Слуга Смерти

      Доминик с детства ненавидел лесную глушь. Массивные кроны деревьев, возвышающиеся к облакам, наводили на него ужас и заставляли чувствовать себя маленьким ничтожным зверьком. Если бы деревья умели смеяться, они бы это и делали.       Но главное, почему он не жалует появляться в лесу – это песнь самого леса. Леса будто бы живут своей жизнью, скрывая в себе целую симфонию из звуков величественной природы: шорохи, хрусты, щебетание птиц, крики животных. Он всегда считал, что лес - отдельно живущий организм, который живет своей жизнью.       Но основная причина, из-за которой он обходит растительный мир стороной - страх потеряться. Звучит по-детски, но один раз Доминик прочувствовал на себе роль девочки, которая любила Тома Гордона. Кажется, именно в тот момент его темно-каштановые пряди превратились в каштановые с сединой.       Эвансу тогда исполнилось 12 лет, и на день рождения отец не устроил детскую вечеринку на заднем дворе с хот-догами, а взял его с собой в поход. «Ты уже взрослый, мой отец, когда я был в твоем возрасте, начал брать меня с собой на охоту», - сказал тогда папа, вручив хрупкому мальчику охотничье ружье. Доминик тогда предпочел бы вечеринку с хот-догами.       Естественно, он отстал и потерялся в лесной глуши. Благо, это произошло днем, и отец нашел его через полтора часа, но осадок и черное пятно в памяти остались. Доминик не забудет взгляд папы, в котором факелом горело разочарование. Он опять подвел его. Прости, пап.       И как же «счастлив» был Доминик, что им с Энигмой придется идти через самый мрачный лес в, так называемом, Мифлурге, чтобы добраться до этих самых Жнецов.       - Шевели паршнями, иначе мы таким темпом до ночи будем идти, - недовольно процедила Энигма, услышав, что юноша споткнулся об выпирающий на поверхности корень и чуть не упал лицом в грязь.       - Знаете, не каждый день приходится гулять по лесу, да еще и по такому непроглядному, - он ударил по ветке дерева, из-за которой чуть остался без глаз.       Она довольно хмыкнула, что малость взбесило Эванса.       - Привыкай, теперь тебе придется расхаживать по лесам чуть ли не каждый день.       - А что я вообще должен делать? – он поровнялся с рыжеволосой женщиной.       - На данный момент идти быстрей, - она краем глаза взглянула на него, но не задержала свое внимание и вновь принялась всматриваться в лесную глушь. – Тебя введут в курс дела свои, моя же задача принять тебя, рассказать, что ты мертв и кем являешься, а также довести к остальным Жнецам в целости и сохранности.       «Ну почему от ее слов все больше вопросов и меньше ответов?»       - Вы, получается, главный Жнец?       Энигма рассмеялась глухим смехом, даже не пытаясь скрыть это. От ее реакции Доминик почувствовал себя глупым маленьким ребенком, который задал нелепый вопрос своей матери.       - Какой же ты смешной, мальчик мой! – она чуть хлопнула идущего рядом Эванса по твердому плечу. – Во-первых, хватит выкать, меня это раздражает. Во-вторых, я лишь являюсь Проводницей в этот мир на Землях Тьмы. Именно ко мне попадают умершие, а я их направляю в нужное русло.       - Земли Тьмы? Мы на этих землях находимся?       Вместо ответа Проводница кивнула, затем продолжила:       - Главными Жнецами являются Верховные жнецы. Именно к ним мы и направляемся.       Жнец хотел задать очередной Энигме вопрос и больше разузнать об этих Верховных жнецах, но, услышав приближающийся хруст сучков справа от себя, остановился.       - Назад! Живо! – громко приказала Энигма.       Доминик не успел опомниться и что-либо предпринять, как справа от него выскочили два человекоподобных существа. Их тела были грязно-серого цвета, будто бы обеженные, похожие на прах умершего человека. Передвигались существа на четырех ногах, задние из которых были длиннее и выкручены в другую сторону, как у кузнечика. Но первое, что привлекло внимание Эванса – это их глаза.       Вернее их полное отсутствие.       Он начал пятиться назад и готовился пуститься в бегство, но одно из чудовищ прыгнуло на него и повалило на спину, нависая сверху и приближая свои пусть и короткие, но острые желтовато-гнилые зубы к шее добычи. Доминик не стал дожидаться, что монстр передумает и отпустит его, поэтому схватил его верхнюю и нижнюю челюсть и принялся тянуть в разные стороны, в надежде разорвать ему рот. Вот только существо оказалось сильнее, чем он думал.       Неожиданно оно обмякло и упало на него всем своим вонючим телом. К Эвансу резко подступил приступ тошноты. Он резко отбросил его от себя и увидел Энигму, мантия которой была испачкана желтоватой субстанцией.       - А вы хорошо смотритесь, - она без брезгливости принялась оттирать мантию. – Вот ты и познакомился с местной живностью.       Поднявшись на ноги, Жнец заметил второго валяющегося человекоподобного существа, чья голова была отрублена, а вместо крови из него сочилась та самая желтая субстанция. Заметив, что сам он был весь обляплян этим, Доминик сморщился.       - Это гной. У них нет крови, - сказав это, Энигма развернулась и как ни в чем не бывало продолжила путь к пункту назначения.       Лучше бы она промолчала. Ощутив приближающуюся кислоту в горле, он судорожно начал оттирать себя от остатков чудовищ.       - Что это было за нахрен? – продолжая приводить себя в порядок, Доминик догнал свою Путницу и продолжил путь рядом с ней.       - Это, мальчик мой, Твари. Ну, вернее, так мы их называем. По-настоящему их название Проглотилусы, - она глянула на скривленного парня, удостоверившись, что он ее слушает. – Ими движет голод и ничего, кроме голода.       - Так себе у вас местная живность. Белочек, часом, нет? – он прекратил оттираться, поняв, что это бесполезно.       - Обрадую тебя. Твари – основная твоя работа.       - Чудненько, - скептически ответил Эвнас, вновь споткнувшись об что-то твердое и упав на землю, прировняв траву.       - Если мы не успеем до полуночи, то я скажу верховникам, что тебя сожрали Твари, и моей вины тут нет!