***
Что ж, теперь Гермиона знает, как это. Лучше бы она оставалась в неведении. Горячая вода обжигает руки, но она упорно продолжает тереть чашку. Ей плевать, что где-то на столе между книг лежит её палочка. Ей просто надо вернуть себе хотя бы немного нормальности, ощутить твёрдый пол под ногами. Хотя бы на секунду сделать вид, что вот она тут, такая же, как и до: равнодушная и спокойная. В ушах играет «Ирис». Да, это драматичная меланхоличная музыка, созданная для того, чтобы выплакать себе глаза. Ей не надо говорить, что высокие ноты в комбинации с хрипотцой в голосе солиста не улучшат её ситуацию. Боже, она в курсе, но дело в том, что она не может заставить себя собраться. Гермиона привыкла держать всё под контролем, но сейчас: в затылке жужжит, в горле — ком, во рту горький привкус: обида, злость, боль. Как бы она ни хотела, ощущение разодранной клетки нельзя игнорировать. Вряд ли она сможет истекать кровью, чтобы хотя бы что-то почувствовать. Именно поэтому она моет чашку от кофе по третьему кругу. Движение вверх, движение вниз. «Мы — дельфины, Грейнджер». Шум воды. Движение влево, движение вправо. Мыло закончилось — жаль. «Ты когда-нибудь видела закат в Лондоне?» Прокрутить, сполоснуть с внешней стороны, а потом с внутренней. «Ты работаешь, а я доставляю тебе удовольствие». Выключить кран, смахнуть жидкость с рук. «Но как ты узнаешь, где линия, если никогда не переступишь её?» На мгновение Гермиона задумывается, а не проживает ли она свою жизнь в обратную сторону. Она чувствует себя загнанной в ловушку и пойманной. Дохлый дельфин в сетях, вот она кто.***
— Как скоро? — Мерлин, снежинка, неужели ты думаешь, она не появится? От нетерпения он ходит из стороны в сторону, а Марк смеряет его весёлым взглядом. Он находит его реакцию уморительной. Мудак. Солнце раздражает его. Они стоят в середине поля где-то за городом, и Драко вспоминает, как боль ударила в ноги, когда его выкинуло из потока телепортация на траву. Раздаётся хлопок трансгрессии, пространство искривляется, и вот оно. Он замирает, надеясь увидеть её лицо, но вместо Грейнджер получает только их публициста в очередном зелёном твидовом костюме, отряхивающего колени от земли. Он клянётся Мерлином, что гардероб этого придурка больше, чем весь мэнор. Прежде чем он успевает что-то сказать, Драко сразу же затыкает его вопросом: — Где она? — Мисс Грейнджер не пришла в офис гадюк сегодня утром. — Как это не пришла? Он смотрит на него из-под запотевших очков, чешет подбородок и проговаривает: — Не то чтобы это моё дело… Но весь Лондон сейчас на взводе из-за «Пророка». Драко поднимает брови, а после бормочет: — При чём тут это паршивое подобие газеты? Публицист отводит глаза, поджимает губы: — Разве вы не получали сегодняшний выпуск? — У вас трамва мозга? — Драко делает выразительную паузу. — Во-первых, мне нет дела до того, что пишут в «Пророке». И как я помню, это ваша блядская работа, нет? Копаться во всём этом дерьме? Во-вторых, повторяю: при чём тут это? — Снежинка, помягче, а? — Заткнись, Марк. Что, драккл его дери, происходит? Где она? — Драко, я боюсь, вам не понравится то, что вы увидите, — мужчина откашливается. — Не знаю, как они нашли вас тут. Изначально фотографии вышли в португальском таблоиде, и мы не успели связаться с их представителем... — Либо вы сейчас же дадите мне этот грёбаный выпуск, либо, клянусь Мерлином… Публицист поправляет очки, прежде чем открыть саквояж, покопаться в нём и достать знакомый со школы свёрток. Драко щурится и выхватывает газету. Когда пальцы разворачивают её, сердце летит камнем вниз, а за ним — весь его мир и всё, что ему было дорого. Блять! — Драко, гоблин, куда ты? — кричит Марк ему в спину, когда он резко разворачивается и выходит из зоны телепортации. — Что ты там увидел? Своего боггарта? Драко, мать твою! На счёт части с боггартом Марк прав. Это, вправду, его новый боггарт, но только вот Драко не подозревал, что он существует в такой вариации.***
— Я не совсем понимаю, что происходит, но я очень сочувствую. Гермиона шмыгает носом, когда Рон сжимает её плечо, а после обнимает её. От него пахнет корицей. Запах её детства. Не успокаивает. Джинни ставит очередную чашку перед ней, пока нахмуренный Гарри рассматривает газету. — Я бы хотел подобрать другое слово, но «пиздец» самое подходящее, — бормочет Гарри, закрывая «Пророк» и вздыхая. Что уж, Гермиона согласна с ним. — Ты говорила с ним? — аккуратно спрашивает Джинни. — Ты что, предлагаешь мне отправить ему письмо после этого? — зло бросает Гермиона. — Дорогой Малфой, не объяснишь мне, пожалуйста, почему ты целуешься с нашей общей однокурсницей? Что сподвигло тебя к этому? Не приведёшь ли список причин? Или, возможно, мне попросить у него отчёт о произошедшем? — Нет, — тихо говорит Джинни. — Но вдруг… Вдруг это не то, что ты думаешь? — Джинни, ты серьёзно сейчас? Он целует другую женщину. Что я, по-твоему, должна думать? — Ладно, я просто… Это так странно. Когда мы в последний раз видели вас, он выглядел... Мерлин, Гермиона, Малфой был влюблён в тебя по уши. — Видимо, не только ты ошиблась в интерпретации его чувств, — ощетинивается Гермиона и чувствует новый прилив боли вперемешку со злостью. — Одно хорошо: я не поеду на этот грёбаный кубок. И не буду изменять традициям и своим вкусам. На кухне задерживается неловкое молчание. Она смотрит на Рона, и тот отводит глаза. Гарри в свою очередь откидывается на стуле, складывает руки на груди и поднимает плечи. Изо рта Джинни вылетает нечленораздельный булькающий звук. Они же... Да быть не может. Нет. — Вы же… Вы же не собираетесь поехать в Португалию на матч? Правда? — медленно говорит она, прищуриваясь. Раздаётся общий тяжёлый вздох. Серьёзно? — Не могу поверить. Этого просто не может быть, — вскрикивает Гермиона, чувствуя резкий прилив крови к лицу. — Что, Мерлиновы панталоны, за мир фанатиков квиддича!***
— Что, Мерлин его дери, ты имеешь в виду, говоря «я не буду играть, если у меня не будет портала в Англию?» До матча меньше двух дней! Драко жуёт губы, поднимает брови и смотрит куда угодно, но не на тренера. — А я говорил ему, что у него пикси мозги проели. Ёбаный Марк. Жалко, что у него достаточно эмоциональных сил, чтобы укокошить его. — Малфой, ты понимаешь, что портал готовится около недели? Так ведь? Даже при всём желании… Драко пожимает плечами и буднично бросает тренеру: — Значит, матча не будет. Точнее, меня на нём не будет. — Слушай, парень, я глубоко уважаю тебя за твои способности, но… Твоё поведение дивы выходит за все рациональные берега. Это квиддич, Мерлин твою, а не театральная сцена! Драко проводит языком по зубам, ничего не отвечая. Марк рядом вздыхает, а за ним это делает тренер. Так они и сидят втроём. Дик и Марк испепеляют его взглядами, а Драко трясёт ногой. — Так, — начинает Дик, показывая останавливающий жест. — Если предположим, что каким-то Мерлин его знает образом я смогу найти способ отправить тебя в Англию, меня беспокоит один вопрос: зачем? — Мне просто нужен портал, — говорит Драко, рассматривая мозоли на пальцах. — Он облажался, понимаете? На любовном поле. Не поймал снитч, пропустил матч. Поцеловал не ту девушку. — Повторяю, я не целовал её! — Какая разница! — восклицает он. — Грейнджер увидела фотографии и сделала свои выводы. Дик несколько раз моргает, а после откидывается на стул и сжимает переносицу: — Ты что… Ты... Ты что, трахнул нашего журналиста? Драко закусывает губу. — Драккл! Гоблиновы яйца, я не это имел в виду, когда говорил про хорошее отношение! — В их случае всё работает немного в другую сторону. — Заткнись, Марк, — гаркает тренер вместе с Драко. Марк надувает губы. Драко вздыхает, и, наконец, переводит на тренера взгляд: — Я просто должен поговорить с ней. Буквально десять минут. Гоблин, я не смогу играть, если я не поговорю с ней. Понимаете? Дик качает головой, снова тяжело вздыхает, а после паузы говорит: — Дери меня мандрагора... Драко напрягается, а Марк привстаёт от возбуждения. — Мне придётся отправиться в Министерство магии Португалии, а вам, идиотам, собрать за пять минут свои манатки. Ясно? — Да, тренер, — хором отвечают они. — Какой же идиотизм, — шепчет он, прикладывая ладонь ко лбу. — Мэри была права. Мне надо на пенсию.***
Гермиона обнимает одеяло, когда чувствует, как матрас прогибается под весом. Тёплая рука касается её лопаток. Скрипит дверь, и когда она поднимает голову, то видит Джинни и Гарри в проходе, а Рона — на краешке кровати. — Что надо? — бурчит она. За прикосновением следует приглушённый голос Рона: — Мы любим тебя, Гермиона. — Вы любите квиддич больше, чем меня, — говорит она и отворачивает голову, сжимая одеяло сильнее. К горлу подступает горечь, а к глазам — слёзы. Не проходит секунды, как прикосновение повторяется, и она возмущённо фыркает, когда видит лица Джинни и Гарри перед собой. Они втискиваются в пространство между ней и стеной, а Рон ложится позади и утыкается в её макушку. — Нет, мы любим тебя, — говорит Гарри, и Джинни берёт её за руку. — И мы не собираемся никуда ехать. — Как же. — Правда, мы будем здесь, — тихо шепчет Джинни. — Мы будем здесь с тобой. — Мы не оставим тебя, — вторит ей Гарри. — Даже если не увидим, как Великобритания берёт кубок. Такое событие случается раз в жизни, но… — Рон! — возмущённо восклицают Джинни и Гарри. — Я не закончил, — он крепче обнимает её. — Но никакой квиддич не стоит дружбы с тобой, Гермиона. Она шмыгает носом, всхлипывая. — Малфой — мудак, — добавляет Рон. — Он — ужасный ловец. И вообще, кто его взял играть в квиддич? Слизняк. — Не правда, Рон, — хрипло говорит она сквозь подступившие слёзы. Грудная клетка нестерпимо горит. — Он — отличный ловец. Чёрт его побери. Он — отличный ловец, и он не любит её. — Он — мудак, — уверенно повторяет ей Джинни. — И мы больше не ждём его в этом доме. — Да! Пусть катится! — поддакивают Гарри и Рон. Гермиона ощущает, как её стискивают в объятиях. Боже… — Спасибо, — шепчет она Джинни в лоб, и Гарри улыбается. Дыхание Рона щекочет волосы на макушке. — Мы любим тебя, Гермиона, — повторяют три голоса, и на секунду, короткое мгновение, её тело расслабляется, и ей наконец-то достаточно воздуха.***
— Знаете, мистер Малфой, учитывая то, как вы игнорируете письма от нашей сборной, — министр магии Португалии поправляет галстук, — я не уверен, что смогу предоставить вам свою каминную сеть для связи с Англией. Драко раздражённо вздыхает. — Я рассмотрю ваше предложение. Внимательные зелёные глаза прищуриваются. — Обещаю. Я даже встречусь с вашим агентом. — Мы предлагаем вам в два раза больше, чем Англия. Вы же знаете? Он скептически улыбается: — Да, я видел цифру в письме. — Почему вы не соглашаетесь? — Вы можете дать мне доступ к вашему камину или нет? Министр медлит, изучая его. Видимо, спустя минуту в его голове что-то щёлкает, потому что на лице появляется улыбка. Он поворачивается к секретарю, делая ему знак рукой, и тот спрашивает что-то на португальском. Министр отвечает, а после снова возвращает внимательный взгляд к Драко. Гоблин, ещё чуть-чуть, и он начнёт применять насилие. — Агент встретится с вами после Кубка, а пока, пожалуйста, — камин в соседнем кабинете. Вы можете им воспользоваться.***
Гермиона вытаскивает себя из постели, стараясь не разбудить храпящего Рона и сплетённых в клубок Джинни и Гарри. Ей требуется около минуты, чтобы понять, где чьи руки и ноги. Она спускается со второго этажа, натягивает свитер, оставленный вчера на кресле, и останавливается, когда видит тёмные следы, ведущие из камина к дивану. — Грейнджер? — раздаётся до боли знакомый голос сбоку, и Гермиона врастает ступнями в пол.