Мое сердце - горящие звёзды.

      — Сэр, шаттл только что прибыл в погрузочную площадку, — голос Гукая тяжел, что-то его напугало. Пока никто не знает, что они здесь. Они все еще обустраивают магазин. Как кто-то здесь? Само собой разумеется, что кто-то может пролетать мимо и увидеть станцию, и ему нужно сделать остановку для дозаправки или ремонта, но, поскольку они были заняты ремонтом, они еще не рекламируют себя как жизнеспособную точку пути в этот сектор. Никто не должен их искать. Пока не…        — Это… гм… это Персона, капитан.        Конечно. У Джейми каким-то образом есть трекер на Вортекса — Сидней не может его найти, несмотря на то, что разобрал свой корабль на части в поисках — так что, конечно же, это Джейми.        — Кто-нибудь вышел на связь? — спрашивает Вортекс, зная, что это, вероятно, шутка капитана или того хуже… Он отбрасывает эту идею, этот человек не был бы настолько безумен, чтобы попытаться атаковать космическую станцию, даже если они просто подключают свою защиту к сети.        — Нет связи, сэр. Люк тоже никто не открывал, — говорит Гукай, только усугубляя тайну.        Малышка может шутить с ним, но, по крайней мере, она знает, когда этого делать нельзя. Капитан Вортекс хмурится от того, насколько странной является ситуация. Ситуация кажется неправильной. Это должна быть Джейми, но почему? Вортекс оказался рядом с этим районом, прогуливаясь по коридорам после ужина, чтобы немного размяться. Коридоры заняты другой командой, кто дежурит, кто нет, но все суетятся. Ремонт станции близок к завершению, бригада осваивается с новыми, рутинными ролями, и это хорошо, но у людей еще достаточно дел, так что свободного времени остается не так много.        — Я буду там, — Сидней говорит. Он клянется, что если девушка здесь, чтобы досадить ему, он устроит ей такой ад. С ними дела обстоят не так, капитан другого корабля-соперника просто так не прилетит на чашку чая. Новое прибытие волнует Вортекса. Джейми отвлекает внимание, чтобы попытаться захватить эту станцию для себя?        Корабль жутко неподвижен, когда он его замечает, вокруг никого, как будто все обходят его стороной, потому что не знают, что с ним делать. Нет никаких признаков того, что кто-то на борту собирается опускать погрузочную рампу.        Сидней всегда прислушивается к своему внутреннему чутью. Если что-то не так, скорее всего, это не так. Если что-то кажется ловушкой, скорее всего, это ловушка. Этот инстинкт выручал его из многих ситуаций, которые в противном случае закончились бы катастрофой. И его инстинкт кричит ему, что что-то не так с этим кораблем, прибывающим сюда сейчас, с ярким гербом Персоны на борту. Когда капитан Джейми проскальзывает внутрь, она обычно делает это украдкой. Это не стелс. Это наоборот.        Это яркое объявление о том, что она здесь. Она не сделала бы этого, если бы… что-то не было не так.        Сидней спускается по длинному пандусу, ведущему к стыковочному отсеку, большой площади, способной вместить несколько больших кораблей. Корабль «Персоны» небольшой, просто личный шаттл, которым может управлять всего один пилот. Он работает на холостом ходу, двигатели все еще работают. Он уже должен был быть выключен.        Не зная, что делать, блондин делает паузу. С одной стороны, пиратка могла устроить ему опасную ловушку. Но несмотря на их пестрое прошлое, капитан Вортекс не хочет думать, что она делает что-то откровенно подлое. Не после всего. На самом деле, такая возможность заставляет боль пронзать сердце, которую трудно игнорировать. С другой стороны, что-то может быть ужасно не так с Персоной, чтобы один из его шаттлов находился в Его стыковочном отсеке. Сидней не видит пути вперед, не требует открытия люка. Если это ловушка, Вортекс предполагает, что ему просто придется попасть прямо в нее.        В поисках ручного управления он быстро находит его и нажимает кнопку, чтобы разблокировать погрузочную рампу. Он открывается со слабым шипением, опускаясь на дно отсека. По-прежнему никаких движений внутри.        Интуиция подсказывает ему, что здесь что-то очень не так. На всякий случай он достает свое оружие и поднимается по трапу. Внутри корабля нет звука.        — Есть кто там? — кричит Вортекс, морщась. Наверняка в этом что-то есть, на корабле есть множество функций автопилота, но войти в крошечную дыру в боку космической станции и пристыковаться?        Огромный корабль, даже небольшой, но на самом деле довольно большой шаттл, требует навыков пилотирования.        Но звука по-прежнему нет. Он наверху рампы, внутри шаттла темно, свет приглушен, поэтому он не может видеть короткий коридор, ведущий в кабину экипажа. — Привет? — он снова зовет. Внутри корабля что-то с грохотом падает на землю, что-то маленькое, сталкиваясь с несколькими предметами при спуске. Ни один другой звук не доносится из глубины шаттла. — Ладно, я вхожу, не стреляй в меня, — твердо и ясно говорит капитан Вортекс.        Никто не стреляет в него, когда он переступает порог, и это хорошо. Но и никто не выходит поприветствовать его, что настораживает. Он быстро идет по коридору к кабине экипажа. Свет здесь немного ярче.        Над штурвалом фигура, не шевелящаяся, фигура с каштановыми волосами. Сердце подкатывает к горлу, Вортекс спешит сделать несколько оставшихся шагов между ними.       — Джейми-кап? — говорит он в тревоге. Нет ответа. тишина слишком спокойна. Капитан подходит к сиденью и кладет руку ей на плечо, крик тревоги вырывается из его горла, когда она еще больше падает на ручки. Она будто замерзла на месте.        Запах поражает его, и Сидней понимает, что девушку вырвало на все элементы управления, на ее костюм. Он поворачивает сиденье, чтобы посмотреть на нее, чувствуя, как ветер пронизывает его тело, его сердце колотится в груди так сильно, что он боится упасть в обморок. — Джей, Джей Би, проснись, — говорит он, тряся Джейми обеими руками за плечи. Голова шатенки откидывается на спинку, рот открыт, желчь марает ее лицо полосой вниз по подбородку. Пиратку отравили?        Ее лицо бледно, слишком бледно, ее обычно медовая кожа имеет пепельный оттенок. Ощущение пульса на шее вселяет страх в сердце капитана, биение трепетное и слабое. Сидней прикладывает ухо ко рту, пытаясь почувствовать, услышать, дышит ли она. Пульс есть, слабый. В бешенстве его глаза бегают вверх и вниз по ее телу, летая над ним, пытаясь увидеть, где она ранена, не истекает ли кровью? Он проводит руками по передней части Джейми, шипя, когда возвращает руки к глазам не только с рвотой на пальцах, но и с темно-красными полосами.        Кровь — и много. Она истекает кровью, ее скафандр испачкан сбоку в красных пятнах, ткань в нескольких местах разорвана — ее зарезали?        — Гукай, радио связь на Уизер! Карл, чрезвычайная ситуация. Я несу ее в медотсек!       Капитан Вортекс кричит свои сообщения, благодарный, что Брейн не спрашивает, кто или что происходит, а просто быстро отвечает: — Есть передача, сэр! Передано!        Сидней делает глубокий вдох, зная, что ему нужно действовать быстро, с таким количеством переменных, что кажется загадкой.        Как долго она была без сознания? Не уверен, какую именно травму получила Джейми — ее отравили? Зарезали? Вортекс может только сказать, что она серьезно ранена. Тусклый свет в шаттле не помогает, Джейми ссутулилась и потеряла сознание, поэтому не может сказать ему. Вортекс корит себя за то, что провел столько времени вне корабля, думая о возможных способах, которыми девушка могла саботировать его, когда она была здесь, активно умирая. Он никогда себе не простит, если не сможет спасти Джейми. Капитан легко поднимает шатенку через плечо в трюме, не заботясь о рвоте и крови — все это не имеет значения. Он осторожно идет по коридору шаттла к посадочной рампе. Как только он благополучно спускается, он может двигаться быстрее, его сердце колотится в груди, когда он держит Джейми, обхватив рукой ее ногу, чтобы защитить ее. Он чувствует мокрую переднюю часть костюма и знает, что слишком много крови — Вортекс должен быть быстрым.        Коридоры, кажется, чудесным образом очистились от людей, он не замечает никого на пути через рынок. Медицинский отсек расположен вдоль одной стороны торговой площади, у входа на рынок. Двери со свистом открываются, когда Сидней подходит, и он видит ожидающего его доктора Уизер, его рыжие волосы и очки в спутанном беспорядке, как будто он вздремнул или что-то в этом роде.        — Карл, она истекает кровью! И ее рвало везде! — Капитан кричит, кладя девушку на смотровой стол, баюкая ее голову и укладывая ее, вытирая рот большим пальцем. Сейчас она выглядит еще бледнее, чем когда поднимал ее в шаттле. — Помоги ей, Уизер!        Вортекс с прерывистым дыханием понимает, что его трясет, а руки дико дрожат. Он хватается за край стола, чтобы не упасть.        — Я сделаю все, что в моих силах, капитан, — говорит парень с этим острым выражением в глазах, когда он сосредоточен на чем-то, заставляя Вортекса чувствовать, что он может перевести дух. Карл — отличный хирург, лучший полевой врач, которого Сидней когда-либо видел на корабле. Он справится.        Что, если она умрет до того, как ты успеешь поговорить с ней? Коварная мысль ослепляет Вортекса, и он сгибается пополам, резко втягивая воздух, его дыхательное горло словно закрывается, как будто он не может вдохнуть. — Пожалуйста, Уизер спаси ее, — говорит Сидней, впервые понимая, что плачет.        Плач? Что за? Вид пиратки, раненой таким образом, потряс его до глубины души? Его разум кричит на него, если бы он действительно ненавидел Джейми, стал бы он в слезах умолять доктора помочь ей?        — Капитан! Я не могу лечить вас обоих, позвольте мне сосредоточиться на ней, — приказывает Карл, затем кричит через плечо Вортекса своему помощнику: — Джин! Не то чтобы он мог прямо сейчас делегировать командование, он чувствует, что может упасть. Он не хочет переставать смотреть на Джейми. Что, если она уже мертва? Почему Уизер не работает быстрее?        — Она умрет, Карл! Сделай же что-нибудь!        — Квартирмейстер, забери Сиднея, пожалуйста. Капитан чувствует нежные руки на своих плечах, уводящие его из смотровой. — Давай, Си, позволь им делать свое дело, — говорит голос. Это Олеандр, Вортекс даже не понял, что он здесь. Но он должен быть сильным — эта мысль вспыхивает в его голове, как сверхновая, и он цепляется за нее, пока его уводят.        Сидней Вортекс — капитан, он не может… — его нельзя считать слабым — но он не может взять себя в руки. Олли должен знать, должен видеть его лицо, его одежду, испачканную месивом и кровью, и рыжий ведет Сиднея в другую смотровую вместо главного зала ожидания медотсека, где неизбежно есть несколько других людей, нуждающихся в каком-то внимании.        Как только дверь закрывается, капитан Вортекс чувствует, как его ноги подкосились, и Олеандр помогает ему сесть на стул, и только испуганный визг дает Вортексу понять, что он этого не ожидал. Олли никогда не видел его таким. Сидней сминается, закрывая лицо руками, сгибаясь так, что практически кладет голову на колени, нуждаясь в том, чтобы чувствовать себя маленьким — чтобы скрыть свою реакцию от себя и от кого-либо еще. — Капитан… — спрашивает Олеандр, еле протерев очки.        Сидней чувствует себя совершенно свободным, как будто его мир вращается, на мгновение он задается вопросом, не центробежная ли это сила космической станции, на долю секунды он винит в этом механическую неисправность, но быстро понимает, что сотрясается только его собственный мир, разваливается.        — Я… я так долго ждал, чтобы войти в шаттл… что, если… — Получается полурыдание, он не может контролировать свой голос. Он втягивает еще один вдох, его легкие все еще чувствуют, как будто они закрываются, медленно выдыхая воздух, заикаясь и дрожа.        — Карл — очень хороший доктор, — говорит Олеандр, его рука поглаживает плечо капитана, двигаясь вверх и вниз по его руке в медленном движении. Его слова, тон, язык тела — бальзам для разгоряченной, кровоточащей сердцевины Сиднея, и хотя он все еще съеживается от того факта, что рыжий здесь, наблюдая за его реакцией — таким удивительно слабым — он знает, что если бы его здесь не было, он был бы в гораздо худшем состоянии.        — Она не может умереть, — шипит Вортекс. Слезы падают на его руки, горячие и неожиданные. Его дыхание не приходит в норму, ему кажется, что кто-то сидит у него на груди.        — Сидней-я… капитан… эй… посмотри на меня, — резко говорит Олли своим голосом капа, который он использует нечасто, потому что обычно без вопросов подчиняется авторитету Вортекса. Но он должен видеть, что парню сейчас нужно что-то другое. — Все будет хорошо. Вам нужно сделать несколько глубоких вдохов. Давайте сделаем их вместе, хорошо?        Когда блондин неуверенно кивает, они вместе вдыхают и выдыхают, медленно, а Олеандр успокаивающе поглаживает плечи друга вверх и вниз. Через несколько мгновений Вортекс чувствует, что впервые с тех пор, как нашел Джейми, может сделать глубокий вдох, его слух возвращается к норме, тогда как раньше он был похож на ураганный ветер, бушующий в его голове, и его накрыло спокойствие.        Вортекс сосредотачивается на дыхании, медленно возвращаясь к себе. Он благодарен, когда Олеандр больше не говорит и не требует от него информации о пиратке. Он не знает, как Джейми попала в квадрат и как она была ранена. И у зеленоглазого нет слов, чтобы объяснить его реакцию, потому что, если он исследует это слишком внимательно, он может найти то, что еще не готов исследовать.        Карл Уизер хороший доктор. Сидней знает это, поэтому он взял его на борт. Будущий капитан August-D2 обнаружил его на отдаленной планете и не чувствовал себя ужасно виноватым, схватив Карла, связав и наняв его, заплатив ему гораздо больше, чем он мог надеяться заработать в маленькой медицинской клинике на пограничной планете. И Сидней не монстр, в их клинике был еще один врач. Он не оставил планетку на произвол.        Уизер явно был лучшим врачом из них двоих, и Вортекс хотел, чтобы он был именно на его корабле. Травмы в космосе — обычное дело, а пиратство делает его еще более травматичным, и даже с развитием медицины кто-то слишком легко встречает свою настоящую кончину в космосе. Джейми была слишком бледна, слишком обмякшая, когда парень нес ее, желчь и пена от рвоты покрыли ее лицо — и кровь. Ее было много, ее костюм был испачкан и липок от жидкости. Все эти вещи слишком серьезны для Вортекса, чтобы не волноваться до очередной панической атаки, думая о возможностях. Он не может перестать волноваться.        Кажется, что время течет одновременно мучительно медленно и невероятно быстро; терпеливо ждать ему нелегко. Через некоторое время он начинает ходить, обгрызая свои кутикулы и ногти до кончиков. Все остальные обязанности на станции передаются благодаря умелому руководству Олли, напоминая Вортексу, что рыжий будет превосходным капитаном по своим собственным заслугам, и почему он хочет подарить ему призовой корабль, как только они ограбят тот, который достоин «спасения».        Внезапное отсутствие задач мало помогает Сиднею, слишком сосредоточенному на том, что может происходить за дверями операционной, где Уизер все еще работает с Джейми. Но сейчас он ничего не может сделать.        Все его существо сосредоточено на этой комнате. Капитан ходит взад-вперед, пока полностью не утомится, волосы в лохмотьях от того, что он вырвал из них руку, ногтевые пластины в беспорядке от зубов, губы изжеваны и окровавлены от скрежета на них. Он садится со вздохом, глубокий вдох заставляет всю оставшуюся энергию вытекать из него вместе с выдохом. Он ничему не помогает, ничего не делает, и это сводит его с ума. Он уже собирается ворваться в операционную, когда в дверях появляется Гукай. — Джин-кон сказал, что ты, наверное, сводишь себя с ума, — говорит он вместо приветствия. Вортексу нужно время, чтобы обдумать свои слова, прежде чем кивнуть. — Хочешь поговорить? — спрашивает Гукай, осторожно садясь рядом с ним, устраиваясь и откидываясь на спинку сиденья, скрестив руки на груди. Он очень похож на терапевта, начинающего сеанс, и Сидней не уверен, откуда у такого жесткого человека такая интуиция о путях сердца, но она есть. — О? — спрашивает Вортекс рассеянно, но его голос переходит в всхлип, а глаза расширяются от ужаса его смущения.        — Ты же знаешь, что это нормально — испытывать чувства, да?        Сидней качает головой: — Нет.        — Что плохого в чувствах к Джейми? Теперь ты не можешь сказать, что нет.        — Почему не могу? — Капитан знает, что он звучит как маленький ребенок. Он ничего не может с этим поделать.        — И вообще, до этого ты ни от кого не скрывал, во всяком случае. По крайней мере, не от Олли и меня.        — О чем ты говоришь? — спрашивает Сидней. Он ненавидит Джейми! Так оно и есть.        Гукай смотрит на него, от вдоха его грудь вздымается и сдувается, прежде чем он снова говорит.        — Тогда, может быть, ты скрывал это от себя. Это не вопрос. Это наблюдение.        — У нас сложная история, — слабо говорит Сидней. — Но у меня нет к ней чувств, это было бы… абсурдно.        — Могу я спросить вас, что вы считаете абсурдным?        — Во-первых, она не испытывает ко мне чувств, это не так, — начинает Вортекс, — она мой соперник — она всегда дразнила меня, она всегда брала мою добычу, она всегда выметала все сразу из-под меня! Она раздражает и все такое, чего я даже не хочу обдумывать, — бормочет Сидней. Это звучит как слабый аргумент даже для него.        — Ммм ясно. Что ж, я не думаю, что романтические отношения между вами — не из этого мира. И это все еще может быть сложно Но сложный еще не значит плохой. И это не значит так же, что ты не можешь сходить с ума, обнаружив, что ей больно.        Капитан Вортекс стонет и прячет лицо в ладонях.        — Все в порядке, кап. Джейми-кап хорошая девушка. И она милая, — говорит Гукай.       Желудок Вортекса делает что-то смешное от очевидного восхищения Гуки другим капитаном. Мысль о том, что Сидней никогда не увидит ее глаза, снова живые и яркие, вызывает у него желание встать и разбросать вещи. Мысль о том, что никогда больше не удастся почувствовать ее руки в своих, уже слишком. Он не может сдержать слёзы, которые вырываются наружу. Он позволяет им течь без звука, и Гукай сидит рядом с ним, пока он плачет.        — Когда ты стал таким интуитивным, а? — спрашивает Вортекс через некоторое время, все еще немного всхлипывая.        — Джейми-кап явно вас любит, и смотри — она пришла к вам. Она знает, что вы сделаете все возможное, чтобы спасти ее.        Это правда. Независимо от того, откуда эта девчонка знала, где среди звезд находится станция капитана Вортекса, она пришла к нему, когда больше всего нуждалась в помощи. Она знала, что Сидней не отвергнет ее. Она, должно быть, хоть немного знала, что, несмотря на их враждебные отношения, Сидней заботится о ней. Возможно, она знала больше, чем он сам.        Вортекс просто обманывал себя, и как долго? Капитан чувствует себя немного дураком. Гукай, Олеандр и все его офицеры знали о его чувствах раньше, чем он сам. Как это возможно? Может быть, это Вортекс, в конце концов, немного задница. _____________        В следующий раз, когда Уизер трясет его, Сидней понимает, что спал, и вскакивает на ноги, нуждаясь в новостях.        — Она?..        — Она в порядке, стабилизировалась. Получила несколько неприятных ножевых ранений в бок. Но она выживет, — говорит Карл. Он привел себя в порядок, по крайней мере, он не весь в крови, но выглядит измученным.        — Она проснулась?        — Нет, спит, я дал ей успокоительное, потому что мне нужно было зашить ее.        — А рвота? — спрашивает Вортекс. — Н-Не уверен. Яд, но он может быть как быстрый, так и длительного замедленного действия и в ее случае второй вариант был куда опаснее, когда на нее напали. Сложно сказать. Когда она проснется, мы получим более полное представление о том, что произошло.        — Значит, она собиралась всё-таки… э, то есть, она проснется? — спрашивает Сидней. Карл должен видеть страх в его глазах, потому что он сжимает его плечо. — Да, она проснется. Она потеряла много крови, но лезвие не попало в основные органы. Она будет болеть, нужно время, чтобы восстановиться. Но я думаю, что она полностью поправится.        Облегчение наполняет тело Вортекса.        — Кто она вообще такая? — спрашивает Уизер, и капитан бледнеет.        — Эм… она… эм… — запинается Сидней.              — Ах я вижу. Хорошо, когда она проснется, я дам тебе знать.        — НЕТ! — Вортекс вскакивает, морщась. Он откашливается: — Прости, эм. Я бы мог посидеть с ней?        — Конечно, капитан. Сюда. Грозная пиратка выглядит маленьким ребенком в постели, как никогда раньше. До Сиднея доходит, что он ни разу не видел Джейми спящей или вообще в постели, все их встречи происходили в спешке, сутолоке в подсобных помещениях и разграбленных космических кораблях. Джейми обычно является образцом чванства, уверенности и бравады, даже когда все шансы против нее. Капитан Вортекс никогда не видел, чтобы шатенка выглядела уязвимой. Ее лицо по-прежнему бледно, но не так, как раньше, когда она выглядела скорее мертва чем жива, мышцы расслаблены, нижняя губа слегка выпячена, как будто она надулась во сне. С закрытыми глазами, она мирно спит, поэтому ее злобный рот не может дразнить его словами, которые она не имеет в виду, она выглядит почти ангельской а не таким коварным сладкоречивым дьяволом, о котором Сидней знает. Он может изучить ее, подумать о том, что на самом деле означает то, что Джейми пришла к нему в час нужды.        Капитан сдвигает стул со своего места у стены, чтобы сесть поближе к Джейми. Он хочет, чтобы она чувствовала себя в безопасности, каждый раз когда просыпается, и не хочет, чтобы она просыпалась в пустой комнате в незнакомом ей месте. С самого начала Сидней понимает, что его желание, чтобы его лицо было первым, которое пиратка увидит, когда откроет глаза, чтобы она знала, что ее миссия по его поиску была успешной. Он не позволяет себе смотреть глубже, на то, что присутствие ее здесь после Бог знает чего означает, что, возможно, эта девушка действительно имеет в виду некоторые из тех вещей, которые она говорила на протяжении многих лет.

***

Сидней! — раздается крик, громкий и панический в его ухе, выбивая капитана Вортекса из сна. Он вскакивает в сидячее положение, понимая, что заснул, положив голову на кровать Джейми. Он все еще в медотсеке с девушкой. Кто… Вортекс скользит взглядом по фигуре в постели — проснулась, напугана и не совсем в сознании. Остекленевшие глаза встречаются с глазами блондина, как будто Джейми не видит его полностью, хотя ее глаза открыты и кажется, что она не спит.        — Си! — Джейми снова плачет. Капитан берет ее руку обеими своими.        — Я здесь, Джей Биии. Ты в безопасности, — говорит Вортекс успокаивающим тоном, но из его горла вырывается хрип после сна.        — Мне нужна помощь! — она плачет, бьясь головой о подушку. — Помоги мне! — она умоляет.        — Ты в порядке! Все нормально! Джеми, все в порядке, — говорит он, потирая предплечье девушки.       Она смотрит на его руку, как на посторонний предмет, ее взгляд возвращается назад, чтобы встретиться с глазами капитана August-D, тревога и ужас наполняют ее глаза.        — Мне нужен Сидней! Отпустите! Свяжите меня с ним! Я имею право на один звонок! — Она мечется в постели, пытаясь слабо откинуть одеяло. У Вортекса щелкает.        — Карл! — он кричит, надеясь, что рыжий просто в другой комнате, он не уверен, что сможет справиться с этим самостоятельно.        К счастью, дверь распахивается, лабораторный халат Уизера развевается за его спиной, когда он бежит в комнату.        — Я дам ей что-нибудь успокоительное, — бормочет он, беря ситуацию под контроль. Он втыкает шприц в кожу Джейми. Введенное лекарство действует быстро, и она снова падает на кровать, закрыв глаза.        Сидней наконец переводит дыхание. Он чувствует — что он чувствует? Джейми была напугана, не в ее собственным разуме и звала зеленоглазого так, будто тот был ее спасательным кругом. Что вообще сейчас происходит в ее жизни?        — Она в порядке? — наконец спрашивает Вортекс, Карл все еще проверяет пиратку. Он открывает Джейми глаза и светит в них с ручки, прислушивается к ее сердцу, проверяет повязку на боку, прежде чем ответить.        — Травма — в ее сознании она все еще была в том, что происходило, что привело ее в это состояние. Лекарство поможет. Надеюсь, когда она проснется, она будет более осознана.        — Как долго она будет отсутствовать? — спрашивает Сидней. Он очень смутно понимает, что все еще держит ее руку в своей, откидываясь на спинку стула. Ноги немного царапают пол. Джейми и не шелохнется от этого звука. Она сейчас в отключке.        — По крайней мере, несколько часов, — отвечает Уизер, дипломатично не упоминая о том, что кого-то держат за руку. Вортексу нравится этот осторожный доктор. — Вы, вероятно, могли бы пойти немного поспать, капитан.        Он хмурится, не желая уходить. — Н-нет, думаю, я останусь.       Сидней знает, что у Уизера есть вопросы или он уже решил, кем должна быть Джейми для капитана, и не может найти в себе силы заботиться об этом знании. — Я хочу быть здесь, — говорит Вортекс, жест в сторону девушки и его хмурый взгляд должны заставить что-то щелкнуть в голове Карла, потому что его рот изгибается, когда он собирался спросить, и он делает глубокий вдох, прежде чем снова заговорит. — Я могу принести оставшуюся у нас детскую кроватку, если хочешь?        Капитан мрачно улыбается и кивает. Рыжий исчезает, и проходит всего несколько мгновений, прежде чем он приносит маленькую раскладушку, которую раскрывает рядом с кроватью Джейми. — Это не очень удобно, но…        — Все будет хорошо. Спасибо, доктор Уизер.        — Конечно, капитан. На этот раз, когда Вортекс быстро засыпает в надежде, что Джейми проснется в следующий раз и сможет рассказать ему, что произошло, и, возможно, если парень достаточно храбр, чтобы спросить, почему она искала его, а не нашла кого-либо в… практически в любом другом месте, куда она могла пойти за помощью.        —…        Джейми что-то бормочет во сне, достаточно громко, чтобы разбудить капитана от его собственной судорожной дремоты в кресле рядом с ней. Со стоном Сидней немного потягивается, проводит рукой по лицу и широко зевает. Он не спал долго, но у него сильно затекла шея из-за того положения, в котором он задремал. Детское кресло опять же.        — Сидней, Си. — говорит она достаточно ясно, чтобы Вортекс понял ее. И кажется, просыпается, ее дыхание учащено, частота сердечных сокращений четко подается на мониторы с другой стороны кровати. Ее волосы упали на лоб, но это мало скрывает ее горе. Ее брови на лице сведены вместе, рот несчастно скривлен, когда она бормочет, губы выпячиваются.        Вортекс не может не протянуть руку и откинуть волосы со лба, заметив, что Джейми дергается от его прикосновения, словно во сне. — Эй, Джей Биии, все в порядке, проснись?       Капитан Вортекс дышит, не желая говорить слишком громко, боясь, что она проснется в тревоге, как раньше. Однако этого не происходит, шатенка издает тихий стон, причмокивая ртом и выпуская струйку воздуха.        Ее глаза приоткрываются, и Вортекс рад видеть, что они ясные, ясные и настороженные.        — Сидней? — говорит Джейми хриплым голосом. Он берет стакан с водой у ее кровати и подносит ко рту Джейми, держа соломинку, чтобы та сделала глоток. Пиратка смотрит на капитана, пока пьет, задыхаясь от благодарности после того, как она насытилась. — Полагаю, у меня получилось, — говорит она, чуть-чуть ерзая в постели, пытаясь сесть. Она не выдерживает, но этого движения достаточно, чтобы Джейми вздрогнула и закричала от боли.        — Не двигайся слишком много, ты едва зашита, — говорит Сидней нежно толкая раненую обратно на кровать. Джейми слабо плюхается на подушку. — Ты чуть не умерла, чокнутая, — говорит Сидней.        Это просто выскальзывает, он планировал быть, ну, более милым, но ему легко попытаться подшучивать, как они обычно болтают. Может быть, это надежда, за которую цепляется Капитан, чтобы они вошли в свое обычное взаимопонимание и избегали любого реального общения.        — Мне бы так хотелось, — говорит Джейми, из ее рта вырывается полусмешок, который заставляет ее еще раз вздрогнуть, лицо сжимается от боли.        — Тебе очень больно? Я могу вызвать доктора…        Предложение Вортекса прерывается тем, что дверь со свистом открывается и входит тот самый мужчина, которого он собирался позвать. — Я получил уведомление, что наш пациент проснулся, — говорит он в качестве приветствия. — Добрый день, — говорит Карл, протягивая пиратке руку для рукопожатия, как будто это деловая сделка. — Вы — вы оба, на самом деле — проспали довольно долго.        Его заявление заставляет Вортекса бросить быстрый взгляд на его коммуникационное забрало. Он потрясен, что на самом деле он спал 5 часов, что почти неслыханно в эти дни со всеми приготовлениями и ремонтами, происходящими на космической станции.        Неудивительно, что его шея ощущается именно так.        — Карлтон Уиллис Уизер, а вы? — спрашивает Карл и Капитан с опозданием понимает, что был настолько безумен от беспокойства, что док даже не знает имени человека, чью жизнь он спас прошлой ночью. — Джейми Ньютон, капитан — ну, бывший капитан — Персоны-7, — говорит Джейми, и в воображении Вортекса становится яснее то, что привело ее в такое ужасное состояние.        — А… был ли…        — Мятеж. Да, — прерывает шатенка, выглядя грозной, как будто упоминание о том, что происходит, вызвало огонь по ее венам. — Они схватили меня и моих верных товарищей по команде. Эти мятежные крысы напали на нас, когда мы провели ночь в баре посреди космической станции, — вздыхает она, отчего начинает кашлять и стонать от боли.        — Позвольте мне дать вам кое-что, чтобы облегчить эту боль, — быстро говорит Уизер, пятясь из комнаты с решительным выражением лица. — Я буду всего лишь через несколько минут, — говорит он, поворачиваясь. Капитан еще раз благодарен за звездного доктора, которого он переманил для своей команды.        — Он хороший, — говорит Джейми с оттенком своего обычного чванства, но она слишком слаба, чтобы это выглядело убедительно. Она выглядит хилой, выжатой в постели, будто занимает вдвое меньше места, чем обычно.        — Он спас тебе жизнь, — говорит Сидней и сам чувствует себя немного слабым, словно его мир перевернулся от мысли, что пиратки здесь нет, чтобы вести этот разговор.        Она улыбается, склонив голову набок, чтобы посмотреть на Вортекса. — Вы нашли меня, — говорит она.        — Ты скорее нашла меня, как вообще ты… ну, может быть, это разговор на потом. Ты выглядишь ужасно, — говорит он. Джейми фыркает, а затем стонет.        — Не смеши меня, Вортекс! — она скулит, глаза закрыты, голова снова на подушке, лицо снова пепельно-серое. — Больно, — выдыхает она.        — Прости, прости, — говорит Сидней, снова дотрагиваясь до девушки, прежде чем он успевает подумать, беря ее руку в свою. Джейми втягивает воздух, ее глаза широко раскрыты, когда она смотрит на их соединенные руки. Капитан Вортекс опускает руку, прекрасно зная, что его лицо такое горячее, потому что он краснеет.        Затем снова появляется рыжий, Сидней отрывает руку от кровати и смотрит в сторону, собираясь с мыслями и успокаивая разум, когда Карл вводит что-то в капельницу Джейми.        — Это поднимет вам настроение, — предупреждает он пиратку, глядя на Сиднея, чтобы убедиться, что тот слушает. — Сильная вещь. Вы остаетесь здесь, капитан?        — Эм, да? — говорит Сидней. Должен ли он уйти? Уизеру это кажется странным? Он уверен, что сделал свои собственные выводы о них двоих. Опять же, Вортекс сам пытается собраться с силами, он слишком сосредоточен на пациентке, чтобы его медик думал о том внимании, которое он уделяет Джейми.        — Уииии! — восклицает неожиданно она из-под подушек, ее лицо явно расслаблено, а глаза уже остекленели. Что бы Уизер ни дал ей, она больше не чувствует боли. Она тает в постели, судя по всему, выражение блаженства на ее лице делает его ангельским, юным — таким привлекательным.        — Капитан, на одно слово? — говорит Карл и блондин сглатывает, прежде чем присоединиться к нему в холле. Ему не нравится то, что он чувствует себя так, словно вот-вот попадет в беду, и в его голове мелькает мысль, что не имеет значения, связан ли он с другим пиратским капитаном, в конце концов, это их дело. Неужели Карл сообщит ему об этом?        Конечно, это совсем не то, о чем Уизер хочет говорить, и капитан Вортекс снова вспоминает, что все, что он выстроил в своем уме теорему о том, почему Джейми и он не могут быть вместе, может иметь для него значение. Он мудак в этой ситуации?        — Ей понадобится, э-э, присмотр, — с гримасой говорит Карл. — Сильное обезболивающее, делает так, что пациенты чувствуют себя, может быть, слишком хорошо, если вы понимаете, о чем я. Но ее раны очень болезненные, и она кажется извивающимся больным ужом, уже шевелящимся. Это лучшее, что я могу ей дать.        — Что я должен делать?        — Она слишком слаба, чтобы встать, но может попытаться. Если вам понадобится помощь, я буду в своем кабинете. Да, и…она может говорить — много.       Уизер слегка улыбается, слишком озорно, на взгляд Сиднея, прежде чем похлопать его по спине и не спеша вернуться в свой кабинет. Наверное, собирается вздремнуть еще раз, за что Вортекс ему платит? (За спасение жизни твоей возлюбленной, голос напоминает Сиднею, его жалобы не имеют никакого смысла). Вортекс не уверен, что он найдет, когда вернется в комнату, но это не то, чем когда капитан Джейми смотрит на него со знойной ухмылкой на лице, одна нога высунулась из-под одеяла, обнажая очень голую конечность, перекинутую через другую, по-прежнему укрытую одеялом.        — Ннну, как я рада тебя видеть! — пиратка Джейми, смеющаяся-то в редких исключениях, почти хохочет, подзывая капитана рукой. Как только Сидней подходит достаточно близко, она хватает его за руку с удивительно сильной хваткой и дергает за нее, почти притягивая парня к себе, что Вортекс падает, но прижимается к ней, его удивленный вскрик громко звучит в тихой комнате.        — Осторожно! Ты серьёзно ранена, Джейми Ньютон! Что ты делаешь? — Хочу чувствовать тепло, а ты живая грееелка, — ноет пиратка.        Вортекс усмехается и сползает с нее, придвигая стул еще ближе к кровати. — Нет, пока ты больна, — говорит он.        — Не весело, бу! — Джейми ребячески дуется, плюхаясь обратно на подушку, подняв руку над головой, драматичная поза. — Я хочу повеселиться, Котенок, почему ты не хочешь покататься на карусссельках и поесть сахарной вааты?        Капитан закатывает глаза на выходки Джейми, даже если его сердце дергается от плаксивого тона в голосе шатенки, когда она называет его Котенком. До него доходит, но сейчас явно не время для этого. — Тебе нужно успокоиться, — предупреждающе говорит он. Это ничего не делает с поведением девушки.        — Такой милый котенок, Котееенок, — воркует Джейми. — Хочу тебя погладить, — хнычет она, снова садясь, скрещивая ноги перед собой и наклоняясь вперед, хлопая руками, словно ожидая, что капитан Вортекс склонит голову вниз, чтобы она могла его погладить.        — Мечтай дальше, Джейми, — говорит он. Тогда это и имел в виду Уизер. Сумасшедшая пиратка.        — Я мечтаю? Это что? А что это, действительно? Нет. Это должно быть. Ты здесь. Я нашла тебя, — напевает Джейми, будто разговаривая наполовину сама с собой. — Подождите, — выдыхает она, — я умерла? О нет… — она замолкает, а затем задыхается. — Котенок, я умерла? Я никогда не говорила тебе… — Губы девушки на мгновение дрожат, прежде чем она разрыдается.        На этот раз Капитан Вортекс замер. Он никогда не видел Джейми-кап такой эмоциональной — совершенно сумасшедшие эмоциональные американские горки, которые происходят прямо сейчас.        — Нет-нет, ты не умерла! Ты в порядке! — он выкрикивает. Лицо шатенки, залитое слезами, снова сморщивается.        — Тогда я, должно быть, сплю, это жестоко, — кричит она, покачиваясь вперед во время плача. Она пытается поднять колени, но это должно тянуть ее раненый бок, потому что она резко вскрикивает, прежде чем воскликнуть: — Я умираю, Котенок! Она выпрямляет ноги и откидывается на подушку.        — Джейми-кап, ты не умираешь, но тебе нужно оставаться неподвижной, — говорит весьма уставший Вортекс, хватая ее за плечо и прижимая к матрасу. — Ты собираешься разорвать швы или что-то в этом роде, тебе нужно остыть, в конце концов!        Пиратка хватает руку Капитана обеими своими, глаза летают непослушными зрачками, чтобы встретиться с взглядом Вортекса, лицо безумно, тон настойчив, когда она говорит, прежде всего: — Котенок, прежде чем я умру, я должна сказать тебе, что люблю тебя.        Слова врезаются в сердце Сиднея, гремят в его голове, а затем яростно падают ему в живот. Она сказала что? Он закрывает глаза и делает глубокий вдох. Это капитан Джейми, с которой он не готов иметь дело.       — Ты не… ты не в своем уме, — хрипит Вортекс, голос напряженный и, кажется, он не может нормально дышать.        — О нет, ты тоже умираешь? — спрашивает Джейми, невинно и бесхитростно, ох, как это бьет, серьезно. — Котенок, котенок, пожалуйста, я могла думать только о тебе, они ударили меня ножом, Боже мой, они ударили меня ножом! И мне было больно! Слишком больно, а я могла думать только о том, чтобы добраться до тебя… Катастрофа, Вортекс… — Джейми задыхается, цепляясь пальцами за руку капитана, притягивая его вниз, так что он снова склоняется над кроватью. — Ох, Сидней, я так тебя люблю. Почему с тобой так трудно говорить? — выпаливает она прежде чем залиться новыми слезами, руки обвивают плечи Вортекса, прижимая ее лицо к шее парня.        — Дже… Джейми… да что за, — успокаивает Сидней, обнимая за плечи — неужели он никогда не замечал, какой худой была капитан Персоны? — водя рукой вверх и вниз по спине шатенки. — Все в порядке, солнышко, — шепчет он ей в волосы, целуя в макушку. Джейми, наверное, ничего этого не вспомнит. И это, наверное, хорошо. Она бы ни за что не вела себя так, если бы не летала высоко в том, что дал ей Уизер. Вероятно, она будет огорчена тем, что она… что? Призналась? — Сиднею. И она не имела в виду то, что сказала. Верно?        — Пожалуйста, ложись со мной, Котенок? Сидней?       Голос девушки звучит тихо, как будто она вот-вот заплачет, еще немного.        Капитан Вортекс не хочет ложиться в постель с пираткой. Во-первых, она вряд ли достаточно большая, а во-вторых, что, если Уизер вернется, чтобы увидеть их такими уютными и прижавшимися друг к другу? Или хуже? Олеандр или Гукай! О, Вортекс предпочел бы выйти в открытый космос на месяц.        — Пожалуйста, мне холодно, ты теплый, я просто хочу, чтобы ты был рядом, — шепчет Джейми, и Сидней чувствует, что все причины, которые он выстроил, почему он не должен ложиться в постель с отъявленным пиратом современности рушатся, как пыль. Он ложится в кровать, осторожно протискиваясь рядом с Джейми, лежащим на противоположной стороне от раненой.        Независимо от того, как мало боли сейчас чувствует девушка, Вортекс уверен, что, когда лекарство перестанет действовать, она почувствует все то, что делала в постели. Шатенка удовлетворенно мычит, прижимаясь лицом к груди капитана и видимо, вполне уверенно считает, что он огромный кот, чтобы тереться об него носом, напевая: кис-кис-кис. Но. Это первый раз, когда они вместе лежат в постели. И капитан Вортекс хотел бы, чтобы это не заставляло его чувствовать себя каким-то особым образом, чтобы его сердце колотилось, дыхание было неглубоким, когда он находил время, чтобы почувствовать давление тела Джейми на свое, то, как их ноги естественным образом переплетаются вместе, мягкое дыхание Джейми на его рубашке, как рука блондина, кажется, не может перестать бегать вверх и вниз по спине девушки медленным, успокаивающим движением — Сидней заставляет себя просто существовать в данный момент. Этот момент может быть таким, какой он есть — приятным, утешительным — и капитан Джейми все равно его не запомнит.        Она никогда бы не попросила Вортекса обниматься с ней, если бы не была сильно накачана лекарствами. Даже на самом Эвересте и в трусах она бы мерзла, но не просила.        — Я хотела сделать это много лет, — бормочет Джейми, заставляя Капитана чуть не задохнуться от собственного дыхания. Этот человек станет его концом. Пиратка, кажется, не замечает экзистенциального кризиса Вортекса, занятая прокладыванием пути вдоль груди зеленоглазого, чтобы пощекотать пуговицы, как будто она хочет их расстегнуть.        Сидней поднимает другую руку, чтобы накрыть руку Джейми, останавливая ее поиски. Она мычит что-то и успокаивается, растопырив пальцы на груди ее мысленного гигантского капитана-кота. Кажется, Сиднею все-таки не следовало позволить ей иметь при себе прозвище для него. Он знал, что этот «котенок» когда-нибудь выйдет ему боком. Это похоже на клеймо, будто она прожигает дыру в душе капитана.        Сидней смотрит вниз как раз в тот момент, когда шатенка смотрит на него, и их взгляды встречаются, и он замечает, что Джейми больше не выглядит сумасшедшей. — Вортекс, — вздыхает она, губы приподняты по краям, такие мягкие, она вся выглядит такой мягкой. — Я люблю тебя, — выдыхает она. Сидней хочет поцеловать ее. Но это было бы неразумно. Во-первых, они не целуются. Они издеваются. А во-вторых, он чувствует, что это было бы нарушением согласия. Джейми приняла сильные обезболивающие. Капитан снова напоминает себе об этом, когда взгляд девушки решительно падает куда-то, прежде чем снова встретиться с ним взглядом, голод на ее лице.        — Ты не можешь ясно мыслить, — говорит Вортекс, прочищая горло от слов, которые, кажется, застряли. — Ты не имеешь в виду…        — Ты такой раздражающий, капитан-кап, — говорит Джейми, почти как он сам. Его лицо поворачивается вниз, и она снова прижимается к груди Сиднея, глубокий вздох щекочет его сквозь рубашку. — Хорошо, я просто скажу тебе позже, — говорит она с явным наддувом в голосе и тут же засыпает. Эта. Пиратка. Станет. Его. Концом, Вортекс просто знает это.