Рюкзак собирай!

Пока Селихов с оценкой оглядывает своих соперников сейчас. Трое тёзок собрались в курилке, сидя поодаль от остальных курящих здесь. — Повторим условия? — самый старший из них поправляет лямку рюкзака за спиной, продолжая, не дождавшись ответа остальных, — Кто первый сможет с ним завести отношения, тот и выиграл консоль. Это низко, кончено, но плойка просто так на дороге не валяется. Кто ж знал, что за призовые места в конкурсе научных статей нам дадут одну на всех приставку. А решить, кому она достанется, надо. Селихов просто пожимает плечами, будто он каждый день спорит на то, кто первым закадрит их преподавателя по истории. Будучи учеником уже 4 курса, Саша знал об этом мужчине все, что мог услышать из сплетен девчонок с курса. Поэтому уверенности в нем хоть отбавляй. Максименко незаинтересованно оглядывает улицу вокруг их корпуса, скучающе отвечая: — Мне не нужна эта приставка, не люблю игры такие. Но это вызов, поэтому я в деле. Парень, поступивший в институт только в этом году, заканчивал первый курс на отлично и был заинтересован в этом заведении лишь повышенной стипендией, которую, благодаря его стараниям в учёбе, выбили ему преподаватели. Самым протестующим из низ троих оказался Саша Соболев: простой парень, не отличник и не лодырь, заканчивал второй курс. Он недовольно оглядывал своих соперников, постоянно хмурясь: — Это же действительно очень низко и подло! Он взрослый мужчина, тем более преподаватель со стажем! Мы не в американском фильме, чтобы на спор пытаться закадрить мужика и затащить в постель! — Тебя никто не просит затаскивать его в постель, — Селихов достает свои сигареты и с удовольствием закуривает, полностью обернувшись к Соболеву, — Постель— приятный бонус. Если не хочешь участвовать, то вперед и с песней. Но поверь, — он приподнимает бровь, ехидно ухмыляясь, — Ссылко тут мало кто любит. — Если берешь на понт, то тебе заткнуться лучше сейчас, пока у теле есть все зубы, — Саша встаёт со скамейки и шипит это в лицо Селихову, которое это только веселит, — Я в деле. Старший Саша смеётся, выпуская дам изо рта. — Так легко вывести на эмоции. Если он клюнет именно на тебя, то ему придется ой как не сладко. От разукрашивания этой ухмыляющийся морды его останавливает лишь гордость, не позволяющая мараться об это произведение искусства при свидетелях. Самый младший наоборот, лишь больше со скучающим видом оглядывает их перепалку: — Давайте безе цирка, ладно? Сама эта затея похожа на цирк, так что давайте быстрее начинать, быстрее заканчивать. На следующий день, на втором этаже корпуса, первым к делу приступил Селихов, подготовившийся до зубов: очень модная и опрятная одежда и уложенные с гелем волосы, зачесанные назад. Всю пару по истории парень сидел в первых рядах и не сводил взгляда с очень эффектного мужчины. Джикия действительно был очень хорош: всегда подстриженные волосы по моде, но так, чтобы было удобно, извечно выглаженные белые рубашки, с закатанными рукавами и жилетки, коих у того было неимоверное количество. Узкие брюки подчеркивали действительно мощные ноги, что в пору не только девочкам залипать на его филейную часть. Они с Сашей пересекаются взглядами время от времени в течение всей пары, от чего в глазах студента всегда горел огонек озорства и интереса. По окончанию занятия, он оказывается возле преподавательского стола. — Георгий Тамазович, ещё раз здравствуйте! — И вам доброго дня, Александр, — Джикия кивает студенту, взглянув на него мельком, при этом собирая вещи, — Есть какие-то вопросы по поводу темы? — Не совсем. Я тут решил вновь написать научную статью к следующему году курса, и хотел бы, чтобы вы были моим научным руководителем. — Очень похвально, что вы всегда так рьяно тянетесь к знаниям, Александр, — обольстительно улыбается мужчина, взяв свое пальто со спинки стула, — Но у нас есть определенный план на научную деятельность, и в следующем году, мне обязательно нужно помогать с этим третьему курсу. Саша удивлённо таращит глаза на него, понимая, что его очень ловко сливают. — А сейчас, прощу меня извинить, но я тороплюсь на кафедру. Пойдёмте. Они выходят из аудитории, и Саша хочет было опять начать его уговаривать, но как на зло телефон мужчины отвлекает его. — До свидания, Георгий Тамазович! Но мужчина даже не оборачивается, уже полностью поглощённый телефонным разговором. Саша чувствует что-то не ладное. Он стискивает зубы, оскорбленный тем, что его там ловко отшили, даже и не дав нормального шанса по заигрывать. Следующим в игру вступает Максименко, даже и не сильно старающийся что-либо предпринять. Он пользуется тем, чем его одарила природа: его врождённой харизмой и мастерством убеждения. На семинаре он практически не замолкал, отвечая за всю группу, которая с благодарностью смотрела ему в спину. Они общались как всегда: не принуждено, размеренно, с долей шуток и новых интересных фактов. Также по окончанию занятия, Саша оказывается возле стола, за которым все ещё сидит мужчина. — Георгий Тамазович, я бы хотел у вас взять рекомендации по учебной литературе на следующий курс. — Хотите все лето провести за чтением нудной истории нашего государства? Вы необычайно интересный человек, Александр, — удивлённо приподнимает бровь Джикия, заполняя что-то в своем блокноте, — Возьми, пожалуйста, список литературы у старших ребят, хорошо? Я сейчас очень сильно тороплюсь. Также как и с первым Сашей, мужчина ловко ускользает от разговора, исчезая в коридорах корпуса. Единственное, что отличает их, так это то, что Максименко не чувствует, что его эго задели. Обидно, конечно, что не дали даже шанса, но его это действительно не интересовало. Поздно вечером, на последней 6 паре, которая длиться утомительно долго и мучительно, Соболев практически засыпал. Он уважительно пытался не показывать этого, но время близилось к семи вечера, а вечер пятницы так и манил прийти сейчас домой и завалить на кровать без задних ног. Встрепенулся он тогда, когда хрипучий мужской голос его окликает: — Соболев, останетесь, пожалуйста. Когда из аудитории выходит последний сонный студент, Саша неловко переступает с ноги на ногу возле преподавателя, опустив взгляд. — Не выспались с утра, Александр? Что же вы так явно проявили неуважение к моему предмету? Джикия сидел на краю стола, спрятав руки в узкие брюки. — Прошу прощения, Георгий Тамазович! Я действительно очень сонный сегодня, и чувствую себя так себе. — И зачем тогда же вы пришли на пары, если у Вас плохое самочувствие? — Отработки никто за это не отменит. — Александр, — Георгий склонил голову на бок, — Можете рассказать мне о сути вашего спора с вашими тезками? Вы так славно спорили в курилке вчера, что я заслушался. Саша замирает от страха. — Вы… — Все слышал, верно. Просто достаточно интересно, что из вас троих, сегодня не пытались контактировать только Вы, Александр. — Мне очень стыдно за это, Георгий Тамазович. Правда! Я говорил, что это все глупо и… — И поэтому согласились на такую глупость? Вы меня удивляете, Соболев. Саша стыдливо поднимает взгляд на мужчину, что с интересом рассматривает его, будто оценивая. — Давайте обсудим это за чашкой кофе. Думаю, в вечер пятницы, Вы не сильно спешите. Глубокой ночью этого же дня, в общий чат троих студентов прилетают сообщения: « Забирай консоль себе» « Я выхожу из игры» « Но не проиграв» Утром Селихов злиться, а Максименко усмехается, довольствуясь гневными сообщениями от старшего тёзки в общем чате