Лечение
После нападения злодеев, когда в лазарете почему-то оказались не только будущие герои, но и по одному ученику с каждого другого направления, что-то пошло не так. На Хацуме Мэй не подействовало успокоительное, девочка металась и шептала что-то на абсолютно непонятном языке. Наканари Мэна, брюнетка с аккуратным каре с факультета бизнеса, так же моментально проснувшись, надела очки и забилась в угол стоящей у стены кровати, будучи там уже третьей. Собственно, Шикору Мэдока, темнокожий, темноглазый и темноволосый парень с факультета общего образования, ничуть не возражал против компании, с которой вместе можно тихо спрятаться. Когда они относительно успокоились, сказали, что пришли к друзьям. Это вызвало ещё больше вопросов, но затем проснулось трио: Мидория, Бакуго, Урарака. Первый, увидев белые стены и шприцы, сжался в комок и стал шарить под подушкой. Второй обнял его и что-то нашептывал на ухо на том странном языке, который не смог узнать онлайн-переводчик. Третья же, вскочив с кровати, рванула обнимать сидящих в углу. Дети бормотали непонятно что на несуществующем языке и внимательно осматривали одинаковые шарфы, которые не позволяли снять даже в бессознательном состоянии. Когда Исцеляющая Девочка зашла в палату с шестью папками и огромными глазами, дети просто улыбнулись и попросили не сообщать о содержимом, которое, по словам взрывного мальчика, знали наизусть. Женщина просто отпустила их, а потом очень, очень долго плакала. Шота так и не понял, почему.Книги
Когда весь класс собрался для поездки в библиотеку, троица с других факультетов прицепились незаметно. Их учителя, даже ответив на звонок Айзавы, ничем не могли помочь: дети выполняли задания вовремя, но в остальном вообще не признавали авторитетов. Директор даже сказал, что они также зарегистрированы на курс героя, просто отказались от официального места. Кстати, вели они себя на удивление тихо, а по прибытии что-то шепнули библиотекарю, который выдал им бумажную карту здания. Такие ещё выпускают? Но для урока искусства нужно было действительно хорошо подготовиться. Им задали какой-то доклад, так что дети сами попросили отвезти их сюда. Через пару часов, когда все уже собрались, Шота пошёл искать эту странную компанию. Дети обнаружились в груде книг самое позднее 2015 года, о чём-то переговариваясь на том языке. Библиотекарь хмыкнул. - Да бросьте. Знак совы, круг азбуки Морзе и подпись Уильяма Минервы всегда будут на них. Антенна, тебе так нравится жираф? Урарака взмахивает в их сторону ножом, прижимая к груди старую энциклопедию. - Всё детство мечтала на нём покататься, - странная мечта. Почему такая простая? - Вы понимаете, о чём мы мечтали потом, - о чём же? - Да, прости. Покаталась? Она тихо кивнула, сияя улыбкой. Не используя причуд, дети разложили всё по полкам. Грустно замерли, глядя на книги. Тишину нарушил взрывной мальчик. - Тогда это выглядело иначе... Ну, на третьей плантации Благодатного Дома. - Мы уже не там, - шипит Шикору. Интересно, "там" - это где? Пальцы детей нервно сминают ткань шарфов. Они абсолютно одинаковые, аж жутко.Воспоминание
Бумажные листы теста по непредвиденным ситуациям заполняли столы. Внезапно, проблемное трио залилось хохотом, а через пару секунд и трио "не-героев". - Побег из стада от лица коровы? Давайте уточним! Напоминай подробности, - тут же загорелась Хацуме. Это один из самых сложных вопросов, на который никогда не дают абсолютно правильного ответа. Да его, кажется, не существует, хоть учебный план и говорит иное. Они что-то кричали, но нельзя было понять ни слова. Этого языка не существовало. В один момент Наканари хлопнула себя по левой стороне шеи, скрытой шарфом. Урарака в ответ ткнула на свою косичку, что выделялась, собирая в себе все длинные пряди. Шота смотрел на листы с тихим ужасом. Дети идеально описали ситуацию, но корова Урараки избавилась от чипа вместе с одним ухом, бык Бакуго пытался пожертвовать собой, а бык Мидории считался погибшим, хотя был просто перевезён. Айзава не знал, что после этого ребята ушли распивать алкоголь и курить на крыше, поскольку автобиография их вымотала. Снотворное сегодня понадобилось всем, как и успокоительное утром. Это было отстойно. Никаких повторений. Алкоголь не сочетается с лекарствами.Рефлексы
Выживание. Именно этим шестерым достался лес. Деревья были утыканы камерами и микрофонами, территория досконально изучена, а на лодыжках учеников закреплены следящие браслеты. Им надо было продержаться три дня... Еле нашли через неделю, в уютной пещере, где они обустроили вполне себе нормальное жилище. От медосмотра отказались. Голодными, грязными или уставшими не выглядели. Тренировка по владению оружием должна была быть просто вводной. Они все смогли за несколько практически рекордных секунд разобрать, проверить и собрать автомат, пистолет, винтовку. Мидория показывал чудеса с ножами, тогда как остальные взяли луки (нет, серьёзно, откуда?) и проткнули мишени размером с горошину на расстоянии полусотни метров. В движении. Без ошибок. Погоня за злодеем, которого необходимо убить. Это на самом деле робот, но ученики всегда испытывают огромный стресс при виде этой твари и убийстве. Нет, эти идиоты сведут Шоту в могилу. Переговоры по проводу невозможно тихим шёпотом умолкли, когда они увидели эту тварь, заменённые естественным свистом. Чем-то похожий на многоножку, с двумя вертикально расположенными друг над другом глазами, он в своё время до ужаса напугал юного Сотриголову. Между прочим, он тогда был на полтора года обучения старше их. Эти же ребята резко побледнели, потрогали шарфы, и сорвались в забег-дразнилку за черту города. Стоило выйти, как пули Наканари, Шикору и Хацуме прострелили нижний глаз (команда Шоты искала уязвимое место около часа), стрелы Бакуго и Урараки - верхний, а небольшое мягкое местечко на горле было проткнуто ножом Мидории. Бакуго подошёл к туше и дёрнулся на вопль Урараки, тут же выдыхая. - Будто в детство вернулись! Откуда они только выкопали не самый разумный вариант? - Это робот. Подражание. Ты разве не заметила, что глаз не сразу лопнул? - Я искала других! Вопросов становится всё больше, но задавать их хочется всё меньше. Когда камеры цепляют маленькую голубоглазую блондинку в тёмном костюме - волосы собраны в два хвостика, в руках огромный заяц - Урарака, Мидория и Бакуго кричат ещё громче, срывая голос. - Конни! Истерику девушки прекращает блондин, бормоча что-то вроде "вы же видели, вспомните". Брюнет отвечает, что она слишком похожа. На кого? Девочка исчезла в никуда, а этой ночью снотворное было принято всеми в максимально допустимой дозе.Вечер
Когда вечером, засидевшись в общежитии своего класса, Айзава просыпается от света на кухне, всхлипов и бормотания на непонятном языке, что-то уже идёт не так. Насколько, становится понятно после того, как Мидория обнимает Урараку и отводит её руку от ноги. Из бедра торчит нож, девочка сидит на коленях Наканари, пока Шикору и Хацуме ищут что-то на полках. Подошедший с сумкой Бакуго кажется спокойным, и Шоте страшно от того, насколько они хорошие актёры. - Ей сначала нужно успокоительное, я не смогу зашить дергающиеся мышцы. Прости, сестрёнка, но... Пора передать эстафету пощёчин. Мидория резко бьёт её по щеке, и в зелёных глазах - у бомбы они серые, у изумруда голубые, как у девочки-поддержки, чьи волосы почти распущены и спускаются за узкие плечи, а тёмная в таком освещении челка взрывного закрывает ему один глаз - появляется осознанность. Хацуме ставит на стол стакан воды и демонстрирует таблетку на раскрытой ладони. - Успокоительное. Понимаешь? - паническое мотание головой. Айзава просто чувствует, что вмешиваться нельзя, но как же надо... - Успокаивает, спокойствие, равнодушие, апатия... Девушка закидывает таблетку в горло и залпом выпивает воду. - Спасибо. Снотворное не стала пить из-за алкоголя, и воспоминания... Простите. - Ничего, просто ещё один шрам, - реагирует, как ни странно, Бакуго. - Я твою коллекцию полностью знаю, бо́льшую часть всё же зашивал. Давай ты потерпишь, а потом мы все пойдём курить? И руки покажи. Она покорно задирает рукава, где паутина горизонтальных порезов покрывает всю кожу. - Новых нет, хорошо. Тебе самой успокоительное не нужно, Гильда? Наканари качает головой. В японском нет звука "л", но она без проблем поняла фразу. Что это за слово в конце? Тишину разбавляет Шикору. - А он точно спит? - Кто знает взрослых? - как-то риторически спрашивает голубоглазая девочка. Неужели она носит жёлтые линзы? Розовые волосы собраны в ленивую косу, почти распущены до середины. - Я вообще по ту сторону не видела взрослых мужчин на нашей стороне, кроме одного бывшего ребенка. Мамой может стать лишь девочка, сестрой тоже, а поехавшие доктора были одними из худших врагов. Тот идиот, в бункере которого мы жили, не считается. Говорю же, он был ребёнком. Бакуго, закончив свою кровавую работу, прячет в недра сумки аптечку и достаёт блок сигар. Пересаживает девушку на свои колени и поправляет ей шарф. Мидория поднимается. Шарф на его шее чуть опускается, показывая кончики чего-то чёрного. Изуку тут же поправляет. - Всё ещё нет двенадцати? Хриплый смех был ему ответом. Алкоголь, на удивление крепкий, был извлечен из той же сумки. Непонятные звуки сливались в тугую вязь, но потом проклюнулся японский. - Да эти прозвища вместо имён... Ещё и такие! - Ну да, ему больше подошло бы "суицидник". - Геноциднику слово не давали! Урарака, Мидория и Бакуго. Вечно спорят друг с другом, что-то решают на планшетах каждое утро, вне зависимости от ситуации. Решают на высшие баллы абсолютно всё, но словно не замечают этого. К детям было невозможно много вопросов. Шота не мог их задать. Нельзя было предавать и без того невероятно хрупкое доверие.Родительский день
На родительский день можно было привести в академию семью. Да, всю семью. Почему ты спрашиваешь, Урарака? Ответ нашёлся быстро. Когда в неё врезался голубоглазый негритёнок, а в Мидорию - маленькая рыжая девочка, внешность странной шестёрки стала меняться. Волосы брюнетки стали зелёными, дреды и жёлтые глаза ходячей проблемы стали золотой гривой до талии и голубыми очами, тёмный не изменился, Мидория стал голубоглазым и беловолосым, Урарака - рыжей и зеленоглазой, Кацуки - черноволосым и сероглазым, причём один глаз был закрыт чёлкой. Шарфы были такими же, как у двадцати младших. У мамы - женщина представилась Изабеллой - шарф другого цвета, но той же формы. У неё фиолетовые глаза и чёрные волосы, она спокойно спрашивает, где здесь тир и можно ли использовать имитацию города или леса для активных игр. Шота соглашается, но только под его контролем. Дети собираются в имитации гор, все в белой одежде и с автоматами. Играют в прятки, водит Норман. Потом Эмма. Затем Рей. Теперь Гильда. За ней Дон. Когда Анна находит и подстреливает исчезающей краской двадцать пять невидимых глазу опытного героя детей и одного вообще незаметного взрослого, они переходят в столовую. Троица героев, ещё более неразлучная сейчас, моментально накрывает столы на всех, дети помогают с сервировкой. После женщина замечает, что не стоит пропускать утренний тест. Айзава подглядывает в планшеты и ужасается одновременно скорости решения и сложности задания. В общежитие пускает без вопросов, но они оккупируют стол в общей гостиной. Фотография девочки за чёрной лентой, имя "Конни", непонятный набор цифр и игрушечный заяц из комнаты Урараки. Точно такой, какого держала та девочка на полигоне. Паучьи лилии. Она мертва? Изображение странных красных цветов на вырванном из блокнота листе. Изабелла отводит его в сторону и вежливо благодарит за адекватное отношение. Оказывается, из всех этих детей её кровным сыном является только угрюмый ворчун с огромной чёлкой, а у всех, кому есть семь, ПТСР. Она говорит лишь, что были причины, они уже не дети. Шота просит научить его этому странному языку. Женщина морщится и объясняет, что они общались на этом языке с детства, а их знание японского - результат её причуды, которая на Шоту может и не подействовать. Действует. Сотриголова хочет кофе, отвести этих детей к психологу и психиатру, побиться головой об стол, застрелиться, обнять детей и далее по списку. Вопросов больше нет, а болезненная тяга старшей девочки к семье выглядит обоснованной. Когда он спрашивает, как это выглядело, они смотрят на маму. Многое скрыто, но что-то ясно. Шота согласен, им нет двенадцати. Они никогда, ни при каких условиях не должны оказаться в приюте. Они совсем не дети. Но их нельзя трогать. И они ему, оказывается, очень сильно доверяют. И они будут лучшими героями, каких когда-либо видел этот мир.