Номер для молодоженов

Номер был не таким уж большим, как обещали на стойке регистрации, извиняясь за накладку и уверяя, что это всего лишь на одну ночь, а завтра их расселят… И стоило же ливню начаться именно сегодня! Их чемоданы уже лежали на подставках для багажа, кровати были расправлены, а на столике стоял комплимент от отеля за неудобства – ваза с фруктами и бутылка шампанского. Такое ощущение, что их с молодоженами перепутали… Аччан, впрочем, на комплимент внимания не обратил. Он вообще не смотрел по сторонам, только снял туфли и прошел в середину комнаты, оставляя за собой мокрые следы. – Кто-нибудь может мне объяснить, зачем в сезон тайфунов устраивать выступления на открытых площадках? – сказал он в нос, сморщился и неожиданно звонко чихнул. Имаи невольно поморщился, и точно, теперь на лице Аччана было уже не просто недовольство, а целая драма. Он обязательно заболеет и потеряет голос, к гадалке не ходи. Вот прямо завтра и потеряет, перед вторым концертом, чтоб жальче было. А виноват будет Имаи, который настоял на этом лайве в прикольном месте. И ведь всем все нравилось! Сначала. И даже в процессе – никто Аччана не заставлял вылить себе на голову пять бутылок воды, как будто дождя ему было мало. А теперь началось… – Ты сам на это подписался, – проворчал Имаи, пихая ему в мокрые руки бумажное полотенце вместо платка. Аччан посмотрел на него скорбно и зарылся всем лицом в полотенце, оно тут же намокло и расползлось – с волос лило. Ну конечно, он же не просто вымок под ливнем и облил себя сам, он еще искупался во всех лужах на сцене. Очень осмотрительно для человека, который боится простыть. – Я уступил под давлением обстоятельств, – Аччан гундосил все трагичнее, слушать это было невозможно и смотреть тоже, так что Имаи вышел на террасу. Ну хотя бы тут не обманули – личный онсен в номере был: горячая вода лилась из бронзового крана в выложенную голубым кафелем полукруглую ванну. Никакого вида, конечно, из-за ливня стеной, но что может быть прекрасней, чем лежать в горячей минеральной воде, любуясь разгулом стихий? Самому в мокрой одежде тоже было не слишком комфортно, но он по крайней мере не мерз – сложно мерзнуть, когда на улице под тридцать градусов, да и в номере пока что никто кондиционер не включал, и за день он нагрелся как печка. Но Аччан был талантлив и очень усерден в получении травм любого рода, когда считал, что о нем плохо заботятся и мало любят. – Да, тебя заставили. Бедняга. Раздевайся давай. Он был уверен, что окажись Аччан в номере один, он бы уже живо переоделся, насухо вытерся и принял чего-нибудь горячительного внутрь. Но раз уж Имаи застрял с ним вместе, ему придется выслушать ворох жалоб и стенаний – когда подписываешься на отношения с Сакураи, никто не предупреждает, что время от времени приходится отрабатывать и мамочкой, и женой, и психотерапевтом. Правда, плюсы в таких отношениях тоже есть, но чтобы до них добраться, надо Аччана сначала расшевелить и отвлечь от самосожалений. Разделся он, впрочем, довольно шустро для умирающего от простуды, быстро окатился из душа и первым влез в ванну, жмурясь и тихонько постанывая от удовольствия. Ванна, надо сказать, была отличная, вполне просторная для двоих, с пузырящейся водой слегка голубоватого оттенка. – Иди сюда, – позвал Аччан, уже улыбаясь и щурясь от пара, и Имаи не стал заставлять себя ждать. Вода оказалась достаточно комфортной температуры, Аччан быстро раскраснелся и раскинул руки по бортикам, разморенный, ежесекундно облизывающийся, поглядывающий томно и влажно. Забавно, его горячая вода расслабляла и заставляла растекаться будто медуза на песке. Сам же Имаи от тепла наоборот словно наполнялся энергией, разогретая кровь бежала быстрей, мозг работал четче, и хотелось куда-то бежать, шевелиться, что-то делать… – Ты просто рептилия, – смеялся над ним Аччан в такие моменты. – Холоднокровное. От холода замираешь и засыпаешь, а в тепле пробуждаешься к активности. Тоже интересная теория, Имаи нравились рептилии и всякие пресмыкающиеся. Возможно, он даже не отказался бы стать какой-нибудь прикольной разноцветной змеей в поисках укромного местечка… – Ты же захлебнешься, – Аччан дернул его за волосы, когда Имаи опустился вниз так, что почти лег на кафельное дно ванны. Пришлось вынырнуть, отфыркиваясь от горячей воды. – Глаза жжет, – пожаловался Имаи, утираясь. – Ничего не разглядеть. – Что ты там собрался разглядывать? – с подозрением спросил Аччан, подтягивая к себе колени. Имаи хихикнул. – Ну… такое всякое… Просто отсосать тебе хотел. Говорят, если это делать под водой, классные ощущения. – Ну не в кипятке же! – Аччан от возмущения всплеснул руками, да так, что выпустил бортики и чуть было сам не соскользнул под воду. – Тьфу! Это было смешно. Ей-богу, ужасно смешно, и грозный рык Аччана и его нахмуренные брови делали ситуацию только смешнее. – Тоже хочешь, да? – Обойдешься. – Ну… не жадничай. Тот только фыркнул. Несмотря на то, что под бурлящей водой было не разглядеть степени его возбуждения, по глазам было понятно, что Аччан и правда хочет. Вот это и было одним из плюсов: Аччан почти всегда был в настроении для секса, и даже если каким-то чудом настроения в конкретный момент не хватало, развести его на быстрые потрахушки ничего не стоило. Он как и сам Имаи любил удовольствия, так что с сексом было как с выпивкой – достаточно только предложить, и он сам загорался. А если и это не срабатывало, можно было пообещать, что сделаешь все сам, и Аччан почти сразу включался в процессе. И это было вторым плюсом: Аччан никогда не жадничал. Иногда даже казалось, что доставлять удовольствие ему нравится больше, чем получать самому. Это, конечно, было иллюзией, но то, что Аччан всегда старался и подыгрывал по полной, делало их совместное времяпрепровождение еще более ценным. Сейчас он, например, подтянулся на бортике ванны повыше и поднял бедра так, чтобы Имаи было удобно держать его под ягодицы. Основание члена все еще оставалось в горячей воде, но головку уже можно было спокойно взять в рот – что Имаи и проделал. Конечно, хотелось все-таки пососать под водой, когда нельзя дышать, и уши залиты водой, ничего не слышишь, не видишь, будто в камере депривации – только член ходит в горле. У Имаи иногда случались вот такие мазохистские фантазии, но Аччан был прав, добавлять ко всему этому дискомфорту еще и очень горячую воду не стоило. Может быть, получится как-нибудь на море? Если выйдет вытащить Аччана на пляж, конечно. Он-то не любитель подобных развлечений, и для человека, так боящегося простуд, подозрительно избегает солнца. Но если ночью… ночью можно, и не увидит никто, чем они заняты… Аччан застонал, подкидывая бедра и толкаясь неожиданно глубоко, Имаи закашлялся и отстранился, утирая рот. – Прости, – совершенно без раскаянья произнес Аччан – лицо красное, глаза безумные, – цапнул его за шею и притянул обратно, насадил на себя до упора, так, что нос утонул в горячей бурлящей воде, толкнулся в уже готовое к такому напору горло… Нет, ну так тоже было занятно, кстати. И хорошо, что не Имаи вокалист все-таки, потому что после этой долбежки он точно охрипнет. Кому скажешь, что членом горло натер – не поверят же, что такое бывает. А вот… Выпустил его Аччан только тогда, когда уже сам едва мог сдерживаться, а у Имаи и вовсе звенело в ушах и перед глазами плыло. Возможно, конечно, от пара и перегрева, но в паху пекло значительно сильней, чем в остальных местах организма. Быстрым взглядом оценив его состояние, Аччан без лишних слов перевернулся и лег животом на бортик ванны, развел бедра, и Имаи одним махом загнал в него под корень. Лег сверху, дрожа, обнимая широкую спину, целуя под лопаткой, слушая сухие, короткие болезненные выдохи – ах, ах, ах… И длинное, уже гораздо более мягкое – ааааах… – когда Имаи толкнулся плавно в тугое и раскаленное, стараясь сразу же найти правильное положение, потому что еще пара движений, и… Наверное, он все делал правильно, Аччан вздыхал и стонал, и был таким хорошим и приятным внутри, что Имаи почти сразу же потерял остатки соображения. Это была лучшая часть – полное и безоговорочное удовольствие, и можно было делать что угодно, и жестко, и бережно, и в любом темпе, все как только ему хочется. Аччан, стоило в него только засунуть, был согласен на что угодно и принимал так, как ему скажут, и Имаи никогда не мог слов подобрать, чтобы выразить, как он его вот такого – послушного, плотного и жаркого – обожает. До скулежа в его мокрую шею, до синяков на его жестких от напряжения бедрах, до самого яркого и самого прекрасного момента в его глубине, где все скользко и нежно сокращается – рывками, судорожными выдохами, дрожащими стонами… Потом был провал на несколько секунд, и вот они уже лежат голышом в шезлонгах рядом с ванной, и Имаи с восхищением смотрит на льющий стеной дождь. Холодные брызги летят через ограждение балкона – пока они кувыркались в горячей ванне, это было незаметно, но сейчас каждая капля словно обжигает раскаленное тело. И это приятно до колкой дрожи. Где-то в мутной водной пелене лопается электрический разряд, и небо над ними грохочет, а Аччан протягивает сигарету, подносит огонь, и дым течет в легкие, заставляя голову кружиться еще сильней… – Интересно, завтра будет так же? – почти без выражения спросил Аччан. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить – завтра второй концерт. И снова под дождем?.. Ну, если греться после него они будут так же… – Да не, – Имаи буквально заставил себя выдавить ответ. – Наверняка до завтра уже все выльется. Сигарета закончилась неожиданно быстро, и Аччан дал ему еще одну, но к тому моменту, как от нее остался только фильтр, Имаи уже озяб. – У нас там шампанское, кстати, – сказал он. Аччан хмыкнул. – Ну да. Просто номер для молодоженов. Странно, что кровати две. Шампанское, кстати, оказалось хорошим, но они так вымотались, что выпили бутылку буквально минут за десять, и продолжения уже не слишком-то хотелось. Довольное и уставшее тело хотело в мягкую постель и… Да просто постели было бы достаточно. И Аччан уже отчетливо клевал носом. Правда, когда Имаи вернулся из ванной, тот еще не спал. Лежал на боку, сунув руку под подушку, и смотрел тревожно и уязвимо. – Чего? – спросил Имаи, садясь на свою кровать и вытирая влажные волосы полотенцем. – Ляжешь со мной? – спросил Аччан просто и без затей. Это было… Не то чтобы они никогда не лежали в одной постели. Лежали, и не раз. И во всех позах лежали… Но не спали вместе. Как-то такое и в голову не приходило. Просто зачем? Они же не молодожены, в самом-то деле, чтобы спать в обнимку и все такое. Но в целом – почему бы и нет? И на одной кровати места достаточно… если поплотней скомпоноваться. Он взял свою подушку и кинул ее на постель к Аччану. – Двигайся. Все-таки они оба были крупноваты для стандартных кроватей, но когда Имаи лег на бок, а Аччан обнял его сзади, прижимаясь, это вышло вполне удобно. Так можно было и заснуть – по крайней мере сейчас, пока Аччан еще не тычется стояком в поясницу. Под утро, конечно, будет уже не слишком уютно, но пока теплые руки медленно и ласково гладили по груди, а волосы на затылке шевелились от чужого дыхания, Имаи было хорошо. Он уже почти заснул, когда Аччан неожиданно сказал: – Мне даже не хочется, чтобы нас завтра расселяли. Имаи только хмыкнул, не желая выплывать из дремы, но прежде чем окончательно отключиться, успел подумать, что надо бы завтра обсудить это с администрацией. Пусть просто дадут им номер с кроватью пошире.