Что вы не знали о Галадриэль

Артанис прекрасно видела, сколь сильно удручен произошедшим с ним дорогой ее сердцу кузен Майтимо, в особенности тяжело ему было вспоминать ужасные дни на Тангородрим. Как же можно хотя бы поддержать его, показать, насколько он ей небезразличен? Нужно изготовить для Нельо что-то, что отпугнет его мрачные мысли и поможет противостоять им, а лучше всего с такой целью завораживается ткань. Мысль была прекрасной: то, что умеет только нисси, она легко сможет изготовить, например, плащ цветов его дома, причем с одной стороны он будет красным как розы или ягоды, а с другой – черным как небосвод над Валинором до восхождения Ариэн и Итиля. Кроме того, в разную ткань она и чары вплетет разные, для того очень хорошо годятся такие цвета. Нэрвен принялась вначале за красную ткань; суча и окрашивая нити, она пела: - Крови цвет, послушай песнь мою: Сохрани того, кого люблю, Брата моего, что плащ мой примет, Не коснуться впредь отныне Ни стрела, ни вражий меч, Не снесут главу пусть с плеч, Не прольется кровь того, Для кого сотку его… Челнок проворно сновал под тонкими белыми пальцами, песнь зачаровывала каждую нить, соединяя нежную любовь Артанис к кузену со стремлением защитить его от врагов. Улыбаясь, она продолжала: - Брат мой дорогой, забудь о злой тоске, Что сжимала столько дней тебе Сердце – пусть она уходит прочь, В том моя любовь должна помочь. Отложив красную ткань, Нэрвен вытащила из красильного чана черные нити, прислушиваясь к той песни, что на сей раз рождалась в ее сердце, затем завела ее, вкладывая не менее мощные чары, но прислушиваясь также и к себе: нельзя колдовать, если сильно устанешь, так хорошие чары не наведешь. Сил было еще много, можно не откладывать. - Ночь падет на все, что ныне видно, Скрывает сумрак все, чего коснется, Пусть прячет плащ от взглядов любопытных Того, кто в него ныне завернется; И пусть та ткань, что песнь мою услышит, Кому дарю, послужит верой-правдой, Пусть шаг его от чар звучит все тише – Быть незаметным изредка награда. О, милый брат, я думой своей светлой Тебя беречь все нити заклинаю, Носи же плащ подаренный, заветный, Носи его отныне не снимая. Артанис пела заклинания и тогда, когда ее игла проворно сновала взад-вперед, соединяя воедино цвета темноты и пожара… вздрогнув, прекрасная эллет уколола палец, вспомнив горящие корабли. Нет, Нельо не виноват, сердце говорило ей, что прав Финдекано, их милый кузен на такое попросту не способен, а значит, ее чары должны быть чисты. Хорошо, что на этих цветах кровь разглядеть невозможно, а заклинания так будут держаться намного лучше. Закончив плащ, нисси пропела звонко и нежно: - Милый Нельо, отвожу печаль, Позабудь навек свои страданья, Вспомни о надеждах и желаньях, Пусть же будет прошлого не жаль! Вот теперь можно идти к кузену с подарком. Снег и лед перестали быть помехой, поскольку по время пути через Хэлкараксэ нолдор настолько хорошо наловчились передвигаться, что даже не проваливались в сколь угодно огромные сугробы, ну а наст держал их просто великолепно. Здесь же было намного теплее, и она словно танцевала по блестящему, словно склон Таникветиль, безупречно белому полотну, на котором даже не оставляла следов. Зайдя в дом кузена, Артанис застала его в кресле к камина, и, стоило ему подняться ей навстречу, без слов набросила яркую ткань на широкие плечи – для этого пришлось встать на цыпочки, ведь Нельяфинвэ многих превосходил ростом, в том числе и ее, - и сразу же после этого ловкие белые пальчики затянули шнуровку. - Не потеряй его, кузен. Повинуясь внезапному внутреннему порыву, Нэрвен нежно обняла Руссандола, прильнув к его груди, так было радостно, что он все же с ними, пусть и не столь невредим, как хотелось бы. Хорошо бы появилась традиция одарять кого-то зимой, чтобы согреть его сердце.