Закулисье

Мосфильм. 19:46 Закатное солнце мягко освещает город, лаская своими теплыми лучами. Лето плавно уступает осени, даря последние часы наедине с собой. Диме всегда нравилась лирика осени, но летом теплее. Дмитрий стоит чуть дальше остальных, опёршись спиной на огромные двери ангара, где проходят съемки программы «Голос. Уже не дети». Модераторы проекта громко смеются и переглядываются друг с другом, делясь новостями. Некоторые работают на проекте уже достаточно времени, чтобы подружиться или хотя бы найти себе товарищей. Дима подметил и новых людей. Бегло глянув на парочку людей, стоявших в другой стороне и, с нескрываемой завистью, смотревшись на тех, кто нашел тут уже единомышленников и не страдает сейчас от нехватки компании. Среди них была миловидная девушка, что неумело держала сигарету и делала вид, что заинтересована перепиской в телефоне. Дима прикусил губу и покрутил в голове некоторые сюжеты с ней, а затем усмехнулся собственным мыслям. Ничего не меняется. Ничего и не поменялось в отношении его коллег. Ну, как коллег. Его бывшей и единственной возлюбленной, что в одночасье разрушила все, что было между ними. Тогда было очень холодно. А на сердце очень тепло. Дима погрузился в воспоминания, обняв себя рукой, как бы скрывая своё существо и утопая в прошлом. Он вернулся домой чуть позже обычного с букетом белых роз, которые она очень любила, и коробкой какого-то печенья. На его лице была улыбка. На его лице всегда была улыбка, как только он переступал порог дома. Вот и в тот день, он зашел домой, позвал свою девушку, попутно скидывая ботинки с налипшим снегом. Пелагея вышла, одетая в спортивный костюм. На ней не было лица, только виноватая полуулыбка рисовалась. Она сглотнула ощутимый, даже Диме, комок в горле и забрала из рук цветы. — Спасибо, — тихо поблагодарила. — Представляешь, на студии сейчас Сашка..., — скинув шапку, звонко начал Дима, но девушка сделала шаг к нему, останавливая и привлекая внимание к своей нервной дрожи. Обеспокоенно глянув на неё, Дима уже было хотел поинтересоваться все ли в порядке, но Пелагея начала говорить. — Я ухожу, Вить, — сказала и продолжила преданно смотреть в его глубокие карие глаза, которые мгновенно почернели и стали грустными. — Почему? — Я не люблю тебя, прости меня, но так для нас будет лучше, я… — она опустила в голову вниз, а следом и убрала руку с его груди. — К нему? — Да, — кивнула, — пойми, мне ни с кем не было так хорошо, я кажется влюбилась, — она смущенно улыбнулась, смакуя в себе новые ощущения и чувства. — Хорошо. Дима давно понял, что Пелагея только притворяется, когда говорит, что якобы свидания с Телегиным нужны для интриги и отвода глаз от их пары, что хоккей любит её подружка, а она лишь для интереса к своей персоне присоединяется к ней. Мол, такой пиар ход. Глупо? Конечно, но пока она возвращалась домой без его запаха, Дима предпочитал верить и не усугублять и без того осложненные гастролями и прочими трудностями отношения. Пелагея любила остроту и риск, но что касалось Димы, то прятала голову в песок и не позволяла переходить границы. Её доводы всегда были обоснованы, но ранили сердце. Не то, чтобы он не мог ударить кулаком по столу и заставить, просто ему было тепло рядом со своей девочкой и портить идиллию не хотелось, да и не было сил. Однажды он услышал на одной из пьяных вечеринок, как Поля жаловалась Кате о том, что ей, видите ли, стыдно из-за прошлого Димы. Мол, одно дело заигрывать на проекте, где всегда можно сказать, что это был спектакль для рейтингов, а другое дело жизнь связывать с бабником, бывшим наркоманом и дальше по списку. Тогда то Дима и понял, что рано или поздно она найдет причину и уйдет. Ошибочно думать, что искренние чувства могут испытывать только подростки, чье сердце ещё не знает предательство. Дима всегда был готов ради неё на все, видел в ней свою любовь и преданно любил без интриг, ревности и драм. Он решил для себя, что уже наигрался в любовные игры, и пришло время подарить кому-то сердце. Слабохарактерный? Нет. Влюбленный. Он мечтал приходить домой и отдыхать, наполняться. Пелагея же наоборот, с приходом проекта, популярности и обретения новой компании, которой Дима не нравился своей взрослостью и серьезностью, стремилась больше проводить времени за пределами дома и регулярно давала поводы для ревности. — Шапку только надень, там очень холодно, — предупредил, не обернувшись. Неслышно пройдя на кухню, он положил коробку с печение на стол, отмечая, что нет привычного ужина, а в комнате, как будто бы стерильная чистота. Видимо, приходила домработница. Мужчина слышал, как в звенящей тишине квартиры, девушка собирает оставшиеся вещи, а после едва слышно матерится на таксиста, которого ждать пятнадцать минут. Он мог попросить водителя отвезти её туда, куда ей нужно, но моральных сил на это просто не осталось. Мгновенно весь мир для него перестал быть цветным, а глаза пересохли от напряжения. Мужчины не плачут, но сейчас ему хотелось выблевать все органы в своём теле и заклеить хотя бы пластырем кровоточившую душу. Он принес на диван, сложив руки в замок. И ждал, ждал, когда она уйдет. В фильмах так много показывают драмы, обычно женской, потому что это ярче. Мужчины так не реагируют, они замыкают боль и не дают ей выхода наружу. Полина застегнула куртку, а затем тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. — Вить, — позвала она, но он не ответил, — Вить, — повторила, — ты звони, если что, Вить. Ушла. Дима лег на диван, поджав под себя ноги, в позу ребенка. И смотрел отсутствующим взглядом, а уже ночью купил билет домой. — Дмитрий Николаевич, — раздалось громче, чем было бы уместно. Едва заметно вздрогнув, он посмотрел в сторону, откуда был голос и улыбнулся. Рядом стояла Полина Гагарина. — Ты чего стоишь тут такой загадочный? — поинтересовалась девушка, таинственно улыбнувшись. Она подожгла сигарету и встала рядом. Компания модераторов, затушив окурки и бросив их в урну, медленно двинулась в павильон. Дима повторил действие и лишь неоднозначно пожал плечами, отмечая настойчивый и слегка даже назойливый взгляд подруги. Полина всегда была больше его подругой. Они всегда были на одной стороне во всех спорных вопросах. Поэтому присутствие тут блондинки грело душу Диме. — Задумался. — М-м, — хмыкнула девушка, — улыбайся хоть, а то слишком выдаешь себя, — стрельнув взглядом в сторону, чуть тише добавила Гагарина. Образовалась тишина, нарушаемая доносившими звуками из павильона. Дима любил съемки. Они всегда приносили сердцу какое-то ощутимое приятное тянущее волнение. — Вы так и не поговорили? — спросила девушка спустя минуту молчания. — Ну, мы общались, — неоднозначно проговорил Билан, рассматривая мыски своих ботинок, — песню же пели дуэтом и так, в целом на истории отвечали друг другу. — Ты понял, о чем я, — с напором добавила блондинка, чуть строже, чем следовало. — А смысл? — мужчина поднял на неё взгляд, — история закончилась. Мне все ясно. — То есть ты не замечаешь да, что она была бы не… — певица недоговорила, увидев взгляд молодого человека, мгновенно стал стальным. — Полин, не лезь, куда тебя не просят. — А ты веди себя так, как нужно здесь, — она сощурила глаза, — вас сюда позвали не потому что вы талантливые певцы, а потому что вы парочка. Глаза открой и поиграй хоть на камеру, пока всех не стошнило от твоего надменного вида, — швырнув окурок, девушка, цокая каблуками, ушла в павильон, оставляя Диму в одиночестве. Дима зашел в ангар и остановился в проходе, замечая, как любимая блондинистая голова сразу же повернулась на него. Он улыбнулся краешками губ, приглашая к себе, а девушка, посмотрев по сторонам, резво вскочила с кресла и быстро подошла к нему. Пока она шла, сердце Димы отбивало удары о грудную клетку. Поля вытянула руки уже на ходу, касаясь пиджака вначале ладонями, а потом и всем телом прижимаясь к певцу. Его крепкие мужские ладони обхватили талию, теснее прижимая к себе. Её горячий шепот, обдал ушную раковину спасительным теплом. — Я скучала. Вот так просто и, вроде как искренне, сказала его девочка. Дима спрятал улыбку в белокурых волосах. Обведя взглядом павильон, он ответил, что особо на них не обращают внимания, поэтому чуть крепче сжал в своих объятиях. Кашель, что раздирал горло, заставил парочку оторваться друг от друга. — Болеешь? — нервно улыбнувшись, с нескрываемым беспокойством, поинтересовалась Пелагея. Её взгляд обеспокоенно бегал по мужскому лицу, а губы пересохли от волнения. Дима кивнул, пытаясь прекратить приступ кашля. Извинившись кивком, он отошел от неё вглубь коридора, а затем и вовсе скрылся по направлению к гримёрке. Пелагея вернулась в красное кресло, пытаясь скрыть счастливую улыбку. Полина привстала, аккуратно потянув подругу за руку. — Все хорошо? — поинтересовалась, загадочно улыбнувшись Гагарина, чуть тише. — Не знаю, — усмехнулась Пелагея, пододвигаясь ближе, подмечая взгляд Егора Крида, направленный на них, — но думаю, что лёд тронулся.