💎
Стоя на пороге палаты, куда пострадавших положили по его протекции, Пак молниеносно сосканировал обстановку, будто мизансцену. Это происходит всегда почти рефлекторно, даже если ничего ему явно не угрожает. Итак, на сцене: — восторженный к и т а е ц, которого они с аспирантом Мином вытащили из кабины упавшего крана; — Ш е н с перевязанной головой — он выглядит наиболее пострадавшим; — М и н — взгляд доброжелательный, лёгкая улыбка, рука на перевязи; — два студента-старшекурсника — явно пара, хоть они и не афишируют этого, но улавливается сразу. Эти смотрят внимательно, пока непроницаемо; — и, конечно, сам П а к — ещё в кулисах. П а к: (максимально по-свойски) Не помешаю? М и н: (радушно) Конечно, нет! Заходите, господин проректор! Пак входит в палату, протягивая Шену пакет с фруктами. Ш е н: Спасибо (кладёт пакет на тумбочку). Студенты переглядываются. К и т а е ц: (восторженно) Это вы! (обращаясь к остальным) Это он! П а к: (смущённо) Ну что вы, право слово… К и т а е ц: (ещё восторженнее) Это Вы, господин, что вы! Вы — настоящий герой! Я всё видел! И как Вы вытащили Шена, а потом меня. Это очень смело! О д и н из студентов, более худой: (встаёт и кланяется) Позвольте представиться — Ким Тэхён. Благодарю вас за помощь моим друзьям! П а к: (сдержанно) Очень приятно. (прищуривается, переводит внимание на второго студента) А вас как зовут? В т о р о й студент: Чон Чонгук. Я тоже восхищён вашим поступком. (кланяется) П а к: Я вас видел в университете, вы наши студенты? С т у д е н т ы Ким и Чон: Да, да.Входит Доктор Лим
Д о к т о р: (воодушевлённо) О! Все фигуранты в сборе! (протягивает руку Паку) Привет, Чимин!Все приветствуют доктора
Д о к т о р: У меня новости хорошие. У господина Фу перелом восьмого и трещина девятого рёбер справа. Вы должны побыть в стационаре непременно. (заглядывает в рабочий планшет) Господин Мин, ваши ткани очень удачно повреждены (хмыкает), нервы и крупные кровеносные сосуды не задеты. А у господина Шена сотрясение мозга первой степени, накладывающееся на болевой синдром от удара по спине. Гематома умеренная, опасности для функционирования не представляет. Но я вас подержу здесь пару дней, понаблюдаю. (поворачивается к Паку) А у тебя только несколько ссадин и царапина на ноге. Сестрички тебя перевязали? Всё в порядке? П а к: Да, всё прекрасно! (чуть задирает рукав одежды, показывая несколько полосок пластыря выше запястья) Д о к т о р: Ну что ж, отдыхайте! Господин Фу, я вас заберу ненадолго, чтобы дообследовать. Прошу!Доктор и крановщик выходят
Как только за доктором и Фу закрылась дверь, Шен спросил с сочувствием: — Пак, тебя тоже задело? — Ну, не сильно ведь, — смущённо ответил тот. — На моём месте так поступил бы каждый. — Ты уж не прибедняйся, — улыбнулся Жю, — я очень благодарен тебе. — Ой, да ладно… — Чимин махнул рукой. — А я могу вас спросить, господин? — Чонгук аккуратно прервал дифирамбы и демонстрацию скромного достоинства проректора. Пак на мгновение заморозился, но затем ответил милостиво, немного свысока: — Конечно, господин… э-э-э… Чон? — Спасибо, да, вы правильно запомнили. Я понял, что вы оказались возле дома Шена и Мина. Вы недалеко живёте? — Нет-нет, я живу в старой части городка. Но каждое утро у меня пробежка. Я как раз был недалеко, когда услышал крики и шум. Мне повезло оказаться в том месте, поэтому я смог помочь. — А вы видели, что произошло? — продолжил Гук. — Я увидел лишь результат. Картинка, конечно, ещё та. Кран, врезавшийся в крышу, крики людей… Когда я разглядел, что это квартира Шена, то, честно говоря, не успел испугаться. Я просто понял, что делать. И крановщик сверху кричал, поэтому я забрался к кабине. Тэхён очень внимательно слушал рассказ проректора, стараясь уловить свои чувства: это правда? это искренний порыв? это настоящие или показные скромность с благородством? — Знаешь, Чимин, если бы не ты, то и не знаю, что бы со мной было! — с искренней благодарность сказал Жю Ли. И, развернувшись к парням, объяснил: — Он меня вытащил из-под завала! Вот просто появился и спас! Ты ведь и скорую вызвал? — Ну Жю, перестань уже, — мило улыбнулся Пак. — Доктор Лим мой одноклассник, я позвонил ему и напугал, что есть очень важные пострадавшие — поэтому скорая и приехала так скоро. — Ты и Мину быстро помог! Я вообще слабо отражал, а ты увидел, что у него рука разодрана и сообразил, чтобы я ему дал… шарф… — внезапно на последнем слове взгляд Шена остановился и налился шоком. Он даже рот приоткрыл. Философ молчал несколько секунд, а затем сдавленно сказал: — Пак… А откуда ты… Жю Ли в этот момент словно со стороны посмотрел на внутренний экран памяти: вот он сидит, обхватив руками свой чемоданчик с семейными ценностями, не в силах ничего понять. Что-то спрашивает Чимин, только что вытащивший его из разрушенного дома. Как сквозь беруши доносится высокий взволнованный голос. Тут над плечом Пака показывается лицо Мина и вскрикивает: — Жю! Ты в порядке? — и вот этот голос, в котором были искренние сочувствие и испуг, заставил Шена расслышать. — Да, Юнги-я, — слабо ответил он, — я цел. Математик, не замечая никого, не ощущая холода и мокрого асфальта, плюхнулся на колени и протянул руки к лицу философа. — У тебя кровь! — заметил широкую красную полосу на руке Мина. — А? — увидел тот. — Да… Блять, где я уже успел? — У тебя сильное это… как его… — от испуга не смог подобрать слово Ли. — Шарф! Дай мне шарф, Жю! — тоже испугался, но не потерял рациональности Пак. — К-какой? — побледневшими губами произнёс Жю. — Да в портфеле! Просто дай, чего ты вцепился в него?! Ему надо руку перетянуть! — зло закричал проректор. — А, да… Жю дрожащими пальцами не сразу расстегнул портфель и вынул один упакованный шарф. Пак буквально выхватил его и зубами разорвал упаковку. Очень быстро обмотал руку Юнги и затянул узел. И тут словно опомнился: — Стойте, парни… Там же крановщик! Мин, помоги мне! — проворно вскочил на ноги и дал руку аспиранту, чтобы тот поднялся. — А чем я помогу? — успел засомневаться Юнги. — Давай-давай, там сориентируемся… Когда мужчины быстро зашли за дом, Жю прикрыл глаза и положил гудящую голову на свой портфель, где осталась ещё одна упаковка с прекрасным шарфом от Луи Виттона, семейные документы, фотография, поддельный веер королевы и несколько дорогих сердцу мелочей… Очнулся он, когда его плеча коснулись сильные руки и чужой голос спросил: — Вы меня слышите? — Да… — прошептал Жю и постарался сфокусировать взгляд. Потом скорая, приёмный покой, томограмма, оформление… Не было времени что-то осознать. Но через пару часов, оказавшись в общей палате, трое мужчин, пострадавшие в одном происшествии, уже взахлёб и наперебой рассказывали друг другу версии случившегося. … И только сейчас Жю Ли понял, что не успел во́время заметить из-за шока: Пак Чимин знал, что в портфеле лежат шарфы. В закрытом портфеле. — Пак? — вопросительно посмотрел он на тоже застывшего мужчину. — Откуда ты знал?.. «Если он вор, нам нельзя его спугнуть», — память услужливо подкинула слова Чонгука. «Выписываю ордер на арест!» — удачно пошутил Юнги. — Шен? — прозвучал напряжённый голос главного детектива. — О чём ты спрашиваешь? Философ растерял философское спокойствие: он взволнованно метался взглядом от Пака к Мину, через Чонгука опять к Мину, от Тэ к Паку — безо всякого порядка. Чонгук правильно понял атмосферное явление и, скользнув за спиной проректора к двери, звонко щёлкнул замком, заставив Чимина дёрнуться. После этого Чон молча встал напротив него. Тэхён, не отрывая задницы от стула, приподнялся и пересел ближе к Гуку. Тот сразу положил ладонь на плечо любимого. Шен и Мин, не договариваясь, одновременно увидели в их позе точную копию с фотографии 1901 года. — Ч-что происходит… — просипел Пак, понимая, что происходит нечто вне его контроля. Он сразу почувствовал, как кровь прилила к голове: для него и так перебором были все потрясения последних суток. Начиная с экспертизы в «Картье», продолжаясь ночными метаниями, слишком сгустившимися от зрелища разрушенного дома, и всё это перешло в настоящий ужас от осознания, что он может увидеть Шена мертвым! В это мгновение на него снова навалилось потустороннее видение, сжавшее судорогой горло: раздавленный балкой Шен… его мёртвые глаза… Пак всхлипнул. Жю Ли, наконец, мобилизировался и собрал слова в нужном порядке — он медленно спросил, фиксируя голосом внимание на каждом слове: — Чимин, скажи: откуда ты знал, что лежит в моём чемодане? Реакция сдержанного, высокомерного, закалённого в подковёрных боях проректора была для всех полной неожиданностью. 💎 Сатанг, сидя на диване для посетителей в приёмной Пака, уже некоторое время вызывал стойкое раздражение у Джанди. Сейчас некоторое затишье: вторая пара, сессия не скоро… — Сатанг, вот давно хотела тебя спросить — какого рожна вы не работаете в своём Тае? У вас там спокойно, размеренно, навоз буйволиный дешёвый. А тут постоянная гонка, все друг другу конкуренты, — перечислила она плюсы и минусы. — А? Чем вам всем в Корее намазано? — Понаехали? — запрокинул он голову в фальшивом смехе. — А вот и не попала, милочка. Я лишь на четверть таец. Корея — моя вторая родина. — И каким таким образом? — не стараясь скрыть своё настроение, спросила Джан, поглядывая на часы: где Пак Чимин? Уже должен был вернуться. — Мой дед таец. А бабуля — кореянка. И поженились они здесь. А когда началась война, они быстро уехали к родным по мужской линии — в спокойный наш Таиланд. В Бангкоке тогда всё было как в маленькой Америке. Мой отец женился — внимание — на чистокровной кореянке. Правда, забавно? Так что я со своей хитровыебаной фамилией таки кореец. — Н-да. Я твою фамилию специально учила, чтобы легко выговаривать, — сложила руки на груди секретарь. — Зачем? — Понты. — Угу. Ты сегодня честная? — Не надейся, Киттипхоп Серивичаясават, — эффектно выговорила Джанди. Саттанг собрался сказать очевидное «Ха!», но не успел — в дверь постучали. — Всё, закончили трёп, — предупредила Джан, и Сат захлопнул рот. — Войдите! — сказала она дверям. Вошёл высокий, импозантный мужчина в строгом костюме со строгим лицом. Диссонанс был лишь в том, что это строгость накладывалась на гипертрофированно красивые черты. — Добрый день. Мне нужно видеть проректора Пак Чимина, — объявил вошедший. — Добрый день, — согласилась с ним девушка и встала, натренированно улыбаясь. — Проректор сейчас не сможет Вас принять. Вы можете оставить свои контактные данные, — предложила она, — я передам господину Паку, и если он посчитает возможным и необходимым, он с вами свяжется. В словах Джан просквозила пассивная агрессия, удивившая Сатанга. В ответ на это посетитель выдвинул вперёд челюсть и пренебрежительно поднял одну бровь. — Детка, — резким голосом сказал он, засунув руки в карманы, — Пак позвонит сразу, как только увидит миллион звонков от меня. А также мне позвонит мой брат, который неизвестно куда подевался! Джанди уловила властные интонации в его словах: — А Вы?.. — начала она. — Ким Сокджин. Родной брат Ким Намджуна, — дёрнул тот пунцовой губой. — Господин Намджун сегодня выходной, у него нет лекций, — другим голосом сказала девушка. — Я потому к Чимину и пришёл, что думал, он мне скажет, где брат. В результате они оба не отвечают на звонки, — раздражённо объяснил Ким. — И вы говорите, что их на работе нет обоих? Или Пак не может меня принять по какой-то другой причине?! — потребовал он объяснений. — Э-э, да. Его нет на работе. — И где он? — тон мужчины не терпел никаких возражений. — Молодой человек, а можно вас на два слова, не выходя из этого кабинета? — неожиданно подал голос Сатанг, после чего поднялся, не доставая высокому красавцу даже до плеча. — Меня заинтересовало, по какому праву вы позволяете себе разговаривать с нашим секретарём в подобном тоне? Я даже опускаю сейчас, что вы никак не приветствовали присутствующего здесь мужчину. Причём, должен заметить, ближайшего коллегу вашего брата. Ваше появление и общение подобны нападению! Ким Сокджин молча воззрился сверху вниз на говорившего. — Это кто? — спросил он у Джанди, брезгливо указав на коллегу брата. — Сатанг Киттипхоп Серивичаясават, — ответила девушка. — Бля… — неслышно шлёпнул губами Ким и погромче снова обратился к Джанди: — Таец? — Кореец почище некоторых корейцев, — она вздёрнула подбородок, мысленно встав рядом с Сатом против неприятного и наглого брата Ким Намджуна. Вот с этим братцем она бы точно спать не стала! Но довела бы до белого каления чисто из спортивного интереса, в качестве эксперимента. А потом бы рассматривала, как он дёргался. Эта мысль пришлась ей настолько по душе, что она хмыкнула. — Что смешного? — так и не сбавил своихбеспардонных оборотов Ким. — Ничего, — ответила Джанди и глянула на Сокджина так, чтобы он не рассмотрел и тени неуверенности или смущения на её милом личике. — Когда вы в последний раз видели Намджуна? Сказать бы, что видела она профессора только до того момента, как он развернул её к себе спиной и нагнул. Потом она видела лишь обивку дивана. — Я видела его позавчера вечером. Он был здоров и в меру весел, — сказала она вслух. — А вы? — развернул он корпус к Сатангу. — А с вами я не стану разговаривать, пока вы не начнёте соблюдать рамки приличия, — обозначил границы философ. — Ваше мнение мне неинтересно в этом случае. — Джан, — отвернулся от посетителя Сат. — Я не хочу тебя с ним оставлять. Ты ещё будешь продолжать разговор? — Ты охренел?! — внезапно прошипел брат Намджуна. — Господин Ким, — сохранила спокойствие Джанди, но осознала, что оно не железное. — Я ответила на ваши вопросы? Если да, то попрошу вас покинуть приёмную. Названный господин не очень изменился в лице, так как оно всё это время сохраняло раздражённую брезгливость. Перевёл взгляд с одного присутствующего на другого и сказал: — К Паку я всё-таки зайду. Надеюсь, он тоже будет здоров и в меру весел. Потому что настроение я ему подпорчу, — пообещал этот некрасивый человек с красивыми чертами и вышел, очень громко хлопнув дверью. — Думаю, нужно собрать наших, — сказал Сатанг через несколько мгновений. — Ты как? — с заботой посмотрел он на Джан. — Эй! Ри? Всё в порядке? — Наверное, да, — чуть заторможенно ответила девушка, — но вчера Джун собирался ехать на какое-то семейное торжество, говорил, что и брат там будет. А теперь получается, что он куда-то подевался по дороге… — и добавила задумчиво: — Или он специально пропал. Как думаешь? — Не знаю. Вызываем Клэр и… И… — осознал он. — И всё. Нас трое? — И их осталось три, — с непроницаемым лицом сказала Джанди. — Звони мисс Кан, и я расскажу вам, что случилось с Паком. 💎 А с Паком в этот момент всё было не слишком хорошо: закрытая дверь и четверо парней (с двумя из которых он был не знаком), смотревших на него с разной степенью проницательной напряжённости. Опасный вопрос задал самый близкий из знакомых — Шен, дорогой-родимый. Взгляд, который пугал больше всего — прямо-таки снимающий кожу — был у Чон Чонгука. Почему казалось, что этот студент видит насквозь? Слава Богу, только казалось, потому что в мысли Чимина не так просто заглянуть. А тем более что-то там высмотреть. Но в очень большой минус проректору сейчас работало его состояние: он был в одном шаге от истерики. Ему непреодолимо хотелось самому содрать с себя покровы и наорать на Шена. Переживания и волнения подталкивали его выяснить хоть что-то, хоть малую толику правды! Он сам себя изгрыз за последние сутки — а ведь вполне достаточно было и того, что ему чересчур сложно было находиться недалеко от Жю Ли после кражи у него украшения. И даже если ненадолго сбросить со счетов, что веер оказался фальшивкой. Но слишком ненадолго! Потому что эта мысль заставляла глодать самому себе сердце. Чимин сжал кулаки и зажмурился, пытаясь побороть разрывающие эмоции… — Ты в порядке? — спросил Шен. Остальные словно опасались даже словом обратиться к проректору. — Я?! Нет! — выкрикнул Чимин неожиданно даже для самого себя. — Не в порядке! И ты не в порядке! И если, блять, вы закрыли дверь, то вы тоже знаете, что порядком тут и не пахнет! Тэхён, как хищный кот, не отрывая взгляда от добычи, медленно встал со стула и будто подобрался. Чонгук прищурил глаза и почти неуловимо скользнул ногой, встав более устойчиво. Мин как будто не шелохнулся. — О чём ты? — резко попытался сесть Шен, и Юнги сразу дёрнулся ему помочь. — Жю, аккуратнее, пожалуйста, — негромко сказал он и придержал философа за спину. — Вот ты говоришь, что я спас тебя. Ты должен быть мне благодарен, да? — нервно начал Чимин, незаметно отходя ближе к двери. — Ты же благодарен мне? Скажи! — Да, конечно, я благодарен тебе, я уже говорил, — подтвердил Шен. — Ты как-то странно это говоришь… — А как мне говорить, если я, блять, чувствую себя козлом безрогим и безмозглым?! Какого хера я тебя спасал?! Мне намного легче было бы, если бы тебя нахуй завалило в твоей времянке! Пак не замечал, впившись глазами в вытянувшееся от удивления лицо Жю Ли, что остальные парни находятся в не меньшем шоке — они никогда не слышали подобных слов из уст представителя администрации университета. — Что?! Охуел, философ?! — взвизгнул Пак. — Я тоже охуел, когда твой веер у меня в руках сломался! Веер королевы не мог сломаться! А я поставил слишком многое, чтобы он был моим! Чимина настолько мощной волной несло туда, где он уже не управлял своими эмоциями и языком, что ему было всё равно — тонуть так тонуть! А Чонгук в этот момент выдохнул с облегчением: он не мог представить, что преступление будет раскрыто так легко — вор сам почти во всём признаётся. — Чимин?! — наконец заговорил Шен, его эмоции тоже стали пробивать спокойствие: — Ты что такое говоришь?! Что ты сделал? И как ты это сделал? И что сломалось?! — тут же раздражённо к Мину: — Подними спинку, я сейчас новое сотрясение получу! Проректор покраснел и шумно дышал, как буйвол, сжимая и разжимая кулаки. По-прежнему никто, кроме Жю, не мог разговаривать с ним — силы и положение слишком неравны. — Чимин. Пак резко закрыл лицо локтем, и парням показалось, что он глухо всхлипнул. — Чимин, — строго и чуть спокойнее повторил Шен, — ты сказал много… — но не выдержал и взорвался: — Но я нихрена не понял! Что ты хочешь сказать?! — Нихрена?! — убрал руку Пак и буквально прыгнул, как злой пёс, в сторону Жю Ли, который инстинктивно дёрнулся назад, придавив здоровую руку Мина. И если бы не поднятая спинка кровати, Шен бы точно стукнулся головой. — Нихрена не понимаешь?! Конечно! Ведь ты даже не знал, что твой знаменитый Гаррард — жалкая подделка! Моя копия была дороже, чем та хуйня, которая была у тебя! — и уже совершенно не владея собой, подскочил к философу и ухватил его за грудки: — Где мой веер?! Моё подлинное украшение?! В банке?! Где?! Три секунды понадобилось Чонгуку, чтобы принять решение и оттащить проректора от Жю. — Господин Пак, что вы делаете? — для приличия крикнул он и ухватил мужчину поперёк туловища, сжав его локтями. — Отпусти меня! — завизжал тот, одновременным движением ударив Чона затылком в лицо и с прыжка врезаясь пятками ему чуть выше ботинок. Чонгук взвыл и разжал руки: кровь из разбитого носа мгновенно залила грудь. — Ты что творишь, скотина?! — уже на полном серьёзе заорал Гук и снова бросился на врага. Тот оказался юрким и словно скользким, ловко увернувшись несколько раз от ловушек. Тэхён сначала прижался к стене, чтобы не мешаться под ногами, но увидев, что Гуку нужна помощь, прыгнул сзади на Чимина и, запомнив, как тот поступил с его любимым, сразу упёрся лбом между лопаток и расставил ноги, удерживая извивающееся тело. И тут уже Гук со всей душой врезал чиновнику по морде, заставив обмякнуть. И ещё раз — чтоб неповадно было студентам носы расквашивать! — Да не лупи ты его, Гуки! — завопил Мин, как рефери. — Ты ему челюсть сломаешь! — И ничего! — выкрикнул Гук. — У него тут знакомый врач — быстро починит! — и уже пружинил, готовясь к следующему хуку. Юнги неожиданно бросился на защиту проректора и встал перед ним. Гук опешил: — Ты чего, блять?! Отойди! Дай мне начистить ему рожу! — Уже начистил, остынь! — выставил целую руку Юнги. — У нас к нему вопросы! А ты его до операционной доведёшь, дурак! — Отпусти меня! — нервно буркнул Чимин и дёрнулся в чуть ослабшей хватке Тэхёна. Но Тэ пока не прислушался к просьбе. — Господин Пак, — сказал он ему в спину негромко, — я видел, как вы дерётесь. Признаться, впечатлён. Так что я вас ещё подержу. — Всё, Гуки, сядь! — аспирант решительно взял задиру за руку. — Вон туда, подальше, — указал на стул рядом с кроватью крановщика. Чонгук рыкнул разочарованно, несколько секунд свирепо смотрел на проректора университета, в котором ему осталось совсем немного доучиться, и пошёл в угол на стул, сдёрнув со стола пачку влажных салфеток. — Бля-а-а… — выдохнул Жю Ли. — У меня башка раскалывается… Какие ж вы все тут свирепые… — и со стоном сполз по подушке, скрючившись. — Тэ, отпусти его. Ты ж не убежишь? — на всякий случай уточнил он планы Пака. — Какие бы ни были у вас вопросы, я не стану на них отвечать, — решительно заявил Чимин, дёрнувшись от Тэхёна. Тэ тоже сел — на стул возле кровати Мина. — Не угадал, коллега, — устало сказал Шен, — ты ответишь. Можно, конечно, сначала полицию позвать… — предложил он сонно. — Хочешь полицию, Чими? — Какой я тебе в жопу Чими?! Мы с тобой пока не друзья! — Не вопрос, — не желал конфликтовать философ. — Давай сэкономим на адвокатах и вызове полиции, а? Пак молча плюхнулся в единственное тут полукресло. — У меня действительно очень болит голова, — пожаловался Жю, — так что не кричите, мальчики. — Легко, — пообещал Тэхён. Чонгук промолчал таким тоном, что было ясно — при малейшей возможности он затеет драку. Мин сел ближе к Шену, без слов показывая, что настроен мирно. Он вообще сегодня был сама заботливость, несмотря на руку в лангетке. — Шен, а можно я спрошу? — как ученик, поднял руку Чон. — Аккуратно, — попросил философ. — Да я его и пальцем не коснусь! — заверил детектив. Он выглядел эпично: сосредоточенный, с распухшим носом и пятнами крови на футболке. Пак демонстративно отвернул лицо и скрестил руки на груди. — Из всего, что тут кричал господин проректор, — культурно начал Чонгук, — меня отчего-то больше всего заинтересовало одно-единственное слово. И закрыл рот. Все — даже господин проректор — с интересом воззрились на него. Но Гук молча посмотрел исподлобья на каждого, чуть дольше задержав взгляд на Тэ. — Ну? — подстегнул ход беседы Шен. — У меня и от твоего молчания тоже голова болит, Гуки. Говори уже, какое такое слово? У меня, например, с десяток слов вызывают вопросы… — Слово простое, — отозвался Чонгук, насладившись своей паузой. — Господин Пак сказал, вернее, прокричал «где моё украшение?». Моё. Вот это слово. Чимин, сохранявший до этого момента злое вынужденное равновесие, снова начал закипать: ниже наклонил голову, быком глядя на Гука, с каждым вдохом втягивал воздух с большей силой и шумом, раскрутил руки с груди и опять сжал кулаки. — Какой же ты, сука, проницательный, студент Чон Чонгук, — прошипел он. — На каком факультете, говоришь, учишься? Психология? — Нет, господин проректор, на архитектуре. Было ясно, что Пак старается встать на несколько ступеней выше Чонгука, чтобы если и отвечать, то из доминирующей позиции. — Моё потому, что оно должно быть моим, — он словно сам из себя вытягивал слова, — потому что твой предок, — зло ткнул он пальцем в сторону Жю Ли, — украл наше украшение. — Та-а-ак, — спустил одну ногу с кровати философ. — Ли, я тебя прошу… — начал Мин. — Подожди, Юнги! — оборвал Жю, не отрывая взгляда от Пака. — Почему оно твоё? О чём ты бредишь? — Да потому что твой прадед отравил моего прапрадеда и выкрал у него веер королевы! — гораздо бодреее и убедительнее зазвучал тот. — Какой нахер прадед-дед-предок?! — свирепел и, судя по всему, планировал получить инсульт Жю Ли. — Твой был китаец, сука, Ли Чжоу, — выплюнул имя, — а мой — благородный дурак Иона Ким-Буш! — уже кричал потомок благородного дурака. — Что-о-о?! — просипел Ли и, не в силах вынести этот факт, упал на спину, снова придавив руку Мина. — Что, блять?! — на Чимина выпрыгнул из угла ринга опасный Гук. — Ли Чжоу?! Отравил? Да никогда в жизни! Откуда ты это взял?! Тэхён бросился наперерез своему любимому борцу за историческую справедливость. Он успел очень вовремя: Гуку оставалось буквально полметра до убийства. И если господина проректора Тэ смог удерживать довольно долго, то господина студента — лишь секунду, которую тот из любви к Тэ потерпел. Но через отмеренную секунду Чон неуловимым движением плеча аккуратно скинул с себя руки Тэхёна и устремился к цели. Чимин, конечно, понял, что сейчас он попрощается с лицом. Но вот почему — этого он пока не понял. Почему не сам Шен бросился защищать репутацию своего предка, а этот грейдер с кулаками? Пак прикрыл голову по всем правилам ближнего боя, но это ему никак не помогло: Чонгук лупил его болезненно и со вкусом, приговаривая: — Ли Чжоу!.. Никогда бы!.. Он был предан!.. Иона был!.. Его друг!.. Он придавил проректора к двери и, схватив за запястья, распластал перед собой, как на станке мазохистов. И тогда все удивились: человек, который, судя по всему, должен был превратиться в кровавое месиво, выглядел вполне себе прилично. Напуган, конечно, даже расстроен, шокирован — но в полном порядке: ничего не поломано, кровь не идёт, похож сам на себя. Лишь наливающийся бланш под глазом. Пак, не заметив своего состояния, мужественно выкрикнул в лицо обидчику: — А ты откуда знаешь?! Тоже чей-то родственник?! Что-то я тебя не помню! — Не твоё собачье дело! — успел сообразить Гук, что сейчас нет смысла рассказывать про путешествия во времени. — Но ты мудила! И нихуя про Ли не знаешь! Забери свои слова обратно! — и ощутимо приложил Чимина спиной к двери. Именно поэтому присутствующие не сразу поняли, что в дверь настойчиво стучат, а их лечащий врач с внешней стороны вопит: — Откройте немедленно! Что там происходит?! — Блять! — сообщил проректор. — Это Лим! Открывай, сука! — приказал он Чонгуку. Тот ещё раз стукнул Чимином об дверь и разочарованно выпустил его руки. Пак отпрыгнул на безопасное расстояние. Доктор Лим тут же ворвался в палату и крутанулся на пятках, оценивая тяжесть травм. — Что вы устроили?! Что у тебя с мордой?! — это Чимину. — Посторонние — вон из палаты! — это больше, конечно, к Чонгуку, у которого в глазах было выписано, что именно у Чимина с мордой и кто причина этого. Но Тэхён тоже приготовился на выход. — Нет! Стой! — передумал доктор и ухватил Гука за плечи: — Что у тебя с носом? — бегло осмотрел, чуть подвигал носовым хрящом — тот никак не отозвался, значит, всё цело. — Нет, — немного спокойнее сказал он. — Я вас всех выгоню. Балаган, а не больные! И посетители у вас такие же! Нарушение внутрибольничной дисциплины было налицо. Особенно на лицо Чимина. Остальные лица были тоже интересными: Шен в шоке, заботливый Мин с придавленной рукой, Тэхён и Чонгук, стоящие плечом к плечу с решительно сдвинутыми бровями… Доктор несколько раз вдохнул и выдохнул и объявил свой указ: — Значит так! Вы трое, — ткнул он в Пака, Кима и Чона, — прямо сейчас убираетесь из отделения! Эти двое — завтра на выписку! Причём вы, — опять троим самым виновным в дебоше, — будете следить за постельным режимом вашего красавца! — имелся в виду Шен, потому что остальным красавцам постельный режим не требовался. — А… А почему Пак? — видимо, Мин хотел сам ухаживать за больным, к которому он, наконец, не стеснялся проявлять тёплые чувства. — Да потому что ваш дом разрушен! Вы тут за своими драками забыли, что вам жить пока негде? — напомнил доктор. — Точно… — подал голос Шен. — Но я… Лим! У меня всего три спальни! Я не смогу их всех расселить! — Пак понял, что селить придётся — торговался лишь за количество жильцов. Он растерянно осмотрел всех четверых, кого ему собирались повесить на шею. — Нас не надо селить, — успокоил его Тэхён, — у нас с Гуком есть где жить. — Ага, ты ему ещё адрес скажи, он и тетю твою обчистит… — пробурчал Чонгук. — Что-о-о? Ты что себе позволяешь, а? — Чимин зыркнул на него заплывшим глазом. — Я всё слышал и всё запомнил, — не остался в долгу Чонгук и тоже посмотрел очень зло, одёрнув окровавленную футболку. — Так, стоп! — прикрикнул доктор. — Трое на выход! Завтра в десять-ноль-ноль остальных забрать! Вас нет! И стоял ждал, решительно засунув руки в карманы, пока Чимин, Тэхён и Чонгук не вышли, скомкано попрощавшись с в Минои и Шеном. — Ну? — травматолог повернулся к оставшимся и отдал указание: — Отдыхать! И тоже вышел, хлопнув дверью. — А почему Дивум молчит? — спросил философ, вставая, наконец, с руки Мин Юнги.💎