Рюкзак собирай!

— Андрей. Лангович ежиться от тона, не поднимая взгляда со своих кроссовок. Кабинет директора всегда ему не нравился. И совсем не из-за того, что тут старый ремонт, всегда пахнет только политыми цветами и большие шкафы у каждой стены. А сама атмосфера, которую создаёт мужчина в кресле по ту сторону рабочего стола. — Я не стану спрашивать, кто начал первым, — Карпин поднимает очки на голову, потирая глаза пальцами, — Просто скажи, что он тебе сказал перед тем, как ты почесал свой кулак об его лицо? Лангович ежиться, с силой проходясь языком по кромке верхних зубов. Пару секунд стоит тишина. Потом же парень облизывает губы и устало растекается на своем стуле: — Он получил того, на что постоянно нарывался. Парень так и не поднимает взгляд от потертого временем светлого ламината. Руки в защитном жесте привычно складываются на груди, показывая, что диалог будет идти через силу. Мужчина тяжко выдыхает. Он долго рассматривает пацана, сам сложив руки в замок на столе. Оглядывает помятый после драки вид: растрёпанные кудрявые волосы, царапина на щеке и явно приобретающий цвет синяк на скуле. — Я не хочу лезть, Андрей. Вы уже взрослые парни, чтобы самим решать, каким способом вам разрешать конфликты между друг другом, — Карпин откидывается на спинку кресла, разместив локти на подлокотниках, — Но давайте такие способы, как эти, — он кивает на лицо парня, — Оставлять за пределами стен школы. Лангович стискивает зубы. Кивает через пару секунд, делая вид, что соглашается со словами директора. Карпин подкатывается на кресле чуть ближе к краю стола, поднимая множество бумаг, в поисках чего-то. — Такие события, конечно, не допускаются в школе. Напомни мне пожалуйста, нашу договоренность с тобой. Андрей тут же подбирается, подтягиваясь на стуле и садясь прямо. Он все ещё не поднимает взгляда от пола, начиная сбивчивую речь. — Просить не звонить будет глупой затеей? — Максимально глупой, — утвердительно кивает мужчина, найдя в ворохе бумаг рабочий телефон, — И максимально не по-мужски. Лангович чувствует накатывающее чувство тошноты, неприятно давящее в груди. Волнение наступает резко и даже не из-за страха звонка родителям, хотя это не исключение, а из-за того, что не смог сдержать обещание. — Это твой третий год в этой школе. И ты стабильно, все эти года попадаешь ко мне из-за того, что тебя застают за дракой с другими учениками. Пожалуйста, все же напомни мне, о чем был наш договор, который мы с тобой заключили в твою первую, так сказать, «ходку» здесь. Во рту образовывается непонятный кислый привкус, отчего хочется, прополоскать водой и отплевываться. Мужчина терпеливо ждёт, крутя рабочий телефон в руках. Он смотрит выжидающе и серьезно, но не строго, будто и сам с большой неохотой вынужден позвонить его матери. Лангович нервно приглаживает свои кудри и тихо озвучивает: — Если я попадусь три раза, то Вы будете вынуждены звонить родителям, — он сглатывает с трудом, ощущая в горле нарастающее чувство стыда. — Какой раз ты сидишь в моем кабинете? Андрей сильнее опускает голову и мнется. Он заламывает пальцы и выпячивает подбородок вперёд: — Третий. — Давай с тобой поговорим как знакомые? — Валерий Георгиевич откидывается на спинку стула и расстегивает пуговицу на пиджаке по середине откидывая его полы в стороны, — Я правда не стану читать тебе нотации о том, что такие способы решения конфликта неправильны и вообще— нарушение прав на неприкосновенность, — он складывает руки на груди, смотря на парня— Я хочу просто поговорить с тобой о тебе в целом. Парень напрягается сильнее, а чувство осторожности к мужчине начинает оплетать грудь. — Вы молодые парни, бойкие и эмоциональные, сам таким в детстве был. Тоже все в кулаках искали решения конфликтов. Но просто так влезать в мордобой ради веселья сильно не хотелось. Зачем за какое-то обзывательство рисовать всем фингалы, правильно? Я знаю, что ты просто так сам первый не полезешь. Но все твои приводы сюда— случаи, когда ты начинал драку. Я вновь задам тебе вопрос, который уже сегодня задавал: что они тебе сказали? Парень замирает на пару секунд, весь съёжившись. Тяжёлый вздох слетает с губ и тело всем видом даёт понять, что человек борется в себе, взвешивая все за и против. — В первый раз, через пару минут молчания, парень прочищает горло и отдалённо начинает говорить, — Они тогда решили просто поиздеваться над новеньким, — он показывает кавычки пальцами, привередливо сморщившись, — Чтобы показаться круче на людях. Очень много оскорблений разного посыла, а потом тот, кому я дал в ёб… Андрей осекается, вспоминая, что разговаривает совсем не со своим сверстником. Карпин на это много значительно поднимает бровь, мол чего не договорил, давай. Лангович только опять прочищает горло, продолжая говорить уже не так экспрессивно: — Вообщем, тот парень, что начал уже настойчиво толкать меня и хватать за грудки, перешёл на личности. Получил он за то, что назвал мою семью… В целом, если вам интересно мое мнение, — он исподлобья смотрит на директора, что внимательно слушает его, — То он получил за свой длинный язык. — Дерзкое заявление, — хмыкает мужчина, опять надевая очки на глаза, — Что на счёт второго? — Он про маму узнал, — Андрей склоняет голову на бок, хрустя шеей, — Я и не знал, что такие аморальные люди остались, так говорить про родителей в целом. Парень пыхтяще выдыхает, смотря на директора уже в упор: — Вы должны меня понять, Валерий Георгиевич. Вы же знаете мою ситуацию, и то, что так говорят… — Я понимаю, Андрей. Но и это не повод лезть в драку. Ваше поколение в большинстве своем не понимают многих вещей, поэтому и тактичность отсутствует. Карпин сочувствующе сжимает губы и качает головой, отводя взгляд: — Найти общий язык со сверстниками сложно, я понимаю тебя. Тем более, когда ты единственный, кто получил шанс учиться здесь на гранте. Мы оба понимаем, почему они так нападают? Андрей кивает, совсем устало растекаясь на стуле. — То что они использую личную информацию, вообще не красит их и не выставляет самыми крутыми. Профилактические беседы, что проводили волонтеры из института, совсем не дали результата? — Абсолютно никакого. Валерий Георгиевич, скажите честно, мне это терпеть до конца обучения? — Мне очень жаль, Андрей. Ты же и сам знаешь, что я вызывал их родителей, и у нас были с ними серьезные разговоры, на счёт поведения их детей. Был ли я услышан, мы сами видим результат. Пойми, — Валерий Георгиевич встаёт с кресла, обход его и садясь на его край лицом к парню, — Они допустили большие проблемы в их воспитании. Думаю, мне стоит тебя немного обрадовать тем, что данные ученики уже стоят на учёте у школьного психолога и учителя по воспитательной работе. Если за ними будут замечены ещё похожие случаи, они первые на отчисление. Лангович хмуриться. — А как же я? Я же провинился больше их всех. — Родители тех учеников, с которыми ты вступал в драку, не стали поднимать вопросы, об твоём отчислении. Твои одноклассницы в те предыдущие разы оказались свидетелями конфликтов, так что из-за возможности того, что их детей могу отчислить за провокацию, заставили их немного осесть. Парень невпопад кивает, кусая губу: — Мы будем звонить матери? — А стоит? — директор вздыхает, пожимая плечами, — Слушай, парень. Это все выводит из себя, я не сомневаюсь. Обидно до слез. К сожалению, мы не можем нравится всем и вся. Давай так, — он хлопает себя по пиджаку, вспоминая, где лежит его карточка, — Вот. Все же это школа, и я должен поддерживать порядок. Я побуду твоим личным психологом, если ты не против. Имеется такое образование между прочим. Он разворачивается обратно к столу, доставая из переднего кармана ручку. На визитке с адресом школы, мужчина быстро чиркает свой личный номер телефона и дни, когда есть возможность точно ответить. — Будем с тобой вместе учиться общению с одноклассниками. Я понимаю, сложно, правда. Но и сам тоже должен понимать, в четвертый раз тебя точно уже не примут в другую школу. Я обещаю, — директор протягивает ему карточку, похлопывая по плечу, — Что ты закончишь именно эту школу. Просто надо научиться доверять. Андрей пару мгновений тупит, смотря на протянутую ему карточку. Он принимает ее, медленно кивает. — Слышал наверное, « Я не боюсь, но осторожничаю»? — А разве есть такое слово в русском языке? — Есть. А теперь давай-ка дуй домой. Номер мой теперь у тебя есть. Лангович встает со стула с трудом. Ноги затекли от долго сидячего положения, поэтому он морщиться, когда нагибается подхватить рюкзак. Из кабинета директора он выходит морально выжатым, словно лимон. Синяк на скуле начинается пульсировать, поэтому он спешит домой, чтобы достать уже знакомую обезболивающую мазь. Карточка с чужим номером перемещается под чехол на телефоне, написанной ручкой вверх. Желание позвонить уже сегодня вечером подавляется и откладывается до лучшего (худшего) момента