все же поговорил.       А когда юноша не посещает и урок, Профессор Мориарти размышляет, что, может, и не стоило обращаться к его брату. Они все равно ничего хорошего не придумали.       Но предаваться столь тяжёлым размышлениям просто нет времени, вечером Джим ведёт лекцию в актовом зале для студентов.       Холмс на уроке появляется только дня через два, когда перестаёт заливаться краской при подходе к классу Мориарти.       Он старается вести себя как ни в чем не бывало, но постоянно вздрагивает и кидает на Джима взгляды.       После урока Джим окликает Шерлока и дожидается, пока все выйдут из кабинета.       Потом спрашивает, поставив локти на стол.       — Что с тобой сегодня? Ты в порядке? Абсолютно не сосредоточен на задачах. Я… Вот что хотел. В следующую среду будет проходить викторина в университете. Вообще, там только студенты. Но… Твой уровень знаний в принципе позволит участвовать. Если хочешь. Нужно будет прокатиться на поезде несколько часов. Или на машине. Ехать довольно далеко. Да и говорить сразу не обязательно. Можешь подумать несколько дней. Но… Мне кажется, что это будет хорошим опытом.       Джеймс пожимает плечами, поправляя очки и отклоняясь назад на спинку стула.       Шерлок краснеет снова и мысленно ругает себя. Все-таки до конца не успокоился…       — Я… да, можно, почему нет?       Конечно он согласится. Холмс вообще согласится на все что угодно, если Мориарти попросит.       Хоть на тетради проверять, хоть на конкурс ехать, хоть раздеться прямо тут и прямо сейчас.       — Куда это… нужно будет ехать?       — Это в Дартфорде. Там у них большой актовый зал в частной школе, где проводятся викторины или соревнования подобного рода. Нужен небольшой стартовый взнос, но… Думаю, школа покроет расходы. Задания решают на скорость. Нужно будет попробовать до среды.       Джим слегка улыбается. Он не ожидал, что Шерлок согласится так быстро. Да и вообще. Сама задумка классная, развеяться, посмотреть на другие места. Но… Это нарушает установку «вести себя как обычно и пустить все на самотёк».       Холмс кивает. Несколько раз.       — Хорошо, я… тогда подойду к вам завтра попробоваться? — он прикидывает, будет ли у него время между тренировками. Так уж вышло, что он понятия не имел чем занимался «Киса» Джима, а потому пошел сразу на бокс, карате и фехтование.       Ну что-то же подойдет.       Только вот времени теперь… даже на скрипку не очень-то хватает.       Джим шарится в расписании на ноутбуке, прежде чем ответить.       — Да, можно. Завтра после шести.       — Хорошо, спасибо.       Ирландец коротко вздыхает. Он предполагал, что Шерлок теперь ходит на секции, и что их много. И они все связаны с боевыми искусствами и самообороной… Как ни странно.       Холмс, конечно, синяки скрывал, но всё же иногда на уроках Мориарти замечал, что тому неприятно. Может, стоит сказать, чтобы тот ограничился боксом? Хм. Ну тогда ещё прошёл Королевскую снайперскую подготовку, повоевал бы несколько лет и… Да.       И был бы старше лет на 15 как минимум. Плюс имел бы за собой сеть из двух боксёрскх клубов, не на зарплату Мориарти же они ауди купили. Смешно.       — Тогда до завтра. Я пока что создам заявку на викторину, это все равно не так быстро.       Шерлок действительно рассматривал вариант уйти в армию после школы. Он, конечно, на войну не хотел, да и служить не любил. Но ради Джима… если тому нужен сильный военный рядом…       — Тогда до завтра, профессор.       Джим провожает ученика взглядом в спину и откидывается в кресло.       Интересно… К чему это все приведёт, тогда как ни к чему приводить нельзя. Это абсурдная идея. Джеймс заведомо это понимал.       И ну… Ему просто было любопытно, как все получится вне школы. Может, переживает он зря.       Дома предстоит довольно трудный разговор, как думает ирландец. Но нет. Никакого разговора не получается. Себастьян в этот раз и слова не даёт ему сказать, буквально заталкивая в спальню.       Ух ты. Ревнует что ли? Было бы ещё к чему.       — Нет, я не собираюсь ничего позволять Шерлоку, если это все вело к этому.       Уставший Джим лежит на спине, на подушках и водит пальцами по груди Морана.       — А едешь тогда зачем?       — А еду я на соревнования. Может быть, Холмс посмотрит на других умных людей и не будет больше расценивать меня как единственный объект.       — М-м-м…       — Себастьян Моран.       — Ладно-ладно.       — Я заберу машину.       Джеймс засыпает, даже не поднимаясь, чтобы душ принять.       Ну и ладно. Будет ещё утро для этого.              На следующий день Холмс пришёл на дополнительные занятия и выглядел при этом таким счастливым, будто профессор его на свидание позвал. Конечно же, он взял с собой кофе и шоколадку для него. Себе тоже взял перекус, но больше для предлога, чтобы не объяснять зачем купил учителю.       А так… типо сам был голоден и Мориарти заодно взял.       Так проходит неделя. И в следующую среду они собираются ехать на соревнования.       Туда Холмс добирается своим ходом: его подбрасывает туда дядя, что тоже ехал на работу в ту сторону.       А обратно… у него были деньги на поезд и надежды поехать с профессором.       На соревнованиях Холмс блистает. Раскатывает всех с лёгкостью, щелкает задания так, что ему не успевают давать новые. Он дольше пишет решение, чем раздумывает над тем, как их решать.       А он старался. Все его действия буквально кричали, что он пытается впечатлить ирландского профессора.       — Поразительно, Шерлок, — отзывается Мориарти в зале, пока подсчитывают результаты.       — Я не знаю, почему мы с тобой раньше никуда не ездили… Хотя нет, знаю. Такие конкурсы проходят раз в три года. Собираются колледжи и университеты, причём, это не первый тур, а те, кто уже отсеялись по данным олимпиад. Ну а ты прошёл по данным своих работ. Уж прости, что я без спросу отправил копии нескольких.       Дальше идёт этот слегка нудный процесс награждения.       Джеймс манит Шерлока на улицу, ну что они в самом деле… И так понятно, у кого большее количество очков.       — Перед тобой выступал мальчик из колледжа. У него на четыре очка меньше, чем у тебя. Но больше лет учёбы тоже примерно года на четыре.       — Спасибо… Я старался.       Ирландец останавливается возле крыльца, достаёт сигареты и прежде, чем поджечь одну, спрашивает:       — Ты не против?       Он потом выключает учителя, слегка даже горбится и тормошит идеальную укладку.       Холмс смотрит на преобразившегося учителя сияющими глазами. Столько похвалы от него он ещё не получал и вообще… он такой сейчас открытый. Растрёпанный, сияющий… Курит вот. Шерлок тоже пробовал пару раз.       — Это хорошо. А то представляешь… Приехали бы с тобой и не прошли. Но. Я знал, что так не будет. Видел тебя на уроках и на допах, и знаю, какой уровень показывают здесь.       Джим щурит глаза, садится на корточки и слегка устало выдыхает.       Шум, гам, толпа — он от этого слегка отвык.       — Сами соревнования — это весело, но вот этот подсчёт с грамотами и прочим… Такая нудятина. Они могли бы и раньше отследить, у какого ученика сколько баллов в прошлых олимпиадах было.       — Да… долго. Уже поздно. Не знаю, получится ли купить билет на поезд сейчас…       — Вот что. Сейчас зайдём, перекусим, а потом на машине со мной поедешь. Кто знает, сколько там ехать по времени на этих поездах. К тому же, ночью я ехать не хочу. Сплю за рулём. Если ты не против, поедем утром. Но… Если срочно нужно, поедим и едем тогда.       — Да не, можно и утром, если у Вас есть где остановиться… — он тоже садится. Прямо на плитку у крыльца — ноги гудят, а тут относительно чисто. Он отворачивается, попервой стесняясь смотреть на учителя после такого предложения, но… взгляд тянет обратно. А вид завораживает и смущение отходит на второй план.       — Думаю… Школа раскошелится на ночь в двух номерах, — Джим ведёт плечами, хмыкая.       Он никуда не торопится, медленно выпуская дым сигареты, и смотрит на парковку, где оставил машину.       Шерлок вдруг понимает, что ужасно завидует сигарете. Её трогают тонкие пальцы, её касаются пухлые губы…       Он облизывает свои, чувствуя, как сбивается дыхание.       Адреналин еще не ушел из его крови и тянет на глупости. Но пока он держит себя в руках.       Мориарти поднимает на Шерлока взгляд, читая его, но словно нехотя. Он не пытается делать абсолютно правильные выводы.       — Куришь? — с удивлением в голосе спрашивает Джим.       — Пробовал пару раз… Ну, мне понравилось, но Майкрофт увидел и наругал… — он смущается снова. Но уже не отворачивается и взгляда не отводит.       — Курить вредно. Мне тоже не разрешают. Так что «побаловаться» — это только здесь.       Ладно. Пойдём тогда в машину, забронируем номера и поедим где-нибудь. Жутко есть хочется. Все эти передвижения и люди нервируют. Чего стоит одна жеребьёвка.       Джим поднимается, отряхивая полы костюма, хотя и не сидел на плитках.       Он достаёт ключи, заводит автомобиль, садится и ждёт, пока Шерлок тоже сядет.       За сорок минут они дозвонились до школы, выбили себе пару номеров, заселились в них. Джим принял душ, а Шерлок… ну, он тоже посещал душевую кабину. Жаль только кленовый сироп остался дома. Он как-то не думал…       Закончив все это и одевшись, к сожалению, в ту же одежду, что и был, другой-то не было, Холмс вышел из гостиницы.       Ирландец, переодетый в толстовку, джинсы и кеды, ждёт Шерлока у крыльца.       — И куда же мы пойдём ужинать? Мне особо без разницы, лишь бы только не сильно острая кухня.       — Не знаю. Я… тут никогда раньше не был.       Мориарти смеряет Шерлока взглядом и вздыхает.       — Ладно, посмотрю, да. Вообще, я спрашивал твоё мнение по поводу самой кухни, но ладно.       Джим нахлобучивает капюшон на голову, садится на корточки и смотрит.       Он находит итальянскую пекарню и приглашает Шерлока туда.       Там есть и что-то из свиной еды и всякие вкусности.       Мориарти заказывает еду себе и Шерлоку с собой, берет ещё выпечку в дорогу и кофе.       Все это вдвоём они относят обратно в номер…       Потому что доставку Джим заказывать не хочет категорически.       И сидеть в кафе тоже не хочет.       Поэтому сидят они на общей кухне, в которой в это время нет народу.       — А если бы ты все-таки выбирал кухню, то что бы предпочёл?       — Я не прихотливый. Ем все… Ну, если прямо выбирать, то… индийскую. Карри с курицей, например, — Шерлок пожимает плечами, стараясь припомнить. По большей части он… ел то что готовили дома. Не выносил только острой еды, так что не стал возражать, когда Джим сказал насчет этого.       — Хорошо. А я, видимо, больше по классике. Чем меньше вычурностей, тем лучше.       Они беседуют ещё некоторое время, Джим расспрашивает у Шерлока про хобби, помимо математики и помощи с тетрадками.       Сам он не распространяется, больше слушает.       Шерлок упивается этим вниманием. В таком количестве он не получал его даже во время проверки тетрадей. Они конечно общались, но не так и не на такие темы. Обычно они смеялись над историями о школе или глупыми ошибками и дискутировали на темы наук: математики, физики, химии.       А сейчас все было более лично.       Потом, спокойно допивая кофе и выкидывая пустой контейнер в сторону, профессор несколько устало зевает.       — Пойду к себе. Встретимся завтра в девять утра здесь же, решим там что с завтраком. Спокойной ночи, Шерлок.       Ирландец ещё кладёт руку на плечо Холмса, но это типичный жест. Он особо ничего не значит, кроме обыкновенного пожелания хорошо выспаться.       Холмс воспринял это как намек.       Да, жест типичный, но взбудораженный Шерлок воспринимает его иначе.       Потому он возвращается в номер и какое-то время готовится. Не знает, что именно его ждет, потому готов ко всем вариантам развития событий.       В номере Джим созванивается со снайпером, долго болтает с ним, а потом выходит, чтобы умыться и почистить зубы.       Затем снимает лишнюю одежду, оставаясь в футболке и боксерах, ложится под одеяло, планируя перед дорогой поспать.       Под покровом ночи, когда уже даже в общем коридоре приглушен свет, Шерлок крадется к учителю в номер. К счастью, тут нет магнитных замков, а с обычными он справляться умеет.       И нет, в его гениальной голове мысль «дверь закрыта на замок» не мешает уверенности, что Джим звал его к себе.       Виной тому эмоции или гормоны —не ясно, но и сути это бы не поменяло.       Он также прокрадывается до кровати профессора и осторожно на неё забирается.              Мориарти не спит. Он вообще очень плохо спит в одиночку, уже привыкший к обществу Себастьяна. Так что он слышит все передвижения.       Сначала ковыряние в замке и силуэт в двери заставляют его вздрогнуть. Но он быстро различает контуры, и все равно не шевелится до тех пор, пока не ощущает, как кровать продавливается под весом.       У Джима ещё были мысли, что Холмс просто не может уснуть, может, не один Мориарти страдает такой фигнёй, но… Тот взломал дверь. И вообще пришёл именно к нему. Вот только ирландец не совсем понимал, что этому способствовало.       Да, он восхищался Шерлоком на конкурсе, но… Эмоции свои умело скрывал и не нарушал никаких установок. Кофе у юноши что ли попался слишком крепкий…       — Шерлок… — звучит скорее вопросительно.       А ещё, вот очень кстати, наверно, что Джим лёг спать в нижнем белье.       Холмс слышит свое имя и это, видимо придает ему смелости. Он подбирается под бок профессора и наугад тыкается губами куда-то в его лицо. Поначалу попадает в челюсть, но вскоре находит чужие губы.       Руками он шарит по чужому телу, сожалея, что свет выключен, потому как хотел бы увидеть, запомнить, но… он довольствуется малым и запоминает тактильные ощущения.       Мориарти подобной напористостью шокирован, он оставляет руки на весу, словно не зная, куда их пристроить и думает, что вся эта поездка была очень плохой идеей. А ещё, он не хочет, чтобы Шерлок останавливался. И это плохо. Очень плохо. Тот весь такой заведенный, в то время как разум самого Мориарти не затеняет возбуждение.       Он переворачивает Шерлока на спину и прижимает того руками за плечи.       — Ш-ш-ш… Ты понимаешь, что это плохо? То, что мы делаем сейчас? Но я же, черт побери, не железный.       Мориарти касается губ Холмса своими, только скользит по поверхности, однако, довольно эмоционально. Он надеется, что это Холмса отрезвит.       Потому что, во имя сатаны, они не должны заходить дальше.       Но Шерлока кроет только сильнее. Ведь Джим целует его в ответ!       — Я никому не скажу… Никто не узнает…       — Такой себе аргумент… Я буду знать. И ты тоже.       Шерлок охватывает того ногами и пробует прижаться и потереться. Он пытался еще и руки задействовать, но его прижали к кровати и это мешает продолжать.       — Пожалуйста…       Он старается сделать поцелуй увереннее и еще горячее, но делает все хуже, потому как… опыта у него слишком мало. Он целовался пару раз в качестве эксперимента с каким-то пьяным парнем и девушкой. Хотел научиться, чтобы не ударить в грязь лицом перед профессором, но сейчас большая часть знаний не работает, потому как Джим целуется не так, как те двое.       Мориарти мотает головой. Черт… Шерлок упорствует, а он… Ну конечно ведётся, только по-своему.       Включает контроль, целует того в губы, прижимая к кровати и не позволяя больше мешать.       В этот момент он слышит телефонный звонок, это почти равно облегчению.       — Ты чего там делаешь? Я с минуту ответа жду, — раздаётся в трубку.       — С-сплю. Я же сказал, что приеду только утром.       — Вообще-то нет.       — Хорошо, говорю сейчас. Приеду утром.       На этом разговор заканчивается, Джим откладывает телефон в сторону, садится сбоку от Шерлока.       — Я не могу дать то, что ты хочешь. Просто не могу. Из этого ничего не получится, я только жизнь тебе испорчу, утянув за собой. А там столько возможностей…       Шерлок смотрит на Джима взглядом побитого щенка.       Весь разговор Джима с «Кисой» он ждал продолжения, а теперь вот…       — С чего ты это взял? — хмурится он, прижимая колени к груди. Внутри пульсирует и это почти болезненно, — Ты даже не пробовал, чтобы говорить, что не получится. И ничего ты не испортишь. Это моя жизнь. И я хочу в ней тебя.       Субординация забыта. Шерлоку обидно и больно. Да и «выкать» человеку, с которым только что целовался, да еще и терся об него всем чем можно…       — Потому что «переспать» это не значит пробовать. Это вообще не делает ни лучше, ни хуже, чтобы ты знал. И поверь, хочу не меньше, чем ты. Но. Вот именно… Есть твоя жизнь, а есть моя. И она в том человеке, с которым мы знакомы давно. Если я останусь с тобой, то испорчу обе жизни.       Джим откидывается на спинку кровати назад.       Он ожидает чего угодно, криков или угроз. Ухода Шерлока и поиска его в ночи или, наоборот, что тот прижмется и не станет уходить. В любом случае, эта ночь испортит все. Если не жизни, то отношения между ними.       Шерлок чувствует, как глаза печет. Он отворачивается, потому что не хочет, чтобы Джим воспринимал его как плаксивого ребенка.       Он не такой… Нет.       — Не понимаю, с чего ты взял, что испортишь мою жизнь этим. Я очень давно люблю тебя. И был бы счастлив, если бы ты остался со мной. И это не только про «переспать». Это вообще о жизни…       Да, последние годы Шерлок грезил ирландцем, но не только потому что хотел его. Наоборот, он хотел его, потому что грезил им в своей жизни. Представлял, как они просыпаются вдвоем… и не только.       Как завтракают, как он отвозит Джима на работу, прежде чем ехать на свою, как он целует того перед уходом и как забирает потом из школы или университета. Как они ходят вечером по паркам, как заводят собаку и выгуливают её, как вместе путешествуют по миру…       Но Джим обрывает все его мечты.       — Потому что… Да, твою ж налево, я не видел этого раньше. Не обращал внимания. Ну… Это не в первый раз, когда ученик влюбляется в учителя. Потому что… Я просто перетяну на себя, не дам тебе проявить потенциал в жизни. Это ты только думаешь, что так хочешь жить. В силу возраста. Я хочу любить равного и люблю. Он отдаёт и берет в равной степени, так же, как и я. Это равновесие… Которого сейчас на получится. А у тебя получится зависимость, и ты сгоришь, — ирландец ложится на постель и пялится в потолок.       Шерлок сжимает зубы, чувствуя, как все его мечты разбиваются в дребезги.       Хорошо…       Хорошо.       — Хорошо. Раз Вам нужен равный. Я Вам такого дам. Вырасту, стану таким, как Вам нужно. И я Вас обязательно добьюсь. Стану в три раза лучше Вашего этого Кисы и добьюсь, ясно? Он нависает и смотрит на Джима жестко и решительно. В глазах еще остались следы непролитых слез, но они там, в глубине, в покрасневших склерах, в расширенных зрачках.Он опускается и снова целует Джима. Кусается, лижется и вообще поцелуй выходит гораздо более уверенным и взрослым.       Он уже не ждет ответа и в поцелуе его ярость и обещание.       После чего отстраняется, поднимается, заворачивается обратно в принесенную с собой простыню.       — Простите. Пойду к себе. До завтра, — и шагает прочь. В свете из окна видна только его прямая как палка спина и острые лопатки.       Он выходит так же тихо, как пришел. Щелкает закрывающийся замок. Затем через некоторое время звучит мягкий хлопок двери номера Шерлока. Джим вздыхает, поворачиваясь в противоположную сторону. Через некоторое время ему удается забыться сном.       Но на утро Холмса в соседнем номере нет. Вещей у него с собой немного, их он тоже забрал.       И даже по возвращении в школу Шерлока ему не найти. В следующее же утро он заявил брату, что уходит из школы. И через неделю сдал все экзамены.       Мориарти лишь надеется, что тот перерастет и будет счастлив. Он грустно улыбается и желает тому удачи.       Уходя, еще ночью, Шерлок решил для себя всё. Глаза его похолодели, покрылись инеем, вместе с затихшим сердцем.       Может, когда-нибудь…       Когда-нибудь он придет на порог к Мориарти, найдет его в школе или университете.       Придет, посмотрит своими ледяными глазами, повалит «Кису» на пол, наступив ему на горло и, шумно выдохнув, спросит: «Этого достаточно?»       И может быть тогда…       Получит ответ «Да».