Я положил себя на эту музыку
Потом тебя в кровать и будто косточки в арбузе мы
Настолько коварно разные
Своей душою чёрной полюбил кроваво-красное я.
@pyrokinesis — Цветами радуги
Так вот он какой — мой напарник… Ну, что ж, впечатляюще, ничего не скажешь. Высокий, взъерошенные блондинистые волосы, зелёные глаза и в придачу к этому всему великолепию — комичный костюм кота и длинная железная палка. Мда-а-а… Устрашающе мы выглядим, ничего не скажешь. Ну, я очень надеюсь, что это мой напарник, потому что в ином случае только злодей, третьего как-то и не дано… Но эти очаровательные обеспокоенные глазки злодею принадлежать определённо не могут. Вспышка и рев ещё одной твари, белые бабочки вспорхнули в разные стороны. Йо-йо уже вернулся в ладонь, но в глазах зажатой к стене Альи по-прежнему стояли ужас и испепеляющий страх. Она даже не успела осознать, что и как произошло, впрочем, я тоже, особенно когда рядом с моим ухом зазвенело железо, откидывая ещё одного монстра, что пытался напасть со спины. Их было много, десятка два или три, в суматохе сложно понять. — У тебя отличная реакция, — произнёс внезапно напарник, стоя ко мне боком. К сожалению, он мог только отбиваться от теней, чем сейчас и был занят. Надо что-то делать. Но что? Их много, а я одна, у меня не получится со всеми расправиться с минимумом жертв. Нужна какая-то гениальная идея. Нужен шанс. Супершанс! Йо-йо взмыл в воздух, ключ-фраза слетела с губ полушёпотом, но и этого оказалось достаточно. Свисток? Я ожидала чего-то иного. Но стоило оглушающему свисту прозвучать, как твари на секунду замерли, а затем побежали-поскакали прямо на меня, готовые, казалось, разорвать. — Отличная идея, божья коровка, как ты поняла, что они реагируют на звук? — поинтересовался у меня котик, когда мы уже уносили ноги прочь из академии. Божья коровка? А ведь действительно похоже… Не знала я, что они на звук реагируют, но не признаваться же? Так что, я лишь подмигнула ему, делая вид, что так оно и было изначально задумано, да-да… Это не я с перепугу просто дунула в то, что дали, это я внимание привлекала. На улице, без людей, куда проще и спокойнее. Здесь я могу задеть своим оружием только напарника, так что уверенность окрылила меня, когда я один за другим начала истреблять чудовищ. Тело будто и не моё: гибкое, лёгкое, сильное, ловкое. Мы с напарником слились в танце, словно вальсируя во тьме и освещая её белыми крыльями, что то и дело устремлялись в закрытое тучами небо. Освобожденных людей я быстро уносила обратно в здание, долетая до него за пару секунд. Мы быстро сработались, он длинным шестом сбивал в кучу по две-три твари и тут в ход вступала я и оказавшийся невероятным красный йо-йо. — Катаклизм! — и одна из теней осыпалась пеплом. Я не заметила. Увлеклась, забыв об опасности. Пропустила момент, когда она взвилась в воздух, почти достав до меня. Что было бы, если б меня поглотили? Оставшиеся пять чудищ я уничтожила не заметив, какой-то парень свалился на траву, по инерции отползая дальше. А я всё стояла, словно оглушенная. — Эй, ты как, мурцесса? — тронул меня за плечо котик, заметив мою растерянность — всё же хорошо, я успел. Но в себя меня привело неожиданное пиликанье, раздавшееся от серёжек. — М-м-м, решила порадовать нас, раскрыв, кто же прячется за этой очаровательной маской? — Что ты имеешь в виду? — Неужели наша героиня не знает, что после использования силы талисман разряжается? — хитрая улыбка скользнула на лицо напротив, в кошачьих зелёных глазах плескался смех. — Лети, божья коровка, пока трансформация не спала, и не забудь покормить квами! — последние слова прозвучали мне уже вслед. Я не преминула этим советом, успела только залететь за особняк, когда с последним пиликаньем меня озарило светом, являя истинный облик. Ни о чём не думая, нашла прореху в кустах и залезла в приоткрытое окно первого этажа, ввалившись в пустую сейчас швейную мастерскую, я стояла, оглушённая биением собственного сердца. Никто же меня не заметил? О, боги, лишь бы никто меня не заметил! Пылинки летали в солнечных лучах, пробившихся через тучи и располосовавших комнату. Красная ткань лежала аккуратными стопками на длинных столах, ненужные отрезки валялись кучей в углу. Из открытого окна доносились бесконечные вопросы: «Кто это был?» «Как их зовут?» «Откуда они появились?» Стена, по которой я сползла на пол, холодная. Пол холодный. Мурашки неприятно пробежали по всему моему телу. Меня словно лихорадило. Только сейчас до моих ослабевших рук и ног дошла дрожь. Хорошо, что только сейчас, что бы подумали люди, увидев героиню с трясущимися коленками? В коридоре раздались быстрые уверенные шаги, скрипнула открытая дверь, секундная тишина, снова шаги. Всё ближе и ближе. Снова открытая дверь. Тишина. Снова шаги. Ближе и ближе. Кто это? Кто бы ни был, прошу, пусть он найдёт то, что ищет, раньше, чем дойдёт до меня. Очередная открытая дверь. Уже совсем рядом. Нет-нет-нет, не хочу, чтобы меня видели, не хочу никого видеть, не хочу, не хочу. Уйди, пожалуйста. Шаги и открытая соседняя дверь. Тишина. Уйди, прошу. Снова шаги, давящие, тяжёлые. Уйди, умоляю. Открытая дверь. Очки блеснули, отражая солнечные лучи. Карие глаза смотрели с беспокойством. Секунда-другая — и девушка сорвалась ко мне, обнимая меня вначале осторожно, едва касаясь ладонями и только получив мой слабый отклик с громким выдохом сжимает в обжигающих объятиях. Это то, что мне нужно. Именно сейчас. Это тепло. Она знала, что мне нужно. Всегда попадал чётко в цель моих чувств, читает их, я уверена — она знала. Она ощущала тяжесть, поселившуюся во мне, глубоко внутри, которую я теперь не могу показать, не могу рассказать, не могу с кем-то разделить на двоих. Она видела, что меня тянуло на дно. — Где ты была? Я так волновалась, — прошептала Алья, и её голос сорвался, задрожал, надламывая моё сердце. Я посмотрела на стоящие в её глазах слёзы, покосившиеся очки и чувствую, как губы сжались, предательски скривились, пытаясь сдержать рвущееся рыдание. Она рассмеялась и со всхлипом сорвала с нас обеих оковы. И сразу стало легче. Настолько, что я не могла остановиться, безбожно намочив чужое плечо и чувствуя влагу на своём. Я плачу, и мне весело, на моём лице улыбка, а в голове — ураган, но это казалось таким правильным, таким необходимым в эту секунду. — Всё, спокойно, всё хорошо… — мои слова звучали сипло, когда я подняла голову, вытерла щёки обратной стороной ладони. Ноги затекли, запутанные с чужими, но на это так всё равно. Хотелось сидеть так долго-долго, пока всё не пройдёт и все темы на свете не будут обсуждены. Но мы молчали. И это тоже так правильно и нужно. Она положила голову мне на ещё мокрое плечо; сидели опустошенные после всей пережитой бури эмоций. Этот день определённо стал одним из самых страшных в жизнях всех нас, но сколько их будет ещё таких, этих страшных дней? Глаза закрыты и больше ничего не надо. Сейчас — ничего. Никаких лекций, естественно, в этот день больше не было. В маленькой столовой попросила чего-нибудь сладкого, мне, конечно, не отказали, но смотрели как-то странно. Тикки налетела на него с превеликим удовольствием. По словам ребят из группы, преподаватели установили какой-то купол, что теперь мерцал голубоватым по периметру. Нам не объяснили, что это были за существа, но кто-то слышал, как вампиры между собой их называли «анимусами», которые якобы снова вернулись. Наступление вечера и не заметили, поглощенные собственными мыслями. Но вот он — отбой и мы все стоим в комнате Адриана, что оказалась такой же, как и все остальные. Хотя чего я ожидала? Из трёх кроватей занята была одна. У окна. — У меня есть важная информация… — решилась я таки разорвать давящую тишину, облокотившись о комод и смотря на нашу верную четвёрку. — Вчера после отбоя я… кхм, случайно оказалась в коридоре и подслушала один очень интересный разговор… — Ну же, Мари, не тяни, ближе к делу, — после сегодняшнего нападения Нино сам не свой. Оно и понятно, его поглотила одна из теней, он рассказал, что его словно окунули в воду, чёрную и непроглядную, и он с каждой секундой погружался всё глубже, будто к ноге привязан булыжник, тянущий на дно. — Ладно-ладно, — я вздохнула, пытаясь так хоть немного сбавить напряжение. — В общем, говорили мадам Ламберт и какой-то мужчина, она назвала его Теодор, про студентку, что узнала о возможности обращения ритуала вспять. — Что? — вылетело синхронно. — Мадам Ламберт говорила, что об этом не должны знать студенты и обмолвилась о каком-то секретном архиве, — Нино с Альей переглянулись. — Значит, нам надо узнать, как попасть в этот архив, думаю, именно там мы найдём ответы на все вопросы, — подал голос Адриан, ставший молчаливым и более… закрытым? Он и так редко снисходил до откровенностей, всё же известность оставляла свой отпечаток, доверие для него — вещь сверхценная, являющаяся тем, что он зачастую не может себе позволить, вынужденный ожидать от людей лишь подлость и желание поиметь с него. Но наша компашка — разговор отдельный и проверенный уже временем, но сейчас он избегает даже нашего общения, замкнутый в себе и своих переживаниях. Привыкший к постоянному контролю отца, он ещё не знал, радоваться внезапной, пусть и сомнительной, свободе, или волноваться. — Так что стоит заострить внимание на поиске именно его. Скорее всего, архив находится где-то в подвальных катакомбах, подальше от учеников. — Надо проследить, когда меняются охранники, стоящие у входа и меняются ли вообще, — Нино лёг на не занятую кровать, сложив руки за головой и глядя в потолок. — Нам нужно быть ещё осторожнее, они хотят пустить «наблюдателей», чтобы контролировать ситуацию. Но кто или что это — загадка. — Да-а, ситуация только накаляется, ещё и эти анимусы, что это было вообще? Чёрт… Надеюсь, они больше не появятся, потому что наши «вампиры» явно не очень-то и способны с ними что-то сделать, — Алья по-прежнему скептически относилась ко всему. — Ну, герои в масках явно дали зацепку, как если не противостоять, то хотя бы как-то избежать встречи с ними, — я невольно напряглась, слушая тихий голос Адриана. — Анимусы реагировали на звук, значит, в случае опасности стоило спрятаться и сидеть тихо-тихо, — его глаза, казалось, сверлили меня на сквозь. — Очень важная заметка, Адриан. Интересно, откуда они взялись? По выражениям лиц преподавателей очевидно, что они наших героев никогда не видели. Блуждали по лицу, волосам, собранным в неизменные хвостики, ставшие привычными ещё с времён общения с Соклин, останавливались на талисмане, украшающем теперь мочки ушей. Смотрел внимательно, а у меня страх расползался липкой паутиной по загривку: что, если узнает? Но он лишь спросил, отвлекая на новую тему: — Не замечал новые серёжки, тебе очень идёт, Маринетт, — жар расползся от шеи к щекам, и я невольно выдохнула. — Спасибо, — теперь на меня внимательно посмотрела Алья, надо придумать достоверную ложь, откуда я взяла непривычное для меня украшение. — Это, м-м… Мама отдала свои, положила их в сумочку мне, а я совсем забыла, вы же знаете меня, ха-ха, я вечно что-то забываю, — руки сами потянулись к горлу, потереть, будто от этого комок исчезнет и станет легче — Вчера вот среди вещей нашла и решила надеть. Как напоминание о доме… — конец фразы неосознанно вышел каким-то жалким. Надо о чём-то другом сказать. — Кстати! Мадам Ламберт говорила ещё о ком-то, кто против используемых методов. Думаю, это кто-то из преподавателей. — Если узнаем кто, то можем надеяться на союзника, — послышалось с кровати. — Нино, как там твой сосед? Всё такой же нелюдимый? — спросила без особого интереса, всё ещё чувствуя себя неловко. — Алан? Да закрытый он, хмурый чета, перекинуться парой фраз можно, но не более. — Ты молодец, Мари, — Алья подошла и похлопала меня по плечу. — Думаю, пора вернуться, пока не слишком поздно. Не стоит привлекать ненужного внимания. Мы обнялись и разошлись каждый по своим комнатам, меня не оставляло в покое ощущение грязи после произнесённой перед друзьями лжи. Безобидная, но от этого не менее мерзкая. И даже благие намерения не делали её белее. Стоя у двенадцатой комнаты, дождалась, пока тихо хлопнет дверь в конце коридора, сжала в нерешительности круглую ручку, но в итоге направилась в обратную сторону. Крадучись спустилась на первый этаж и завернула в коридоры, сердце стучало в ушах, вдруг попадусь? Но вселенная благоволила мне ощущение, что в особняке только студенты и жили. Нашла швейную мастерскую, в которой сегодня провела столько времени, окошко оказалось маняще приоткрытым. Алый костюм приятно обволакивал тело, защищая от вечерней прохлады. Выбраться и забраться на крышу заняло несколько секунд, ещё непривычная лёгкость пьянила. Охраны нет, почти прозрачный купол переливался голубоватым светом. В здании академии горел свет и сидели преподаватели в одной из аудиторий. Решила на всякий случай устроиться за каминной трубой. Лес такой далёкий и живой. Сколько их там ещё, этих анимусов? Скользили, перетекали, меняли формы, прячась в тенях. Собирались кучами, выжидали. Готовились. Почему-то уверена в этом, что ещё вернутся. Они вернутся, и мне придётся стать другой: уверенной, смелой, находчивой, решительной. Мне придётся это сделать, потому что даже если захочу, не смогу сидеть в стороне. Я ведь не прощу себя, если буду знать, что могу помочь и буду сидеть в стороне. Сожму зубы, стисну кулаки и стану другой. Сыграю эту роль, чтобы потом, зажавшись в углу, плакать, переживая весь тот ужас и страх, запрятанный глубоко внутри во время битвы. Страх, за ставших близкими друзей, за незнакомых людей. Страх, что у меня не получится, что я не справлюсь. Ветер принёс с собой тоску по дому. Сколько я сидела вот так, смотря с балкона на ночной Париж, встречая рассветы и засыпая прямо там же. Потом неизменно просыпалась в теплой кровати, чувствуя запах свежеиспеченной сдобы, что доносился с пекарни. — Скучаешь, мурцесса? — шорох, и рядом со мной появился напарник в чёрной маске. — Надеюсь, прекрасная леди не против компании? — Ты всё равно уже здесь, — вздохнула, невольно подбираясь. — Могу уйти, — парень вскинул бровь. — Оставайся уж, — махнула ладонью и почувствовала, как он устроился рядом, положив голову на ладони и опершись локтями о колени. — Получается, Нуарный кот. — Получается, Мадмуазель Божья коровка? Нет, кажется, что-то не то… Я невольно засмеялась. Мадмуазель Божья коровка? Да-а, звучит эпично, ничего не скажешь. — Если не нравится, остаётся только вариант с Букашечкой. — Букашечка? Это немного обидно, — отвернулась, сложив ручки на груди. — Эй, не обижайся, — я вздрогнула, когда он положил голову мне на плечо. — Может… м-м-м… О, придумал! Что насчёт Леди Баг? Классно звучит, скажи ведь, мурцесса? — Уж лучше, чем мадмуазель божья коровка или букашка, — сдалась я и отодвинулась ближе к стене. — А ты чего тут делаешь, тоже вышел поскучать? — Да почувствовал, что прекрасная леди нуждается сейчас в моей компании, а дальше меня привело сюда сердце. Он явно знал, как вызвать улыбку, вот обольститель, блин. — И на скольких прекрасных леди у твоего сердца радар? — решила всё же продолжить эту игру. — Только на одну, я был сегодня сражён твоей решимостью и смелостью, — кот взял мою ладонь, проникновенно глядя прямо в глаза. Невесомо коснулся губами пальцев, от чего я даже оторопела, не зная как реагировать, как-то не ожидала подобных действий. — Но я знаю, что нам надо хранить тайну наших личностей, пусть и считаю, что мы могли бы доверить её друг другу. Я всё же осторожно забрала свою ладонь. — Мне кажется, что ты слишком торопишь события, это ведь просто — быть сильным и смелым в суперкостюме. Парень сокрушенно покачал головой. — Внутренняя сила выглядит иначе. Да и я уверен, не просто так талисман доверили тебе. Дай угадаю, старичок появился вчера и вручил его тебе в чёрной коробке, так ведь? — дождавшись моего короткого кивка, он продолжил, зелёные глаза смотрели проникновенно. — Мне тоже. Он явно знал, что произойдёт. Плагг называет его Мастер Фу. — Плагг? — Мой квами. Забавный такой, если честно, непосредственный. — Тикки совсем не такая, хах. — Смотри, кажется, они уходят, — напарник кивнул на окна академии. В них действительно видно, как мадам Ламберт взяла свой белый пиджак, обнялась коротко с тем самым мужчиной, которого я видела вчера. — Самое время отправиться обратно, если хочешь проскочить незаметно. Уже поздно, день был тяжёлым. Я встала, собираясь уже спрыгнуть вниз, но внезапным даже для самой себя порывом обняла Нуара. — Спасибо, котик. — Ты всегда сможешь увидеть меня здесь вечером, Миледи. Я буду рад тебе, — прощальная улыбка была тёплой, согревающей, из ряда тех самых, на которые невозможно не ответить. Я успела вернуться в комнату, не нарвавшись на неприятности. Девчонки уже крепко спали в постелях. На своей же я нашла обещающую неприятности записку.«Готовься к завтрашнему допросу. Ви»